Соколовская Елена Александровна, руководитель группы по антимонопольному регулированию юридической фирмы Pepeliaev Group.

Существующие в настоящее время правила назначения административных наказаний не позволяют снизить штраф ниже низшего предела, что может нарушить один из основополагающих принципов законодательства - соразмерности наказания характеру нарушений. В связи с этим автор обосновывает необходимость внести изменения в методику расчета штрафов за нарушения антимонопольного законодательства.

Ключевые слова: несоразмерность, штраф, нарушение, антимонопольное законодательство, методика расчета штрафов, характер нарушения, КоАП РФ.

Федеральным законом от 06.12.2011 N 404-ФЗ "О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 404-ФЗ) в КоАП РФ были внесены существенные поправки в части определения административных штрафов для юридических лиц за нарушения антимонопольного законодательства.

Ранее для расчета штрафа использовалась внутренняя методика антимонопольного органа <1>, предусматривавшая алгоритм определения размеров административных штрафов. Она носила исключительно рекомендательный для антимонопольного органа и закрытый для хозяйствующих субъектов характер и не являлась обязательной для применения ФАС России и ее территориальными органами. С принятием Закона N 404-ФЗ на уровне КоАП РФ была закреплена иная методика расчета, что предполагает ее обязательный как для антимонопольного органа, так и арбитражных судов характер.

<1> Методические рекомендации по расчету величины административного штрафа, рассчитываемого исходя из суммы выручки правонарушителя и налагаемого на юридических лиц за совершение административных правонарушений, предусмотренных ст. ст. 14.31, 14.31.1, 14.31.2, 14.32 и 14.33 КоАП РФ (письмо ФАС России от 19.01.2012 N ИА/1099).

Методика расчета штрафов, установленная в п. 4 примечания к ст. 14.31 КоАП РФ, является обязательной для применения и предполагает назначение административного наказания только в рамках установленного в Кодексе предельного размера санкций за нарушение антимонопольного законодательства.

Правила назначения административных наказаний, предусмотренные в КоАП РФ, не позволяют снизить штраф ниже низшего предела, предусмотренного Кодексом с учетом конкретных обстоятельств дела, что может нарушить один из основополагающих принципов законодательства - соразмерности наказания характеру нарушений.

Принцип соразмерности является российской модификацией общеевропейского принципа пропорциональности, широко применяющегося в деятельности институтов Европейского сообщества. Он предусматривает, что органы государства не имеют права налагать на граждан обязательства, превышающие обусловленные публичными целями пределы необходимости. Указание на соответствие между ограничением прав и публичными целями было воспринято законодательством и правоприменительной практикой практически всех европейских государств. Необходимость для Европейской комиссии соблюдать принцип пропорциональности наказания тяжести совершенного нарушения при определении структурных или поведенческих условий и наложении штрафов за нарушения конкурентного права нашла свое отражение как в действующих в настоящее время европейских актах <2>, так и в текущей практике европейских судов - Суда общей юрисдикции и Европейского суда справедливости <3>.

<2> См.: ст. 5 Договора о создании Европейского союза; ст. 7 Постановления Совета Европейского союза от 16.12.2002 N 1/2003 (Official Journal of the European Communities ).
<3> См., напр.: Case T-279/02 Degussa v. Commission ECR II-897 (§ 77); Case C-266/06 P. Degussa v. Commission ECR I-81.

В соответствии с методикой расчета штрафов базовый оборотный штраф для юридических лиц <4> определяется на основании минимального и максимального размера штрафа (от 1 до 15% суммы выручки правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено административное правонарушение). В настоящее время он составляет 8% суммы выручки правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено административное правонарушение. Однако при этом не учитываются два важнейших обстоятельства - продолжительность правонарушения (1) и его характер (2).

<4> Оборотные штрафы предусмотрены ч. 2 ст. 14.31, ч. ч. 1 и 2 ст. 14.32, ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

1. Система расчета штрафов, применяемых Европейской комиссией за нарушение ст. ст. 101 ("Запрет на антиконкурентные соглашения и согласованные действия") и 102 ("Запрет на злоупотребление доминирующим положением") Договора о функционировании Европейского союза (ДФЕС) предполагает два этапа: определение базового штрафа и его корректировку с учетом обстоятельств, отягчающих или смягчающих ответственность <5>.

<5> См.: Руководство Европейской комиссии о методе назначения штрафов (Guidelines on the Method of Setting Fines; далее - Руководство Европейской комиссии о штрафах) (OJ C 210/2).

По правилам Руководства Европейской комиссии о штрафах при расчете базового штрафа учитывается тяжесть нарушения, а также его продолжительность. При этом предусмотрен максимальный предел базового штрафа, в рамках которого Европейская комиссия может варьировать его сумму в зависимости от определенных условий и обстоятельств каждого конкретного дела. Так, например, для наиболее тяжких нарушений (таких, как ограничивающие конкуренцию горизонтальные соглашения и согласованные действия по установлению цен, разделу рынка и ограничению производства продукции) в большинстве случаев устанавливается базовый штраф в максимальном размере. При этом в Руководстве отсутствует минимальный или фиксированный базовый штраф, который обязывал бы Европейскую комиссию или европейские суды применять базовый штраф в определенном фиксированном размере во всех случаях нарушения ст. ст. 101 и 102 ДФЕС. Европейская комиссия может вообще не применять штрафы за указанные нарушения европейского конкурентного законодательства, а ограничиться иными предусмотренными европейским законодательством мерами воздействия на правонарушителей. Назначение штрафа находится в исключительном ведении самой Комиссии, что предполагает ее широкую дискрецию в данном вопросе.

В отличие от европейского подхода методика, предусмотренная в п. 4 примечания к ст. 14.31 КоАП РФ, не учитывает при определении размера базового штрафа продолжительность совершенного административного нарушения .

В настоящее время продолжительность длящегося административного правонарушения рассматривается в качестве обстоятельства, отягчающего административную ответственность <6> при назначении наказания за совершение правонарушений, предусмотренных ст. ст. 14.31, 14.31.1, 14.31.2, 14.32 и 14.33 КоАП РФ, только в том случае, если составляет более одного года. Меньшая длительность правонарушения КоАП РФ не учитывается, в то время как европейская методика принимает во внимание и более короткие промежутки времени. Учитывая то обстоятельство, что административные правонарушения, предусмотренные указанными статьями, как правило, носят длящийся характер, было бы целесообразно исключить продолжительность правонарушения из перечня обстоятельств, отягчающих административную ответственность, и заложить ее в формулу расчета базового штрафа, что позволит в полной мере дифференцировать ответственность лиц в зависимости от продолжительности правонарушения.

<6> Пункт 1 прим. 3 к ст. 14.31 КоАП РФ.

В целях недопущения нарушения принципа соразмерности при назначении административного наказания за нарушения антимонопольного законодательства было бы разумно также внести изменения в методику расчета штрафов, предусмотрев в ней дифференциацию базового штрафа в зависимости от продолжительности совершения правонарушения, а также его повышенный размер для наиболее существенных по характеру и последствиям нарушений - ограничивающих конкуренцию соглашений между хозяйствующими субъектами - конкурентами (картелей) (ч. 1 ст. 11 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЭ "О защите конкуренции", ч. 1 ст. 14.32 КоАП РФ).

1. Методика расчета штрафов не содержит также специального указания на необходимость учета при назначении наказания характера совершенного административного правонарушения и имущественного и финансового положения юридического лица.

