1. Механизм социального действия права.
2. Социальная эффективность права.
3. Прогресс и инновации в праве.
Вопрос 1: Механизм социального действия права
С точки зрения социологии права , механизм социального действия права можно вос-принимать как:
1)механизм правового регулирования в социальном контексте;
2)единство правовой структуры и ее функционирования;
3)механизм взаимодействия правовых и иных социальных факторов, принимающих участие в жизни права на всех этапах его функционирования.
В юриспруденции аналогом механизма социального действия чаще всего выступает механизм правового регулирования. Механизм включает в себя только правовые средства юридического воздействия: 1)правовые нормы;2)акты правоприменения;3)правоотношения;4)акты правореализации.
Юридический механизм правового регулирования рассматривается В.М. Сырых как сложная система, состоящая из: 1)правовых средств;2)субъектов, осуществляющих правовое регулирование и правовую деятельность;3)юридически значимой деятельности;4)результатов их деятельности.
При этом единый механизм правового регулирования сообразно стадиям этого регули-рования подразделяется на три компонента: 1)механизм правотворчества;2)механизм реализации норм права;
3)механизм государственного принуждения.
Социальный механизм правового регулиро-вания состоит из:
1)норм права; 2)иных правовых явлений; 3)воздействующих на них позитивно или негативно социальных факторов.
Функциональная структура социального механизма правового регулирования включает в себя:
1)механизм формирования права;
2)социальный механизм правотворчества;
3)механизм правового информирования;
4)социальный механизм реализации права;
5)социально-правовой контроль
Элементами механизма социального действия права в идеале являются:
1)управляющая система, например, механизм государственного и социального управ-ления, нормы права;
2)социальные факторы, сопутствующие действию права в обществе;
3)передающие системы (информационные, нормативно-ценностные, социально-пси-хологические);
4)регулируемые системы (личность, социальная группа, общество);
5)собственно правомерное активное поведение.
В механизме социального действия права выделяют две стадии:
1)формирование социальных предпосылок социального действия права;
2)собственно социальное действие права.
Действие права осуществляется в формах:
Правового регулирования общественных отношений;
В этической форме;
В информационной форме;
В форме психологического воздействии права; в оценочно-поведенческом воздейст-вии права.
Вопрос 2: Социальная эффективность права
Достижение высокого уровня эффективности права является самой сложной пробле-мой правовой науки. Она включает комплекс вопросов, начиная от правотворчества, социальных функций прав, до реализации права. В этом смысле верны слова К. Кульчара: «Эффективность права – это эффективность не какой-то отдельной нормы, а всей право-вой системы»
Эффективность права может рассматриваться:
1)как показатель частоты применения уголовных норм;
2)соотношение частоты проявления отклонений к правомерному поведению;
3)соотношение между целями, содержащимися в законе, и результатом их действий, т.е. достижение социальных целей, поставленных изданием нормативного акта;
4)вклад закона в укрепление правовых начал и свободы в правовом государстве;
5)способность правовой системы быстро решать назревающие конфликты в социаль-ных отношениях (оптимизировать уровень конфликтности) или степень соответ-ствия реального уровня конфликтности в урегулированных законом общественных отношениях оптимальному для них уровню конфликтности
Современные социологи и правоведы выделяют два основных подхода к классифи-кации факторов, влияющих на эффективность действия правовых норм .
Первый подход связан с выделением во внешней среде действия права основных объективных и субъективных свойств, явлений и процессов, во взаимодействии с которы-ми правовая норма воздействует на поведение индивида и социальной группы. Сюда относятся:
1)макросоциальные условия (реальные возможности общества, состояние общественного сознания);
2)условия, связанные с функционированием политической и правовой системы;
3)микросоциальные условия (малые группы, трудовые коллективы);
4)личностные условия субъекта, реализующего право.
Второй подход связан с анализом элементов механизма действия права в контексте их влияния на эффективность действия правовой нормы. В рамках данного подхода условия эффективности действия норм права соотносятся с самой нормой, деятельностью право-применительных органов и их должностных лиц и, наконец, с особенностями право-сознания и правого поведения граждан, соблюдающих или нарушающих требования правовой нормы
Согласно второму подходу, основными факторами эффективности права выступают:
1)социально-правовое качество самой правовой нормы (законодательства);
2)эффективность правоприменительной деятельности;
3)уровень правосознания правоприменителей и населения.
Качество закона по социальному содержанию определяется:
1)соответствием потребностям развития общества;
3)способностью закона быть инструментом согласования различных интересов;
4)способностью закона оптимизировать уровень социальных конфликтов.
1)хорошее качество исходной нормы;
2)наличие материальных, кадровых, организационных ресурсов для ее применения;
3)оптимальный механизм применения нормы;
4)высокий уровень правовой информированности, знаний и правовой культуры исполнителей;
5)их заинтересованность в реализации нормы;
6)наличие и эффективность санкций за неисполнение нормы.
Основными дефектами правоприменительного процесса являются:
Недостаточность звеньев правоприменительной цепочки;
Избыток таких звеньев;
Несовершенство звеньев цепочки правоприменительных действий;
Недостаток правовых связей между звеньями;
Избыток таких связей;
Их несовершенство;
Деформирующее влияние внешних социальных факторов;
Общее несовершенство функционирования механизма правоприменения.
