Часовой обязан применять оружие без предупреждения в случае явного нападения на него или на охраняемый им объект, а также в случае непосредственной угрозы нападения (физического воздействия), когда промедление в применении оружия создает непосредственную опасность для жизни людей или может повлечь за собой иные тяжкие последствия. При этом применение оружия не должно причинить вред охраняемому объекту и третьим лицам.
211. Всех лиц, приближающихся к посту или к запретной границе поста, обозначенной на местности указателями, кроме начальника караула, помощника начальника караула, своего разводящего и лиц, сопровождаемых ими, часовой останавливает окриком «Стой, назад» или «Стой, обойти вправо (влево)».
При невыполнении этого требования и пересечении запретной границы поста часовой предупреждает нарушителя окриком «Стой, стрелять буду» и задерживает его. О задержании нарушителя часовой сообщает в караульное помещение, следит за его поведением и, не ослабляя внимания, продолжает охранять порученный ему пост.
«Стой, стрелять буду»

212. В условиях плохой видимости, когда с расстояния, указанного в табеле постам, нельзя опознать приближающихся к посту или к запретной границе поста, часовой останавливает всех лиц окриком «Стой, кто идет?». Если ответа не последует и (или) нарушитель пересечет запретную границу поста, часовой предупреждает его окриком«Стой, стрелять буду» и задерживает нарушителя. О задержании нарушителя часовой сообщает в караульное помещение, следит за его поведением и, не ослабляя внимания, продолжает охранять порученный ему пост.
Если нарушитель после предупреждения «Стой, стрелять буду» продолжает движение, часовой досылает патрон в патронник и производит предупредительный выстрел вверх. При невыполнении нарушителем и этого предупреждения или обращении его в бегство часовой применяет по нему оружие.
Когда на окрик часового последует ответ: «Идет начальник караула (помощник начальника караула, разводящий)», часовой приказывает: «Начальник караула (помощник начальника караула, разводящий), ко мне, остальные - на месте»; если необходимо, часовой требует, чтобы приближающийся к нему осветил свое лицо. Убедившись, что назвавшийся действительно является начальником караула (помощником начальника караула, разводящим), часовой допускает его и всех прибывших лиц к себе.
Если же назвавшийся начальником караула (помощником начальника караула, разводящим) окажется неизвестным или находящиеся с ним лица не выполнят требования часового оставаться на месте, часовой предупреждает нарушителей окриком «Стой, стрелять буду». При невыполнении нарушителями этого требования часовой применяет по ним оружие.
213. При необходимости вступить в рукопашную схватку для защиты себя или охраняемого объекта часовой должен смело действовать штыком-ножом (штыком) и прикладом.

Пост и его оборудование.

· 119. Постом называется все порученное для охраны и обороны часовому, а также место или участок местности, на котором он исполняет свои обязанности. К постам относятся и охраняемые караулом с помощью технических средств охраны объекты и участки местности, где эти средства установлены.

· Границы постов и запретные границы постов (приложение № 5) определяются командиром (начальником), организующим охрану и оборону объектов, в зависимости от их важности, оборудования техническими средствами охраны, ограждения и расположения на местности с таким расчетом, чтобы обеспечить надежную охрану поста.

· Охрану объектов часовые осуществляют способом патрулирования между внешним и внутренним ограждениями вокруг объекта или вдоль ограждения с внутренней стороны, если объект имеет одно ограждение, а также способом наблюдения с вышек. Отдельные объекты могут охраняться неподвижными часовыми.

1. Территория, на которой расположены охраняемые объекты, должна быть ограждена забором (деревянным, проволочным и т.п.). Территория, на которой расположены объекты окружного (флотского), центрального подчинения и другие важные объекты (склады со взрывчатыми веществами, боеприпасами, горючим и т.п.), должна иметь внешнее и внутреннее ограждения высотой не менее 2 метров с расстоянием между проволочными нитями не более 15 сантиметров. Расстояние между внешним и внутренним ограждениями определяется в зависимости от местных условий, типа установленных периметровых технических средств охраны и может быть 10 метров и более. Между ограждениями оборудуются тропа (путь) для движения часовых и контрольно-следовая полоса шириной не менее 5 метров, примыкающая к внешней стороне ограждения.

Входные ворота (калитки) хранилищ (складов, парков), стоянок с вооружением, военной техникой и другим военным имуществом оборудуются техническими средствами охраны. В местах, где на технике размещены вооружение и боекомплект к нему, устанавливаются объектовые средства обнаружения. Сигналы от средств обнаружения выводятся в пультовую караульного помещения на пульт помощника начальника караула (оператора) по техническим средствам охраны.

2. Вокруг объектов, расположенных вне территории воинской части, по согласованию с органами государственной власти и органами местного самоуправления определяются в соответствии с законодательством Российской Федерации запретные зоны или районы.

Запретная зона включает территорию, непосредственно примыкающую к территории военного объекта. Ширина запретной зоны от внешнего ограждения военного объекта устанавливается в зависимости от типа и назначения объекта (арсенал, база, склад) и составляет 100 - 400 метров. Запретный район шириной не менее 3 километров от внешнего ограждения территории военного объекта устанавливается только для военных складов ракет, боеприпасов, взрывчатых и химических веществ, легковоспламеняющихся и горючих жидкостей.

3. Запретные границы постов, указывающие расстояние, ближе которого часовому запрещается допускать к посту посторонних лиц, обозначаются видимыми часовым и другим лицам днем, ночью и в условиях плохой видимости указателями с надписями с внутренней стороны поста: «Запретная граница поста», с внешней стороны поста - «Запретная граница поста. Проход (проезд) запрещен (закрыт)».

На воротах зоны хранения вооружения и военной техники боевой и строевой групп эксплуатации постоянного парка воинской части устанавливаются дополнительные щиты с надписью: «Стой! Проход (проезд) без разрешения начальника караула запрещен».

4. Для обороны наиболее важных объектов и караульного помещения, находящихся вне военных городков, отрываются и оборудуются окопы с таким расчетом, чтобы из них простреливались подступы к посту (караульному помещению) и была по возможности обеспечена огневая связь с соседними постами. Окоп оборудуется средствами связи с караульным помещением.

5. В ночное время подступы к посту и охраняемому объекту должны быть освещены. Освещение устраивается так, чтобы часовой, находясь на наблюдательной вышке или продвигаясь по маршруту движения, находился все время в тени.

6. Каждый пост оборудуется двухсторонней телефонной (селекторной) и по возможности резервной радиосвязью, а для экстренной связи с караульным помещением - средствами тревожно-вызывной сигнализации на маршруте движения часового. Средства связи должны обеспечивать часовому (кроме неподвижных) не менее чем с двух точек, а при охране объектов способом патрулирования - через каждые 250 метров движения немедленный вызов начальника караула или резервной группы караула.

7. Внутренние посты, особенно у Боевого знамени, должны иметь ограждение высотой 0,7 - 1 метр и освещение. Посты на гауптвахте оборудуются так, чтобы обеспечить надежную защиту военнослужащих, несущих службу, от нападения лиц, содержащихся на гауптвахте.

На контрольно-пропускном посту должно быть ограждение, обеспечивающее защиту часового от внешнего нападения, а на входных контрольно-пропускных постах, кроме того, и турникет. Образцы пропусков должны находиться в закрытых витринах, обеспечивающих их скрытность для посетителей, и опечатываться печатью лица, организующего пропускной режим и охрану объекта.

8. На каждом посту, непосредственно у охраняемых объектов, должны быть средства пожаротушения: огнетушители, ящики с песком, бочки с водой, ведра и инвентарь (лопаты, топоры, ломы, багры).

9. На наружном посту должен находиться специально оборудованный для хранения постовой одежды постовой гриб; на внутреннем посту - шкаф или вешалка для верхней одежды. Постовой гриб окрашивается под цвет охраняемого объекта или под цвет окружающей местности.

10. Указания по оборудованию объектов техническими средствами охраны изложены в подразделе «Охрана объектов с применением технических средств охраны» настоящего Устава.

11. Наблюдательная вышка представляет собой секционную конструкцию , где нижние секции обеспечивают общую жесткость конструкции и позволяют устанавливать на них защищенную кабину на заданной высоте даже в районах со шквальной ветряной обстановкой и в сейсмоопасных районах. Наблюдательная вышка должна быть такой высоты, которая позволяет часовому производить осмотр охраняемой территории. Доступ к кабине осуществляется по лестнице, которая должна иметь безопасное исполнение, конструкция ступеней и верхней площадки должны исключать накапливание воды, проваливание и соскальзывание ног. Входная дверь кабины должна открываться наружу и закрываться изнутри. В конструкциях кабины наблюдательной вышки и укрытия должны быть предусмотрены бойницы, упоры для стрельбы, а также приспособления для размещения, временного хранения и пуска сигнальных ракет, средств защиты и приборов ночного видения.

Вышка оборудуется средствами связи (телефон, устройство внутренней связи, радиостанция) и тревожно-вызывной сигнализацией, обеспечивающими связь как из кабины вышки, так и из укрытия-окопа. Люк для экстренного покидания должен открываться (отодвигаться) внутрь наблюдательной вышки.

Наружная часть наблюдательной вышки окрашивается под цвет охраняемого объекта или под цвет окружающей местности.

33. Воинская дисциплина, ее сущность, значение.

· Воинская дисциплина есть строгое и точное соблюдение всеми военнослужащими порядка и правил, установленных законами, воинскими уставами и приказами командиров (начальников).