Отсутствие обязанности антимонопольного органа при назначении наказания учитывать указанные обстоятельства, предусмотренные ч. 3 ст. 4.1 КоАП РФ, приводит к тому, что они вообще не исследуются антимонопольным органом при производстве по делу об административном правонарушении антимонопольного законодательства, что приводит к нарушению принципа соразмерности .

Арбитражная практика знает примеры, когда применяемые антимонопольным органом оборотные штрафы признавались судами несоразмерными характеру совершенного административного правонарушения, в том числе в связи с тем, что антимонопольный орган не учитывал предусмотренные указанной статьей КоАП РФ обстоятельства при назначении штрафа.

Так, в деле "ОАО "Севкавказэнерго" против Управления ФАС России по Республике Северная Осетия - Алания" суды пришли к выводу о несоразмерности назначенного антимонопольным органом наказания тяжести совершенного административного правонарушения и в связи с этим снизили первоначальный штраф в размере 7,5% от суммы выручки, наложенный по ст. 14.31 КоАП РФ, до 1% от суммы выручки <7>. Отменяя постановление УФАС о привлечении к административной ответственности по указанному делу, суды отметили, что при принятии постановления антимонопольный орган не исследовал вопросы, связанные в том числе с характером и размером ущерба, причиненного административным правонарушением. Арбитражный апелляционный суд, принимая постановление по указанному делу, отметил необходимость соблюдать п. 19 Постановления Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 N 10 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях". В этом документе указано: при рассмотрении заявления об оспаривании постановления административного органа о привлечении к административной ответственности судам необходимо исходить из того, что оспариваемое постановление не может быть признано законным, если при назначении наказания не были учтены обстоятельства, указанные в ч. ч. 2 и 3 ст. 4.1 КоАП РФ.

<7> См.: Постановления Шестнадцатого ААС от 10.03.2009 N 16АП-333/2009; ФАС Северо-Кавказского округа от 30.09.2009 по делу N А61-928/2008-14; Определение ВАС РФ от 09.12.2009 N ВАС-16265/09.

О необходимости для антимонопольного органа соблюдать принцип соразмерности и при назначении административного наказания учитывать характер совершенного административного правонарушения, а также имущественное и финансовое положение юридического лица, суды неоднократно говорили и при рассмотрении иных дел об административных правонарушениях <8>. В связи в этим представляется целесообразным внести изменения в ч. 4 ст. 14.31 КоАП РФ, дополнив ее ссылкой на необходимость учитывать данные обстоятельства при назначении административных наказаний за нарушения антимонопольного законодательства.

<8> См., напр.: Постановления Четвертого ААС от 23.06.2010 по делу N А19-6476/2010; ФАС Восточно-Сибирского округа от 10.09.2010 N А19-6476/10; Определение ВАС РФ от 19.01.2011 N ВАС-18323/10.

В последнее время государством взят устойчивый курс на ужесточение юридической ответственности хозяйствующих субъектов. Следствием данного устремления стали многочисленные поправки в Кодекс Российской Федерации, вводящие значительные штрафы, хотя и устанавливаемые в некотором диапазоне, но имеющие в качестве минимального размера существенные размеры.

Ярким примером подобного законотворчества является судебная практика, которая обнажила порочность такого подхода: при рассмотрении ВАС России 27.11.2012 года двух Постановлений (№ 8651/12 и № 8658/12) выяснилось, что лица, привлекаемые к административной ответственности были готовы понести более тяжёлое административной наказание – административное приостановление деятельности, нежели то наказание, которое было предусмотрено соответствующим постановлением по делу об административном производстве – штраф в МИНИМАЛЬНОМ размере, составляющий 250 000 рублей. Данный пример весьма красноречиво указывает на то, что большинство минимальных значений административных штрафов является неадекватным текущим условиям хозяйствования: хозяйствующему субъекту «дешевле» приостановить деятельность, чем заплатить государству МИНИМАЛЬНЫЙ штраф. И вот на защиту лиц, привлекаемых к административной ответственности, встал Конституционный Суд Российской Федерации, который своим Постановлением от 17.01.2013 года №1-П (далее - Постановление) признал не соответствующими Конституции Российской Федерации положения пункта 5 статьи 19.8 КоАП РФ , «…поскольку установленный этим положением значительный минимальный размер административного штрафа в системе действующего правового регулирования, не допускающего назначение административного наказания ниже низшего предела соответствующей административной санкции, не позволяет во всех случаях в полной мере учесть характер совершенного административного правонарушения, имущественное и финансовое положение юридического лица, а также иные имеющие значение для дела существенные обстоятельства и тем самым - обеспечить назначение справедливого и соразмерного административного наказания…». На первый взгляд, напрашивается вывод, что указанное Постановление подлежит применению только в отношении затронутой статьи 19.8 КоАП РФ. Вместе с тем, такой подход представляется не совсем корректным, поскольку Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал общие принципы привлечения к административной ответственности в части определения размера санкции с учётом всех существенных для дела обстоятельств. Таким образом, применённые Конституционным Судом Российской Федерации походы вполне применимы и при рассмотрении иных административных дел. Более того, если обратиться к тексту Постановления, то легко можно обнаружить, что Конституционному Суду Российской Федерации даже не пришлось формулировать новых подходов – им применительно к административной ответственности были истолкованы ранее сформулированные принципы привлечения к юридической ответственности.

Этика свободы Ротбард Мюррей Ньютон

Глава 8. Наказание и соразмерность

Немногие аспекты либертарианской политической теории находятся в менее удовлетворительном состоянии, нежели теория наказания . Обычно либертарианцы довольствовались тем, что отстаивали или развивали постулат, что никто не должен причинять вред другому человеку или его собственности. Какие же санкции можно наложить на такого нарушителя, почти совсем не рассматривалось. Мы выдвинули точку зрения - принцип «соразмерности» - что преступник теряет свои права в той степени, в какой сам лишает прав другого. Теперь нам необходимо тщательно продумать, какие последствия может иметь такая трактовка соразмерности наказания.

В первую очередь, должно быть ясно, что принцип соразмерности определяет наибольшее, а не обязательное, наказание для преступника. В либертарианском обществе существуют, как мы сказали, только две стороны в споре или процессе на суде: жертва (истец), и предполагаемый преступник (ответчик). Именно истец выдвигает обвинения на суде против обидчика. В либертарианском мире не будет преступлений против неопределенного «общества», и поэтому не будет такого субъекта как "прокурор округа", который выбирает обвинение, а затем выдвигает это обвинение против предполагаемого преступника. Правило соразмерности говорит нам, какое наказание истец в праве требовать от осужденного обидчика, и не более того; оно определяет максимальную границу наказания, которое можно наложить, прежде чем наказывающий сам станет преступным нарушителем.

Таким образом, совершенно ясно, что по либертарианскому закону применение высшей меры наказания должно быть строго ограничено таким преступлением как убийство. Ибо преступник только тогда теряет право на жизнь, когда первым лишает свою жертву такого же права. Было бы недопустимым, чтобы торговец, у которого украли жевательную резинку, казнил осужденного за жевательную резинку вора. Если же он все же казнит его, то такой торговец станет не заслуживающим оправдания убийцей, который должен быть представлен перед судом наследниками или правопреемниками вора.