Социальное действие права включает в себя с социолого-правовой точки зрения не только вступление в силу нормативного правового акта или другой формы внешнего выражения нормативности права, но также имманентный (внутренний) аспект, который состоит в многократном использовании соответствующего правила поведения в практиках правоприменителя и широких слоев населения, и его положительную оценку. В то же время социальное действие права предполагает также трансцендентный аспект — это его (правила поведения) функциональная значимость. Этот момент именуется трансцендентым потому, что он выходит за рамки системы права и обнаруживается в метасистеме — обществе. Право — это элемент системы более высокого уровня. Именно в ней — метасистеме — и проявляется его назначение: обеспечить нормальное функционирование (в идеале — развитие) социума с помощью нормирования как раз тех общественных отношений, которые являются для него (для основных подсистем общества) конститутивными, т. е. таких, без которых экономика, политика (и т. д.) не могут эффективно функционировать. Таким образом, социальное действие права — это его действительность как действенность, результативность, которая выражается в производимом правом общесоциальном эффекте правового регулирования, а косвенно проявляется в массовом использовании правоприменителем и населением соответствующих правил поведения и их (правил) легитимностиa .
В этой связи нельзя не вспомнить постулат «правовых реалистов» США: «“Предписание” и “принцип”, например, — писал К. Ллевеллин, — чтобы быть частью правовой системы, должны работать в ней, а это возможно только через людей и их мышление. Процессуальные нормы, опять-таки, являются костяком правовой системы. И все же они не часть права, если их постоянно не сравнивают с общепринятыми нормами и идеалами. Люди являются жизненной силой правовой системы» .
Об этом же пишет и Н. В. Варламова, которая, судя по данной публикации, в своем творчестве движется в сторону либертарной социологии права — по пути, который несколько лет назад проделал В. А. Четвернин. Она соглашается с позицией Г. Кельзена, сформулировавшего понятие «предельной санкции», которой предопределяется «предельное основание действительности правопорядка. В итоге, — пишет Н. В. Варламова, — основанием действительности всей нормативной системы является ее легитимация — признание
значимости данного порядка и стремление избежать предельной санкции» .
В то же время проблема действия права гораздо шире, нежели вопросы ее трактовки. Она касается, прежде всего, механизма валидности (действительности как действия) права. Структурно механизм действия права включает, во-первых, конкретизацию законодательства, в первую очередь, принципов права, дефиниций и организационных правил: материальные нормы должны получить процессуальный механизм их реализации или самореализации в простых формах соблюдения, исполнения и использования. Далее эти процессуальные положения наполняются конкретным содержанием, рекомендациями науки (например, криминалистики применительно к расследованию преступлений, т. е. уголовно-процессуальных норм) и высших судебных и административных инстанций (постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации или инструктивных писем соответствующего министра). Затем они трансформируются в обычаи и традиции, реализуемые в практиках, складывающихся в соответствующем регионе, и которые воплощают видение юридических действий «высшими инстанциями»; во-вторых, нормы права, конкретизированные в практики (многократно повторяемые действия), интериоризируются конкретными людьми — правоприменителями и обывателями в соответствующих жизненных ситуациях. Эта интериоризация включает образ ситуации, складывающийся у человека на основе его знаний, навыков и умений и типизаций юридически значимых ситуаций с личностными установками, его (этого человека) стереотипами поведения и мотивами.
Механизм валидности права предполагает объяснение его формирования, воспроизводства и изменения. Эвристически перспективным представляется его рассмотрение с позиций критико-дискур-сивной концепции валидности права. Собственно дискурс-анализ в его постклассической версии критического дискурс-анализа направлен на выявление механизмов власти и гегемонии в социальных практиках с помощью анализа текстов и использования языка. М. де Серто показал, что западная мысль до последнего времени была монополизирована письмом, производимым элитой, подчинившим себе чтение и, соответственно, пассивное население. «С этой точки зрения, — пишет французский мыслитель, — “буквальный” смысл является индикатором и следствием социальной власти, власти элиты. По природе открытый множественным прочтениям текст становится культурным оружием, заповедным угодьем, предлогом для создания закона, который должен обеспечить легитимность “буквальной” интерпретации профессионалов и интеллектуалов, облеченных социальной властью» . С помощью техник письма догматическая юриспруденция (конечно, ее представители) сумела произвести важнейшее политическое событие — установить свой социальный статус (П. Бурдье), его значимость для общества (убедить население поверить в значимость) и «попутно» «создать» (обосновать и заставить верить в его необходимость) суверенное государство . Священность догматической юриспруденции, отстаиваемая юристами, — средство их власти, социального статуса.
Критический дискурс-анализ как методологическая программа , представленная, например, Н. Фэркло, подразумевает, во-первых, анализ дискурсивной практики, т. е. связи текста (в нашем случае — текста права) и социальной практики. Предполагается выявление того, как именно социальная практика производит и интерпретирут текст. В этом, в частности, преуспели сторонники школы критических правовых исследований США, показав, кто фактически является законодателем. Во-вторых, необходимо провести интердискурсивный
анализ исследуемого текста, его включенность в систему текстов, жанров и практик. В-третьих, критический дискурс-анализ направлен на измерение дискурсивного события — социальной практики. Основной интерес — отношения власти и идеологии .