· Воинская дисциплина основывается на осознании каждым военнослужащим воинского долга и личной ответственности за защиту своего отечества, на его беззаветной преданности своему народу. Основным методом воспитания у военнослужащих высокой дисциплинированности является убеждение. Однако убеждение не исключает применения мер принуждения к тем, кто недобросовестно относится к выполнению своего воинского долга.

· Воинская дисциплина обязывает каждого военнослужащего: - быть верным воинской присяге, строго соблюдать Конституцию и законы Российской Федерации; - выполнять свой воинский долг умело и мужественно, добросовестно изучать военное дело, беречь военное и государственное имущество; - стойко переносить трудности военной службы, не щадить своей жизни для выполнения воинского долга; - быть бдительным, строго хранить военную и государственную тайну; поддерживать определенные воинскими уставами правила взаимоотношений между военнослужащими, крепить войсковое товарищество; - оказывать уважение командирам (начальникам} и друг другу, соблюдать правила воинского приветствия и воинской вежливости; - с достоинством вести себя в общественных местах не допускать самому и удерживать других от недостойных поступков, содействовать защите чести и достоинства граждан.

· Высокая воинская дисциплина достигается: - воспитанием у военнослужащих высоких морально-психологических и боевых качеств и сознательного повиновения командирам (начальникам); - личной ответственностью каждого военнослужащего за выполнение своих обязанностей и требований воинских уставов; - поддержанием в воинской части (подразделении) внутреннего порядка, строгим соблюдением распорядка дня всеми военнослужащими; - четкой организацией боевой подготовки и полным охватом ею личного состава; - повседневной требовательностью командиров (начальников) к подчиненным и контролем за их исполнительностью, уважением личного достоинства военнослужащих и постоянной заботой о них, умелым сочетанием и правильным применением мер убеждения, принуждения и общественного воздействия коллектива; - созданием в воинской части (подразделении) необходимых материально-бытовых условий.

34.Чем достигается воинская дисциплина.

· воспитанием у военнослужащих морально-психологических, боевых качеств и сознательного повиновения командирам (начальникам);

знанием и соблюдением военнослужащими законов Российской Федерации, других нормативных правовых актов Российской Федерации, требований общевоинских уставов и норм международного гуманитарного права;

· личной ответственностью каждого военнослужащего за исполнение обязанностей военной службы;

· поддержанием в воинской части (подразделении) внутреннего порядка всеми военнослужащими;

четкой организацией боевой подготовки и полным охватом ею личного состава;

· повседневной требовательностью командиров (начальников) к подчиненным и контролем за их исполнительностью, уважением личного достоинства военнослужащих и постоянной заботой о них, умелым сочетанием и правильным применением мер убеждения, принуждения и общественного воздействия коллектива;

· созданием в воинской части (подразделении) необходимых условий военной службы, быта и системы мер по ограничению опасных факторов военной службы.

УСТАВ ВНУТРЕННЕЙ СЛУЖБЫ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Вопрос 1. Права военнослужащих (ст. 8-12 увс рф).

8. Права военнослужащих и порядок их реализации с учетом особенностей военной службы определяются законодательством Российской Федерации.

Никто не вправе ограничивать военнослужащих в правах, гарантированных Конституцией Российской Федерации и законодательством.

9. Использование военнослужащими своих прав не должно наносить ущерба правам и законным интересам общества, государства, военной службе, правам других военнослужащих и иных граждан.

10. Государство гарантирует социальную и правовую защиту военнослужащих, осуществляет меры по созданию им достаточного и достойного жизненного уровня, улучшению условий службы и быта.

Обеспечение и охрана прав военнослужащих возлагаются на органы государственной власти и местного самоуправления, суды, правоохранительные органы, органы военного управления и командиров (начальников).

До приведения к Военной присяге военнослужащий не может назначаться на воинские должности, привлекаться к выполнению боевых задач (к участию в боевых действиях, несению боевого дежурства, боевой службы, караульной службы); за военнослужащим не могут закрепляться вооружение и военная техника, на него не может налагаться дисциплинарное взыскание в виде ареста.

Командиры (начальники), виновные в неисполнении обязанностей по реализации прав и законных интересов военнослужащих, несут за это установленную законодательством ответственность.

11. Военнослужащие при исполнении обязанностей военной службы, а при необходимости и во внеслужебное время имеют право на хранение, ношение, применение и использование оружия.

Правила хранения и порядок применения военнослужащими оружия определяются настоящим Уставом.

Военнослужащие в качестве крайней меры имеют право применять оружие лично или составом подразделения:

Для отражения группового или вооруженного нападения на охраняемые военные и государственные объекты, а также на расположения воинских частей и подразделений, здания и сооружения воинских частей, воинские эшелоны, колонны машин и единичные транспортные средства и караулы, если иными способами и средствами их защитить невозможно;

Для пресечения попытки насильственного завладения оружием и военной техникой, если иными способами и средствами их защитить невозможно;

для задержания лица, совершившего преступление либо застигнутого при совершении тяжкого и опасного преступления, оказывающего вооруженное сопротивление, а также вооруженного лица, отказывающегося выполнить законные требования о сдаче оружия, если

иными способами и средствами подавить сопротивление, задержать преступника или изъять оружие невозможно.

Военнослужащие, входящие в состав караула, имеют право применять оружие в случаях и порядке, определенных Уставом гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации.

Командир (начальник), кроме того, имеет право применить оружие лично или приказать применить оружие для восстановления дисциплины и порядка в случае открытого неповиновения подчиненного, когда действия неповинующегося явно направлены на измену Родине или срыв выполнения боевой задачи в боевых условиях.

12. Применению оружия должно предшествовать предупреждение о намерении его применить. Без предупреждения оружие может применяться при внезапном или вооруженном нападении, нападении с использованием боевой техники, транспортных средств, летательных аппаратов, морских и речных судов, при побеге из-под стражи с оружием либо с использованием транспортных средств, а также при побеге из-под стражи из транспортных средств во время их движения, ночью или в других условиях ограниченной видимости.

Военнослужащие имеют право использовать оружие для подачи сигнала тревоги или вызова помощи, а также против животного, угрожающего жизни или здоровью людей.

При применении и использовании оружия военнослужащий обязан принять все возможные меры для обеспечения безопасности окружающих граждан, а в случае необходимости оказать неотложную медицинскую помощь пострадавшим.

Запрещается применять оружие в отношении женщин и несовершеннолетних, за исключением случаев совершения ими вооруженного нападения, оказания вооруженного сопротивления либо группового нападения, угрожающего жизни военнослужащего и других граждан, если иными способами и средствами отразить такое нападение или сопротивление невозможно.

О каждом случае применения или использования оружия военнослужащий докладывает командиру (начальнику).

Для воинского формирования правила применения оружия содержатся в Дисциплинарном уставе (ст. 9), Уставе внутренней службы (ст.ст. 13, 14, 25) и в Уставе гарнизонной и караульной служб (ст.ст. 78, 88, 115, 144, 158, 159, 189, 197, 204, 210, 211-213, 221-223, 291, 332, 337-340, ст.ст. 13, 14 Приложения № 14 Устава).

Анализ данных норм на предмет их соотношения с ОИПД будет производиться раздельно применительно к каждому из общевоинских уставов, что обусловлено особенностями их юридической конструкции.

Дисциплинарный Устав и Устав Внутренней Службы Вооруженных Сил России

Основания применения оружия

Статья 9 Дисциплинарного Устава и часть 4 статьи 13 Устава Внутренней Службы регламентируют право командира (начальника) применять оружие для восстановления дисциплины и порядка.

Две данные статьи в качестве объекта правовой зашиты предусматривают воинскую дисциплину и порядок как первостепенные принципы, обеспечивающие эффективность государственного управленческого воздействия на военную социальную систему. Т.е. оружие может быть применено для защиты государственных интересов от посягательств на принцип единоначалия в армии. Внешне данная норма может быть отнесена к необходимой обороне вышеуказанных объектов уголовно-правовой охраны. Кроме того, если в означенных целях командир приказывает применить оружие своему подчиненному, то в действиях подчиненного может усматриваться правомерное исполнение приказа. Если законность приказа, в предусмотренной нормой обстановке, не вызывает вопросов с точки зрения условий правомерности предусмотренных ст. 42 УК РФ, то в отношении необходимой обороны имеются определенные сомнения. И в первую очередь, по признакам, содержащимся в ч. 2 ст. 37 УК РФ: «Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства». В данной норме (ст. 9 ДУ и ч. 4 ст. 13 УВС) отмечаем формальное не совпадение с необходимой обороной по признаку несоответствия действий посягающего (нарушителя воинской дисциплины и порядка) и возможному причинению ему смерти. Таким образом, налицо расширение условий соразмерности причиняемого в результате оборонительных действий вреда по сравнению с регламентированными уголовным законом. И это представляется именно той ситуацией, которую подразумевает законодатель. Однако в случае нарушения воинской дисциплины и порядка, сопряженного с непосредственной угрозой жизни, ситуация приобретает качественно другой характер - классическое состояние необходимой обороны. Характерным является следующий пример: В период проведения антитеррористической операции в Северо-Кавказском регионе военнослужащий, несший службу на КПП, расположенном на одной из дорог федерального значения, заварил собранную у дороги коноплю, употребив приготовленный напиток, привел себя в состояние наркотического опьянения, и на фоне возникших галлюцинаций открыл огонь по своим сослуживцам. В этой ситуации начальником наряда по КПП было применено оружие и подчиненному причинена смерть.