Однако, по либертарианскому закону, истец или его наследник не должен принуждаться к исполнению этого максимального наказания. Если, к примеру, истец или его наследник, по какой-либо причине, не счел полезной высшую меру наказания, то он мог добровольно простить жертву от части или от всего наказания. Если бы он был толстовец, и выступал против наказания вообще, то он мог просто простить преступника и все. Или – и это имеет долгую и почтенную традицию в западном праве – пострадавший или его наследник мог позволить преступнику купить свое освобождение от части или от всего наказания. Таким образом, если соразмерность позволяла пострадавшему отправить преступника на 10 лет в тюрьму, то преступник мог, по желанию пострадавшего, заплатить ему, для сокращения или отмены такого приговора. Принцип соразмерности только указывает верхнюю границу наказания – поскольку она говорит нам, какое наказание пострадавший вправе наложить.

Проблема может возникнуть в случае убийства – вследствие того, что наследники жертвы могут не проявить должного усердия для наказания убийцы, или вовсе позволить ему купить прощение. Эта проблема может быть решена самими людьми, путем явного выражения своей воли по поводу того, какое наказание должно быть применено к их возможным убийцам. Сторонник жесткого воздаяния, так же как и толстовец - противник всякого насилия - смогут точно выразить свои пожелания по этому поводу. Потенциальная жертва, конечно же, сможет завещать компании, страхующей от преступлений, услугами которой пользуется жертва, право применить это наказание к потенциальному убийце.

Если, таким образом, соразмерность устанавливает верхнюю границу наказания, как мы должны определить саму соразмерность. Первым пунктом мы должны сделать упор на том, что наказание не должно быть выплатой долга «обществу», а является выплатой долга исключительно жертве. И конечно, начальная часть этого долга – это возмещение. Можно четко пояснить его на примере кражи. Если А украл у Б $15000, то первой частью наказания, которую Б имеет право наложить на А – это возврат этих $15000 в руки Б (плюс ущерб, юридические и полицейские издержки и упущенную прибыль). Представьте, что, как в большинстве случаев и бывает, Б уже потратил деньги. В таком случае первым шагом корректного либертарианского наказания будет принуждение вора к работе и передача дохода жертве до тех пор, пока доход не покроет сумму возмещения. Преступник, в идеале, попадает в справедливое рабство к своей жертве и остается в этом состоянии до тех пор, пока не возместит потери пострадавшей стороне .

Мы должны заметить, что упор на наказание возмещением диаметрально противоположен нынешней практике наказания. То, что происходит сегодня просто абсурдно: А крадет $15000 у Б. Правительство выслеживает, ловит и осуждает А, все за счет Б, как одного из множества налогоплательщиков, задействованных в этом процессе. Затем правительство вместо того, чтобы принудить А возместить убытки Б или принудительно работать до возмещения ущерба, заставляет Б, жертву, платить налоги для содержания преступника в тюрьме в течение десяти или двадцати лет. Где здесь справедливость? Жертва не только теряет свои деньги, но и выплачивает дополнительные средства за вызывающую сомнения поимку, обвинение и последующее содержание преступника, а преступник, хотя и порабощен, но не для справедливой цели возмещения потерь жертве.

Идея первичности возмещения жертве имеет множество прецедентов в законе; более того, это древний принцип, которому позволили зачахнуть в процессе расширения и монополизации государством институтов правосудия. В средневековой Ирландии, к примеру, король не был главой государства, а скорее страхователем от преступлений: если кто-либо совершал преступление, то первым, что делал король, была выплата "страхового" возмещения жертве, а уже затем приступал к принуждению преступника к выплате возмещения королю (выплаты жертве страховой компанией полностью унаследованы из идеи такого возмещения). Во многих частях колониальной Америки, которые были слишком бедны для того, чтобы позволить себе сомнительную роскошь содержания тюрем, преступник препровождался судом к его жертве для принудительных работ на нее до выплаты «долга». Это не означает, что тюрьмы исчезнут в либертарианском обществе, но они, несомненно, разительно изменятся в связи с тем, что их основной целью станет принуждение преступников к выплате возмещения их жертвам .

Фактически, в Средние Века возмещение жертве было доминирующей концепцией наказания; только с ростом власти государства правительственные чиновники все больше завладевали процессом возмещения ущерба, конфискуя все большую долю имущества преступника в свою пользу и оставляя все меньше и меньше несчастной жертве. И по мере смещения акцентов с возмещения ущерба жертве, с компенсации ущерба преступником, в сторону наказания преступлений совершенных предположительно «против государства», наказание, осуществляемое государством, становилось все более строгим. Как писал криминалист начала двадцатого столетия Уильям Толлок:

«В основном из-за жадности феодальных баронов и средневековых церковных властей права жертвы преступления постепенно ущемлялись и, в конце концов, в большой степени были присвоены этими властями, которые требовали двойного возмещения с агрессора, лишая его собственности в свою пользу, а не в пользу его жертвы, а затем заточая его в темницу, подвергая пыткам, сажая на кол или казня через повешение. Но исходная жертва преступления при этом практически игнорировалась».

Или, как подытожил профессор Шефер: «По мере монополизации государством института правосудия, собственно наказание все больше отрывалось от прав пострадавшего».

Но возмещение ущерба, будучи первым соображением в наказании, не может служить достаточным критерием. К примеру, если один человек словесно оскорбляет другого, а кража имущества отсутствует, объективно не существует возможности осуществить возврат собственности. В древнем законодательстве нередко встречались установленные таблицы денежного возмещения, которое преступник должен выплатить пострадавшему за различные преступления: столько-то за оскорбление, столько-то за увечье и т.д. Но такие таблицы, очевидно, полностью произвольны и не связаны с природой самого преступления. Мы должны здесь вернуться к тому, что критерий должен быть таким: потеря преступником своих прав в той же степени, в которой он посягнул на чужие.

Но как мы можем определить природу степени посягательства? Вернемся к краже $15000. Даже здесь простой возврат этих $15000 едва ли достаточен для покрытия ущерба от преступления (даже если мы прибавим сюда повреждения, издержки, потерянную прибыль и т.д.). Простая угроза потери преступником денег в сумме украденных, очевидно, не удержит его от аналогичного преступления в будущем (хотя мы увидим ниже, что устрашение само по себе – неверный критерий для определения размеров наказания). Если же мы говорим, что преступник должен быть поражен в правах в той же степени, в какой посягнул на права чужие, то из этого следует, что он должен не только вернуть украденные $15000, но и выплатить жертве еще $15000 (или аналогичную по стоимость собственность) потому, что должен потерять в правах столько же, сколько потеряла жертва. В случае кражи мы говорим, что преступник должен выплатить двойную стоимость украденного: одну стоимость в рамках возмещения потерь пострадавшего, и вторую в качестве поражения в правах на столько же, на сколько были нарушены права другого субъекта .

Но и сейчас мы не закончили с выработкой границ поражения преступника в правах. Так как А не просто украл у Б $15000, которые могут быть возвращены в качестве адекватного наказания. Кроме этого он вверг Б в состояние страха и неопределенности, неопределенности в той степени, в которой он потерял собственность. И с учетом этого даже уже наложенные на А штрафы все равно оставили его в состоянии лучшем, чем его жертву. Поэтому для достижения соразмерности наказания мы должны наложить кроме двойного возмещения еще и компенсацию за моральные аспекты состояния страха и неопределенности.

Точно определить размер этой компенсации вряд ли возможно, но это не освобождает любую рациональную систему наказания – включая и ту, которая будет действовать в либертарианском обществе – от поиска наилучшего возможного ее решения.