Перспективным вариантом применения критического дискурс-анализа в юриспруденции является программа судебной лингвистики А. С. Александрова. По его мнению, «“реальное право” есть результат речевого взаимодействия; это эффект дискурса, т. е. психолингвистический феномен, который существует в психике говорящего и слушающего. Психо-лингвистический феномен права неотделим от языка-речи в смысле совокупности возможных контекстов интерпретации текста закона. Интерпретация, понимание, доказывание в суде по своей природе риторичны; задействуют фигуративный строй языка, а также идеологию. <…> В области уголовного судопроизводства нет иной реальности, кроме текстовой. Поэтому следует говорить о языке уголовного судопроизводства вместо “права”, понимаемого как устойчивая система нормативно-тождественных форм, с раз и навсегда вложенным в них содержанием — системой правовых норм. Язык уголовного судопроизводственного “права” говорит в контексте конкретного речевого взаимодействия и порождает “право-тут”. Оно воплощено в судебной истине, которая, таким образом, — вся в словах. Язык заставляет проговаривать речедеятелей «истину», признаваемую таковой слушателями — аудиторией. В отсутствие языка, речи сама постановка вопроса об истине невозможна. <…> Судебная истина — это то, что принимают за истину говорящие на данном языке; она обусловлена состоянием речевого знания в данную эпоху. Судебная истина есть одно из средств, употребляемых властью для упорядочивания общественных — речевых отношений. Само уголовно-процессуальное право, упорядочивающее порядок, судебную речь, выработалось в ходе развития речедеятельности в обществе. Полагаем, социальность имеет языковую природу. Нормативность производна от грамматичности, истинность — от риторичности» . «В свете постнеклассической трактовки понятия факта можно предположить, что судебный факт есть данное, к которому приплюсованы его пред-интерпретация (как в УПК, так и в сознании субъектов доказывания) и пост-интерпретация (в ходе судоговорения), принимаемое судом в контексте судебного заседания за наиболее вероятный образ действительности. Доказательство есть факт, а факт есть сведение, которое допускается участниками доказывания в качестве малой посылки довода. Самое важное — объяснить, почему сообщение свидетеля, иное данное разрешается для использования в качестве средства аргументации, почему оно обладает силой убеждения» . «…Судебное разбирательство — это ролевая игра, которая развивается по законам жанра. Жанр “судебная драма” заведует набором сюжетов судебных дел, персонажами. Все ходы прописаны в языковой памяти людей. Судебная речь — “раскавычивание” того, что было сказано прежде, но будет принято за истину о преступлении и воздаянии за него. Повторяемость одних и тех же вербальных форм лежит в основе жанровой закономерности. Эта повторяемость, типичность способствует унификации и интеграции нашего правового опыта. Очевидно, сама возможность понимания судебной драмы заложена в предзнании ее, существующем на имплицитном уровне у любого, кто сопричастен национальной культурной, повествовательной традиции. Именно потребность в согласии, существующая у каждого вступающего в речевой обмен, структурирует ожидания судебной аудитории относительно допустимого смысла текста, создаваемого судебным дискурсом. Судебным деятелям надо разыграть спектакль, чтобы актуализировать в сознании аудитории те представления о справедливости, правде, добре, которые усвоены на бессознательном уровне каждым сопричастным повествовательной культуре. Поэтому любое уголовное дело — это рассказ о борьбе зла с добром и утверждении этического выбора в пользу добра. Поэтому, чтобы выиграть дело, юристу необходимо рассказать присяжным
“хорошую историю”, а главное — связать свою позицию силами добра, являющимися таковыми в представлении аудитории: чтобы убедить аудиторию (присяжных), оратору нужно разделить с нею ее представления» .
В другой работе А. С. Александров заявляет: «Посредством риторики законодатель убеждает в “правости” закона общество. <…> Право делает правом речь, судебный дискурс. Если это эффективный, убеждающий дискурс, т. е. он воздействует на публику (аудиторию), значит, в тексте закона инсталлируется реальное право. Когда обыватели верят в судебную истину (справедливость приговора), тогда право выполняет свою функцию нормирования, упорядочивания в обществе. Риторическая рукоять (дискурс суда) приводит в действие механизм права = текста» .
Изложенная программа критического дискурс-анализа дает основание заключить, что существование (т. е. действительность) права — это результат борьбы социальных групп за право юридической номинации — квалификации социальных ситуаций как юридически значимых. Такая «борьба за право» «юридической гегемонии» включает «первичный произвол» лица, обладающего социальным (включая в современном мире и формально-юриди-ческий) капиталом, конструирующий новый правовой институт. Затем эта инновация с помощью механизмов символической манипуляции общественным сознанием легитимируется среди широких народных масс, хабитуализируется (входит в привычку) и начинает выдаваться за «естественный порядок вещей», т. е. происходит «амнезия происхождения» сконструированного элитой и референтной группой правового института. При этом принципиально важно, что инновация становится правовым институтом, если она функционально значима. Только благодаря определенной эффективности правило поведения будет легитимировано и начнет воспроизводиться широкими народными массами. Последнее как раз и является показателем действительности права.
