Возможен тогда, когда речь идет о возвращении собственной вещи, другого имущества из постороннего (незаконного) владения. При этом, это может быть только вещь, которая обладает индивидуально-определенными характеристиками. Виндикация носит внедоговорный характер.
На нее распространяется трехлетний срок исковой давности . То есть защититься с помощью такого иска можно лишь в течение трехлетнего периода, когда потерпевший узнал либо должен был быть осведомлен о факте убытия имущества из своего владения с поступлением к другому лицу без оснований.
Кондикционный иск
Чем отличаются негаторные и виндикционные обязательства
Когда возникает вопрос, какой иск применить, негаторный или виндикацию, то основное разграничение ведется по главному признаку – имеется ли убытие имущества из владения хозяина. При виндикации убытие имеется с последующим незаконным получением посторонним лицом, а при негатории – нет. Там лишь создаются препоны к пользованию, распоряжению своим имуществом.
Отличие между кондикционным и виндикционным институтами
Между двумя данными институтами есть несколько сходств. Например, в обоих случаях возвращению хозяину подлежит вещь именно в натуральной форме. Также компенсируются доходы от пользования таким имуществом и возмещаются убытки. Есть также ряд отличий:
- При виндикационном обязательстве возвращается только та вещь, что выбыла из владения, никакая иная однородная вещь ее заменить не сможет. Для того, чтобы удостовериться, что возвращается именно она, вещь должна быть определена индивидуальными признаками, которые дают основание говорить, что вещь уникальна и другой такой не найти. Другая ситуация складывается при возвращении по кондикционному иску.Здесь можно вернуть в натуральном виде, если ту же, то аналогичную однородную вещь. Кроме того, если возникает спор, какой из этих двух исков применить, следует обратить внимание, индивидуально-определенная вещь это или нет. В отдельных случаях суд может не увидеть такого свойства, когда о том утверждает хозяин имущества. Поэтому, если дело доходит до суда, нужно предварительно вооружиться доказательствами уникальности вещи.
- Институт виндикации действует тогда, когда имущество убыло от хозяина против его воли и желания, когда для института кондикции не имеет никакого значения, как, по чьей вине выбыло имущество и был ли умысел. К примеру, когда определенный гражданин получает квитанцию об оплате за другого гражданина с одинаковым именем – он оплачивает, а тот гражданин, что должен был оплатить ее, просто не узнает об этом. Здесь можно говорить о сбережении своих средств за счет другого гражданина без умысла, а также без законодательных и (или) иных оснований.
- Институт кондикции характеризуется двумя способами безосновательного получения имущества, а именно, это получение и сбережение.
Институт виндикации исключает возможность сбережения имущества за счет постороннего человека.
- При виндикации невозможна денежная компенсация за поврежденную, иным образом лишенную индивидуальных характеристик вещи, а также за ее уничтожение. В таком случае имеют действие кондикционный способ защиты.
Под реституцией понимаются последствия в виде возврата всего полученного по недействительной сделке, как правило, именно в натуральном виде, но при невозможности оного – и в стоимостном выражении. Такая обязанность возникает сразу же при получении, поскольку не будет оснований, чтобы имущество находилось в постороннем владении, в связи с недействительностью сделки. Получатель незаконного по реституции именуется акципиентом.
Отличительной особенностью виндикации является то, что из владения выбывает вещь с индивидуальными определенными свойствами , и до тех пор, пока такие свойства будут сохраняться, будет применяться виндикационный способ защиты. Если же вещь утратит индивидуальные признаки, то здесь стоит говорить уже о другом способе защиты.
Также виндикация отличается тем, что вещь выбывает помимо воли хозяина, в то время как при реституции вещь передается по сделке, правда, недействительной. Такое сравнение осуществляют некоторые авторы в литературе. Более подробно об отличиях кондикционного обязательства от других читайте по .
Заключение
Как видно, все вышеперечисленные способы защиты возможно легко спутать, если не разбираться детально в их природе. При внешнем сходстве они имеют много нюансов в своем воплощении на практике. Поэтому определением их природы занимаются именно суды. В статье подробным образом проведен анализ и сравнение различных способов для защиты нарушенных прав, их систематизация, что должно облегчить участь наших читателей при изучении представленных институтов.
Реституция и виндикация, как последствия недействительности оспариваемых сделок в гражданском праве Украины
виндикация правомерность сделка правовой
Слово «реституция» происходит от латинского «restituere», что в переводе означает - «восстанавливать, возмещать, упорядочивать». Согласно положениям ч. 1 ст. 216 ГК Украины недействительная сделка не создает юридических последствий, кроме тех, что связанные с его недействительностью.
Приведенная статья формирует общее правило, согласно которому недействительная сделка не вызывает юридических последствий для сторон, то каких-либо других лиц, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью, т.е. применения двусторонней реституции. Двусторонняя реституция заключается в том, что каждая сторона недействительной сделки должна вернуть другой стороне все, что она получила во исполнение такой сделки. Таким образом, приведенная статья устанавливает, что основным последствием недействительности сделки по ГК Украины, является двусторонняя реституция.
Анализируя положения ч.3 ст.216 ГК Украины, следует, что последствия недействительности сделки, предусмотренные ч.1 и 2 ст.216 ГК не являются исключительными и законом могут устанавливаться особые правовые последствия отдельных видов недействительных сделок, то есть ЦК определенную привязку, особых правовых последствий к отдельным видам недействительности сделок. Такие «отдельные» виды недействительности сделок, в частности установлены в ст.220-235 ГК Украины. То есть, из приведенного усматривается, что последствия недействительности сделок предусмотрены ст.216, 220-235 ГК не являются исключительными. Анализируя положения ст.216, 388 ГК Украины видится возможным выделить виндикацию, как особое (специальное) правовое последствие недействительности сделки.
Виндикация получила название от латинских слов rei vindicatio (vim dicere - объявлять о применении силы). Виндикация - истребование своей вещи не обладающего владельца от обладающего не собственника. Рассмотрим пример когда виндикация является специальным последствием недействительности сделки. Так, имущество по возмездному договору приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать. В соответствии со ст. 204 ГК Украины действует презумпция правомерности сделки, т.е. сделка является действительной до того момента, пока суд не признает её недействительной. Исходя из положений ст. 204 ГК Украины для того чтобы вернуть свое имущество, владельцу необходимо сначала признать возмездный договор, на основании которого лицо, которое не имело права на отчуждение имущества отчуждение добросовестному приобретателю имущество собственника, недействительным.
Как видно из приведенного примера, признавая договор между лицом, имеющим права на отчуждение имущества и добросовестным приобретателем недействительным, реституция применяться не может так как фактически иск о признании договора недействительным заявлял, во-первых владелец, то есть лицо, которое не является стороной по договору, а во-вторых, считается недопустимым возвращение имущества не владельцу - лицу, не имевшему права на отчуждение имущества, договор, который с добросовестным приобретателем признается недействительным. Так, если мы не можем применить реституцию как последствие недействительности сделки, что же в данном случае может служить следствием недействительности такой сделки и защитить права собственника? По моему мнению, это и будет виндикация, которая в приведенном примере является специальным видом последствия недействительности сделки.
Как отмечалось выше виндикация - это истребование своей вещи, обладая владельцем от обладающего не собственника, что в свою очередь как в римском частном правовые так теории гражданского права считается отдельным видом иска. Однако, может определенный вид иска быть одновременно и специальным видом последствия недействительности сделки?
Как следует из ст. 216 ГК Украины, иск о применении реституции может заявляться отдельно от иска о признании сделки недействительной и вообще отдельным исковым требованием, направленным на защиту прав собственности и применение реституции как таковой, после признания сделки недействительной является необязательным.
Анализируя правовую природу и сущность виндикации, моменты возможности ее применения, следует, что в некоторых случаях, как в примере, приведенном выше, она может примениться только как последствие недействительности сделки, ведь до того, пока сделка не будет признано недействительным владелец не сможет истребовать имущество от не собственника, так как будет презумцеваться право собственности последнего (не собственника), исходя из положений ст. 214 ГК Украины. В приведенном выше примере виндикация и будет специальным видом последствия недействительности сделки, так как ее применение, как и применение реституции напрямую зависит от недействительности сделки.
3.1 Соотношение виндикации и реституции
Современные представления о реституции в российском гражданском праве сводятся к тезису об общем последствии недействительности сделок. В качестве законодательного обоснования данного утверждения можно привести ч.2 ст.167 ГК РФ, определяющую, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по такой сделке. Современная арбитражная практика при поддержке некоторых ученых часто расценивает иски о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества в качестве гражданско-правового средства защиты интересов собственника и иных титульных владельцев. Такое решение представляется по меньшей мере спорным, и вот почему.
Во-первых, в отличие от реституционного иска, виндикация направлена на возврат вещи ее настоящему собственнику от любого третьего лица, незаконно владеющего спорной вещью, в то время как требование о применении реституции всегда адресовано конкретному лицу, независимо от того, имеется ли у него право на спорную вещь. К тому же у реституции более широкая и при этом вполне определенная задача: охрана имущественного оборота и правопорядка в целом.
Во-вторых, у рассматриваемых притязаний совершенно разная гражданско-правовая природа. Виндикационный иск является производной от права собственности, а реституционный - общим последствием недействительности сделки. Конечно, с позиций современной судебной практики, иски о применении последствий недействительности сделок играют не последнюю роль в механизме защиты права собственности. Однако из общего смысла ст.167 ГК РФ следует, что имущество будет возвращено именно другой стороне по недействительной сделке, а не какому-либо другому лицу, пусть даже это и собственник имущества.
Впрочем, стоит упомянуть и о противоположной точке зрения, распространенной в современной литературе. Сторонники такой позиции считают, что, предъявив реституционный иск, собственник сможет вернуть вещь в свое владение непосредственно, даже если сам он в совершении данной сделки не участвовал. Думается, что рассматриваемое мнение приходит в противоречие с основным правилом реституции, согласно которому неправомерно отчужденное имущество возвращается к тому, кто им распорядился. В то же время, исходя из логического толкования ст.166 ГК РФ, собственник вполне может быть признан заинтересованным лицом при возбуждении искового производства по делу о применении последствий недействительности сделки, направленной на отчуждение принадлежащего ему имущества третьему лицу. В этом случае собственник защищает свои интересы "в два приема": на первом этапе он требует от суда вернуть стороны в первоначальное положение, на втором - истребует имущество у недобросовестного отчуждателя.