Другие обстоятельства определяющие пределы и условия правомерности применения оружия рассматриваемых норм (ст. 9 ДУ и ч. 4 ст. 13 УВС), ни как ни указывают на совпадение с условиями правомерности выше упомянутых ОИПД в силу несоотносимости их по механизму причинно-следственных детерминант, определяющих непосредственностью угрозы жизни кому-либо персонально в этих условиях. В качестве таких обстоятельств выделяются четыре комплекса специальных правовых режимов: боевая обстановка, государственная измена, срыв выполнения боевой задачи и режим чрезвычайного положения. Конкретно данные правовые режимы не соответствуют формальному признаку наличности соразмерной для причинения смерти (применения оружия) опасности, исходящей от военнослужащего, проявившего неповиновение в указанных правовых режимах.

Формулировка ст. 39 УК говорит о крайней необходимости как о невозможности устранить опасность другими средствами. В этом смысле применение оружия командиром (начальником) внешне выглядит как именно такая ситуация. Однако опять возникает вопрос о соразмерности грозящей опасности с возможностью причинения смерти. Следуя букве закона, причинение вреда в состоянии крайней необходимости, если вопрос касается жизни, может иметь место только по принципу «коллизии жизней» (хотя существуют и другие точки зрения). Каждое из условий, разрешающих применение оружия командиром (начальником), может в потенциале создавать угрозу жизни многих людей. Но отсутствие наличности угрозы чьей-либо жизни в данный непосредственный момент дает основание для констатации факта несоответствия правила ст. 9 ДУ и ч. 4 ст. 13 УВС условиям правомерности причинения вреда при крайней необходимости.

Главным и первым условием, дающим право командиру (начальнику) применять оружие по ст. 9 ДУ, является неповиновение или сопротивление (причем открытое) подчиненного. Во-первых, поведенческий акт в таких формах является бездействием (в крайнем случае, не является атакующим действием). Как известно преобладающей точкой зрения по форме посягательства при необходимой обороне является действие. Имеющиеся разногласия о том, что обороняться можно и от общественно опасного посягательства в форме бездействия, окончила современная формулировка ст. 37 УК РФ, связывающая посягательство с насилием (активным действием - С.Б.) опасным для жизни или здоровья. Тем не менее, идентифицировать право командира (начальника) на применение оружия с тем или иным ОИПД не представляется возможным по выявленным несовпадениям условий правомерности причинения вреда посягающему на охраняемые законом интересы личности общества или государства. Еще в 1941 году В.М.Чхиквадзе указывал на то, что применение оружия с целью добиться повиновения представляет собой не необходимую оборону, а принуждением к повиновению. Однако такого обстоятельства, исключающею преступность деяния, до настоящего времени уголовное законодательство не знает. Это еще одно доказательство несоответствия норм о применении оружия и ОИПД.

В ч. 3 статьи 13 УВС предусмотрены общие для всех категорий военнослужащих основания для применения оружия. Во всех этих случаях (как общее правило) законодатель говорит о применении оружия в качестве крайней меры. Четко различимое ограничительное условие причинения вреда в качестве крайней меры уголовным законом определены для института задержания преступника и для крайней необходимости. Однако последующий анализ показывает, что основания применения оружия в ст. 13 УВС предусматривают это ограничение и для случаев применения оружия, формально подпадающих и под признаки необходимой обороны.

Рассмотрим эти основания.

1) Для отражения вооруженного либо группового нападения на охраняемые государственные и военные объекты, а также на расположения воинских частей и подразделений, здания и сооружения воинских частей, воинские эшелоны, колонны машин, единичные транспортные средства и караулы.

В данном случае предусмотрено фактически два основания для применения оружия, во-первых, отражения вооруженного нападения, во-вторых, группового невооруженного нападения на перечисленные предметы посягательства, овеществляющие определенный круг личных и государственных интересов, охраняемых уголовным законом. По своей форме действие по отражению нападения соответствует необходимой обороне. Однако если вооруженное нападение имеет признак угрозы жизни, позволяющий в соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ причинять любой вред, то групповое невооруженное нападение прямо с угрозой жизни не связано и, следовательно, в соответствии с буквой уголовного закона не допускает причинение смерти в качестве правомерного вреда. Следовательно, следует констатировать случай выхода специальной нормы за рамки уголовно-правовой по признаку соразмерности вреда грозящего и вреда причиняемого.

2) Для пресечения попытки насильственного завладения вооружением и военной техникой.

Выражение «пресечение попытки насильственного завладения» является равнозначным выражению «отражение нападения с целью насильственного завладения». Т.е. налицо оборонительные действия. В отношении данного пункта применима выше произведенная аргументация. Оружие и военная техника являются меньшими ценностями, чем жизнь человека. Признак соразмерности возможного и причиненного вреда не совпадает с уголовно-правовым.

3) Для защиты военнослужащих и гражданских лиц от нападения, угрожающего их жизни или здоровью, если иными способами и средствами их защитить невозможно.

Необходимая оборона с причинением смерти может охватывать исследуемую ситуацию, если исключить угрозу здоровью. Угроза здоровью не дает право предпринимать оборонительные действия с причинением смерти. Указание на иные способы и средства защиты ограничивает пределы правомерности необходимой обороны, в первую очередь предусмотренные ч. 1 ст. 37 УК РФ. Фраза «если иными способами и средствами их защитить невозможно» является, как минимум, юридически избыточной.

1) Для задержания лица, совершившего противоправные действия и оказывающего вооруженное сопротивление, а также вооруженного лица, отказывающегося выполнить законные требования о сдаче оружия.

По всем признакам данная ситуация внешне соответствует задержанию лица, совершившего преступление (факт незаконной вооруженности и оказание вооруженного сопротивления может квалифицироваться как преступное деяние). В соответствии со ст. 38 УК РФ целями задержания являются доставление органам власти и пресечение совершения новых преступлений. Исходя из буквы ст. 38 УК РФ не предусматривает причинение смерти ни при каких условиях. При ближайшем рассмотрении вооруженное сопротивление задерживаемого лица с момента начала вооруженного противодействия трансформируется в посягательство, содержащее угрозу жизни задерживающего, т.е. состояние необходимой обороны. Наличие у задерживаемого лица оружия, которое в момент задержания он возможно даже и не использует по назначению, с точки зрения автора, является достаточным основанием для применения против него огнестрельного оружия.

Часть 2 ст. 14 УВС предусматривает случаи так называемого использования оружия для подачи сигнала тревоги или вызова помощи, а также против животного, угрожающего жизни или здоровью людей. Нормы, имеющие такую же смысловую нагрузку, содержатся в п. «и» ст. 28 Закона о внутренних войсках и п.п. 2 и 3 ч. 2 ст. 15 Закона о милиции. Законом о внутренних войсках вопрос использования оружия против животного не регламентируется. Однако, возвращаясь к сделанному ранее анализу, следует повторить, что данная норма не предполагает применение оружия по человеку. Поэтому нет необходимости анализировать его в соотношении с ОИПД в аспекте причинения смертельных последствий.

Запреты на применение оружия предусмотрены ч. 4 ст. 14 УВС: «Запрещается применять огнестрельное оружие в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности, несовершеннолетних, когда их возраст очевиден или известен, за исключением случаев совершения указанными лицами вооруженного либо группового нападения, угрожающего жизни военнослужащего или других граждан, если иными способами и средствами отразить такое нападение или сопротивление невозможно». В отличие от рассмотренной ч. 3 ст. 28 Закона о внутренних войсках в данных запретах отсутствует положение о вооруженном сопротивлении указанных лиц и неприменении оружия в местах большого скопления людей. Тем не менее, для полноты анализа следует повторить, что указанные исключения по отмене запретов на применение оружия не могут охватить весь спектр ситуационного многообразия, когда угроза жизни при посягательствах несовершеннолетних, женщин и инвалидов может быть и в иных в отличие от предусмотренных в ч. 4 ст. 14 УВС формах. Из чего следует, что военнослужащий имеет право применять оружие против этих лиц и в случаях, выходящих за рамки указанных в данной статье ограничений, если имеет место угроза жизни от их нападения в любой другой форме.

Порядок применения оружия

Положения общего характера, предусмотренные частями 1 и 2 ст. 13 УВС, уполномочивают военнослужащего при исполнении обязанностей военной службы, а при необходимости и во внеслужебное время, на хранение, ношение, применение и использование оружия, а также на хранение и применение оружие в соответствии с предписаниями УВС и Устава гарнизонной и караульной служб. Анализ данных норм и выводы по ним сделаны выше. Эти правила не соотносятся с обстоятельствами, исключающими преступность деяния, но ставят лицо за рамки уголовного преследования при установлении факта ношения и хранения оружия, если фигурантом является военнослужащий внутренних войск.

Часть 3 ст. 13 УВС содержит правило, в соответствии с которым военнослужащие могут применять оружие лично, а командиры (начальники) приказать подчиненным применить оружие для защиты жизни, здоровья и собственности в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости.