В связи с тем что право не существует «само по себе», т. е. нет «чистых» правовых явлений (ситуаций), норм и институтов, а все они одновременно выступают психическими, культурными, многие — экономическими, политическими и т. д. феноменами, система права обладает лишь относительной автономностью. Отнюдь не безличностный механизм производит правовую коммуникацию, квалифицируя социальные ситуации на правомерные или противоправные. Это делают люди — носители правовых статусов. Поэтому на процесс и результат юридической квалификации влияют все социальные факторы в той или иной степени. Юридическая наука, очевидно, должна их учитывать для оценки и совершенствования законодательства. Социальные ситуации переводятся с помощью механизма бинарного кодирования на правомерные или противоправные в разряд юридически значимых, поэтому содержание и полноту социальных ситуаций, которые существуют как политические, экономические и т. д., означиваемых как правовые, юриспруденция не может не охватывать своим вниманием. Таким образом, юриспруденция не может ограничиваться изучением законодательства — догмы права, так как в таком случае невозможны его оценка и совершенствование. Политика права, следовательно, —необходимый аспект юридического знания, включающий не только обоснование необходимости правовой инновации, «кода юридического означивания», но и анализ действия права — реализации норм права практиками людей. Именно на этом настаивает аналитическая философия после «прагматического поворота», утверждающего, что значение права как знака или текста — это его использование в юридической практике конкретными людьми.
Дискурсивная деятельность человека — носителя статуса субъекта права, включая статус правоприменителя, вступающего в правоотношения, конструирующего нормы права, а также соблюдающего, исполняющего и использующего информацию, сформулированную в нормах права, т. е. приводящего их в действие, и есть действие или действительность системы права после «прагматического поворота». Тем самым социальная валидность права включает и нормативистскую и естественно-правовую: действенность господствующей социальной группы, формирующей в соотнесении
с другими социальными силами нормы права, и населения, воспроизводящего их своими ментальными и поведенческими актами, а тем самым легитимирующими нормы права, предполагает догматическую действительность права и его моральную оправданность.
В целом можно утверждать, что действие права — это взаимодействия людей как носителей правовых статусов в контексте конкретной жизненной ситуации, опосредованные нормой права. В таком взаимодействии люди руководствуются индивидуальными мотивами поведения, удовлетворяют соответствующие потребности, соотнося их с юридическими экспектациями — ожиданиями адекватного поведения со стороны контрагента по взаимодействию и требованиями нормы права. При этом человек руководствуется преимущественно тремя основными мотивами, которые находятся в сложном пересечении и зачастую взаимодополняют друг друга: укрепления личной социальной значимости (например, карьерный рост); увеличения максимизации полезности (личной пользы); обеспечения стабильности существования (снижение нагрузки, увеличение предсказуемости, конформность) с учетом соотнесения с возможным, должным или запрещенным поведением, сформулированным в норме права и конкретной жизненной ситуацией . В то же время в подавляющем большинстве юридически значимых ситуаций человек не рефлексирует (калькулирует) свои действия, а руководствуется типизациями или стереотипами поведения, сложившимися на основе его личного опыта. Тем самым юридическая повседневность — это правовые ритуалы, «институты, воплощенные в людях» , воспроизводящие правовую реальность. Практики «юридической повседневности» постепенно начинают изучаться юриспруденцией, преимущественно криминалистикой применительно к деятельности по расследованию преступлений и выработке методик таковой.
Таким образом, изучение действия права предполагает анализ конкретизации законодательства в рекомендации, формируемые наукой, и решения высших судебных и административных инстанций, практики или обычаи и традиции, в которых практики объективируются, их преломление в действия человека, использующего «инструменты» права для получения желаемого результата , включая психическую, ментальную составляющую — мотивы, стереотипы и типизации хабитуализированного поведения.Программа изучения действия права состоит в том, чтобы выяснить, как мыслит и совершает юридически значимые действия правоприменитель и обыватель? каково соотношение рефлексии и повседневной обыденности в юридических практиках? Именно на эти вопросы и должно ответить конкретное социолого-антропологическое исследование действия права .
Система нормативного регулирования общественных отношений
1.1.Право – один из регуляторов общественных отношений. Воздействуя на волю и сознание людей, оно склоняет их к определенному поведению. Но право не единственный социальный регулятор. Правила, регулирующие поведение людей, действия социальных групп, коллективов, организаций, в своей совокупности составляют социальные нормы.
1.2.Социальная норма - это правило социально значимого поведения членов общества. Целостная, динамичная система социальных норм является необходимым условием жизни общества, средством общественного управления, организации и функционирования государства, обеспечение согласованного взаимодействия людей, прав человека, стимулирования роста благосостояния народа.
Социальные нормы охватывают различные группы норм, действующих в определенных взаимосвязях друг с другом.
К социальным нормам относятся экономические, политические, правовые, моральные, религиозные, эстетические и другие нормы.
В процессе регуляции общественных отношений активная роль одной группы норм дополняется другими социальными нормами.
Социальный механизм действия права.
Понятие «механизм» в области правовых явлений можно использовать и широко, применительно к правовому воздействию в целом.