В случае с телесными повреждениями, где даже нельзя применить возмещение, мы можем вновь вернуться к критерию соразмерного наказания: если А избил Б, то Б имеет право избить А (или поручить это своим официальным представителям) даже в большей степени.

Естественно здесь может вступить в дело принцип компромиссного решения, которое позволило бы преступнику выплатить деньги вместо наказания, но только в качестве добровольного соглашения с истцом. К примеру, предположите, что А сильно избил Б. Б теперь имеет право избить А также или немного сильнее, или нанять кого-либо или какую-либо организацию для того, чтобы она сделала это за него (в либертарианском обществе это могли бы быть приставы, нанятые частными конкурирующими судами). Но А, конечно, может попытаться заплатить Б за его право избить агрессора.

Пострадавший, таким образом имеет право применить наказание в тех же размерах, что определены исходным преступлением, но он также вправе и принять деньги взамен применения наказания или простить, полностью или частично своего обидчика. Принцип соразмерного наказания устанавливает права пострадавшего – разрешенную максимальную границу наказания, но только пострадавший определяет, какое наказание будет реально применено в рамках этого права. Как пишет профессор Армстронг:

«Должна присутствовать пропорция между тяжестью преступления и наказания. Она устанавливает верхний предел наказания, предполагая то, что надлежит. … Правосудие дает необходимую власть [в нашем случае жертве] – право наказать агрессором до определенного предела, но не обязывает их применять предельное наказание. Похожим образом я, одолжив человеку деньги, я имею право получить их обратно на оговоренных условиях, но если я откажусь от их получения, я не сделаю ничего противоправного. Я не могу потребовать больше оговоренного, но я свободен требовать меньше или не требовать ничего вовсе».

Или как утверждает профессор МакКлоски: «Мы не поступаем несправедливо, если, движимые милосердием, применяем меньшее наказание, чем определено правосудием, но превышение пределов наказания будет вопиющей несправедливостью.»

Многие люди, выступая против либертарианской системы законов, смущены такой проблемой: должно ли дозволять кому-либо «брать закон в свои руки»? Можно ли разрешать жертве или ее другу самостоятельно вершить правосудие над преступником? Ответ, конечно же, будет «да», так как все права на наказание происходят от права жертвы на самооборону. В либертарианском обществе свободного рынка, жертва, возможно, сочтет более удобным поручить эту задачу полиции и судебным агентствам . Представьте, к примеру, что Хетфилд1 убил МакКоя1. МакКой затем решает разыскать и казнить Хетфилда1 самостоятельно. Это отлично, но за той оговоркой, что как и в случае с вмешательством полиции, обсужденном в ранее, МакКой2 может быть привлечен Хетфилдом2 к суду частным судебным агентством за убийство. Если суд признает, что Хетфилд1 был действительно убийцей, то при обсуждаемой нами схеме МакКой2 не будет наказан, получив публичное подтверждение совершенному правосудию. Но если выяснится, что обвинение в убийстве в адрес Хетфилда1 не подтверждается, если какой-то другой Хетфилд или вовсе неизвестный совершил это преступление, то МакКой2, как и в случае полицейского вмешательства, не может рассчитывать на иммунитет – он становится убийцей, подлежащим казни по приказу разгневанных наследников Хетфилда1. Следовательно, как полиция в либертарианском обществе должна избегать нарушения прав по подозрению, кроме случаев, когда она полностью убеждена в виновности подозреваемого и готова рискнуть своей жизнью за эту убежденность, так и люди, желающие «взять закон в свои руки», должны быть столь же уверены в своих действиях. Более того, если Хетфилд1 только избил МакКоя1, и затем МакКой за это его убивает, то это также приведет к наказанию МакКоя за убийство. Таким образом, почти универсальным способом станет передача исполнения правосудия судам, чьи решения базируются на доказательствах, процедуре дознания и т.д., сходных с теми, которые применяются сейчас; в таком случае решения будут приняты обществом как честные и наилучшие, которые могут быть достигнуты.

Должно быть очевидно, что наша теория соразмерного наказания, гласящая, что люди должны быть наказаны поражением в правах в тех рамках, в которых посягнули на права других – это по сути карательная теория наказания, теория воздаяния, теория «зуб (или два) за зуб». Кара вообще имеет дурную репутацию среди философов, которые обычно быстро отвергают данную концепцию как “примитивную” или “варварскую” и далее вдаются в длинную дискуссию о двух основных теориях наказания: теории устрашения и теории исправления. Но простое отрицание концепции только на основании того, что она “варварская” едва ли убедительно. Ведь в конечном счете тогда может получиться, что “варвары” использовали концепции, более совершенные, чем современные люди.

Профессор Х.Л.А. Харт описывает “грубейшую форму” соразмерности, подобную той, которую мы здесь защищаем (т.н. lex talionis – «око за око»), как

«мнение, что то, что совершил преступник должно быть совершено по отношению к нему и, хотя размышления о воздаянии примитивны, как это обычно и бывает, эта идея превосходит все: убийца должен быть убит, хулиган должен быть выпорот».

Но обозвав концепцию “примитивной” вряд ли можно ее опровергнуть и сам Харт признает, что эта “грубая” форма наказания несет в себе меньше трудностей, чем более “рафинированные” версии соразмерности в рамках тезиса воздаяния. Вся его хоть сколько-нибудь осмысленная критика, которая, как он считает опровергает наш принцип, ограничивается цитатой из Блэкстоуна:

«Существует очень много преступлений, которые могут быть наказаны в рамках этого тезиса, где наказание не было бы очевидно абсурдным и злодейским. Кражу нельзя покарать кражей, клевету – клеветой, подлог – подлогом, прелюбодеяние – прелюбодеянием».

Но и эта критика едва ли обоснованна. Кража и подлог являются ограблением, а грабитель, несомненно может быть подвергнут наказанию в виде возмещения прямого ущерба и поражения в правах, соразмерного нанесенному жертве – концептуальной проблемы здесь нет. Прелюбодеяние с либертарианской точки зрения – вообще не преступление, и, как мы покажем ниже, диффамация - тоже .

Давайте теперь обратимся к двум основным современным теориям и посмотрим, удовлетворяют ли они нашему критерию справедливости, как несомненно удовлетворяет теория воздаяния . Принцип устрашения продвигается утилитаристами в рамках их агрессивного отрицания принципов справедливости и естественного закона и призывов заменить их сомнительными метафизическими принципами жесткой практичности. Практической целью наказания затем провозглашается предотвращение последующих преступлений, как самим преступником, так и другими членами общества. Но критерий устрашения предлагает схемы наказания, которые почти каждый сочтет вопиюще несправедливыми. К примеру, если за преступление не предусмотрено никакого наказания вообще, множество людей будут совершать мелкие кражи, например, красть фрукты с прилавков. С другой стороны, большинство людей имеют более сильные внутренние ограничения на совершение, например, убийства, чем на мелкую кражу и значительно менее склонны совершать более тяжкие преступления. Таким образом, если целью наказания является предотвращение преступлений, то за магазинные кражи следует назначить значительно большее наказание, чем за убийство. Такая система входит в конфликт с этическими стандартами большинства людей. В результате, с критерием устрашения мы получим самые страшные наказания за мелкое воровство – за кражу жевательной резинки - в то время как за убийство преступник может получить наказание в виде нескольких месяцев тюрьмы.