Указание на порядок применения оружия лично или по приказу командира (начальника) содержится и в части 4 данной статьи. Применительно к соответствующим положениям Закона о внутренних войсках, как показал предшествующий анализ, применение оружия по приказу командира (начальника) должно, во-первых, соответствовать требованиям ст. 42 УК РФ, а, во-вторых, принятие решения на применение оружия может означать только начальный момент открытия огня, при этом ответственность за обоснованное применение оружия возлагается на конкретного исполнителя (военнослужащего). Однако, если в Законе о внутренних войсках в отношении момента открытия огня принимается решение, то в ч. 3 ст. 13 УВС говорится о приказе на применение оружия. Это, с нашей точки зрения, смещает акцент об ответственности за правомерность действий по применению оружия на командира (начальника), не снимая её с исполнителя, при условии осознания им возможной противозаконности приказа. Исследования последних лет по совершенствованию уголовно-правового института исполнения приказа или распоряжения, хотя и обращают внимание на усиление ответственности лица, издавшего незаконный приказ, но исключать уголовную ответственность исполнителя заведомо незаконного приказа или распоряжения не предлагают. В рассматриваемой нами ситуация, когда приказ командира (начальника) подкреплен ст. 9 Дисциплинарного устава и ч. 4 ст. 13 Устава внутренней службы, возлагать уголовную ответственность на подчиненного применившего оружие во исполнение незаконного приказа или распоряжения с нашей точки зрения представляется несправедливым. Не посягая на положения Уставов Нюренбергского и Токийского трибуналов, другие, ранее упомянутые, решения ООН, следует все же обратить внимание, что исследования об уголовной ответственности подчиненного в соотношении с исполнением им незаконного приказа или распоряжения, когда его жизни угрожает непосредственная псевдо правомерная опасность, глубокому анализу не подвергались. При существующих условиях правомерности исполнения приказа или распоряжения ответственность в аспекте ситуации ч. 3 и 4 ст. 13 УВС несоответствий не содержит.

Что касается ограничения применения оружия рамками необходимой обороны и крайней необходимости, то, во-первых, абзац предусматривающий применение оружия «для задержания лица, совершившего противоправные действия и оказывающего вооруженное сопротивление и т.д.», формально соответствует ситуации задержания преступника и, таким образом, перечеркивает объективность формулировки. Во-вторых, само дальнейшее перечисление оснований применения оружия делает ее ничтожной по причине выхода за рамки необходимой обороны и крайней необходимости. Юридически достаточной, с точки зрения автора, выглядела бы следующая редакция: «Военнослужащие могут применять оружие лично, а командиры (начальники) принимать решение о применении оружия подчиненным в следующих случаях: ...».

Для ч. 1 ст. 14 УВС, содержащей норму о предупреждении применения оружия, будут уместны ранее сделанные выводы применительно к ч. 3 ст. 25 Закона о внутренних войсках: условие осуществления предупредительных действий является дополнительным действием, возлагаемым на военнослужащих как минимум при двух ситуациях, формально соответствующих условиям необходимой обороны и задержания преступника.

Часть 2 ст. 14 УВС обязывает военнослужащего, применившего оружие, предпринять меры для обеспечения безопасности окружающих граждан и оказать первую помощь пострадавшим. Соотносить данную норму с ОИПД представляется возможным так же, как это было произведено в отношении соответствующей нормы ч. 3 ст. 25 Закона о внутренних войсках. Т.е. акт оказания первой помощи и обеспечения безопасности окружающих непосредственно относится к правилам применения оружия, но никакого отношения к ОИПД не имеет.

Часть 2 ст. 25 УВС формулирует совершенно революционное привило, в соответствии с которым военнослужащим для исполнения специальных обязанностей военной службы предоставляются дополнительные права, на применение оружия в том числе. Эти права определяются федеральными законами, общевоинскими уставами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Прецедентов по этому поводу в правотворческой деятельности современность пока не знает. Поэтому трудно утверждать, о чем именно вели речь составители данного Устава. В аспекте же сравнения с обстоятельствами, исключающими преступность деяния, можно констатировать факт прямого указания нормативного акта, предоставляющего военнослужащим дополнительные, по отношению к имеющимся, права на применение оружия.

Устав гарнизонной и караульной служб

Сформулированные в Уставе гарнизонной и караульной служб (УГиКС) правила применения оружии для различных категорий военнослужащих по юридической конструкции отличаются от ранее рассмотренных. По этой причине сравнительный анализ будет произведен в порядке нумерации статей. Кроме того, параллельно мы рассмотрим положения регламентирующие применение оружия Наставлением по охране ВГО и СГ, в котором правила применения оружия регламентированы именно при исполнении обязанностей караульной службы по охране важных государственных объектов и специальных грузов.

Статьи 78 ч. 2, 88 ч. 1, 158, 197 УГиКС предоставляют право, соответственно, командиру дежурного подразделения, начальнику патруля, начальнику караула и разводящему применять оружие лично или составом подразделения, патруля, караула или смены караульных в определенных для данных категорий военнослужащих случаях. В аспекте сопоставления с ОИПД, в первую очередь, обращает на себя внимание формулировка «применять оружие лично или составом...» соответствующих находящихся под командованием подчиненных. В Наставлении ЧОН и СМВЧ (ст. 1.1.5.7) мы отмечали формулировку, что командиры и начальники «принимают решение о применении оружия». В УВС (ч. 3 и 4 ст. 13) говорится что военнослужащие (командиры) могут применять оружие лично, а «командиры могут приказать применять оружие» подчиненным в предусмотренных случаях. Говоря о грамматико-юридической составляющей формулировки «применять оружие составом» кого-либо, отмечаем, во-первых, сомнительную грамматическую конструкцию (возможно ли применять оружие составом кого-либо). Во-вторых, с точки зрения юридической применимости такого предписания, отмечаем отсутствие его персонализации и, как следствие, нарушение принципиального положения о личной ответственности каждого конкретного военнослужащего за обоснованность применения оружия. С нашей точки зрения юридически и грамматически приемлемой в анализируемых случаях могла бы быть следующая формулировка: « ... применять оружие сам или принять решение о применении оружия... личным составом дежурного подразделения (патруля, караула или смены караульных)».

Тем не мене, беря во внимание смысловое содержание этих норм, и отвлекаясь от их грамматического толкования, в существующих редакциях ст. ст. 78, 88, 158 и 197 УГиКС не обнаруживается несоответствие с формальными признаками исполнения приказа или распоряжении (ст. 42 УК РФ).

Основаниями применения оружия в ч. 2 ст. 78 УГиКС предусмотрена ссылка на данный Устав и Устав Внутренней Службы Вооруженных Сил Российской Федерации. Беря во внимание предписание статьи 75 УГиКС о том, что дежурное подразделение гарнизона назначается на случай отражения нападения на военные городки и другие объекты, усиления гарнизонных караулов или срочного вызова при возникновении (угрозе возникновения) чрезвычайных ситуаций и т.д., ссылочный характер регламентации применения оружия личным составом дежурного подразделении является наиболее приемлемой формой, позволяющей избежать ненужного дублирования. Ссылочный характер данной нормы так же позволяет обратиться к сделанным ранее выводам по результатам сравнительного анализа в предыдущем абзаце.

Статья 88 УГиКС хотя и в качестве крайней меры, но предоставляет право начальнику патруля самому или составом патруля, в случае неповиновения или сопротивления военнослужащего при его доставлении в военную комендатуру гарнизона, а также для преодоления противодействия законным требованиям, применить к нему оружие. В данной ситуации допускается причинение смерти, хотя и в условиях задержания, лицу, не совершившему преступление. Но с точки зрения практики ситуация, когда начальник патруля вынужден применить оружие в исследованных случаях правомерного применения им оружия, соответствуют необходимой обороне. При исследовании данного вопроса на территории Северо-Кавказского региона в период проведения контртерростической операции была предпринята попытка ввести комендантское патрулирование с целью уменьшить количество людей незаконно использующих военную форму одежды. Из исследованных в тот промежуток времени случаев применения оружия в 12 из 14 случаях огонь открывался при обнажении задерживаемым огнестрельного или холодного оружия, т.е. при необходимой обороне. Из этого следует, что сформулированные в ст. 88 правила формально предоставляют начальнику патруля более широкие права, чем необходимая оборона, задержание преступника и т.д.

Выше указывалось на специфику юридического конструирования норм УГиКС. Эта специфика проявляется уже при анализе ст. 88 УГиКС, где процессуальные и материальные нормы собраны в единый блок. Так в предыдущем абзаце мы рассмотрели основания для применения оружия, а часть вторая данной статьи предусматривает порядок его применения. Беря во внимание ранее произведенный анализ, следует заключить, что все эти нормы также по формальным признакам лежат за рамками ОИПД.

Отсутствие в действиях задерживаемого признаков преступления выводит все предписания данной статьи за рамки необходимой обороны и задержания преступника, а конструкцию статьи делает юридически избыточной. Достаточной и юридически корректной, с нашей точки зрения, выглядела бы следующая редакция всей ст. 88; «В случае неповиновения или сопротивления военнослужащего при его доставлении в военную комендатуру гарнизона, начальник патруля имеет право применить физическую силу или оружие сам или принять решение о применении физической силы или оружия личным составом патруля. При этом оружие применяется на основании и пределах предусмотренных ст. ст. 13 и 14 УВС».

В соответствии с ч. 1 ст. 115 УГиКСнесение караульной службы является выполнением боевой задачи, а военнослужащие (ч. 3 ст. 115), несущие караульную службу, не подлежат ответственности за моральный, физический или имущественный вред, причиненный ими правонарушителю в связи с применением в предусмотренных УГиКС случаях оружия, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны, а также в условиях крайней необходимости. Анализировавшиеся выше случаи юридически некорректного характера подобного рода формулировок можно отнести и к норме, содержащейся в ч. 3 ст. 115. А если так, то ставится под сомнение и исключение ответственности за перечисленные виды вредных последствий. Несколько забегая наперед, предлагается следующая редакция ч. 3 ст. 115 УГиКС: «Военнослужащие, несущие караульную службу, не несут ответственность за моральный, физический или имущественный вред, причиненный ими правонарушителю в связи с применением оружия или физической силы на основании и в порядке, предусмотренном настоящим Уставом».