Первоначально, при обосновании идеи социального механизма действия права, стало складываться впечатление, что данный ракурс при освещении правовой действительности является ключевым, доминирующим, имеющим первенствующее значение по сравнению со всеми ранее разработанными подходами к правовому регулированию. В последующем, при более подробном анализе, выяснилось, что проблематика социального механизма действия права имеет важное, но строго определенное значение, которое нет оснований преувеличивать. Тем более нет оснований подменять данным подходом все многообразие органичных для юридической науки подходов и характеристик.
Суть дела в том, что указанная выше проблематика касается правового воздействия в целом, причем во многих случаях неспецифических для права сторон или сторон, относящихся к психологическому механизму. Как отметил Л.С. Явич, «концепция правового регулирования, разработанная в советской общей теории права, отличается от более поздней идеи социального действия права только тем, что предполагает изучение не любого влияния права, а изучение его специфически-юридического воздействия, связанного с наделением субъектов юридическими правами и обязанностями». В рамках идеи социального действия права концентрация внимания на доведении норм до всеобщего сведения, на постановке в правовых актах социально полезной цели и др. свидетельствует о том, что соответствующие вопросы затрагивают в основном область правосознания, социально-психологические аспекты функционирования права. К тому же если при характеристике всех этих вопросов и уместно употребление понятия «механизм», то, пожалуй, только в условном смысле, так как перед нами - не целостное системное образование, рассматриваемое в действии, а скорее лишь стороны функционирования права, подчас не связанные или отдаленно связанные между собой.
В то же время важно подчеркнуть существенное методологическое и теоретико-прикладное значение изучения социального механизма действия права. В той мере, в какой подобное изучение соответствует профилю, месту и роли конкретно-социологических исследований в правоведении (I.2.5.), оно способно обогатить целостное, единое содержание общей теории права, а также содействовать формированию (появлению) собственной проблематики, относящейся к социологии права. Важно, однако, с необходимой строгостью определить круг вопросов, который касается социального механизма действия права, отграничив его от вопросов психологического механизма (последние в отличие от собственной социологической проблематики затрагивают не взаимодействие людей, их коллективов, а мотивы поведения личности). Имеет существенное значение выделение в качестве наиболее широких сторон социального механизма действия права таких, как социальная среда функционирования права, с одной стороны, а с другой - социальные последствия действия юридических норм, а также более частных характеристик, в том числе правовая информация, правовая установка и ориентация субъектов.
Правовые средства - это правовые явления, выражающиеся в инструментах (установлениях) и деяниях (технологии), с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права, обеспечивается достижение социально полезных целей.
В качестве правовых средств выступают нормы и принципы права, правоприменительные акты, договоры, юридические факты, субъективные права, юридические обязанности, запреты, льготы, меры поощрения, меры наказания, акты реализации прав и обязанностей и т.п. Именно тот или иной арсенал, набор средств придает специфику отраслям и институтам права.
Общие признаки правовых средств:
выражают юридические способы обеспечения интересов субъектов права, достижения поставленных целей (в этом проявляется социальная ценность данных образований и права в целом);
выступают основными работающими частями (элементами) действия права, функциональной стороны механизма правового регулирования, правовых режимов;
приводят к юридическим последствиям, конкретным результатам, той или иной степени эффективности правового регулирования;
обеспечиваются государством.
Классификация правовых средств:
1) зависимости от степени сложности:
первичные (элементарные) - субъективные права и юридические обязанности, поощрения и наказания, льготы и запреты и т.п;
комплексные (составные) - договор, норма, институт, правовой режим и пр.
2) по выполняемой функции:
регулятивные (дозволения);
охранительные (меры защиты);
3) по предмету правового регулирования:
конституционные,
административные,
гражданские,
уголовные и др.;
4) по характеру:
процессуальные (иск);
5) по значимости последствий:
обычные (штраф);
исключительные (смертная казнь);
6) по времени действия:
постоянные (гражданство);
временные (премия);
7) по виду правового регулирования:
нормативные (установленные в нормах права запреты);
индивидуальные (акт применения права, акт реализации прав и обязанностей);
8) по информационно-психологической направленности:
стимулирующие (льготы);
ограничивающие (приостановления) и т.д.
Действие права может рассматриваться и оцениваться с различных научно-практических позиций. Каждый из подходов делает акцент на какой-либо одной стороне, аспекте его реализации.
Важнейшим механизмом действия права является процедурный. Природа права тесно связана с процедурами, это его особенность и специфика. Так, появление юридической нормы невозможно вне правотворческого процесса, который представляет собой достаточно длительную во времени процедуру, например таковым является законотворчество как разновидность правотворчества, его стадии. Они достаточно жестко регламентированы законодательством как на федеральном, так и региональном уровнях. Внесение законодательной инициативы, обсуждение концепции законопроекта, принятие законопроекта в первом, втором и третьем чтениях и т.д. Деятельность парламента, его комитетов и комиссий также строго регламентируется положениями или регламентами о каждом из этих органов и другими нормативными правовыми актами.