В-третьих, разница между этими категориями очевидна при рассмотрении предмета процессуального доказывания. Так, субъект активной легитимации по виндикационному иску обосновывает свои требования ссылкой на вещное право; в случае реституции заинтересованная сторона должна предоставить суду иные доказательства, свидетельствующие о том, что действия, совершенные контрагентами, не способны породить те гражданско-правовые последствия, наступления которых они изначально ожидали.
В-четвертых, основанием для разграничения этих понятий служит ч.2 ст.167 ГК РФ, в которой сказано, что в случае невозможности возвратить полученное в натуре стороны присуждаются к возмещению его стоимости в деньгах. Ничего подобного в современном виндикационном процессе не наблюдается.
Таковы основные различия виндикации и реституции как институтов гражданского права в целом. Однако в современной литературе и судебной практике объективно прослеживаются тенденции к неоправданному расширению области применения реституции. К примеру, профессор В.В. Витрянский считает, что сделка по отчуждению имущества, заключенная неуправомоченным лицом, является ничтожной с момента ее совершения в связи с отсутствием у продавца права на отчуждение вещи. По его мнению, то обстоятельство, что покупатель может оказаться в роли добросовестного приобретателя, в отношении которого закон не допускает виндикации, не должно служить препятствием для предъявления собственником вещи иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки, поскольку добросовестный приобретатель всего лишь вернется в положение, предшествующее реституции.
Идея о расширении области применения защиты интересов собственника в действительности может быть реализована лишь за счет ущемления правового статуса иных участников имущественного оборота - добросовестных приобретателей. Получается, что собственность по-прежнему воспринимается в том либерально-ортодоксальном духе, который был характерен для эпохи раннего капитализма: как право неограниченной и исключительной власти, включающей владение, пользование и распоряжение вещью. Такая тенденция неминуемо ведет к отрицанию основных начал современного имущественного оборота, на которых базируется система континентального частного права в целом. Более того, с практической точки зрения, критикуемое представление о значении института недействительности сделок сводит на нет не только институт добросовестного приобретения имущества, но и сам институт виндикации, поскольку признание сделки недействительной с применением известных последствий выполняет функции последнего.
Данный подход небезупречен и с позиции действующего закона. Так, в силу ст.168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, признается ничтожной, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Примечательно, что гражданское законодательство не содержит прямого запрета на отчуждение имущества несобственником. Здесь целесообразно пояснить, что под прямым запретом понимается положение, аналогичное ст.1384 Свода законов гражданских, где говорилось, что "продавать можно токмо то имущество, коим владелец может распоряжаться по праву собственности". Только при наличии такого нормативно закрепленного правового положения можно говорить о том, что данная сделка не соответствует закону*(8). К тому же, согласно ч.1 ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. В данном случае безоговорочно согласиться с этим непросто. К примеру, сделка неуправомоченного отчуждателя с добросовестным приобретателем порождает для последнего позитивные последствия, которые, как минимум, заключаются в том, что вещь остается в его владении. Причем это состояние нельзя назвать незаконным, поскольку возникновение такового, как правило, связано с отказом суда в удовлетворении виндикационного иска.
Далеко не идеально обстоит дело и с материально-правовой точки зрения. Как было отмечено, в ч. 2 ст.167 ГК РФ сказано, что "при недействительной сделке каждая из сторон должна возвратить все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не установлены законом". П. 25 упомянутого постановления Пленума ВАС РФ как раз стремится установить такие последствия, несмотря на то что органам судебной системы это право законодательной властью не делегировалось.
3.2 Сущность противоречий виндикационного и реституционного исков в свете разъяснений высших судебных органов при решении проблемы защиты права добросовестного приобретателя
В действующем гражданском законодательстве не существует системного подхода при ограничении требований о виндикации и о применении последствий недействительности ничтожной сделки (реституции) в случае истребования вещи у добросовестного приобретателя. Учет прав добросовестного приобретателя при применении указанных способов защиты гражданских прав не нашел единого понимания как в теории, так и в практике. В связи с этим, проблема конкуренции исков, связанная с истребованием имущества у добросовестного приобретателя, способы защиты при добросовестном владении требуют более детального изучения. В соответствии с частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Пункт 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) закрепляет судебную защиту гражданских прав.
При нарушении прав и охраняемых законом интересов граждан и юридических лиц, как и в случае возникновения угрозы их нарушения в будущем, возникает объективная потребность в применении способов защиты права. В.П. Грибанов отмечает, что субъективное право, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимыми средствами защиты, является лишь декларативным правом. Возможность правоохранительного характера включается в само содержание субъективного материального требования, как одно из его правомочий. Право на обращение к компетентным государственным органам за защитой нарушенного права неразрывно связано с субъективным материальным правом, по крайней мере в двух отношениях: оно возникает лишь с нарушением субъективного гражданского права либо с его оспариванием другими лицами; характер самого требования о защите права определяется характером нарушенного или оспариваемого материального права, содержание которого в основном определяет и способ его защиты.
В системе гражданских прав центральное место занимает право собственности. В связи с этим очевидно стремление законодателя предоставить собственнику максимальную защиту и гарантии его прав. Вместе с тем, предоставление собственнику такой защиты оказывает влияние на права и интересы других участников гражданского оборота, в том числе добросовестных приобретателей. Отсутствие в гражданском законодательстве определенности в вопросах защиты прав и охраняемых законом интересов указанных участников гражданского оборота, позволяет в очередной раз обратиться к проблеме конкуренции вещных и обязательственных исков, связанной с истребованием имущества у добросовестного приобретателя.
При рассмотрении дел о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности часто наблюдается правовая ситуация, когда имущество, на которое истец (собственник) просит распространить действие механизма реституции, находится не у стороны по сделке, а у третьего лица, которое в свою очередь оказывается добросовестным приобретателем. Отсюда возникает вопрос о способе возврата имущества, если оно уже отчуждено третьим лицам.
Названный вопрос был предметом исследования Конституционного Суда Российской Федерации в постановлении от 21 апреля 2003 года № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева». Cледуя позиции Конституционного Суда Российской Федерации, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения иска об истребовании имущества, если для этого имеются основания, предусмотренные статьей 302 ГК РФ. Конституционный Cуд Российской Федерации в целях защиты права добросовестного приобретателя ограничил собственника в предъявлении требований о применении реституции во всех случаях приобретения имущества от неуправомоченного традента.
Представляется, что разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, данные в Постановлении от 21.04.2003 №6-П, основаны на существующей в цивилистике точке зрения, согласно которой реституция как самостоятельный способ защиты права не существует, предъявление иска о реституции автоматически влечет за собой использование всех норм, регулирующих порядок виндикации.
В соответствии с пунктом 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности не предусмотрены законом.
Требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или реституция владения, является ничем иным, как истребованием имущества из незаконного владения получателя. В этом реституция владения обнаруживает явные черты сходства с виндикацией, которая в соответствии со статьей 301 ГК РФ представляет собой истребование имущества из чужого незаконного владения.
Вместе с тем, в настоящее время очевидно стремление цивилистов теоретически обосновать самостоятельность реституции в системе гражданско-правовых охранительных мер. К.И. Скловский отмечает, что самостоятельное место реституции в современном гражданском праве определяется неразвитостью владельческой защиты. Нормы гражданского законодательства закрепляют ограниченную владельческую защиту лиц, владеющих по давности (статья 234 ГК РФ). Следовательно, широкий круг владельцев оказывается без защиты, что не может не повлечь ослабления владения, полученного по недействительной сделке. Предоставление таким владельцам возможности вернуться в первоначальное положение представляется разумным.
Аналогичная возможность предоставлена другой стороне по сделке в силу равенства всех участников гражданского оборота, а также отсутствия необходимости в защите незаконного приобретателя от реституции: тем самым вещь исключается из оборота. Формально собственник, утративший владение и ищущий защиты своего права собственности, также не исключается из числа надлежащих истцов по искам о реституции в отношении недействительных (ничтожных) сделок, заключенных между неуправомоченным традентом и приобретателем вещи (пункт 2 статьи 166 ГК РФ).
По мнению С.Н. Смолькова, конструкция, допускающая возврат вещи собственнику посредством нескольких реституций, затрудняет защиту прав собственников и иных титульных владельцев, не соответствует принципу процессуальной экономии и лишено какого-либо практического смысла; необходимо предполагая в качестве промежуточного звена возврат вещи лицу, никаких прав на нее не имеющему (неуправомоченному отчуждателю), она вступает в противоречие со сложившимся в деятельности арбитражных судов правильным представлением о петиторном характере реституции, а значит, вообще не должна применяться.
Безусловно, возврат вещи отчуждателю не всегда гарантирует ее немедленный возврат в оборот. Между тем, посредством устранения обнаруженного последнего нарушения условий оборота создаются условия для устранения нарушения прежнего, предшествующего.
Судебно-арбитражная практика по этому вопросу окончательно не сформировалась. О противоречивом понимании судами пункта 2 статьи 167 ГК РФ во взаимосвязи со статьями 301 и 302 ГК РФ следует судить из Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 ноября 2008 года № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» (пункты 1, 2 Обзора).
Правоприменительная практика свидетельствует о несовершенстве современного российского гражданского законодательства. В Законе не проведена последовательная защита прав, как добросовестного приобретателя, так и собственника.
Представляется, осознание того, что проблема конкуренции требований о реституции и о виндикации состоит в поиске баланса между законными интересами собственника и добросовестного приобретателя, послужило основанием для принятия Конституционным Судом Российской Федерации постановления от 21 апреля 2003 года № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева». Для решения проблемы Конституционный Суд Российской Федерации применил общеправовые принципы соразмерности и пропорциональности, предполагающие поиск баланса равно защищаемых ценностей. Между тем, Конституционный Суд Российской Федерации не воспринял ни идею о том, что добросовестный владелец является собственником, ни точку зрения, согласно которой незаконное добросовестное владение – это фактическое состояние, а не субъективное право.
Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 21.04.2003 №6-П пришел к выводу, что права владения, пользования, распоряжения имуществом обеспечиваются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота. В тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица – владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав. К числу таких имущественных прав, относятся и права добросовестных приобретателей.
Г.А. Гаджиев отмечает, что имущественное право добросовестного приобретателя является новым вещным правом. В силу обладания этим правом добросовестный владелец приобретает возможность непосредственно воздействовать на вещь, и отражать посягательство на свое право со стороны третьих лиц. Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении по делу о проверке конституционности положений статьи 167 ГК РФ признал имущественное право добросовестного приобретателя. В резолютивной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 №6-П зафиксировано, что положения статьи 167 ГК РФ в их конституционно-правовом истолковании означают, что они не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. Отсюда возникает вопрос о приоритете имущественного права добросовестного приобретателя над правом собственности.К.И. Скловкий пишет, что реституция является своеобразным требованием по своей юридической природе: не являясь ни вещным, ни обязательственным, она имеет сильный публично-правовой элемент, т. е. не является чисто частноправовым средством защиты. Виндикация, напротив, представляет собой типичное частноправовое средство защиты. А поэтому применение реституции с ее значительным публично-правовым элементом не всегда позволяет обеспечить баланс законных интересов собственника и добросовестного приобретателя.
Для того чтобы установить, в каких случаях приоритет должен отдаваться защите права собственника, а в каких - праву добросовестного приобретателя, Конституционный Суд Российской Федерации предложил судам использовать в качестве объективного критерия конституционный принцип стабильности гражданского оборота. Прямое толкование позиции Конституционного Суда Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что идея стабильности гражданского оборота объективируется в интересе добросовестного приобретателя. Между тем, стабильность гражданского оборота должна обеспечиваться гражданским правом. Гражданский кодекс Российской Федерации в качестве условия, определяющего возможность предъявления требования в рамках реституции, предусматривает недействительность сделки. Правовой режим принадлежности имущества ответчику по требованию в порядке реституции характеризуется как незаконное владение, но с позиции Закона это владение не квалифицируется как добросовестное или недобросовестное, так как законодатель не ставит применение последствий недействительности сделки в форме реституции в зависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку. Отсюда следует, что лицо, получившее имущество по недействительной (ничтожной) сделке и являющееся добросовестным приобретателем в строгом соответствии с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации, не получает защиты, основанной на указанном обстоятельстве. Безусловно, такое положение нельзя признать справедливым.
Виндикационный иск по российскому законодательству - это иск об истребовании собственником своего имущества из чужого незаконного владения (статья 301 ГК РФ). Отраслевая принадлежность виндикационного иска неоднозначна, в нем сильна процессуальная составляющая. В связи с этим особое значение приобретает распределение бремени доказывания основания иска и возражений на иск, а также связанные с этим презумпции.
В современной российской правовой практике распространено убеждение, в соответствии с которым употребление в Гражданском кодексе Российской Федерации термина «добросовестность» позволяет вести речь о едином понятии «добросовестность», а значит, презумпция добросовестности приобретателя и владельца вытекает из статьи 10 ГК РФ. Отечественные цивилисты в рамках виндикации уделяют особое внимание добросовестности приобретателя имущества от неуправомоченного лица. По представлению В.А.Дозорцева, презумпция добросовестности приобретателя вещи предполагает существование лица, на котором лежит бремя опровержения этой презумпции. Таким лицом может быть только истец, собственник вещи, который зачастую не располагает сведениями о способе и условиях приобретения вещи ответчиком. Напротив, ответчик располагает необходимыми данными. Поэтому обстоятельствам рассматриваемого иска соответствует противоположная презумпция. Бремя доказывания своей добросовестности лежит на приобретателе вещи. Позиция В.А.Дозорцева нашла подтверждение в современной правоприменительной практике. В соответствии с разъяснениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, данными в постановлении от 25 февраля 1998 года №8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав», добросовестный приобретатель, претендующий в соответствии с условиями статьи 302 ГК РФ на отклонение виндикационного иска, должен доказать, что он приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение (абзац 3 пункта 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 №8).
В литературе отмечается, что это положение свидетельствует об установлении презумпции недобросовестности, а значит, противоречит закону. Правовые презумпции вещного права не идентичны общеправовой презумпции добросовестности. Подобное распределение бремени доказывания в виндикационном процессе является необходимым. Доказывание ответчиком своей добросовестности в ряду прочих фактов - аргумент в споре о праве собственности, который подлежит разрешению судом в виндикационном процессе. Гражданский кодекс Российской Федерации не ставит применение последствий недействительности сделки в форме реституции в зависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку. Представляется, что в правилах о реституции добросовестность не используется в связи с тем, что возврат полученного по недействительной сделке имущества не обусловлен наличием права на имущество у контрагента до совершения сделки. Поскольку возвращение имущества осуществляется между сторонами сделки, обстоятельство наличия или отсутствия добросовестности утрачивает свое значение. О. Ломидзе, Э. Ломидзе отмечают, что признание необходимости учитывать добросовестность приобретения не только при виндикации, но и при реституции, делает последний способ защиты неэффективным. Такое признание принудит собственника, чье имущество отчуждено не имевшим на это права лицом, избрать виндикационный иск для защиты своего права.
Вместе с тем, не исключена ситуация, когда возможность выбора может повлечь для собственника значительный положительный эффект. Так, в отличие, от виндикационного процесса, при обращении собственника с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки, стороной в которой он не является, у него отсутствует необходимость доказывать право на принадлежащее ему имущество. Кроме того, при рассмотрении заявленного иска в предмет доказывания по делу входит выяснение обстоятельств заключения договора купли-продажи, в результате чего будет установлено отсутствие правомочий продавца на отчуждение вещи. Представляется, что доказать указанные обстоятельства с минимальными трудностями правомочен собственник.
Итак, стремление собственника правовыми средствами возвратить свое имущество противоположно стремлению добросовестного участника оборота узаконить принадлежность приобретенного имущества. Современное гражданское законодательство позволяет собственнику предъявить виндикационный иск с расчетом на его удовлетворение в случае, если отсутствуют основания, предусмотренные статьей 302 ГК РФ. При наличии указанных оснований, собственник вправе прибегнуть к более сложному способу защиты своих интересов - предъявлению требования о реституции ничтожной сделки, заключенной между неуправомоченным традентом и приобретателем. Сомнительной представляется позиция Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК РФ. Следуя позиции Конституционного Суда Российской Федерации, собственник ограничен в защите своего права во всех случаях, когда приобретатель имущества по ничтожной сделке отвечает требованиям добросовестности, предусмотренным статьей 302 ГК РФ. Добросовестный приобретатель имущества по ничтожной сделке изначально является незаконным владельцем. Представляется, что наделение его имущественным правом в целях обеспечения стабильности гражданского оборота не оправдано. Собственник, напротив, обладает законным титулом, а значит, его право должно быть защищено всеми предоставленными Законом способами. Анализ категории «добросовестность» в гражданском праве позволяет сделать вывод о том, что добросовестность приобретения по ничтожной сделке является условием, обеспечивающим защиту права приобретателя имущества. При этом добросовестность приобретения должна быть доказана как в виндикационном процессе, так и при рассмотрении требований собственника о применении последствий недействительности ничтожной сделки, стороной в которой он не является. Правильное распределение бремени доказывания добросовестности приобретения - залог обеспечения баланса между законными интересами собственника и добросовестного приобретателя.
Заключение
В заключение хотелось бы сформулировать ряд выводов.
При приобретении имущества от неуправомоченного лица добросовестность приобретателя должна предполагаться, лицо, ссылающееся на недобросовестность приобретателя должно доказать ее. В целях обеспечения оборота нельзя возлагать на приобретателя обязанность проверять право собственности отчуждателя и тем самым подозрительно относиться к любому отчуждателю. При отчуждении чужого имущества неуправомоченным лицом оно (имущество) не может быть истребовано собственником у приобретателя по реституции, так как собственник не был стороной сделки по отчуждению его имущества. В данном случае имущество может быть истребовано только с помощью виндикационного иска. Если же собственник предъявил иск о применении последствий неействительности сделки к своему контрагенту, то есть сам являлся участником сделки, то ссылка на добросовестность приобретателя в данном случае исключается, так как реституция применяется независимо от добросовестности сторон недействительной сделки; если же контрагент к моменту предъявления иска о применении реституции произвел отчуждение имущества, переданного ему собственником по недействительной сделке, то собственник может истребовать имущество у третьего лица только по виндикационному иску. Смешение виндикационного иска и иска о применении последствий недействительности сделки не допускается.
Вообщем, основные идеи данной работы можо сформулировать тезисно:
1) Добросовестность в гражданском праве есть совокупность субъективных и объективных элементов; субъективной стороны поведения лица (отсутствия умысла или неосторожности по отношению к совершаемым им действиям), которая проявляется объективно в том, что оно предприняло все надлежащие меры для установления управомоченности контрагента на совершение сделки при той степени заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась по характеру правоотношения. Добросовестный приобретатель - это владелец, получивший вещь по основанию, предусмотренному законом для возникновения права собственности. Интересы именно такого владельца и защищает закон.
2) Добросовестность - вопрос факта и устанавливается судом. Приобретатель вещи от неуправомоченного отчуждателя может быть признан добросовестным только в случае, если он действовал без вины. При этом необходимо иметь в виду, что положение «не знал и не мог знать» не допускает признание приобретателя добросовестным при наличии таких форм вины, как умысел или грубая неосторожность.