Классической критикой принципа устрашения является и то, что если бы устрашение было единственным критерием, то наиболее эффективным для полиции или судов было бы казнить человека, невинность которого знают только они, но который на публике обвинен в преступлении. То, что человек невинен, естественно, должно держаться в тайне и тогда с точки зрения устрашения это даст такой же эффект как и казнь виновного. И, конечно, такая политика тоже жестоко нарушает принципы справедливости, исповедуемые большинством людей. Тот факт, что большинство людей считает такие схемы наказания гротескными, несмотря на их полное соответствие критерию устрашения, показывает, что люди заинтересованы в чем-то более важном, чем устрашение. Главный недостаток схемы обнажает то, во что может вылиться ее применение – масштабное устрашение, убийство невинных людей – и это, очевидно, противоречит нашим обычным представлениям о справедливости. Вместо наказания, соответствующего преступлению, шкала наказаний оказывается противоположной тяжести преступления или вообще наказывает невинного вместо виноватого. Таким образом, принцип устрашения предполагает явное нарушение интуитивного понимания того, что справедливость подразумевает некое соответствие наказания преступника тяжести его преступления, а также наказания только преступника и никого больше.

Наиболее современный, предположительно «высокогуманный» критерий наказания – это «исправление» преступника. Старинное правосудие, приводится аргумент, было сосредоточено на наказании преступника, возмещении ущерба и запугивании с целью предотвращения новых преступлений, новое же должно перестроить и исправить преступника. Но при дальнейшем рассмотрении, «гуманный» принцип исправления ведет не только к произвольной и тяжелой несправедливости, но и дает вершителям правосудия ненормальную и произвольную власть решать судьбы людей. Представьте себе, что Смит, серийный маньяк-убийца, а Джонс украл с прилавка фрукты. Вместо того чтобы наказывать их пропорционально преступлениям, наказания теперь сделаны неопределенными и окончатся после их предположительно успешного «исправления». Но это дает право решать судьбу заключенного произвольной группе «исправителей». Это будет означать, что вместо равенства перед законом – минимального критерия справедливости при котором за равные преступления следует одинаковое наказание – один из преступников, совершивших одинаковое преступление, может выйти на волю уже через несколько недель (если быстро «исправился»), а другой может оставаться в заключении бесконечно. Так, в нашем случае со Смитом и Джонсом, предположите, что массовый убийца Смит, по решению комиссии «экспертов» быстро исправился. Его выпускают на волю через три недели под аплодисменты предположительно успешных реабилитаторов. В то же время, Джонс, мелкий воришка, остается якобы неисправимым, как минимум в глазах экспертной комиссии. По логике принципа исправления он должен оставаться в заключении неопределенное время, возможно до конца жизни, так как не внимает влиянию своих «гуманных» учителей, несмотря на то, что его преступление крайне незначительно.

Так выразил свое отношение к принципу «исправления» К.Г. Армстронг:

«Логическая схема наказания состоит в применении к каждому преступнику исправительного лечения до тех пор, пока тот не изменится по мнению экспертов достаточно для того, чтобы считать его исправившимся. По этой теории, мера наказания получается неопределенной – возможно «определяется предпочтениями психолога» - и здесь исчезает всякая база для определения пределов наказания. «Вы украли кусок хлеба? Отлично, мы будем исправлять вас, даже если это займет весь остаток вашей жизни.» С момента признания виновным преступник теряет все права человека. … Это не та форма гуманности, за которую я выступаю».

Никто не описал несправедливую и тираническую сущность «гуманной» теории «наказания через исправление» так ярко, как это сделал К.С. Льюис. Замечая, что «исправители» называют предлагаемые ими действия «лечением» или «терапией», Льюис добавляет:

«Но не обманывайтесь наименованием. Быть насильно изолированным от своего дома, от друзей; потерять свободу; вынести все вмешательства в свою личность, которые только смогли выдумать психотерапевты … знать, что этот процесс не закончится до тех пор, пока тюремщики не сочтут, что они преуспели, или пока не удастся стать достаточно хитрым, чтобы их обмануть – кто станет говорить, что это не называется наказанием? Очевидно, что этот процесс включает большинство элементов, которых боятся в наказании – стыд, изгнание, неволя и многие потерянные годы. Только буйно помешанный может оправдать это; но это буйное помешательство теперь владеет гуманистической теорией».

Льюис продолжает, демонстрируя исключительно жесткую тиранию, которая наступит, если «гуманисты» смогут навязать свое «исправление» и «лечение» народу:

«Из всех тираний, тирания применяемая «для их собственного блага» - наиболее жестокая. Уж лучше жить под пятой баронов-грабителей, чем при правлении всесильных назойливых моралистов. Жестокость барона-грабителя может иногда снижаться, его жадность иногда удовлетворяется; но те, кто пытают нас для нашего собственного блага, будут пытать нас бесконечно до тех пор, пока не получат подтверждения собственным убеждениям. Желая скорее попасть на небеса, они скорее делают адом землю. Доброта обернется причинением невыносимой боли. Быть «излеченным» против воли и излеченным от состояний, которые мы не можем обозначить как болезнь, значит стать в один ряд с теми, кто не достиг стадии разумности или никогда ее не достигнет; стать таким же, как младенцы, имбецилы или домашние животные. Но быть наказанным, и возможно строго потому, что мы заслужили этого, потому что мы «должны были лучше знать» - это тот уровень наказания, который может применить к человеку только бог».

Более того, Льюис указывает, что правители всегда могут использовать концепт «болезни» для подавления любых действий, который они объявят «преступлениями» и таким образом установить тоталитарное правление во имя Терапии:

«Из того, что преступление и болезнь считаются эквивалентными, следует, что любое состояние разума, которое наши правители объявят «болезнью», будет считаться преступлением и подлежит принудительному лечению. Бесполезно будет оправдываться, что состояния разума, которые не нравятся правительству не обязательно ведут к моральной деградации и не всегда требуют лишения свободы. Ибо наши правители не будут использовать концепцию преступления и наказания, а вместо нее – болезни и лечения. … Если даже лечение болезненно, если оно пожизненно, даже если оно смертельно – это будет лишь поводом для легкого сожаления – ведь намерения были чисто терапевтическими. Ведь в медицине существуют болезненные операции и даже операции, приведшие к смерти пациента – так и здесь. Но из-за того, что это лишь «лечение», его могут критиковать только друзья-эксперты, да и то с технической точки зрения – и никогда с человеческой или точки зрения справедливости».

Так, мы видим, что модный «исправительный» подход как минимум столь же гротескный и куда более произвольный, чем принцип устрашения. Принцип воздаяния остается нашей единственной справедливой и жизнеспособной теорией наказания и равное наказание за одинаковые преступления для этой теории фундаментально. «Варварские» методы остаются справедливыми, в то время как «современные» и «гуманные» на поверку оказываются гротескными пародиями на правосудие.

Примечания:

1. Этот раздел представлен в основном в том же самом виде, что и в Murray N. Rothbard, "Punishment and Proportionality," in Assessing the Criminal: Restitution, Retribution, and the Legal Process, R. Barnett and J. Hagel, eds. (Cambridge, Mass.: Ballinger Publishing, 1977), pp. 259-70.

2. Нужно отметить, что в любом законодательстве, не только либертарианском, необходимо выработать некую теорию наказания, так как существующие, по меньше мере, столь же неудовлетворительны, как и теория наказания в либертарианстве.