Помимо предоставленного данным Уставом начальнику караула и разводящему права применять оружие лично или путем коллективных действий, нормами УГиКС персонифицируются основания и порядок применения оружия этими должностными лицами.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 158 УГиКС, «начальник караула имеет право применять оружие сам или составом караула в случае нападения на охраняемые объекты, часовых, смену караульных (контрольно-охранную группу) или на караульное помещение, а также в других случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации и настоящим Уставом». Предусмотренные здесь основания применения оружия формально сопоставимы с необходимой обороной. Однако соразмерными действия по отражению нападения на указанные объекты с причинением смертельных последствий могут быть допустимы только тогда, когда нападение осуществлялось с угрозой для жизни обороняющихся. Следовательно, по формальным признакам обнаруживаем несоответствие (превышение пределов необходимой обороны) с условиями правомерности необходимой обороны (ст. 37 УК РФ).

В ч. 2 ст. 158 УГиКС сказано, что применению оружия должно предшествовать четко выраженное предупреждение. В отличие от ранее рассмотренных норм, регламентирующих предупредительные действия для начальника караула, отсутствует правило исключения предупреждения, если оно неуместно или невозможно. Тем не менее, предупреждение, как нами было установлено ранее, может выступать в качестве условия правомерного причинения вреда только в условиях обоснованного риска (ст. 41 УК РФ). Следовательно, осуществление предупредительных действий является дополнительным действием, возлагаемым на военнослужащих при двух ситуациях, формально соответствующих условиям необходимой обороны и задержания преступника.

Правила применения оружия разводящим (ст. 197 УГиКС) не выходят за рамки правомерности, установленные для начальника караула. В то же время они не содержат каких-либо дополнительных предписаний. Следовательно, выводы сопоставления будут соответствовать содержащимся в ст. 158 УГиКС.

Из лиц состава караула правами только личного применения оружия пользуется часовой. В соответствии со ст. 204 УГиКС часовой есть лицо неприкосновенное. Одним из правовых гарантов его неприкосновенности является право на применение оружия в указанных в УГиКС порядке и случаях, имеющих форму правового алгоритма. Такая правовая конструкция свойственна только регламентации действий часового при применении оружия и только в УГиКС. Необычность конструкции этой группы правовых норм обусловлена достаточно ограниченной вариативностью возможных ситуаций, связанных с применением оружия.

Правила применения оружия часовым подразделены на два правовых режима: без предупреждения (ст. 210 УГиКС) и с предупреждением (ст. ст. 211 и 212 УГиКС).

В ст. 210 УГиКС предусмотрены основания применения оружия часовым без предупреждения, формально соответствующие ситуации необходимой обороны. Эти основания (явное нападение на часового, на охраняемый им объект, а также непосредственная угроза нападения (физического воздействия)) обусловливают возможность применения оружия без предупреждения наличием непосредственной опасности для жизни людей, возможностью наступления иных тяжких последствий, а также требованием непричинения вреда охраняемому объекту и третьим лицам. Из этих условий следует, что правомерности необходимой обороны соответствует в полном объеме только наличие непосредственной опасности жизни людей. В других случаях применение оружия не обусловливается угрозой жизни и, следовательно, формально не соответствует условию соразмерности грозящего вреда и средств и пределов защиты.

В данной статье усматривается и ограничивающая, по сравнению с необходимой обороной, норма, обусловливающая применение оружия непричинением вреда охраняемому объекту или третьим лицам. С нашей точки зрения, она входит в противоречие с другими условиями правомерности применения оружия и ОИПД. Так, если имеется угроза жизни часовому (на него осуществлено вооруженное нападение), но есть возможность повредить охраняемый объект, то часовой обязан принести в жертву свою жизнь, но оружие не применять. Формально жизнь является высшим благом. Следовательно, налицо формальное ограничение права часового на осуществление оборонительных действий и действий в условиях крайней необходимости.

Анализ соответствующей нормы для Наставления по охране ВГО и СГ выявляет различия (ст. 2.3.1.4), заключающиеся в том, что здесь «часовой обязан применять оружие без предупреждения в случае нападения на него или охраняемый объект...». В данной редакции отсутствует упоминание о явном нападении. С точки зрения автора, ни ст. 210 УГиКС, ни в ст. 2.3.1.4. Наставления по охране ВГО и СГ не являются юридически достаточными. Формулировка «явное нападение» избыточна тем, что нападение либо есть, либо его нет. С точки зрения автора было бы правильным пополнить эту норму указанием на непосредственность посягательства в качестве условия правомерности оборонительных действий, относящегося к наличности посягательства. Таким образом, предлагается следующая редакция анализируемой фразы: «Часовой обязан применять оружие без предупреждения в случае непосредственного нападения на него или охраняемый им объект...».

Применение часовым оружия с предупреждением подразделяется на применение оружия в обычных условиях (ст. 211 УГиКС) и в условиях плохой видимости (ст. 212 УГиКС).

В обычных условиях (ст. 211 УГиКС) алгоритм действий часового, обеспечивающий правомерность применения оружия, проходит три этапа. На первом этапе часовой останавливает лицо, приближающееся к посту или запретной границе поста, окриком «Стой, назад» или «Стой, обойти вправо (влево)». На втором этапе регламентируются действия часового в отношении нарушителя (правонарушителя), который пересек запретную границу поста, который предупреждается часовым о намерении применить оружие окриком «Стой, стрелять буду». На третьем этапе, если нарушитель не отреагировал на предыдущее предупреждение и продолжает движение, часовой досылает патрон в патронник и производит предупредительный выстрел вверх, а при отсутствии реакции правонарушителя на предупредительные действия о применении оружия и на требования прекратить свои противоправные действия военнослужащий применяет по нему оружие.

Учитывая, что в ст. 207 УГиКС первой обязанностью часового является охрана и оборона поста, данный алгоритм необходимо рассматривать применительно к формальному соответствию ситуации необходимой обороны. По признакам правомерности необходимой обороны имеет место несоответствие в связи с условием, дающим право причинять уголовно-наказуемый вред при защите от преступного посягательства. В рассматриваемой ситуации, как указано в предыдущем абзаце, оружие (право на причинение смертельных последствий), во-первых, применяется против лица, совершившего административное правонарушение, и, во-вторых, отсутствие наличности угрозы жизни обороняющегося (в нашем случае часового).

Статья 212 УГиКС, регламентирующая применение оружия часовым в условиях плохой видимости, алгоритм правомерности начинается с команды-вопроса «Стой, кто идет?» для получения первоначальной информации о приближающемся к посту. По смыслу статьи приближающийся к посту это либо нарушитель (просто нарушитель или лицо, назвавшееся начальником караула, его помощником или разводящим), либо начальник караула, помощник начальника караула или разводящий. В рамках производимого нами сравнительного анализа, как и в предыдущей статье, имеет место ситуация формального соответствия необходимой обороне. Так же, как и в предыдущем случае, констатируем отсутствие непосредственной угрозы жизни как часового, так и кого-либо еще (отсутствие наличности угрозы жизни). За исключением возможных насильственных действий в отношении начальника караула, его помощника или разводящего, отсутствует признак преступности посягательства (преодоление запретной границы поста).

В ст. 221 УГиКС для часового, охраняющего гауптвахту, вменяется в обязанность «предупреждать военнослужащих, содержащихся на гауптвахте, совершающих побег, окриком «Стой, стрелять буду», а при невыполнении этого требования применять по ним оружие». При побеге данной категории лиц имеет место ситуация формального соответствия с задержанием преступника (ст. 39 УК РФ). Несовпадение условий правомерности отмечаем в первую очередь по отсутствию признака преступности деяния (побег лиц, содержащихся на гауптвахте, за дисциплинарные проступки не является преступлением). Кроме того, причинение смертельного вреда допустимо только при угрозе жизни со стороны посягающего. Если такая угроза будет иметь место со стороны лица, совершающего побег, то ситуация трансформируется в необходимую оборону, но это уже не есть собственно побег с гауптвахты.

Таким образом, нами выявлены следующие позиции по соотношению объема правил правомерности причинения смертельных последствий при применении оружия в рамках функционирования военного подразделения и при обстоятельствах, исключающих преступность деяния:

1. совпадений с ОИПД - 7;
2. формальных превышений правомерности ОИПД - 13;
3. условий, ограничивающих права военнослужащего по отношению к общему субъекту уголовного правоотношения - 5;
4. дополнительно налагаемых обязанностей по отношению к общему субъекту уголовного правоотношения - 4;
5. за пределами ОИПД - 2.

В целом произведенный в главе правовой анализ позволяет заключить, что вооруженность военнослужащего внутренних войск есть юридических факт, который образует его специальную уголовную правосубъектность в отличие от гражданских лиц, являющихся общими субъектами уголовного правоотношения в рамках обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Результатом сравнительного анализа о соотносимости правомерности причинения вреда жизни человека при правомерном применении оружия и в ситуации, соответствующей тому или иному обстоятельству, исключающему преступность деяния, являются статистические данные анализа, которые состоят в том, что совпадают с ОИПД правила применения оружия в 15 случаях. Имеет место формальное превышение условий правомерности ОИПД в 21 случае. В 7 случаях мы обнаружили ограничение прав военнослужащих по применению оружия в отличие от общих субъектов уголовного правоотношения. В 6 случаях на военнослужащего налагаются дополнительные обязанности при применении оружия. В 4 случаях было обнаружено несовпадение по соотносимости с ОИПД, а в 2 случаях правила применения оружия лежат за рамками уголовного правоотношения. Автор не исключает иных точек зрения по отдельным позициям анализа, но общая тенденция, подтверждающая, что правила применения оружия имеют отличающиеся от обстоятельств, исключающих преступность деяния условия правомерности причинения вреда уголовно охраняемым интересам личности, в основе которых лежит другая правовую природа, достаточно четко определена.