3) Защита добросовестного приобретателя осуществляется путем приобретения права собственности на вещь, не подлежащую истребованию у него в соответствии со статьей 302 ГК РФ, что является основанием прекращения права собственности на эту вещь у предыдущего собственника. Юридическим составом, влекущим приобретение права собственности добросовестным приобретателем является совокупность следующих условий: 1) наличие действительной возмездной сделки; 2) добросовестность приобретателя; 3) наличие волеизъявления собственника на выбытие вещи из его владения; 4) получение вещи во владение приобретателя.
4) Право собственности переходит к добросовестному приобретателю в порядке первоначального способа приобретения права собственности - в полном объеме, без обременении в отношении этой вещи, существовавших в то время, когда она находилась в собственности другого лица, кроме тех прав третьих лиц, о которых добросовестному приобретателю было известно в момент приобретения вещи.
5) Право на виндикацию не может рассматриваться как абсолютное, как обращенное против неопределенного круга лиц. Виндикационное притязание возникает лишь в момент нарушения права и противостоит обязанности строго определенного субъекта - незаконного владельца.
Список использованной литературы
1) Конституция Российской Федерации от 25.12. 1993 (с изменениями от 9.01.1996, 10.02.1996, 9.06.2001)
2) Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 N 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».// Собрание законодательства РФ. 28.04.2003. N 17.
3) Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 №8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.
4) Сергеев А.П., Толстой Ю.К. Гражданское право. Учебник. В 3-х томах. Т.1. М. 2000.
5) Байбак В. В. Реституционные, кондикционные и виндикационные требования в гражданском обороте. // Законность. 2008. №3.
6) Г. Чернышов О третьих лицах по виндикационному иску. // Эж-Юрист. 2006. №21.
7) Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994г. №51-ФЗ. // Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая). Правовая библиотека. М. 2008.
8) Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000.
9) Гришаев С. П., Эрделевский А. М. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой. Постатейный. Волтерс Клувер. 2006.
10) Журнал Российского права. Гаджиев Г.А. “Конституционные основы современного права собственности”. 2006 г.
11) Кархалев Д.Н. Реституция и виндикация в гражданском праве // Нотариус. – 2007. – № 2.
12) Коновалов А.В. владние и владельческая защита в гражданском праве. СПб., 2004.
13) Кунецкая Е.М. Основания возникновения кондикционных обязательств // Закон и право. – 2007
14) Ломидзе О., Ломидзе Э. Возврат полученного по недействительной сделке, виндикация, кондикция: соотношение способов защиты нарушенного гражданского права // Хозяйство и право. – 2008. – № 5
15) Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003.
16) Новицкий И.Б., Перетерский И.С. Римское частное право. Учебник. Юристъ. 2004.
17) Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М. 1999.
18) Тузов Д.О. Реституция и виндикация. Проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. 2002. №3.
См.: Коновалов А.В. владние и владельческая защита в гражданском праве. СПб., 2004. С.14.
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С.382.
Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003. С. 188 – 221.
См.: Тузов Д.О. Реституция и виндикация. Проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. 2002. №3. С. 119.
Журнал Российского права. Гаджиев Г.А. “Конституционные основы современного права собственности”. 2006 г. №12. С.30-41.
Скловский К.И. “Собственность в гражданском праве”. М. 2000 С. 292.
Ломидзе О., Ломидзе Э. Значение фактической передачи имущества собственника при его отчуждении и проблемы восстановления собственником своего владения / О. Ломидзе, Э. Ломидзе // Хозяйство и право. 2002. - №1. С. 100.
Как правило, должно быть возвращено собственнику, институт защиты прав владельца несобственника должен стать действенным средством гражданско-правовой защиты и интересов собственников. Глава 3. Иные гражданско-правовые способы защиты права собственности. 3.1. Признание оспоримой сделки недействительной. В данном разделе работы о недействительных сделках не охватываются все аспекты...
ВС СССР 31.05.1991 г. № 2211-1 // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР. – 1991. – № 26. – Ст. 733. 8. ФЗ РФ от 21.07.1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 30. - Ст. 3594. 9. Постановление Правительства РФ от 31 августа 2000 г. № 648 «Вопросы государственной...
Единообразие судебной практики, а также гарантированность прав и законных интересов субъектов гражданского права Республики Беларусь. В рамках настоящей главы основное внимание сосредоточено на проблемах реализации принципов гражданского права в нормотворческой и правоприменительной деятельности. Под реализацией принципов гражданского права автор понимает осуществление содержащихся в них...
В зависимости от характера нарушения вещных прав и содержания предоставляемой защиты в гражданском праве используются различные способы: 1) вещно-правовые средства защиты права собственности и иных вещных прав. Данные средства направлены на защиту права собственности как абсолютного субъективного права, не связаны какими-либо конкретными обязательствами и имеют целью либо восстановить владение...
В современном российском гражданском обороте все активнее развивается закрепленный в главе 28 Гражданского кодекса РФ институт заключения сделок по результатам торгов. С увеличением количества подобных сделок растет и доля споров по ним. При этом участники гражданских правоотношений избирают определенный статьей 12 Кодекса способ защиты в виде требований о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности. Помимо общих оснований недействительности сделок, законодатель в статье 449 Кодекса ввел дополнительное - недействительность торгов, на которых заключена сделка. Сложный состав подготовки, проведения торгов и заключения сделок по их результатам обусловливает характерные особенности рассмотрения споров о признании торгов и последующих договоров недействительными. Подобное усложнение конструкции сделки вызывает появление определенных проблем в правоприменительной практике.
Состоявшиеся торги не всегда влекут заключение договора купли-продажи. Согласно пункту 5 статьи 448 Гражданского кодекса РФ лицо, выигравшее торги, и организатор торгов подписывают в день проведения аукциона или конкурса протокол о результатах торгов, который имеет силу договора. В юридической литературе высказывалось мнение о том, что оформляемый в этом случае протокол имеет характер предварительного договора, поскольку его целью является заключение договора основного*(1) .
Однако довольно часто стороны сделки используют предоставленное законом право и ограничиваются только оформлением протокола, который, как и договор купли-продажи, может быть впоследствии оспорен, как правило, с обязательным заявлением требований о признании недействительными самих торгов. Жесткие требования законодателя к процедуре подготовки и проведения торгов обусловливают особый характер признания их недействительными.
Заинтересованными лицами в этом случае являются должник, кредиторы, покупатели имущества, другие участники торгов и, на наш взгляд, лица, объективно лишенные возможности участвовать в торгах в качестве покупателей ввиду их ненадлежащего уведомления о торгах. Обозначенный круг лиц определяет, как правило, перечень участников судебного разбирательства по иску о недействительности торгов. При этом, как показывает судебная практика, непривлечение в качестве ответчика покупателя имущества, чьи права и обязанности непосредственно связаны с признанием торгов недействительными, является основанием к отмене судебных актов.
Иные лица не могут оспаривать торги. Так, при рассмотрении одного из дел сделан вывод о том, что арендатор отчужденного имущества не вправе заявлять исковых требований о признании торгов недействительными.
Согласно статье 447 Кодекса правила, предусмотренные статьями 448-449 Кодекса, применяются к публичным торгам, проводимым в порядке исполнения решения суда, если иное не предусмотрено процессуальным законодательством. Статьей 54 Федерального закона "Об исполнительном производстве", определяющей порядок реализации арестованного имущества, закреплена императивная норма о том, что продажа недвижимого имущества должника осуществляется путем проведения торгов. Данный закон регламентирует порядок принудительного исполнения судебных актов и актов других органов. Таким образом, пределы действия норм статей 448-449 Кодекса расширены на любое принудительное исполнение.
Подавляющее большинство споров о признании недействительными торгов и заключенных по их результатам сделок относится именно к принудительной реализации имущества. По мнению К.И. Скловского, в основе взыскания лежит идея отобрания этого имущества у должника и его продажа для того, чтобы вырученную сумму вручить взыскателю. При этом должник отстраняется от всей процедуры продажи его имущества через аукцион, позволяющий выявить действительную рыночную стоимость имущества. Продажа имущества с торгов соединяет в себе черты права публичного, в силу которого в этом процессе участвуют органы судебной власти, судебный пристав-исполнитель, применяющие свойственные власти меры принуждения, и права частного, в силу которого возникают и прекращаются гражданские права, прежде всего, право собственности*(2) .
Правила организации и проведения торгов закреплены в статье 448 Кодекса, их подготовка судебным приставом-исполнителем - в статьях 52, 54 и 62 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве".
В качестве оснований признания торгов недействительными по нормам статьи 448 Гражданского кодекса РФ в судебно-арбитражной практике наиболее часто встречаются нарушения требований к форме извещения о проведении торгов, его содержанию, сроку опубликования и к внесению задатка их участниками.
Указания закона об обязательном распространении в средствах массовой информации извещения о предстоящих торгах их организатором не менее чем за тридцать дней до проведения, обязательности сведений о времени, месте и форме торгов, их предмете и порядке проведения, определении лица, выигравшего торги, а также данные о начальной цене соответствуют положениям статьи 437 Кодекса и, с учетом административного характера принудительной реализации имущества должника, должны служить определенной цели - выявлению из достаточно широкого круга покупателей того, кто способен приобрести имущество на наиболее выгодных для взыскателя, а значит, и должника, условиях.
Несоблюдение организатором торгов изложенных требований зачастую влечет необоснованное ограничение количества потенциальных покупателей.
Так, при оценке извещения о предстоящих торгах суд кассационной инстанции пришел к выводу, что, несмотря на неустановление законом обязательных требований о виде средств массовой информации, через которые осуществляется извещение о проведении торгов, по смыслу законодательства, предусматривающего особый, открытый порядок заключения такого вида договоров путем привлечения наибольшего количества заинтересованных лиц и в целях выявления лица, предлагающего наилучшие для продавца условия договора, информация о проведении торгов должна быть размещена в специально предназначенных для этого средствах массовой информации и информационных изданиях, позволяющих привлечь на торги лиц, потенциально интересующихся приобретением реализуемого имущества. Кроме того, в соответствии со статьей 448 Гражданского кодекса РФ извещение о торгах должно содержать значительный объем информации, поэтому извещение, сделанное в течение непродолжительного времени по радио и на телевидении, без опубликования в печати, не может быть признано надлежащим.