3. Интересно, что единственным исключением из запрета принудительной службы Тринадцатой Поправкой к Конституции США является «порабощение» преступников: «В Соединенных Штатах или любых местах, находящихся под юрисдикцией не могут существовать любые формы рабства или принудительной службы, за исключением случаев применения их для наказания надлежащим образом осужденных преступников.»

4. О принципах возмещения или «компромиссного соглашения» (откупа преступника от жертвы) см. Stephen Schafer, Restitution to Victims of Crime (Chicago: Quadrangle Books, 1960).

5. Этот принцип либертарианского двойного наказания был точно назван профессором Уолтером Блоком как «два зуба за один зуб»

6. Я признателен профессору Роберту Нозику из Гарвардского Университета за указание мне на данную проблему.

7. K.G. Armstrong, "The Retibutivist Hits Back," Mind (1961), reprinted in Stanley E. Grupp, ed., Theories of Punishment (Bloomington: Indiana University Press, 1971), pp. 35-36.

8. Мы должны добавить, что «мы» здесь означает жертву конкретного преступления. H. J. McCloskey, "A Non-Utilitarian Approach to Punishment," Inquiry (1965), reprinted in Gertrude Ezorsky, ed., Philosophical Perspectives on Punishment (Albany: State University of New York Press, 1972), p. 132.

9. По нашему мнению либертарианская система несовместима с монопольными государственными защитными агентствами, такими как полиция и суды, которые должны стать частными и конкурирующими. Так как наш трактат относится к этике, мы не можем здесь обсуждать то, как именно такие «анархо-капиталистические» полиция и суды будут работать на практике. Обсуждение этого вопроса см. в Murray N. Rothbard, For a New Liberty, rev. ed. (New York: Macmillan, 1978), pp. 215-41.

10. Все это напоминает блестящую и остроумнейшую систему наказания для правительственных бюрократов, разработанную великим либертарианцем Х.Л.Менкеном. В своей книге Crestomathy (New York: Alfred A. Knopf, 1949), pp. 386-87, утверждал, что каждый гражданин,

заметив действиях чиновника признаки нарушения может немедленно покарать его на месте и тем способом, который считает подходящим – и в случае, если это наказание включает физический вред, большое жюри или коронер должны ограничиться только вопросом, заслужил ли чиновник это наказание. Иными словами, я предлагаю, постановить, что для гражданина больше по умолчанию не является злом нанести вред чиновнику: избить его, отстегать плетью, обмануть, порезать, наставить синяков, искалечить, отдубасить палкой или дубинкой, содрать с него шкуру или даже линчевать. Наказуемым злом это становится в той степени, в какой наказание выходит за рамки провинности чиновника. Размер превышения, если таковое было, может быть корректно установлен судом присяжных, которым у нас устанавливаются иные обвинения. Высеченный судья, конгрессмен или другой чиновник, будучи выписанными из больницы, или наследники чиновника, если он погиб – предстают перед большим жюри и представляет свою жалобу, и если она признается оправданной, собирается суд присяжных и доказательства предоставляются ему. Если суд признает, что чиновник заслуживал примененного к нему наказания, то гражданину, применившему наказание, воздается почет. Если же, напротив, суд выясняет, что наказание вышло за рамки преступления, то гражданин может быть наказан физически, искалечен, убит, и т.д. - в той степени, в какой наказание, примененное к чиновнику, превзошло его реальную вину.

11. Воздаяние было интересно названо «духовным воздаянием» у Schafer, Restitution to Victims of Crime, pp. 120-21. Также см. защиту высшей меры наказания для убийства от Роберта Гарингера, "Punishment as Language," Ethics (October 1960): 4748:

Абсолютное насилии требует абсолютного наказания; и мы должны признать, что в наше время смертная казнь – это единственный символ абсолютного наказания. Что еще может выразить ненормальность убийства в терминах, доступных тому отморозку, для которого убийство является возможным вариантом. Очевидно, что меньшее наказание будет соответствовать меньшему преступлению (курсив – Гарингера).

О наказании в общем как отрицании посягательств на права см., cf. also F.H. Bradley, Ethical Studies, 2nd ed. (Oxford: Oxford University Press,1927), reprinted in Ezorsky, ed., Philosophical Perspectives on Punishment, pp. 109-10:

Почему … я заслужил наказание? Потому что был виновен. Я поступил «неправильно» … отрицание «права» - это принятие бесправия. … Разрушительная сила чувства вины … хороша сама по себе; и это не потому, что простое отрицание хорошо, но потому, что отрицание бесправия это принятие прав. … Наказание – это отрицание нарушений путем принятия права.

Мощный аргумент в пользу теории воздаяния можно найти у Herbert Morris, On Guilt and Innocence (Berkeley: University of California Press, 1976), pp. 31-58.

12. Пример попытки сконструировать кодекс законов, воплощающий соразмерное наказание за преступления и возмещение жертве – см. Thomas Jefferson, "A Bill for Proportioning Crimes and Punishments" in The Writings of Thomas Jefferson, A. Lipscomb and A. Bergh, eds. (Washington, D.C.: Thomas Jefferson Memorial Assn., 1904), vol. 1, pp. 218-39. Из книги Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса автора Аникин Андрей Владимирович

5.2. Без необходимости не применяйте наказание Мудрые руководители без необходимости не будут применять наказание, потому что оно: 1) только временно устранит нежелательные действия; 2) не научит новым и более совершенным действиям; 3) увеличит волнения наказанного, что не

Из книги Sonin.ru - Уроки экономики автора Сонин Константин Исаакович

Преступление и наказание Идут годы. Буагильберу запрещено публиковать новые сочинения, но он все надеется на практическое осуществление своих идей. В 1705 г. Буагильбер наконец получает округ в Орлеанской провинции для «экономического эксперимента». Не совсем ясно, как и

Из книги Институциональная экономика для чайников автора

НАКАЗАНИЕ И ПРЕСТУПЛЕНИЕ Урок № 17. Для правильного устройства судебных процедур необходимо учитывать стратегическое поведение участниковСуд присяжных часто сравнивают с драматическим театром. Речь идет не только об известном артистизме, необходимом хорошему

Из книги Секреты уверенности в себе [+ «50 идей, которые могут изменить вашу жизнь»] автора Энтони Роберт

Институты как наказание Любой институт являет собой не только набор правил, но и механизм, с помощью которого обеспечивается их исполнение. При этом существуют два разных вида институтов - формальные и неформальные, и делятся они не по тому, какое правило они

Из книги Экономика всего. Как институты определяют нашу жизнь автора Аузан Александр Александрович

Экономика и наказание Впрочем, чтобы эта теория работала правильно, необходимо внести две поправки, которые вытекают из положений институциональной экономики. Во-первых, не надо считать преступную деятельность чисто рациональной - иначе получается анекдот.

Из книги Думай как миллионер автора Белов Николай Владимирович

Из книги Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость - безопаснее приватности автора Сименко Илья Александрович

Институты как наказание Любой институт являет собой не только набор правил, но и механизм, с помощью которого обеспечивается их исполнение. При этом существуют два разных вида институтов – формальные и неформальные, и делятся они не по тому, какое правило они

Из книги Юность науки автора Аникин Андрей Владимирович

Экономика и наказание Впрочем, чтобы эта теория работала правильно, необходимо внести две поправки, которые вытекают из положений институциональной экономики. Во-первых, не надо считать преступную деятельность чисто рациональной – иначе получается анекдот.