Другая деталь: возникновение, изменение и прекращение субъективных юридических прав и субъективных юридических обязанностей также сопряжено с юридическими процедурами. Действующее законодательство, Гражданский процессуальный кодекс, Арбитражный процессуальный кодекс, Уголовный процессуальный кодекс, Гражданский кодекс и др. документы устанавливают и регламентируют юридические процедуры (порядок подачи искового заявления, процедура судебного разбирательства и т.д.). Гражданское право устанавливает процедуры заключения договоров, проведения торгов, регистрацию юридических лиц и т.д.
Реализация права также невозможна вне юридических процедур, и это не только связано с вынесением правоприменительных решений, но и их исполнением. Особенно тщательно в законодательстве прописаны процедуры привлечения к юридической ответственности, отбывания наказания и т.д.
Таким образом, действие права, его элементов сопровождается процедурными механизмами; вне процедур, как последовательной системы юридической деятельности и юридических операций, правовое регулирование невозможно.
Информационный механизм действия права. С позиции теории информации правовое регулирование представляет собой строго направленное движение информационных потоков. Один из важнейших циклов движения правовой информации - это нормативный. Производителем, поставщиком информации выступает парламент (в Российской Федерации - Федеральное Собрание, в ее субъектах - законодательные (представительные) органы государственной власти), который обращен к рецепторам (индивидам, организациям). Однако существует, как правильно, не только прямая, но и обратная связь. Изучение правоприменительной практики (в том числе ее важнейшей судебной составляющей), выработки нормотворческих предложений - есть обратное движение правовой информации. Суд также может выступать генератором правовой информации, когда речь идет об официальном толковании юридических норм (Пленумы ВС РФ, ВАС РФ)*(135).
Основой информационного механизма является опубликование нормативных правовых актов в официальных изданиях. Презумпция знания законов обеспечивается их опубликованием. Конституция РФ (ч. 3 ст. 15) гласит: законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.
Социально-психологический механизм действия права это взятая в единстве система социальных и психологических фактов, способствующих либо противостоящих реализации права. Социальные, социально-экономические и политические условия (например, уровень жизни, обеспеченность достойным жильем, безработица, отмена льгот и др.) по-разному влияют на оценку права, его одобрение или неприятие. Отсюда и эффективность его действия. Психологические установки - также немаловажный фактор обеспечения действенности права (уровень правосознания и правовой культуры; степень политической и правовой активности граждан и др.). В совокупности обстоятельства и факторы образуют так называемый социально-психологичекий механизм действия права.
Вопросы для самоконтроля
1. Социальное регулирование в современном обществе, его виды.
2. Правовое регулирование, его особенности.
3. Правовое воздействие.
4. Стадии правового регулирования.
5. Инструментарии (средства) правового регулирования.
6. Способы и типы правового регулирования.
7. Методы правового регулирования.
8. Индивидуальное правовое регулирование.
9. Дозволительно-обязывающий тип правового регулирования.
10. Разрешительный тип правового регулирования.
11. Общедозволительный тип правового регулирования.
12. Процедурный механизм действия права.
13. Информационный механизм действия права.
14. Социально-психологический механизм действия права.
15. Саморегулирование в праве.
Список литературы
1. Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М., 1989.
2. Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в Советском государстве М., 1966.
3. Алексеев С.С. Общая теория права. М., 2008.
4. Малько А.В., Морозова И.С. Льготы в российском праве. Саратов, 2004.
5. Малько А.В., Суменков С.Ю. Привилегии и иммунитеты как особые правовые исключения. Пенза, 2005.
6. Малько А.В. Механизм правового регулирования // Правоведение. 1996. N 6.
7. Манникес И.А. Индивидуальное правовое регулирование: проблемы теории и практики. Иркутск, 2008.
8. Тихомиров Ю.А. Правовое регулирование: теория и практика. М., 2010.
9. Червяковский А.В. Информационная функция права. Омск, 2007.
10. Шундиков К.В. Механизм правового регулирования. Саратов, 2001.
Социальный механизм действия права -- это та цепочка взаимодействия социальных факторов, с помощью которой содержание конкретной правовой нормы воплощается в соответствующем этому содержанию правовой поведении людей. Когда говорят о социальном или ином (юридическом, психологическом) механизме действия права, важно иметь в виду, что мы имеем дело не с понятием, а с образным выражением. Право само не действует, действуют люди -- в соответствии с правом или нарушая очевидно, что прежде чем действовать в соответствии законом, человек должен его знать. Поэтому исходным фактом действия правовой нормы является доведение ее до всеобщего сведения путем официального опубликования, а отправным моментом для изучения механизма действия права является проблема познания и знания права. О значении этой проблемы говорит уже тот факт, что к числу основных правовых принципов относится презумпция знания права, которая звучит так: "Никто не вправе ссылаться на незнание закона" или "Незнание закона не освобождает от ответственности". В соответствии с презумпцией знания права правоохранительные органы в своей деятельности исходят из того, что после официального опубликования закона граждане его знают. Между тем очевидно, что это слишком сильное допущение. В настоящее время правовое регулирование осуществляется в условиях очевидного несоответствия между презумпцией знания права и тем объемом правовых знаний, который требуется человеку для того, чтобы правильно ориентироваться в современном мире. Усложнение правового регулирования, детализация законодательства, увеличение числа нормативно-правовых актов, возрастающее количество норм процедурного характера, в которых слабо прослеживается связь с общими принципами права, и т.п. -- все это приводит к тому, что правовое чувство индивида (лежащее, как мы уже отмечали, в основе его правовой социализации) нередко оказывается не в состоянии компенсировать отсутствие конкретных правовых знаний. А просветительская работа в области распространения правовых знаний (даже при самом высоком уровне ее организации) не способна в современных условиях восполнить дефицит правовой информации у населения.