Помимо упомянутых в Постановлении пленума ВС СССР необходимой обороны и задержания преступника, нами были обнаружены ситуации, формально соответствующие и другим ОИПД.

В заключении следует особо подчеркнуть, что обнаруженные формальные различия между обстоятельствами, исключающими преступность деяния и условиями правомерности применения оружия, ни в коем случае, не означают отсутствия правомерности действий военнослужащих внутренних войск. Отрицание правомерности применения оружия в предусмотренных законом случаях противоречит здравому смыслу. Государство само вправе определять жизненную важность взятых под охрану силой смертельного оружия объектов, даже если наличность вредных последствий от противоправных действий носит отложенный характер. В противовес, в некоторых случаях, наличности соизмеримого в данный момент времени вреда в основу одного из системообразующих признаков правомерности применения оружия следует ввести признак отложенного вреда или потенциально объективно возможного. Проиллюстрировать такой вред можно в виде последствий, которые имели место при распаде СССР в ряде регионов, года в результате прямого невыполнения требований уставов по охране и обороне военных объектов и складов, при беспомощности и отсутствии властной воли федерального центра, были разграблены и стали добычей незаконных вооруженных формирований огромное количество вооружения и других материальных ценностей военного назначения, что впоследствии привело к гибели сотен тысяч людей.

Следует отметить, что непосредственного юридического определения термина «боевая обстановка» в настоящее время не существует. Диссертационные исследования последних лет соотносят с боевой обстановкой правовые режимы военного времени (Федеральный конституционный закон от 30 января 2002 г. № 1-ФКЗ «О военном положении» // Собрание законодательства Российской Федерации от 4 февраля 2002 г. № 5 ст. 375), чрезвычайного положения (Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» (с изменениями от 30 июня 2003 г.. 7 марта 2005 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации от 4 июня 2001 г. № 23 ст. 2277), вооруженного конфликта (ЗаконРФ от 21 января 1993 г. № 4328-1 «О дополнительных гарантиях и компенсациях военнослужащим, проходящим военную службу на территориях государств Закавказья, Прибалтики и Республики Таджикистан, а также выполняющим задачи по защите конституционных прав граждан в условиях чрезвычайного положения и при вооруженных конфликтах» (с изменениями от 21 июля 1993 г., 19 ноября 1997 г.. 7 августа 2000 г.. 23 декабря 2003 г.. 26 апреля. 22 августа 2004 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 11 февраля 1993 г., № 6, ст. 181) и режим контртеррористической операции (Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (с изменениями от 27 июля 2006 г., 8 ноября, 22, 30 декабря 2008 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации от 13 марта 2006 г. № 11 ст. 1146), См. так же: Федоров В.А. Правовой институт исключительного (военного и чрезвычайного) положения в Российской Федерации. Дисс. канд. юрид. наук. М., 2003г.; Маликов С.В. Расследование преступлений в боевой обстановке (правовое обеспечение, организация, методика). Дисс. канд. юрид. наук М. - 1998.

См., например, Плешаков А.М., Шкабин Г.С. Институт крайней необходимости в российском уголовном праве. М, 2006. С.102

См., Гарбатович Д. Причинение смерти в состоянии крайней необходимости // Уголовное право. № 5, 2007. С. 23-25.

См., например, Чхиквадзе В.М. К вопросу об обстоятельствах, исключающих противоправность деяния в военно-уголовном праве, «Советское государство и право» 1941 г. № 4. С. 69, 74-76; Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1962. С. 34; Флетчер Д., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права, - М., Юристъ, 1998. С.260; Дубовик О.Л. // Учебно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Под общ. ред. Жалинского А.Э. - М. 2005, С. 134-135 и др.

См., например, Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956. С.12; Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона, Тбилиси, 1966. С. 46-47.

См. Чхиквадзе В.М. указ. соч. С. 69, 74-76.

См. Шавгулидзе Т.Г. указ. соч. С. 142.

Девятко А.Ю. Исполнение приказа или распоряжения военнослужащими, как обстоятельство, исключающее преступность деяния. Дисс. канд. юрид. наук. Москва, 2004; Маликов С.В. Расследование преступлений в боевой обстановке (правовое обеспечение, организация, методика) Дисс. канд. юрид. наук. Москва, 1998; Соломоненко И.Г. Исполнение приказа и его уголовно-правовое значение. - Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2000. С. 75; Старостина Ю. Обязательность приказа как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Законность. № 4, 2000. С. 10-12; Уразалин И.М. Уголовно-правовые и криминологические аспекты применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками органов внутренних дел. Дисс. канд. юрид. наук. Краснодар 2004.

Некоторые авторы предлагают рассматривать варианты причинения вреда при обстоятельствах исполнения приказа или распоряжения применительно к условиям правомерности крайней необходимости. См., например: Орешкина Т. Крайняя необходимость как обстоятельство, исключающее преступность деяния. // Уголовное право. № 3, 1999. С. 13.

В двух оставшихся случаях оружие применялось не на поражение, а в качестве шумового средства воздействия на толпу, пытавшуюся препятствовать задержанию невооруженными средствами.

Необходимо отметить, что юридическое определение правового режима «выполнение боевой задачи» отсутствует в действующих нормативных актах.

С нашей точки зрения, в число «людей» входит и сам часовой, хотя конструкция нормы как бы отделяет его от этой категории граждан.

Имеет место административное правонарушение. См. ст. 20.17 КоАП РФ - нарушение пропускного режима охраняемого объекта (Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабри 2001 г. № 195-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 7 января 2002 г. № 1 (часть I) ст. 1.).

Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года № 14 «О применении судами законо-дательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» // Бюллетень Верховного суда СССР. 1984. № 5. С. 10-11.

Статья 13 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации возлагает на военнослужащих обязанность беречь военное имущество. Те из них, кто ненадлежащим образом выполняет эту обязанность, несут ответственность в соответствии с законодательством. Федеральным законом "О статусе военнослужащих" установлено, что за материальный ущерб, причиненный государству при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие привлекаются к материальной ответственности в соответствии с Федеральным законом о материальной ответственности. Таковым является Федеральный закон от 12 июля 1999 г. "О материальной ответственности военнослужащих" (далее - Закон), который вступил в силу 21 июля 1999 г. Им признан не действующим на территории Российской Федерации Указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 января 1984 г. "О материальной ответственности военнослужащих за ущерб, причиненный государству", приведены в соответствие с законодательством нормы о материальной ответственности военнослужащих.. Принципиальные отличия от ранее действовавшего порядка привлечения военнослужащих к материальной ответственности заключаются в следующем. Во-первых, устранена повышенная материальная ответственность, она может быть применена только в пределах реального ущерба; во-вторых, в случаях, указанных в Законе, предусмотрен судебный порядок привлечения военнослужащих к материальной ответственности. Таким образом, положен конец спорам о неконституционности ранее действовавшего исключительно административного порядка.