В постановлении по другому делу суд указал, что имеющаяся в извещении информация, содержащая перечень объектов недвижимости, их характеристики, данные о первоначальной цене и месте, времени и правилах проведения торгов, значительна по объему, сложна для восприятия на слух, в связи с чем требовала более определенной фиксации, чем объявление по радио.
В другом случае суд округа отклонил довод заявителя жалобы о ненадлежащей форме извещения о проведении торгов. Объявление было размещено в эфире местной телекомпании. Существуют примеры, когда объявление о торгах по радио признается судом надлежащим.
Таким образом, в судебной практике не выработано единого мнения о надлежащей форме извещения о торгах.
По делу N Ф08-3084/01 предметом торгов являлась дебиторская задолженность. Поскольку извещение о предстоящих торгах было проведено ненадлежащим образом, что повлекло поступление заявки только от одного покупателя, организатором торгов составлен протокол о признании торгов несостоявшимися, а задолженность реализована на комиссионных началах. Кассационная инстанция, с учетом изложенных обстоятельств, а также допущенных судебным приставом при оценке задолженности нарушений, согласилась с выводом суда о необходимости проведения повторных торгов.
Наблюдались случаи нарушений правил торгов в части внесения его участниками задатка. Так, в качестве одного из оснований признания недействительными торгов и заключенного по их результатам договора купли-продажи суд по делу N Ф08-3655/2000 указал на неправомерность принятия организатором торгов в качестве задатка от участников векселей, так как в соответствии со статьей 380 Гражданского кодекса РФ задатком является денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей.
По другому делу в качестве одного из оснований признания торгов недействительными указан факт участия в них только одного участника.
В ином случае признаны недействительными торги, в которых принимали участие два участника - предприниматель и АОЗТ, генеральный директор которого являлся супругом указанного предпринимателя. Поскольку одной из целей торгов (аукциона) является продажа имущества по наиболее высокой и выгодной для должника цене, то участие в торгах только указанных лиц, объективно не заинтересованных в состязательности при покупке, не соответствует самой природе торгов.
В силу статьи 449 Гражданского кодекса РФ торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица.
Данная норма подразумевает прежде всего правила, предусмотренные статьями 447-448 Кодекса. В этой связи Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в своем постановлении от 25.02.98 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" указал, что споры о признании таких торгов недействительными рассматриваются по правилам, установленным для признания недействительными оспоримых сделок.
При этом торги и заключенный на них договор признаются недействительными, если будут нарушены правила, приведенные в главе 28 Гражданского кодекса РФ, и иные указанные в законе правила*(3) .
В отношении принудительной реализации имущества такими правилами являются прежде всего нормы, регламентирующие исполнительное производство на стадии описи, ареста, оценки и выставления имущества на торги. Данные нормы непосредственно не регламентируют порядка проведения торгов, однако в результате их нарушения покупателям предлагается имущество, которое предметом продажи не могло быть. В силу статьи 168 Гражданского кодекса РФ подобная сделка является ничтожной как не соответствующая требованиям закона. При этом, как отмечено в постановлении по делу N Ф08-1707/01, при ничтожности сделки применение последствий ее недействительности не связано с вопросом о признании недействительными торгов, в результате которых сделка совершена. Вывод суда о необходимости оспаривать результаты торгов для признания договора купли-продажи недействительным признан ошибочным.
Действия судебных приставов-исполнителей по обращению взыскания на имущество должника (арест, опись, хранение, оценка, направление уведомлений и заявок) предшествуют непосредственной реализации имущества - торгам - и являются, по существу, подготовительными мероприятиями. От соблюдения судебными приставами норм Федерального закона "Об исполнительном производстве" при выполнении этих мероприятий прямо зависит действительность заключенных впоследствии сделок.
Рассматривая кассационную жалобу на решение и постановление апелляционной инстанции, окружной суд установил, что при разрешении спора фактически не рассмотрены доводы по существу иска о признании недействительными торгов и договора купли-продажи и сделаны безосновательные выводы о том, что требования направлены на обжалование действий судебного пристава-исполнителя. Решение об отказе в удовлетворении иска обосновано тем, что должник в установленные законом сроки не обратился в суд с жалобой на действия судебного пристава-исполнителя и не заявлял ходатайства о восстановлении срока, установленного для ее подачи. Отменяя вынесенные по делу акты, кассационная инстанция указала, что согласно материалам дела истец не обжаловал действий судебного пристава-исполнителя, а оспорил торги недвижимым имуществом должника, произведенные самим судебным приставом-исполнителем с участием единственного покупателя имущества.
В другом случае подтверждена правомерность проверки судом апелляционной инстанции действий судебного пристава-исполнителя с момента возбуждения исполнительного производства, поскольку оспариваемые торги проведены в порядке обращения взыскания на имущество должника. Применение мер принудительного исполнения входит в обязанности судебного пристава-исполнителя, в связи с чем отклонен довод заявителя кассационной жалобы о превышении апелляционной инстанцией своих полномочий. В связи с невынесением в установленном порядке постановления о возбуждении исполнительного производства, необращением ареста на спорное имущество действия судебного пристава по обращению взыскания на имущество признаны незаконными, что послужило причиной признания торгов недействительными.
Наиболее часто рассматриваемыми являются доводы о нарушении судебным приставом-исполнителем требований, содержащихся в статье 59 Федерального закона "Об исполнительном производстве", об очередности наложения ареста на имущество.
Нередко судебные приставы-исполнители в нарушение статей 59 и 60 Закона "Об исполнительном производстве", статьи 47 Налогового кодекса РФ обращают взыскание в целях уплаты налогов на недвижимое имущество должника, относящееся к третьей очереди, при наличии имущества предшествующих очередей, и не уведомляют об этом территориальный орган ФСФО.
Однако, рассматривая дело N Ф08-4820/02, суд кассационной инстанции указал, что отсутствие уведомления Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) об аресте имущества должника имеет существенное значение при обсуждении вопроса о недействительности торгов при условии, что в отношении должника проводятся действия по возбуждению производства по делу о его несостоятельности (данный вывод соответствует выводам Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по делу N 3802/00). В постановлении ФАС СКО также указано, что арест имущества должника, которое подлежит последующей передаче взыскателю или дальнейшей реализации, применяется для обеспечения сохранности имущества должника и состоит из описи имущества, объявления запрета распоряжаться им и его изъятия. Факт отсутствия ареста может свидетельствовать о непринятии судебным приставом должных мер для обеспечения сохранности имущества и сам по себе не является основанием для признания торгов недействительными.
Таким образом, можно сделать вывод о необходимости наличия для удовлетворения иска именно существенных нарушений правил подготовки и проведения торгов, со всей очевидностью влекущих их недействительность.
По делу N Ф08-4145/02 суд указал на неправомерность действий судебного пристава-исполнителя, обратившего взыскание на недвижимое имущество и не представившего доказательств, подтверждающих отсутствие у должника имущества первой и второй очереди. Суд сослался на пункт 2 Временного положения о порядке обращения взыскания на имущество организаций, утвержденного Указом Президента РФ от 14.02.96 N 199, согласно которому обращение взыскания на имущество должника производится после получения взыскателем либо лицом, осуществляющим взыскание, отметки банка, обслуживающего расчетный (текущий) счет должника, о недостаточности денежных средств для удовлетворения взыскания. Кроме того, должник в момент наложения ареста находился в стадии внешнего управления, что согласно статье 69 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" исключало возможность ареста и обращения взыскания на имущество. При этом судебный пристав-исполнитель в нарушение требований пункта 10 названного Временного положения не уведомил территориальный орган ФСФО о произведенном аресте имущества должника.
Довольно распространены нарушения требований статьи 52 Федерального закона "Об исполнительном производстве" об оценке имущества должника.
Судебному приставу-исполнителю был передан исполнительный лист арбитражного суда о взыскании с ТОО в пользу банка задолженности по кредиту в размере 404 643 руб. путем обращения взыскания на здание, являющееся предметом договора залога, и оборудование оздоровительного комплекса. Во исполнение этого исполнительного листа судебный пристав произвел опись и арест спорного здания, оценив его в 450 тыс. руб. В специализированную организацию направлена заявка на продажу здания, где начальная цена обозначена в значительно меньшем размере - 82 856 руб. Впоследствии судебным исполнителем был изготовлен новый акт описи и ареста здания с указанием другой цены - 82 856 руб. Согласно протоколу торгов спорное здание реализовано ООО "Шанс" за 87 тыс. руб. Суд указал, что при определении рыночной цены объекта судебным приставом-исполнителем безосновательно не принято во внимание требование статьи 350 Гражданского кодекса РФ о начальной цене продажи заложенного имущества, определяемой решением суда.
По другим делам суд округа делал выводы о том, что самостоятельное определение организатором торгов начальной стоимости выставляемого на торги имущества недопустимо. Статьями 52 и 62 Федерального закона "Об исполнительном производстве" предусмотрено, что оценка имущества должна производиться судебным приставом-исполнителем либо, по его поручению, специалистом. Торги проводятся специализированной организацией по заявке судебного пристава-исполнителя с указанием минимальной начальной цены имущества, выставляемого на торги.
Нередко участники торгов оспаривают результаты оценки имущества вне исковых требований о признании торгов недействительными. В аналогичной ситуации ФАС СКО указал следующее: если имущество продается на торгах, то цена реализуемого имущества определяется по результатам проведенных торгов. После предъявления иска о признании торгов недействительными требование о признании недостоверной оценки рыночной стоимости объекта недвижимости подлежит рассмотрению в рамках дела о признании торгов недействительными. Результаты рассмотрения данного требования в самостоятельном деле без привлечения всех участников процесса по ранее предъявленному иску о признании торгов недействительными не могут иметь преюдициального значения для рассматриваемого дела.
Полномочия специализированной организации, выполняющей роль агента продавца при продаже имущества, носят двуединый характер. Судам следует проверять наличие обеих составляющих этих полномочий.
1. Специализированная организация должна иметь право совершать операции с недвижимостью.