В этой связи иногда высказываются предложения о целесообразности как-то ограничить пределы действия презумпции знания действующего права. Однако очевидно, что даже незначительное ослабление данной презумпции привело бы к существенной утрате правом своих регулятивных возможностей. Нужно искать иное решение проблемы, связанное прежде всего с совершенствованием правотворческой деятельности. В поисках такого решения наука должна ориентировать правотворчество на максимальное использование познавательного потенциала тех чувственных и рациональных элементов массового сознания, которые задействуются им в процессе познания права.
Мы уже говорили о том, что особенностью познания права является высокая доля в процессе познания чувственной составляющей, в основе которой лежит чувство справедливости. И если законодателю удастся достаточно адекватно и доступно для населения выразить доминирующие в обществе представления о справедливости, о правомерном и неправомерном в человеческих отношениях, о вине и ответственности, о соотношении между правонарушением и наказанием и т.д., то субъекты права в своей массе смогут в принципе верно ориентироваться в правовом пространстве, руководствуясь своим правовым чувством и правовыми представлениями.
Речь по существу идет о том, чтобы, не нанося ущерба целям и задачам правовой регуляции, в максимально возможной и доступной форме сократить все более увеличивающийся разрыв между законодательством и массовым правосознанием членов общества, между их реальным знанием действующего права и презумпцией его знания. Здесь мы имеем дело с одним из важных аспектов социальной обусловленности права, его соответствия правопониманию населения.
Важную ориентирующую роль в процессе поиска выхода из противоречия между презумпцией знания права и невозможностью усвоить огромный правовой материал может сыграть и рациональная составляющая познания права. Эта проблема, в частности, обсуждалась на проходившем в 1984 г. советско-французском симпозиуме по проблеме знания права. Выступивший на нем Ж. Карбонье высказал мысль о том, что правовое сознание индивида может как бы восстановить логику законодателя и таким образом понять суть правовых требований в каждом конкретном случае. Здесь по существу очерчен механизм познания права, основанный на том, что сознание субъекта может уловить единство логики нормативного акта и логики своего поведения. С учетом такого подхода можно сказать, что возможность познания права во многом зависит от того, насколько точно в правовой норме отражена, смоделирована логика будущего поведения. Специфика социологического подхода к познанию права заключается в его конечной ориентированности на усиление взаимосвязи между знанием и поведением. Проблема знания права интересует социолога прежде всего в той мере, в какой информация об этом знании позволяет ему исследовать и прогнозировать юридически значимое (правомерное или противоправное) поведение носителей этого знания. Хорошо известно, что сам по себе уровень правовой информированности человека еще не является показателем его непременной ориентации на правомерное поведение (так, нередко преступники гораздо лучше знают Уголовный кодекс, чем законопослушные граждане). Воздействие права на поведение человека зависит от сложившегося у него отношения к праву, от сформировавшейся в процессе его социализации готовности к правомерному или противоправному поведению. В основе отношения человека к праву лежат его ценные ориентации. Чем полнее право соответствует принятым в обществе социальным ценностям, тем выше престиж права в обществе и тем эффективнее осуществляется правовое регулирование. В такой ситуации само право оценивается людьми в качестве одной из важнейших социальных ценностей и правомерное поведение становится внутренней потребностью большинства членов общества. Центральное место в структуре особенно значимых для правотворчества ценностно-нормативных ориентации общества занимает, как мы уже отмечали, та или иная идея справедливости. При этом законодателю, стремящемуся создавать законы в соответствии с господствующими и обществе представлениями о справедливости, нет нужды заниматься философскими рассуждениями о сущности справедливости, о добре и зле и т.д. Его задача заключается в том, чтобы в каждом конкретном случае правового регулирования найти и сформулировать надлежащую форму (норму) конкретизации принципа правового равенства, а следовательно, и общесправедливого для адресатов права способа согласования всех социальных интересов в сфере регуляции соответствующей правовое нормы.
Если такое согласование будет найдено, то механизм реализации закона в силу его социальной обусловленности и адекватности значительно упростится: опыт показывает что закон, основанный на справедливом учете и согласовании различных социальных интересов и тем самым способствующий равно справедливому для всех свободному развитию общественных отношений (т.е. правовой закон), обладает большой внутренней потенцией к самореализации. В отличие от этого неправовой закон (а с позиций социологии права -- это социально необоснованный, неоправданный, антисоциальный закон, закон, нацеленный на защиту одних интересов в ущерб другим) для своей реализации нуждается в жестких, репрессивных механизмах.
Разумеется, было бы неверным думать, что у правового закона, т.е. закона, основанного на правообразующем интересе, нет проблем с реализацией. Ведь реализация закона зависит не только от его социального содержании но и от тех характеристик закона, которые относятся к его правовой форме, а также от эффективности правоприменительной деятельности и т.д.