Из книги Гарвардская школа переговоров. Как говорить НЕТ и добиваться результатов автора Юри Уилльям

Вина предполагает наказание Наказание может проявляться во множестве форм: депрессии, чувстве неадекватности, отсутствии уверенности в себе, низкой самооценке, в различных физических расстройствах и неспособности любить себя и других людей. Те, кто не может прощать

Из книги Как работать по четыре часа в неделю автора Феррис Тимоти

Преступление и наказание Пристрастие к запретам и табу - очередной атавизм из тех времён, когда словам придавалось магическое значение, когда люди ещё не вполне понимали разницу между предметом и словом, который это слово обозначает. Наши предки боялись произносить

Из книги Как управлять рабами автора Фалкс Марк Сидоний

Преступление и наказание Идут годы. Буагильберу запрещено публиковать новые сочинения, по он все надеется на практическое осуществление своих идей. В 1705 г. Буагильбер наконец получает округ в Орлеанской провинции для «экономического эксперимента». Не совсем ясно, как и

Из книги Попрощайтесь со своими минусами автора Эйзелби Роберт

Доверие, а не наказание В трудных обстоятельствах многие считают, что основная задача запасного плана Б – наказать партнера за его нежелательное поведение. Если другой человек не соглашается уважать ваши интересы и потребности, если ваш взрослый ребенок игнорирует вашу

Из книги автора

Гордыня и наказание Если собираешься играть, сразу подумай о трех вещах: правилах игры, ставках и моменте выхода из игры. Китайская поговорка Если работа отнимает кучу времени или требует активных действий, это еще не значит, что она продуктивна и действительно достойна

Из книги автора

Из книги автора

Наказание за обман Нельзя убеждать людей в том, что вы исправляете свой недостаток, если на самом деле вы этого не делаете. Вы никого не обманете. Любая неискренность в попытках стать лучше будет видна невооруженным взглядом. Поэтому не врите ни себе, ни людям.

Понятие и цели наказания

Комментарий к статье 43 УК РФ:

Прежде всего уголовное наказание - это особая, одна из наиболее суровых и тяжких мер (форм) государственного принуждения, применяемая к лицу, виновному в совершении какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом в качестве преступления. Уголовное наказание назначается от имени государства (Российской Федерации) и только по приговору суда. Никакой орган государственной власти не наделен такими функциями. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом и только в порядке, предписанном уголовным, уголовно-процессуальным и уголовно-исполнительным законодательством.

2. Уголовное наказание носит всегда строго индивидуальный (личный) и публичный характер, т.е. применяется конкретно к лицу, совершившему преступление, и не распространяется на других лиц, не причастных к совершению преступления (его родственников, близких). При назначении наказания проявляется официальная отрицательная, моральная и правовая оценка как совершенного общественно опасного поступка, так и лица, его совершившего. Государство, наказывая виновного, тем самым порицает его противоправное поведение. Чем выше степень общественной опасности преступления и лица, его совершившего, тем выше уровень исправительно-воспитательных элементов в уголовном наказании. Государство с помощью наказания заставляет преступника искупить свою вину перед обществом, стать честным гражданином, т.е. принуждает лицо к определенному законопослушному поведению.

3. Наказание имеет объектами воздействия наиболее значимые для личности блага (жизнь, свобода, честь и достоинство и т.п.), состоит в лишении или ограничении прав и свобод виновного лица. Вместе с тем наказание должно применяться на основании принципа экономии репрессии с большим использованием воспитательно-карательных средств. Так, лишения, ограничения и иные тяготы лицо испытывает и в процессе отбывания назначенного наказания.

4. Только уголовное наказание влечет судимость, т.е. правовое последствие, связанное с вступлением обвинительного приговора в законную силу и действующее до момента погашения или снятия судимости. Осуждение лица за совершение преступлений может повлечь некоторые ограничения, например, в занятии определенных должностей или возможности заниматься определенной деятельностью. Наказание по своему содержанию и объему принудительного воздействия на правонарушителя существенно отличается от иных мер уголовно-правового воздействия - принудительных мер медицинского характера к лицам, указанным в ч. 1 ст. 97 УК, и принудительных мер воспитательного характера, применяемых к несовершеннолетним.

5. Законодательная формулировка понятия наказания полностью соответствует международно-правовым актам о правах человека и об обращении с осужденными. В частности, она отвечает требованиям ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, согласно которой каждый член общества должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе. Следовательно, уголовное наказание не имеет целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. Достижение цели восстановления социальной справедливости означает восстановление исходного (существовавшего до совершения преступления) положения дел, по возможности полное и адекватное восстановление нарушенных преступлением интересов личности, общества, государства. Это предполагает, что между характером и степенью общественной опасности преступлений, с одной стороны, и содержанием и суровостью наказаний - с другой, должна существовать качественная и количественная соразмерность.

6. Вместе с тем человек, совершая противоправные действия, грубо попирает юридические и нравственные устои общества и государства, создает ситуацию, при которой оно вынуждено идти на лишение или ограничение его основных прав и свобод. Такие ограничения необходимы в любом демократическом обществе. Ни одно общество не может предоставить человеку безграничную свободу, поскольку это привело бы к проявлению эгоистического своеволия и анархизма, к бесконечным столкновениям и конфликтам индивидуальных интересов.

7. УК предусматривает три цели наказания: а) восстановление социальной справедливости; б) исправление осужденного; в) предупреждение совершения нового преступления данным лицом и другими лицами.

8. Справедливость - категория морально-правового и социально-политического характера, понятие о должном, связанное с неотъемлемыми правами и свободами человека. Она содержит требование соответствия между реальной значимостью людей и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием. Закон, в том числе и уголовный, фиксирует определенный уровень прав и обязанностей человека. Он как бы ограждает государство, общество и личность от произвола преступности. Нарушение закона - это отступление от принципа социальной справедливости.
Восстановление социальной справедливости как цели наказания предполагает, во-первых, по возможности восстановление исходного (существовавшего до совершения преступления) положения дел, полную и адекватную реконструкцию нарушенных преступлением интересов и отношений, обеспечивающих нормальное функционирование личности, общества, государства. Во-вторых, данная цель позволяет говорить о торжестве законности и справедливости в обществе.
Кроме того, между характером и степенью общественной опасности преступлений, содержанием и суровостью наказаний (санкций и наказуемостью) должна существовать соразмерность, означающая, что за причинение тяжкого вреда жизни и здоровью следует лишение свободы либо ограничение таковой (а в исключительных случаях - за особо тяжкие преступления против жизни - смертная казнь). Социальная справедливость наказания должна пониматься в том смысле, который содержится в трактовке принципа справедливости, закрепленного в ст. 6 УК РФ: "соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного". Иными словами, наказание справедливо, если к лицу, совершившему преступление, будет применена мера государственного принуждения, соответствующая тяжести преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. При назначении наказания суды избирают меру принуждения таким образом, чтобы наказание достигло поставленных целей исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.
При этом необходимо иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, государство не может использовать свое право наказывать преступника без необходимости и целесообразности такого наказания, и поэтому уголовный закон содержит ряд норм, дающих право не применять наказание реально (в частности, нормы об условном осуждении либо освобождении лица от уголовной ответственности или от отбывания наказания). Во-вторых, виновный даже после осуждения продолжает оставаться членом общества, и все иные его права и свободы, за исключением ограниченных или аннулированных назначенной мерой наказания, у него сохраняются. Поэтому недопустимо причинять ему физические мучения, унижать его человеческое достоинство, налагать на него иные правоограничения, выходящие за рамки назначенного наказания.