Кассационная инстанция, направляя дело N Ф08-1372/2000 на новое рассмотрение, пришла к выводу, что судебные инстанции не оценили постановления судебного пристава-исполнителя о передаче спорного имущества для проведения торгов ООО "Пирамида", у которого отсутствовала лицензия на осуществление риэлторской деятельности.
2. Со специализированной организацией должен быть заключен соответствующий договор.
По делу N Ф08-3655/2000 суд указал, что торги проведены организацией, не имеющей для этого соответствующих полномочий. Согласно постановлению Правительства РФ от 23.04.99 N 459 решение задач по реализации имущества, арестованного или конфискованного на основании судебных решений или актов других органов, которым предоставлено право принимать решения об обращении взыскания на имущество, возложено исключительно на Федеральный долговой центр при Правительстве РФ. Деятельность по оценке и реализации имущества осуществляется отобранными на конкурсной основе специализированными организациями в соответствии с договорами, заключенными с Федеральным долговым центром.
Кроме нарушений правил подготовки и проведения, торги и заключенная по их результатам сделка могут быть признаны недействительными также вследствие наличия порока в самом предмете торгов, когда имущество в силу особенностей его правового режима не может быть предметом сделки и соответственно торгов, например, принадлежности имущества другому лицу либо вследствие наложенных законом ограничений оборотоспособности имущества.
В силу статьи 25 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" объект незавершенного строительства может быть предметом сделки только после регистрации права собственности на этот объект.
Применительно к торгам Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в информационном письме от 16.02.01 N 59 указал, что объект незавершенного строительства не может быть продан с публичных торгов в порядке исполнительного производства до тех пор, пока право собственности должника на данный объект не будет зарегистрировано самим должником или судебным приставом-исполнителем в соответствии со статьей 25 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".
Так, на основании постановления начальника налоговой инспекции об обращении взыскания на имущество ЗАО наложен арест на не завершенный строительством объект. По результатам проведенных торгов с предпринимателем заключен договор купли-продажи арестованного имущества стоимостью 41 500 руб. Суд кассационной инстанции, отменяя вынесенное по делу решение, в качестве одного из оснований указал на неисследованность вопроса о государственной регистрации права собственности должника на реализованное с торгов имущество.
Однако отсутствие государственной регистрации права собственности должника на не завершенный строительством объект не всегда является безусловным основанием для признания недействительными торгов и заключенного по их результатам договора. В постановлении от 04.04.03 Президиум ФАС СКО указал, что правила о государственной регистрации установлены в интересах прав третьих лиц, которые должны получить достоверную информацию о недвижимом имуществе (правах, ограничениях (обременениях); статья 7 Закона о регистрации прав).
Таким образом, когда отсутствие регистрации не повлекло нарушений прав и интересов третьих лиц, необходимо выяснять, не используется ли указанное основание как формальный повод для признания сделки недействительной. Если у продавца имелось право на регистрацию незавершенного строительства (объект создан в установленном законом порядке, т.е. имеются документы, подтверждающие право пользования земельным участком для создания объекта недвижимого имущества, необходимые разрешения на строительство, проектно-сметная документация), другие лица прав на это имущество не заявляют и на момент рассмотрения спора право собственности зарегистрировано за покупателем, то основания для признания сделки недействительной отсутствуют, так как допущенное нарушение устранено и интересы третьих лиц не нарушены.
После признания недействительными торгов и заключенных по их результатам сделок следует вопрос о правильности применения последствий их недействительности. Согласно статье 166 Гражданского кодекса РФ инициатором применения последствий недействительности сделок могут быть как заинтересованные лица, так и суд.
Суд кассационной инстанции, направляя дело N Ф08-1372/2000 на новое рассмотрение, указал, что при наличии оснований для признания торгов недействительными, с учетом требований статьи 166 Гражданского кодекса РФ, суду первой инстанции следует по собственной инициативе применить последствия недействительности сделки путем возвращения сторон в первоначальное положение: покупатель обязан возвратить реализованное на торгах имущество Главному управлению юстиции по Краснодарскому краю для устранения допущенных нарушений, а последнее обязано вернуть покупателю уплаченные им денежные средства. Принимая во внимание, что согласно справке службы судебных приставов денежная сумма, полученная от реализации спорного имущества, перечислена взыскателю, необходимо обсудить вопрос о привлечении его к участию в деле в качестве третьего лица.
В приведенном деле суд не случайно так подробно описал порядок применения реституции в случае вероятной недействительности торгов. Сложный субъектный состав правоотношений по реализации имущества с торгов обусловливает определенные разночтения об определении круга лиц, между которыми должна быть произведена реституция. По поводу применения к подобным отношениям именно норм о реституции, а не виндикации, суд высказал свое мнение в постановлении по делу N Ф08-2025/02. При этом отменено постановление апелляционной инстанции, которым в отношении имущества по признанному недействительным договору и торгам применена виндикация. Суд кассационной инстанции указал, что ссылка истца на статьи 301-305 Гражданского кодекса РФ не лишает суд права применить при разрешении требования те правовые нормы, которые регулируют данные отношения. Данная позиция соответствует выводу Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по делу N 2868/2000. Удовлетворяя иск об истребовании имущества на основании статьи 301 Гражданского кодекса РФ как виндикационный, судебные инстанции не учли, что имущество предпринимателя перешло к ответчику в результате гражданско-правовой сделки, которой являются торги, впоследствии признанные недействительными. Таким образом, требования о возврате имущества собственнику от покупателя могли быть осуществлены лишь в порядке применения последствий недействительности сделки на основании статьи 167 Гражданского кодекса РФ, а не путем виндикации. Не имеет значения, что торги по продаже имущества истца проводились по поручению судебного пристава-исполнителя специализированной организацией, так как последняя не являлась стороной в сделке, а выполняла лишь функции посредника.
Научно-консультативный совет при Федеральном арбитражном суде Северо-Кавказского округа 02.03.01 пришел к следующему выводу: имущество, проданное с торгов в случае признания их недействительными, подлежит возврату должнику, являющемуся надлежащим субъектом реституции. Однако при этом следует учитывать основания, по которым торги признаны недействительными. Если судебным приставом не допущено нарушений при аресте, описи и оценке имущества, оно подлежит возврату для повторного проведения торгов. Нарушение же процедуры описи и ареста имущества приводит к отпадению законности владения спорным имуществом со стороны службы судебных приставов, и при таких обстоятельствах оно должно быть возвращено должнику. Служба судебных приставов, равно как и специализированная организация, проводившая торги, не может признаваться субъектом реституции, проводимой в порядке статьи 167 Гражданского кодекса РФ.
На вопрос о том, с кого подлежат взысканию денежные средства, уплаченные покупателем за имущество, президиумом ФАС СКО в постановлении от 04.04.03 дал следующий ответ. После реализации имущества должника на торгах вырученные средства направляются на погашение долгов продавца. Если торги признаются недействительными и должнику возвращается имущество, то покупатель не может взыскать уплаченные им средства с фактического получателя в порядке неосновательного обогащения, поскольку в соответствии со статьей 1102 Гражданского кодекса РФ неосновательное обогащение предполагает отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для приобретения или сбережения имущества. В данном случае фактический получатель денежных средств таким основанием обладает - это решение суда и исполнительный документ. Таким образом, необходимо признать, что недолжное приобретение имеется на стороне должника: он не только уплатил долг фактическому получателю денежных средств, но и вернул свое имущество в порядке применения последствий недействительности сделки, заключенной на торгах. Поэтому у покупателя появляется право требования уплаченной им суммы с должника в порядке статей 167 и 1102 Гражданского кодекса РФ. С учетом того, что у должника могут отсутствовать денежные средства, покупатель вправе при применении реституции в части возврата имущества воспользоваться таким способом обеспечения исполнения обязательства, как удержание.
Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ по делу N 8924/01 отменил судебные акты, поскольку, удовлетворяя исковое требование о применении последствий недействительности сделки и взыскивая исковую сумму с Минюста России, суд не учел, что, заключая с покупателем договор купли-продажи (путем подписания протокола проведения торгов), Управление юстиции действовало в рамках исполнительного производства по обязательствам собственника спорного имущества в интересах взыскателя, т.е. не являлось стороной в указанной сделке. Сторонами в сделке в данном случае являются должник и покупатель. Более того, суд не учел, что сумма от реализации спорного имущества, взысканная судом с Минюста России, направлена на погашение задолженности должника перед банком. Удовлетворяя требование о применении последствий недействительности сделки в отношении возврата денежных средств истцу, суд не выяснил, в чьем фактическом владении находится спорное имущество, в связи с чем дело направлено на новое рассмотрение.
Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа по делу N 1002 принял аналогичное решение: лицом, получившим по сделке денежные средства, является не организатор торгов, выполнявший лишь посреднические функции, а ООО "Консорциум", долги которого за счет этих средств погашены.
В постановлении по делу N Ф08-456/01 ФАС СКО указал на недопустимость применения последствий недействительности торгов в виде их повторного проведения, а не двухсторонней реституции. Сделан вывод о том, что проведение повторных торгов не отвечает интересам сторон, поскольку имущество истребуется от покупателя без возврата ему ранее уплаченной суммы и без учета изменения стоимости этого имущества за период его нахождения у покупателя. Однако стоимость спорного имущества за время пребывания у покупателя может быть увеличена ввиду ремонта и иных улучшений или снижена в результате ненадлежащего ухода, сноса строений и иных действий. В результате на повторные торги будет выставлено имущество с иными характеристиками и иной стоимостью. При участии в повторных торгах первоначального покупателя он фактически будет приобретать не только имущество должника, но и свои вложения в это имущество. Поскольку в результате проведения торгов должник погасил свою задолженность перед бюджетом, то он является стороной, получившей по сделке денежные средства от покупателя, несмотря на то, что фактически денежные средства ему на счет не поступали. При таких обстоятельствах следует считать, что истец распорядился денежными средствами, полученными в результате проведения торгов, в виде расчетов с бюджетом, а также выплаты вознаграждения организатору торгов, поэтому денежные средства, поступившие в бюджет и организатору торгов, не могут быть истребованы в порядке реституции. В связи с этим именно должник обязан при реституции возвратить покупателю уплаченную последним за спорное имущество сумму.