Кроме того, признание закона и готовность следовать его предписаниям на уровне больших социальных групп отнюдь не исключает возможности нарушений закона Я индивидуальном уровне, т.е. в действиях конкретных индивидов. Для понимания механизма реализации закона на индивидуальном уровне необходимо знать, как работает психологический механизм действия права.
Под психологическим механизмом действия и раин понимают механизм воздействия на мотивы поведении людей. К мотивам относится все, что побуждает деятельность человека -- "потребности и интересы, влечения и эмоции, установки и идеалы". Юристы обычно выделяют два вида мотивов, воздействующих на значимое с точки зрения права поведение: 1) сдерживающие мотивы (формируются путем установления запретов) и 2) побудительные мотивы (формируются путем введения обязанностей и дозволений). Эти способы правового воздействия на мотивацию поведения, сочетаясь и дополняя друг друга, образуя режим правового регулирования в той или иной сфере общественных отношений. Соотношение способов правового воздействия на мотивацию зависит прежде всего от особенностей сферы регулируемых правом отношений. Так, в сфере отношений, регулируемых уголовным и административным правом, предают сдерживающие мотивы, а в области отношений, подпадающих под гражданско-правовую регуляцию, преимущественное значение имеют побудительные мотивы. При этом соотношение различных способов правовой мотивации исторически изменчиво, оно зависит от политической обстановки, состояния правовой культуры общества, от особенностей национальной традиции, правовой психологии и т.д. Для общества в целом это соотношение является важной характеристикой состояния и своеобразия правового режима на данный исторический отрезок времени. Согласно разработанной психологами теории деятельности, механизм мотивации поведения заключается в актуализации тех или иных потребностей на фоне сознательного или бессознательного подавления побудительного потенциала других потребностей. Актуализация какой-то потребности (выступающей в данном случае в качестве мотива) побуждает индивида к анализу и оценке тех факторов социальной и природной среды, которые должны быть учтены им в процессе выбора варианта поведения, прорванного этой потребностью. К числу таких факторов относятся и правовые нормы, регулирующие сферу отношений, в которые должен вступить индивид для реализации и своей потребности.
Эти правовые нормы могут содержать требования, препятствующие удовлетворению искомой потребности.
В таком случае содержащийся в норме правовой мотив вступает в конфликт с мотивом, связанным с удовлетворением потребности. В пользу какого из мотивов сделает человек свой поведенческий выбор -- во многом зависит от сформировавшихся у него ранее (в процессе его правовой социализации) установок на тот или иной тип юридически значимого (правомерного или противоправного) поведения. Ведь в большинстве случаев своего соприкосновения с правом, с правовыми дозволениями и запретами человек действует не под влиянием спонтанно возникшего правового мотива, а в соответствии со сложившимися у него установками на определенный вариант юридически значимого поведения.
Понятие установки является одной из ключевых категорий современной психологии. Функция установки в психологическом механизме поведения заключается в формировании поведенческих готовностей (т.е. готовностей к определенному варианту поведения), сложившихся на основе прошлого опыта. Применительно к рассматриваемой нами ситуации, связанной с выбором индивидом того или иного варианта юридически значимого поведения, представляет интерес особая разновидность установок -- так называемые социальные установки. Социальная установка означает ориентацию индивида как члена определенной го сообщества (социальной группы и общества в целом) на те или иные ценности, предписывающие ему принятые и соответствующей среде способы поведения.
Социальные установки личности могут быть дифференцированы на политические, правовые, идеологические нравственные, религиозные и т.д. Правовая установка личности -- это сформировавшаяся в результате правовой социализации человека его поведенческая готовность (предрасположенность) к значимому с точки зрения права -- правомерному или противоправному -- варианту поведения.
Правовую установку личности следует отличать от правовой установки законодателя (государства), выраженной в норме действующего права. Правовые установки государства, будучи усвоенными личностью, становятся ядром личностных правовых установок. Таким образом правовая идеология государства стыкуется с правовой психологией личности, правовые установки государства из области идеологических ориентиров переходят в плоскость правовой психологии индивида и реализуются в его поведении. Если же такой стыковки не происходит (т.е. правовые установки государства не становятся частью правовой психологии индивида), то человек в своем стремлении к удовлетворению тех или иных потребностей вступает на путь неправомерного поведения.
Наличие у человека устойчивых установок на правомерное поведение удерживает его от нарушения права е в тех случаях, когда соответствующее неправомерное поведение могло бы способствовать удовлетворению весьма актуальных для него потребностей. Однако следует иметь в виду, что установки на правомерное поведение своей природе и по степени свой социальной значимости неоднородны. В зависимости от основного мотива, определяющего правомерный характер поведения, в юридико-социологических исследованиях выделяются следующие виды правовых установок: 1) принципиальные (человек соблюдает требования права потому, что разделяет, понимает ценность права и правопорядка для общества); 2) прагматические (человек считает, что ему выгодно соблюдать правовые требования); 3) конформные (привычка следовать общепринятым требованиям) и 4) вынужденные (основанные на страхе наказания).
Очевидно, что наиболее устойчивый характер имеют принципиальные установки на правомерное поведение, и именно на формирование таких личностных установок должны быть нацелены усилия общества и государства по зданию и эффективному действию социального механизма реализации норм права.