Вопрос о материальной ответственности военнослужащих в связи с досрочным увольнением с военной службы по любым основаниям, вызывавший оживленную полемику, также решен Законом, которым ответственность данных лиц не предусмотрена.
Субъектами материальной ответственности являются военнослужащие, указанные в ст. 2 Федерального закона "О статусе военнослужащих", и граждане, призванные на военные сборы (далее обе категории будут именоваться военнослужащими). При этом она может наступить при условии, что названные лица находились при исполнении обязанностей военной службы, перечисленных в п. 1 ст. 37 Федерального закона от 28 марта 1998 г. "О воинской обязанности и военной службе". Военнослужащие, причинившие ущерб не при исполнении обязанностей военной службы, несут материальную ответственность в порядке, установленном гл. 59 ГК "Обязательства вследствие причинения вреда" (надо отметить, что в п. 2 ст. 3 Закона допущена терминологическая ошибка, поскольку гражданское законодательство предусматривает имущественную, а не материальную ответственность).
В то же время Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении N 9 от 14 февраля 2000 г. "О некоторых вопросах применения законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих" в качестве условия материальной ответственности военнослужащих называет причинение вреда военнослужащими при исполнении служебных обязанностей (п. 9), а не при исполнении обязанностей военной службы. Такой подход к толкованию нормы закона порождает у правоприменителей больше вопросов, чем дает ответов на уже имеющиеся, поскольку без четкого определения содержания понятия "служебные обязанности" не ясно его соотношение с понятием "исполнение обязанностей военной службы", содержание которого, как уже было отмечено, составляют обстоятельства, перечисленные в п. 1 ст. 37 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе".
Можно только догадываться, что не все перечисленные в указанной норме случаи судебные инстанции считают возможным отнести к исполнению (иногда даже допускается выражение - фактическое исполнение) служебных обязанностей, что вполне объяснимо, поскольку вряд ли можно отнести к исполнению или фактическому исполнению служебных обязанностей такие обстоятельства, как следование военнослужащего к месту военной службы и обратно, нахождение в плену, безвестное отсутствие, нахождение на лечении и т.д. Также необходимо иметь в виду, что, участвуя в учениях и походах кораблей, находясь в командировке, военнослужащий также имеет право на отдых, т.е. в указанное время он фактически не исполняет служебных обязанностей.
Проблема заключается в том, что законодатель недостаточно четко определил, для каких случаев он вводит понятие "исполнение обязанностей военной службы". Анализ законодательства о военной службе и статусе военнослужащих приводит к выводу, что оно применяется в целях усиления гарантий социально - правовой защиты военнослужащих, находящихся подчас в экстремальных условиях. Нечеткость в формулировках порождает проблемы у правоприменителей с определением условий привлечения военнослужащих к материальной ответственности.
По моему мнению, под исполнением служебных обязанностей понимается исполнение военнослужащим должностных и специальных обязанностей.
Таким образом, военнослужащие, причинившие ущерб воинской части не при исполнении служебных обязанностей (например, находясь на отдыхе), возмещают вред в полном объеме (п. 1 ст. 1064 ГК), т.е. либо в натуре (предоставляют вещь того же рода и качества, исправляют повреждение вещи и т.п.), либо компенсируют убытки, состоящие как из реального ущерба, так и упущенной выгоды (п. 2 ст. 15 ГК). Упущенная выгода представляет собой доходы (выгоду), которые могли быть получены при нормальных условиях гражданского оборота, если бы не произошло причинения вреда.
Материальная ответственность может быть возложена на военнослужащего лишь при одновременном наличии: реального ущерба, противоправности его поведения, причинной связи между действием (бездействием) и ущербом, вины в причинении ущерба.
В соответствии со ст. 2 Закона под реальным ущербом понимается утрата или повреждение имущества воинской части, расходы, которые она произвела либо должна произвести для восстановления (приобретения) утраченного или поврежденного имущества, а также излишние денежные выплаты, произведенные воинской частью. К последним относятся, в частности, суммы взысканных штрафов, денежного довольствия и заработной платы, выплаченных уволенным военнослужащим и гражданскому персоналу в связи с неправомерным увольнением с военной службы или задержкой по вине военной администрации (командования) выдачи трудовой книжки, суммы, сверх установленного размера, выплаченные в результате счетной ошибки (ст. 1109 ГК), и т.д.
Реальный ущерб причиняется имуществу воинской части, т.е. имуществу, находящемуся в федеральной собственности и закрепленному за воинской частью на праве оперативного управления или полного хозяйственного ведения. Понятие воинской части применительно к целям Закона приведено в его ст. 2. Имущество перечисленным организациям, фактически по своей организационно - правовой форме являющимся учреждениями, т.е. некоммерческими организациями, передается на праве оперативного управления. В то же время понятие воинской части, к сожалению, не охватывает государственные унитарные предприятия со 100% участием государства (коммерческие организации), где военнослужащие проходят военную службу в качестве прикомандированных и которые распоряжаются имуществом на праве полного хозяйственного ведения.
Хотя противоправность прямо не названа в Законе в качестве условия материальной ответственности, но она подразумевается. Наличие прямой причинной связи между противоправным действием (или бездействием) военнослужащего и наступившим ущербом является обязательным условием наступления материальной ответственности и выражается в том, что первое предшествует второму во времени и порождает его. Для выявления такой связи проводится административное расследование (если ранее она не была установлена результатами ревизии, проверки, дознания или следствия).
В п. 1 ст. 3 Закона указывается, что материальная ответственность военнослужащего наступает за ущерб, причиненный по его вине. Он признается виновным, если противоправное деяние совершено им умышленно или неосторожно. Установление умысла или неосторожности имеет значение при определении размера возмещаемого ущерба. Обязанность доказать факт причинения воинской части реального ущерба, а также наличие других перечисленных условий возлагается на командиров и начальников, т.е. действует принцип презумпции невиновности.
Закон предусматривает два вида материальной ответственности - ограниченную и полную.
Первая наступает за ущерб, причиненный по неосторожности (т.е. в связи с уплатой воинской частью штрафов за простои контейнеров, вагонов, судов и автомобилей, нарушением командирами (начальниками) установленного порядка учета, хранения, использования, расходования, перевозки имущества и в некоторых других случаях, указанных в ст. 4 Закона). Ущерб подлежит возмещению в размере, не превышающем пределы, установленные ст. 4 Закона: не более одного (двух, трех) оклада(ов) месячного денежного содержания и одной (двух, трех) месячной(ых) надбавки(ок) за выслугу лет для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, или граждан, призванных на военные сборы; для военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, в том числе офицеров, призванных на военную службу в соответствии с Указом Президента РФ - не более двух окладов месячного денежного содержания.
К полной материальной ответственности военнослужащие привлекаются в случаях, когда ущерб причинен:
- военнослужащим, которому имущество было передано под отчет для хранения, перевозки, выдачи, пользования и других целей;
- действиями (бездействием) военнослужащего, содержащими признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством;
- в результате хищения, умышленного уничтожения, повреждения, порчи, незаконных расходования или использования имущества либо иных умышленных действий (бездействия) независимо от того, содержат ли они признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством;
- умышленными действиями военнослужащего, повлекшими затраты на лечение в военно - медицинских учреждениях и учреждениях здравоохранения военнослужащих, пострадавших в результате этих действий;
- военнослужащим, добровольно приведшим себя в состояние наркотического, токсического или алкогольного опьянения.
Условия и порядок уменьшения размера ущерба, подлежащего возмещению, изложены в ст. 11 Закона (учет конкретных обстоятельств, степени вины и материального положения военнослужащего).
Порядок привлечения к материальной ответственности предусматривает проведение административного расследования (за исключением случаев, когда оно может не проводиться - п. 2 ст. 7 Закона), издание приказа или подачу иска в суд, удержание денежных сумм.
Административное расследование назначается для установления причин ущерба, его размера и виновных лиц. В ходе его должны быть установлены все перечисленные условия привлечения военнослужащих к материальной ответственности. Расследование назначает командир (начальник) воинской части. Оно должно быть назначено немедленно и закончено в месячный срок со дня обнаружения ущерба, с продлением этого срока в необходимых случаях не более чем на месяц. Поскольку в Законе не содержится специальных норм, устанавливающих порядок назначения административного расследования, оно может быть назначено как в письменной (изданием приказа, резолюцией на рапорте), так и устной форме. Результаты расследования оформляются письменно.
Днем обнаружения ущерба следует считать день, когда командиру стало известно о наличии ущерба, причиненного военнослужащим, а при выявлении ущерба в результате ревизии или проверки таковым является день подписания акта или заключения.
Закон предусматривает внесудебный и судебный порядок привлечения к материальной ответственности.
Внесудебный порядок аналогичен ранее действовавшему. Военнослужащие привлекаются к материальной ответственности на основании приказа командира путем удержания из денежного довольствия. Он применяется, если размер возмещаемого ущерба не превышает одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет. Приказ издается в двухнедельный срок со дня окончания административного расследования либо поступления решения суда или материалов ревизии (проверки, дознания, следствия), объявляется под роспись и обращается к исполнению по истечении семи дней после объявления его военнослужащему (ст. 8 Закона).
Судебный порядок применяется, если ущерб превышает указанный размер. В этом случае командир подает иск в суд. В качестве критерия применения того или иного порядка выступает не размер материальной ответственности, а размер причиненного ущерба, которые не всегда могут совпадать (например, при ограниченной материальной ответственности).
Федеральный закон "О материальной ответственности военнослужащих" установил, что иск подается в суд, не уточнив - в какой. Такой подход законодателя, по моему мнению, является не совсем обоснованным, поскольку он породил различные толкования указанной нормы по вопросу подсудности данной категории дел.
Отношения по привлечению военнослужащих к материальной ответственности вытекают из военно - служебных, и целесообразнее отнести данную категорию дел к компетенции военных судов, наиболее близко знакомых со спецификой военной службы. Пленум Верховного Суда РФ в п. 9 Постановления от 14 февраля 2000 г. разъяснил, что иски воинских частей о привлечении военнослужащих к материальной ответственности рассматриваются военными судами. Недостаток Закона заключается в том, что не назван источник уплаты государственной пошлины при подаче исковых заявлений. Данный вопрос должен быть решен на ведомственном уровне - изданием соответствующего приказа Министра обороны РФ, руководителя другого федерального органа исполнительной власти, в котором предусмотрена военная служба. Иски о привлечении к материальной ответственности относятся к категории имущественных споров, и размер пошлины определяется Законом "О государственной пошлине" (например, для исковых заявлений имущественного характера при цене иска до 1 млн. руб. - 5% от цены иска). Необходимо иметь в виду, что этим Законом льгота по освобождению от уплаты государственной пошлины предоставлена прокурорам по искам, подаваемым в интересах юридических лиц, в том числе и воинских частей. Таким образом, для избежания дополнительных расходов бюджетных средств целесообразно, чтобы командиры ходатайствовали перед прокурорами о внесении ими соответствующих исков.
Удержание из денежного довольствия военнослужащего по решению суда производится на основании исполнительного листа. Иначе говоря, решения суда о привлечении военнослужащего к материальной ответственности еще недостаточно для производства удержания (за исключением ситуации, когда военнослужащий добровольно его возмещает после состоявшегося судебного решения). В последнем случае после поступления решения суда, а также в двухнедельный срок после окончания административного расследования поступления материалов ревизии (проверки, дознания, следствия) командир издает приказ о возмещении ущерба, который объявляется военнослужащему под роспись и обращается к исполнению по истечении семи дней после этого.
В Законе есть ряд недостатков. Так, не раскрыто с исчерпывающей полнотой понятие "командиры (начальники)". Оно употребляется, по крайней мере, в четырех разных смыслах: а) командиры (начальники), имеющие право назначать административное расследование; б) командиры (начальники), имеющие право издавать приказ о возмещении ущерба; в) командиры (начальники) как субъекты материальной ответственности; г) командиры (начальники), имеющие право подавать в суд иски о возмещении ущерба.
В п. 3 ст. 4 Закона указано, что к материальной ответственности привлекаются командиры и начальники, в том числе структурных подразделений, и их заместители в случае, если они не приняли необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба. Но поскольку не определено, какие меры они должны принимать, эти лица неоправданно становятся субъектами материальной ответственности за ущерб, причиненный их подчиненными.
В Законе недостаточно четко определено исчисление предусмотренных им сроков. Так, отсутствует норма о начале течения сроков, с которыми связывается возникновение или прекращение соответствующих правоотношений.
Не вполне четко проработан и сам порядок возмещения ущерба. В абз. 2 п. 2 ст. 8 Закона определено: "В случае если приказ о возмещении ущерба не издан в двухнедельный срок, вопрос о привлечении военнослужащего к материальной ответственности решается судом по иску соответствующего командира (начальника) воинской части". В то же время в абз. 1 этого же пункта речь идет, в том числе, о приказе о возмещении ущерба, издаваемом на основании судебного решения (?). Возникает вопрос - какое судебное решение и какой иск имеются в виду, поскольку общеизвестно правило, установленное ст. 129 ГПК, в соответствии с которым не может быть предметом судебного разбирательства иск, если имеется вступившее в законную силу решение суда, вынесенное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем основаниям.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

"ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 11.06.1964)
ЗАКОН РФ от 09.12.1991 N 2005-1
"О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОШЛИНЕ"
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)"
от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ВТОРАЯ)"
от 26.01.1996 N 14-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 22.12.1995)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 28.03.1998 N 53-ФЗ
"О ВОИНСКОЙ ОБЯЗАННОСТИ И ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ"
(принят ГД ФС РФ 06.03.1998)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 27.05.1998 N 76-ФЗ
"О СТАТУСЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ"
(принят ГД ФС РФ 06.03.1998)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 12.07.1999 N 161-ФЗ
"О МАТЕРИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ"
(принят ГД ФС РФ 22.06.1999)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 14.02.2000 N 9
"О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ СУДАМИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О
ВОИНСКОЙ ОБЯЗАННОСТИ, ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ И СТАТУСЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ"
Российская юстиция, N 6, 2000

от 10 ноября 2007 г. № 1495

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ
ОБЩЕВОИНСКИХ УСТАВОВ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

В соответствии со статьей 4 Федерального закона от 31 мая 1996 г. № 61-ФЗ «Об обороне», в целях приведения общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации в соответствие с законодательством Российской Федерации постановляю:

1. Утвердить прилагаемые:
• Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации;
• Дисциплинарный устав Вооруженных Сил Российской Федерации;
• Устав гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации.

2. Признать утратившими силу:
• Указ Президента Российской Федерации от 14 декабря 1993 г. № 2140 «Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации» (Собрание актов Президента и
• Правительства Российской Федерации,1993,№ 51,ст. 4931); подпункт «а» пункта 2 Указа Президента Российской Федерации от 10марта 1997 г. № 197 «О признании утратившим силу Указа Президента Российской Федерации от 12 июня 1992 г. № 620 «Об образовании Пограничных войск Российской Федерации» и внесении изменений в некоторые указы Президента Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации,1997, №11,ст. 1298);
• Указ Президента Российской Федерации от 30 июня 2002 г. № 671 «О внесении изменений в общевоинские уставы Вооруженных Сил Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации,2002, №27,ст. 2676); пункт 4 приложения №1 к Указу Президента Российской Федерации от19 ноября 2003 г. № 1365 «Об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента РСФСР и Президента Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области безопасности Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации,2003,№ 47, ст. 4520);
• пункт1 приложения № 1 к Указу Президента Российской Федерации от3 августа 2005 г. № 918 «Об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации, 2005,№32,ст. 3274).

Москва, Кремль
Президент Российской Федерации
10 ноября 2007 года
В. Путин
№ 1495

УКАЗ
ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

от 29 июля 2011 г. № 1039

«О внесении изменений
в Указ Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. № 1495
и в уставы, утвержденные этим Указом»

1. Внести в Указ Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. № 1495 "Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2007, № 47, ст. 5749; 2008, № 43, ст. 4921; 2011, № 4, ст. 572; № 18, ст. 2595) и в уставы, утвержденные этим Указом, следующие изменения:

а) абзац четвертый пункта 1 Указа изложить в следующей редакции:
"Устав гарнизонной, комендантской и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации.";

б) в Уставе внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации:
абзац второй статьи 13 и абзац первый статьи 95 после слова "гарнизонной" дополнить словом ", комендантской"; из абзаца второго статьи 239 слова "и в пределах местного гарнизона" исключить; абзац третий статьи 263, абзац второй статьи 277, статью 280, абзац третий статьи 283, абзац четырнадцатый статьи 286, абзац первый статьи 290, статью 330, абзац второй статьи 365, абзацы третий и четвертый статьи 376, абзац первый статьи 377, пункт 14 приложения № 2 и пункт 18 приложения № 3 после слова "гарнизонной" дополнить словом ", комендантской";

в) в Дисциплинарном уставе Вооруженных Сил Российской Федерации:

абзац двенадцатый статьи 50 после слова "гарнизонной" дополнить словом ", комендантской";

абзац двенадцатый статьи 51 изложить в следующей редакции:
"начальник гарнизона, помощник начальника гарнизона по организации гарнизонной службы, военный комендант гарнизона, дежурный по гарнизону (военной комендатуре) - к военнослужащим при несении гарнизонной, комендантской и (или) караульной служб; временно находящимся в гарнизоне; находящимся вне расположения воинской части, места службы (за пределами гарнизона, в котором они проходят военную службу) без документов, удостоверяющих личность и (или) право пребывания вне расположения воинской части, места службы (в данном гарнизоне);

в статье 75: абзац первый после слов "Начальники гарнизонов," дополнить словами "помощники начальников гарнизонов по организации гарнизонной службы,"; пункт "а" после слова "гарнизонной" дополнить словом ", комендантской"; абзац четвертый статьи 76 после слов "(порта, аэропорта)" дополнить словами ", помощник начальника гарнизона по организации гарнизонной службы";

в приложении № 6:

в пункте 2: абзац четвертый после слов "военным комендантом гарнизона" дополнить словами ", помощником начальника гарнизона по организации гарнизонной службы"; абзац шестой после слова "гарнизонной" дополнить словом ", комендантской"; абзац третий пункта 6 после слова "гарнизонной" дополнить словом ", комендантской"; абзац первый пункта 4 и пункт 5 приложения № 7 после слова "гарнизонной" дополнить словом ", комендантской".

2. Абзацы третий - седьмой, девятый, двенадцатый и тринадцатый подпункта "в" пункта 24 приложения к Указу Президента Российской Федерации от 14 января 2011 г. № 38 "Вопросы деятельности Следственного комитета Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2011, № 4, ст. 572) признать утратившими силу.

3. Настоящий Указ вступает в силу со дня его подписания.

Президент Российской Федерации
Д. Медведев
Москва, Кремль
29 июля 2011 года
№ 1039

МИНИСТР ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПРИКАЗ

от 13 января 2008 г. N 7

ОБ ОБЩЕВОИНСКИХ УСТАВАХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. N 1495 утверждены:
Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации;
Дисциплинарный устав Вооруженных Сил Российской федерации;
Устав гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации.

Приказываю:

1. Заместителям Министра обороны Российской Федерации, начальникам служб Министерства обороны Российской Федерации, главнокомандующим видами Вооруженных Сил Российской Федерации, командующим войсками военных округов, флотами, родами войск Вооруженных Сил Российской Федерации, начальникам главных и центральных управлений Министерства обороны Российской Федерации до 1 июля 2008 г. представить в установленном порядке приложения о внесении изменений в нормативные правовые акты Министерства обороны Российской Федерации.

2. Генеральному штабу Вооруженных Сил Российской Федерации (Управлению начальника связи Вооруженных Сил Российской Федерации) обеспечить рассылку общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации (далее именуются общевоинские уставы) должностным лицам, указанным в пункте 1 настоящего Приказа, - до 31 марта 2008 г., в органы военного управления и войска (силы) - до 1 июля 2008 г.

3. Заместителям Министра обороны Российской Федерации, начальникам служб Министерства обороны Российской Федерации, главнокомандующим видами Вооруженных Сил Российской Федерации, командующим региональными войсками, войсками военных округов, флотами, родами войск Вооруженных Сил Российской Федерации, начальникам главных и центральных управлений Министерства обороны Российской Федерации, командующим объединениями, командирам соединений, воинских частей и начальникам (руководителям) организаций Вооруженных Сил Российской Федерации:

а) обеспечить создание текущего резерва общевоинских уставов из расчета 30% от полученного количества экземпляров;

б) организовать изучение общевоинских уставов:
по мере поступления в войска (силы) всеми подчиненными офицерами, прапорщиками и мичманами;
солдатами, матросами, сержантами и старшинами в часы плановых занятий, самостоятельной подготовки, при подготовке к несению внутренней, гарнизонной и караульной служб;
в военных образовательных учреждениях профессионального образования Министерства обороны Российской Федерации в объеме, установленном руководящими документами по планированию учебного процесса;

в) организовать прием зачетов по знанию основных положений общевоинских уставов:
у офицеров, прапорщиков и мичманов - до 1 августа 2008 г.;
у солдат, матросов, сержантов и старшин в части, касающейся общих, должностных и специальных обязанностей военнослужащих, - ежемесячно;
у курсантов окружных учебных центров, учебных воинских частей, школ прапорщиков и мичманов, курсов по подготовке младших лейтенантов - при выпуске;

г) учитывать знание военнослужащими требований общевоинских уставов в повседневной жизни при назначении их на вышестоящие воинские должности и направлении на учебу.

4. Признать утратившими силу Приказ Министра обороны Российской Федерации 1993 г. N 600, директиву Министра обороны Российской Федерации 1994 г. N Д-23.

← Вернуться