Федеральный арбитражный суд Московского округа по делу N КГ-А41/7642-01 указал, что в случае признания недействительной ничтожной сделки применим обязательственно-правовой способ защиты права, предусмотренный статьей 167 Гражданского кодекса РФ. Однако в части инициативного применения последствий недействительности сделки окружной суд высказался следующим образом: поскольку применение последствий недействительности ничтожной сделки при отсутствии такого требования истца является правом, а не обязанностью суда, то судебная коллегия не находит возможным понуждать суд (статья 178 Арбитражного процессуального кодекса РФ) к реализации его же права, что влечет возникновение обязанности, которая не установлена законом.
Другой позиции придерживается Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа. В постановлении по делу N А42-5824/01-21 указано следующее. Принимая решение о признании торгов недействительными, суд не решил вопрос непосредственно о сделке и о применении соответствующих последствий, предусмотренных законом; само по себе признание торгов недействительными не решает вопроса о восстановлении нарушенного права.
Представляется более соответствующей закону позиция Федерального арбитражного суда Московского округа, за исключением тех случаев, когда суд обязан применить последствия недействительности сделки по своей инициативе в целях защиты публичных интересов.
Для применения последствий недействительности торгов и заключенной по их результатам сделки в виде двухсторонней реституции (в отсутствие необходимости проведения повторных торгов) необходимо наличие такого условия, как неизменность стоимости и свойств переданной по сделке вещи за время нахождения ее у покупателя. В противном случае должнику будет возвращен объект с иными, чем выставленный на торги, свойствами.
По общему правилу, закрепленному в статье 181 Гражданского кодекса РФ, срок исковой давности по признанию оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности составляет один год с момента, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Так, по делу N Ф08-4021/01 суд кассационной инстанции подтвердил правильность выводов судебных инстанций об истечении срока исковой давности по требованиям ОАО о признании недействительными торгов по реализации арестованного имущества. В соответствии с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Истец узнал о проведенных торгах 11.05.98, о чем свидетельствует письмо службы судебных приставов N 40 с подписью генерального директора ОАО. Таким образом, с этого момента следует исчислять годичный срок исковой давности по требованиям о признании недействительными публичных торгов, который истек к моменту подачи искового заявления по рассматриваемому делу.
В заключение следует отметить, что институт принудительной продажи имущества должника с торгов создан в целях максимального содействия государства интересам добросовестного кредитора. В связи с этим особая ответственность за точное исполнение требований закона при обращении взыскания на имущество возлагается на службу судебных приставов. Однако в целях сохранения стабильности результатов торгов при рассмотрении споров об их недействительности необходимо всегда соизмерять существенность допущенных нарушений с реальным нарушением прав и интересов должника, получателя денежных средств, и самих участников торгов.
А.Е. Воротников,
председатель судебного состава Федерального арбитражного суда
Северо-Кавказского округаА.Ю. Смоляков,
помощник судьи
*(1) Каган Е., Сухадольский Г. Правовая природа конкурса // Хозяйство и право. 2001. N 2. С.49.
*(2) Скловский К.И. Исполнительное производство // Закон. 1999. N 1. С.27.
*(3) Гражданское право России. Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1996. Ч.1. С.290.
В Российском гражданском праве под реституцией принято понимать общее последствие недействительности сделок. «При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности не предусмотрены законом» (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Так определяет Гражданский кодекс Российской Федерации обязанности сторон недействительной сделки, осуществление которых получило в отечественной литературе и судебной практике название реституции. Согласно этому определению, если по недействительной сделке состоялась передача имущества (вещи), то у получателя (акципиента) уже в самый момент такой передачи возникает обязанность возвратить то же самое имущество другой стороне сделки (траденту). Это обусловлено тем, что у получателя в силу недействительности совершенной сделки не возникает и не может возникнуть права собственности или иного права титульного владения на предоставленное имущество, по крайней мере до тех пор, пока оно не утрачивает своих индивидуальных признаков Исключение составляет случай добросовестного приобретения вещи от неуправомоченного отчуждателя, предусмотренный статьей 302 ГК РФ.. Обязанность возвратить вещь продолжает существовать, если последняя сохраняется в натуре, находится во владении получателя и может быть идентифицирована. При отсутствии же этих условий данная обязанность заменяется другой - обязанностью возместить стоимость полученного по сделке в деньгах. Таким образом, требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или, другими словами, реституция владения От лат. restitutio -- восстановление, возобновление; в нашем случае -- восстановление владения., является не чем иным, как истребованием вещи из незаконного владения получателя. В этом реституция владения обнаруживает явные черты сходства с виндикацией, которая, как известно, также представляет собой истребование имущества из чужого незаконного владения. Как же, в таком случае, соотносятся рассматриваемые средства защиты?В настоящее время наблюдается устойчивая тенденция как в цивилистической доктрине, так и в судебной практике строго отграничивать иски о применении последствий недействительности сделок, в частности о реституции владения, от виндикационных требований. Так, в одном из дел, рассмотренных Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, истец требовал вернуть имущество, переданное по недействительной сделке купли-продажи ответчику, из незаконного владения последнего. Суд первой инстанции иск удовлетворил, сославшись на нормы ГК РФ о виндикации (ст. 301). Отменяя это решение, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что в данном случае возврат имущества мог быть осуществлен лишь в порядке применения последствий недействительности сделки, то есть на основании статьи 167 ГК РФ, а не путем виндикации Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000 № 2868/00 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 26-28. Научно-консультативнымсоветомприФедеральном арбитражном суде Северо-Западного округа (далее - НКС при ФАС СЗО) даже было принято специальное заключение, содержащее разъяснения общего характера об основаниях разграничения реституции и виндикации Заключение Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа от 18.12.98 № 3 «В связи с обзором арбитражной практики по соотношению исков об истребовании имущества (виндикационных исков) и исков о при менении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества» // Справочно-правовая система «Кодекс». Попытки провести черты различия между указанными мерами защиты, хотя далеко не всегда успешные, предпринимаются и в научной литературе. Очевидно, стремление цивилистов найти для реституции свою собственную «нишу», теоретически обосновать ее самостоятельность в системе гражданско-правовых охранительных мер. Прежде всего, говоря о применении реституции, не следует отождествлять эту меру с судебным признанием сделки недействительной. Последнее представляет собой либо решение о признании (установительное судебное решение), если речь идет о ничтожной сделке, либо преобразовательное (конститутивное) решение, если имеется в виду сделка оспоримая. Там же классифицируются и соответствующие этим решениям иски. Гурвич М.А. Судебное решение. Теоретические проблемы. М., 1976. С. 31-42; Он же. Учение об иске (состав, виды). М., 1981. С. 11-39; Крашенинников Е.А. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 36-58; Осокина Г.Л. Иск (теория и практика). М.: Городец, 2000. С. 81; Тузов Д. О. Иски, связанные с недействительностью сделок: Теоретический очерк. Томск: Пеленг, 1998. Установительное судебное решение лишь констатирует факт недействительности сделки, имевший место до и независимо от судебного процесса. Напротив, оспоримая сделка, которая до этого существовала как юридический факт и порождала обусловленные ею правовые последствия, в силу вынесения конститутивного (преобразовательного) судебного решения именно прекращает свое юридическое бытие, аннулируется. Такое решение уничтожает оспоримую сделку. Названные судебные акты для своей реализации не требуют исполнительного производства; последнее может иметь здесь место лишь в части распределения судебных расходов. Решение же о применеии реституции, напротив, предполагает необходимость его исполнения, без которого оно не достигает своей цели. Поэтому реституция производится только на основании иска и судебного решения о присуждении, именуемых иногда исполнительными. Посредством этих процессуальных инструментов и осуществляется охранительное притязание участника недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества. Конечно, чаще всего требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности в виде реституции заявляются истцами одновременно и рассматриваются судом в рамках одного процесса. Однако это отнюдь не исключает возможности их самостоятельного предъявления и разрешения судом, равно как и необходимости четкого разграничения в пределах одного иска в качестве самостоятельных, хотя и взаимосвязанных исковых. Надо сказать, что данный вывод находит свое подтверждение и в практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Например, в Президиум ВАС был принесен протест, в котором предлагалось прекратить производство по делу о признании сделки недействительной ввиду того, что уже имеется вступившее в законную силу решение суда об отказе в удовлетворении иска о применении последствий недействительности той же сделки, вынесенное по спору между теми же лицами. Президиум обоснованно признал протест в данной части не подлежащим удовлетворению, мотивировав это тем, что указанные исковые требования не являются тождественными Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.08.2000 № 3015/00 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». В двух других случаях Президиум отменил решение по иску о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, в том числе в связи с тем, что суд первой инстанции ограничился рассмотрением только первого из заявленных истцом требований и оставил без внимания другое - о применении последствий недействительности сделки Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: от 23.08.2000 № 7464/99 // Вестник ВАС РФ. 2000. № П. С. 26-27; от 14.11.2000 № 5824/99 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 22-25.. Тем самым Президиум признал относительную самостоятельность данных исковых требований. К сожалению, в литературе требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности зачастую смешиваются, что существенно затрудняет и решение вопроса о соотношении реституции владения с виндикацией. О. С. Иоффе, например, видел разницу между реституцией и виндикацией в том, что «возврат имущества, переданного по… недействительному договору, осуществляется вследствие признания договора недействительным, а не на основе особого виндикационного иска». Между тем признание сделки недействительной, как уже было отмечено, не тождественно судебному акту о возврате предоставленного по такой сделке имущества, поскольку не является решением о присуждении и не имеет исполнительной силы. Возврат имущества (реституция) осуществляется путем самостоятельного притязания (хотя, возможно, в одном процессе с требованием о признании сделки недействительной), материально-правовую природу которого и предстоит установить. Общепринято считать, что виндикационный иск является способом защиты права собственности или иного права титульного владения. Следовательно, обладателем активной легитимации (истцом) по данному иску может выступать любой субъект, имеющий правомочие владения вещью (собственник, субъект ограниченного вещного права, арендатор, хранитель и т. п.). Виндикационный иск, таким образом, представляет собой внедоговорное требование собственника (иного титульного владельца) о возврате имущества из чужого незаконного владения. Обладает ли теми же признаками реституционное притязание?Из содержания п. 2 ст. 167 ГК РФ прямо не следует, что возможность применения реституции в отношении сторон недействительной сделки каким-либо образом связана с вопросом о правах на переданное по такой сделке имущество. Г. Н. Амфитеатров отмечает, что обладателем активной легитимации по реституционному иску может быть и лицо, не являющееся собственником переданной по недействительной сделке вещи Амфитеатров Г. Н. Войнам вопросы виндикации//Учен. зап. ВИЮН. Вып. II I. M.: Гос-юриздат, 5945. С. 50-51. "" Скловский К. Защита владения, полученного по недействительной сделке // Хозяйство и право. 1998. № 12. С. 35.. Имущество возвращается сторонам недействительной сделки, только в силу того, что оно было ранее ими же передано, но никак не потому, что стороны имеют на него какое-либо право. С этой точки зрения соотношение виндикации и реституции можно было бы определить как соотношение петиторного и посессорного средств защиты. Первое основывается на субъективном праве, защищает право и требует доказывания права. Второе вытекает из факта владения вещью как такового, защищает это фактическое владение и не допускает не только доказывания, но даже и ссылок на право ни при обосновании иска, ни в возражениях против него. Такое толкование пункта 2 ст. 167 ГК РФ, обосновывающее возможность использования реституции не только собственником или иным титульным владельцем, но и лицом, никаких прав на переданную по недействительной сделке вещь не имеющим, не было воспринято судебно-арбитражной практикой. В этом отношении интерес представляют несколько дел, рассмотренных Президиумом. По одному из дел основанием для отмены судебного акта послужило то обстоятельство, что, принимая решение о возвращении в порядке реституции здания, переданного истцом ответчику по недействительной сделке, суд не установил, был ли истец собственником этого объекта Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.02.97 № 3527/96 // Вестник ВАС РФ. 1997.№5. С. 113.. Существующую тенденцию в практике рассмотрения арбитражными судами дел о реституции можно проиллюстрировать и другими примерами Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.10.93 № 24 // Вестник ВАС РФ. 1994. № 2. С. 35-37; Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.04.97 № 5207/96 // Вестник ВАС РФ. 1997. № 7. С. 79-80. Кроме того, в упоминавшемся уже заключении НКС при ФАС СЗО от 18. 12. 98 № 3 прямо говорится, что «иски о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества являются гражданско-правовыми средствамизащиты интересов собственника и титульных владельцев». Изложенная позиция арбитражных судовпредставляется совершенно правильной и должна быть отражена в руководящих разъяснениях высших судебных органов, имеющих общий характер. Понимание же реституции владения как посессорного средства защиты, основанное на буквальном толковании пункта 2 ст. 167 ГК РФ и допускающее возможность использования этого средства в интересах незаконного владельца, не только не соответствует смыслу гражданского законодательства, но и неприемлемо теоретически. Различие между реституцией владения и виндикацией иногда проводят по основаниям возникновения соответствующих притязаний. Если основанием виндикационного иска, писал Д. М. Генкин, является незаконное завладение имуществом, то «в случаях реституции по сделкам, являющимся недействительными, отношения между сторонами складываются иначе: здесь нет незаконного завладения имуществом, имущество перешло в силу сделки» ГёнкинД.М. Право собственности в СССР. - М.: Госюриздат, 1961. - С. 193, 202.. Говоря о «незаконном завладении» имуществом как отличительном признаке основания возникновения виндикационного притязания, Д. М. Генкин, по всей видимости, имел в виду, что собственник в этом случае утрачивает владение вещью помимо своей воли. Аналогичный подход к решению вопроса о соотношении реституции владения и виндикации можно встретить и в заключении ИКС при ФАС СЗО. Виндикационный иск, говорится в заключении, подлежит применению в случае, когда вещь находится непосредственно у лица, завладевшего ею путем противозаконных действий помимо воли собственника (титульного владельца), или у лица, к которому вещь поступила вследствие последующего ее отчуждения. Когда же вещь выбыла из владения собственника (титульного владельца) по недействительной сделке, для ее возврата, по мнению авторов заключения, должен применяться иск «из недействительности сделки», независимо от того, сохранилось ли у другой стороны спорное имущество. Если вещь сохранилась в натуре, интересы собственника (титульного владельца) будут защищены на основании п. 2 ст. 67 ГК РФ путем возврата вещи его контрагентом; если не сохранилась - путем возмещения ее стоимости. Таким образом, для отграничения реституции владения от виндикации здесь также использован критерий воли: если лицо само передало вещь по недействительной сделке (то есть утратило ее по собственной воле), то для истребования этой вещи применяется реституция, если же оно лишилось владения вопреки своему желанию, например, потеряло вещь или последняя была похищена, имущество под лежит возврату путем виндикационного иска. И только при условии, что имущество выбыло из владения собственника (титульного владельца) в результате недействительной сделки с пороком воли, в которой он выступал в качестве стороны, а затем было приобретено третьим лицом, истец, как указано в заключении, может обратиться или с иском «из недействительности сделки» к своему контрагенту, или с виндикационным иском к приобретателю вещи. Реституция владения, как и виндикация, требует судебного установления прав стороны недействительной сделки на истребуемое в ее пользу имущество. Иногда полагают, что в случае предъявления виндикационного иска не требуется решать вопрос о действительности или недействительности той сделки, на которой ответчик основывает свое владение. Поскольку виндикационный иск носит вещный характер, писал Г. Н. Амфитеатров, «истец должен доказать здесь не то, что чужое владение незаконно, а то, что он - собственник, то есть что утраченное им владение правомерно. Входить же в оценку той сделки, в результате которой спорная вещь оказалась в чужом владении, он не обязан. Сообразно этому ответчик должен доказать здесь не то, законна ли сделка. . . а то, является ли он добросовестным приобретателем…» Амфитеатров Г.Н. Иски собственников о возврате принадлежащего им имущества. М.:Юриздат, С. 11.. С такими подходами согласиться трудно. В виндикационном процессе истец должен доказать свое право собственности не только в прошлом, но и в настоящем. Поэтому, если ответчик по виндикационному иску ссылается в обоснование законности своего владения на сделку, по которой это владение было им получено, виндиканту неминуемо придется доказывать недействительность такой сделки. С другой стороны, если сделка, на основании которой вещь находится у ответчика, является действительной, последнему, вопреки мнению Г. Н. Амфитеатрова, вовсе незачем ссылаться на свою добросовестность, ибо его владение имеет законное основание - сделку. Иск о реституции точно так же, как и виндикационный, направлен на истребование имущества из чужого незаконного владения. Его особенность состоит лишь в том, что само незаконное владение всегда возникает здесь вследствие исполнения недействительной сделки. Иными словами, недействительность сделки необходимо входит в предмет доказывания по реституционному иску в качестве своеобразного «отрицательного факта», обосновывающего сохранение за истцом права собственности (иного права) на вещь, несмотря на отчуждение последней ответчику43. Итак, владение, полученное по недействительной сделке, является частным случаем незаконного (беститульного) владения, а в качестве основания как виндикационного, так и реституционного притязания следует рассматривать возникновение такого владения на стороне ответчика. Как было сказано ранее, реституция владения и виндикция имеют один и тот же объект: они направлены на защиту права собственности или иного права, в содержание которого входит правомочие владения вещью. При этом виндикационный иск традиционно считается вещным иском, ибо может быть обращен против всякого, у кого без законных оснований находится вещь. В этом абсолютном характере виндикции иногда также усматривают отличие от реституции владения. Ровный В.В. Эвикция: проблемы конкуренции исков и права собственности//Правоведение. 2000. № 5. С. 129-130; Игнатенко В.Н. Реализация обязательств из неосновательного обогащения//Правоведение. 2001. № 2. С. 92 Все изложенное позволяет прийти к следующему выводу. Реституция владения не имеет той специфики, которая могла бы стать достаточным основанием для отграничения этой меры от виндикции. Выделяясь лишь некоторой особенностью субъектного состава (ее субъектами являются стороны недействительной сделки), реституция владения по своей правовой природе есть не что иное, как разновидность виндикации, частный случай ее применения. B.C. Ем (см.: Гражданское право: Учеб.: В 2 т. Т. II. Полутом 2/Отв. Ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и дополн. М.: БЕК, 2000.С.459).Таким образом, положения о реституции не должны применяться изолированно, в отрыве от других норм ГК РФ. Подтверждением этому может служить достаточно известная проблема защиты лица, добросовестно приобретшего имущество от неуправомоченного отчуждателя. Вопрос о том, следует ли при применении реституции учитывать добросовестность такого лица, одно время считался спорным. Дело в том, что добросовестный приобретатель в силу ст. 302 ГК РФ защищен, при наличии определенных условий, от виндикационного иска собственника. А следуя буквальному толкованию пункта 2. ст. 167 ГК РФ, для удовлетворения реституционного иска добросовестность приобретателя значения не имеет. Однако, Конституционный суд в своем постановлении № 6-П, постановил, что положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, поскольку данные положения не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. Постановление Конституционного суда от 21 апреля 2003 г. N 6-П По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст.167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М.Мариничевой, А.В.Немировской, З.А.Скляновой.Итак, истребование имущества, поступившего в незаконное владение ответчика в результате недействительной сделки (реституция владения), представляет собой лишь частный случай виндикации, причем независимо от того, кому предъявляется иск -контрагенту по недействительной сделке или третьему лицу. Значение этого вывода отнюдь не ограничивается целями теоретической классификации исков. Легко заметить, что само отрицание отдельными авторами петиторного характера реституции, необходимости учета момента добросовестности при ее применении и т. д. стало возможным именно благодаря утвердившемуся в отечественной теории неверному представлению о реституции как о совершенно самостоятельном притязании, особом охранительном средстве, отличном от виндикации и иных мер защиты.