9. В качестве второй цели уголовного наказания закон называет исправление осужденного. Данная цель направлена на изменение личности осужденного, нейтрализацию его антиобщественных взглядов и привычек, под влиянием которых было совершено преступление, привитие ему уважительного отношения к закону, установленному правопорядку, правам и интересам других граждан, общественно полезному труду. Важно, чтобы осужденный возвращался в общество законопослушным гражданином, не желающим нарушать уголовный закон, уважающим правила человеческого общежития.
Средства для достижения цели исправления осужденного весьма разнообразны. Для наказаний, не связанных с лишением свободы, цель исправления зачастую достигается самим фактом их применения. Для лишения свободы требуется применение определенных мероприятий - установление режима отбывания наказания, воспитательная работа, общеобразовательная и профессиональная подготовка осужденных. Провозглашение законодателем такой цели наказания предполагает обязанность государства обеспечить право осужденного на получение необходимой помощи и поддержки, на создание условий для его возвращения в нормальную жизнь.

10. Наряду с восстановлением социальной справедливости и исправлением осужденного наказание имеет цель предупреждения совершения новых преступлений. Различают частное и общее предупреждения. Несмотря на то, что в законе они не выделяются, на практике они существуют и взаимодействуют.
Частное (специальное) предупреждение заключается прежде всего в профилактике совершения нового преступления со стороны самого осужденного как в процессе отбывания наказания, так и после его отбытия. Ставится единственная задача - исключить рецидив преступлений со стороны ранее судимого лица. Достигается это путем применения к данному лицу предусмотренных соответствующими законами воспитательно-профилактических и других исправительных мероприятий со стороны государственных и общественных организаций. Чем строже назначенное наказание, тем более интенсивные меры должны применяться, например, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на период отбывания наказания исключает возможность совершения преступлений, которые связаны с использованием служебного положения или определенной сферы деятельности. Изоляция от общества, охрана и надзор за осужденным также существенно ограничивают возможности совершения осужденным новых преступлений. Достижению цели частного предупреждения служат ограничения, порожденные наличием судимости. Вместе с тем предупредительная значимость наказания - не в его жестокости, а в его неотвратимости.

Общее предупреждение достигается путем угрозы применения уголовного наказания за совершение преступлений и распространяется не только на готовых преступить закон, но и на всех законопослушных граждан.

11. Цели наказания могут быть достигнуты только при законном его назначении и эффективном исполнении. Наказание должно быть справедливым, соразмерным тяжести содеянного и общественной опасности виновного. Вместе с тем уголовное наказание не может иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства (ст. 7 УК). В этой части соответствует требованиям ст. 5 Всеобщей декларации прав человека и ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах.

27 мая на площадке Общественной палаты РФ в рамках круглого стола , организованногоАНО «Опора Нации» и комиссией по безопасности Общественной палаты , представители общественных организаций, Генеральной прокуратуры РФ, УФИН и ФСКН обсудили ряд законодательных инициатив о внесении поправок в некоторые статьи Уголовного кодекса. Эти поправки затрагивают так называемые «наркотические» составы преступлений , а также ряд преступлений, связанных с хищением чужого имущества. Представитель ФСКН отметил, что инициативы, выдвинутые общественниками , своевременны и необходимы, поскольку давно обсуждаются внутри ведомства. Прокурорские работники, напротив, назвали новеллы далекими от совершенства и посоветовали общественникам доверить разработку законов профессионалам.

Виктор Иванов

15 апреля этого года, выступая на Коллегии Государственного антинаркотического комитета, директор ФСКН Виктор Иванов ,приводя статистику совершенных преступлений по разным составам статьи 228 УК РФ (незаконный оборот наркотиков), отметил, что за 600 тысяч осужденных по уголовным делам, связанным с наркотиками, лишь четверть привлечена за сбыт. А три четверти, то есть 400 тыс - это наркопотребители, которых государство привлекло за хранение наркотиков без цели распространения».

Иванов отметил, что эта ситуация выгодна исключительно наркомафии, поскольку внимание правоохранителей отвлечено от действительно серьезной работы. Подобный перекос, по мнению главы ФСКН, может привести лишь к фатальному умножению искалеченных человеческих судеб, переполненности тюрем, следственных изоляторов и неоправданным бюджетным затратам на содержание заключенных. Но проблемы с наркоманией в России никак не решит.

Виктор Иванов предложил провести переоценку степени общественной опасности подобных действий. В частности, Ивановым было предложено отнести ряд деяний (в первую очередь связанных с хранением наркотиков их розничным сбытом) к разряду менее серьезных преступлений путем изменения предусмотренных постановлением Правительства рамок определения размеров, что позволит более активно применять уже имеющиеся механизмы правового побуждения к отказу от наркопотребления. Вместе с тем Иванов отметил, что более целесообразно было бы организовать принципиально новое направление - с одной стороны, снизить степень наказания за хранение наркотиков без цели сбыта, а с другой - ввести в качестве наказания исправительные работы, сопряженные с реабилитационными программами.

На фоне этого выступления участниками инициативной группы, членами МОК «Соблюдай закон» был разработан ряд предложений по внесению изменений в некоторые составы статьи 228 УК РФ. В первую очередь разработчики поправок предлагают законодательно ввести обязательное правило, по которому расчет ответственности уголовного наказания производится исключительно за содержание наркотически активного компонента, психотропного вещества или аналога из массы изъятого вещества. Для этого, по мнению членов инициативной группы, необходимо законодательно ввести проведение обязательной экспертизы на выделение массы активного вещества из посторонних примесей. А для того, чтобы снять нагрузку с бюджета (ведь подобные экспертизы дорогостоящие), возлагать ее оплату как обязательный штраф на осужденного.

Анастасия Климова (в центре)

- Я уверена, что стоимость подобных экспертиз смогут возместить родственники осужденных, сколько бы это ни стоило, - сказала одна из разработчиков поправок

По мнению общественников, именно из-за неправильного исчисления размера (веса) наркотического средства статья «утяжеляется» до «крупного» и «особо крупного» размеров. Чтобы не быть голословными, инициаторы поправок привели несколько конкретных примеров.

7,5 лет лишения свободы получил Дмитрий Костин , у которого при обыске была обнаружена курительная смесь (спайс). Общий вес наркотика (наркотическое вещество вместе с мать-и-мачехой) составил 0,256 г. По словам членов инициативной группы,следствие не стало тратить время на уточнение размера чистого наркотического вещества.

Также общественники поддержали инициативу Иванова в части замены наказания в виде лишения свободы в соответствии с частью 1 и частью 2 статьи 228 (хранение) на исправительные и принудительные работы и обязательную медико-социальную реабилитацию.

- По большому счету , наркоманы - это больные люди, которые наносят вред только себе и своим близким, - отметила Климова, - им необходимо дать право выбора. Посидев в СИЗО во время следствия , многие из них одумываются и соглашаются на все, только бы не сесть в тюрьму.

Общественники отмечают, что средний возраст наркозависимого - 16-33 года. Многие садятся в тюрьму, не успев получить образования, жизненных навыков, опыта. И по выходе на свободу, через 7-10 лет, влиться в общество им порой бывает невозможно. Кроме того, отмечают разработчики инициативы, во многих «зонах» наркотики достать не проблема, и такая изоляция от общества не то что не способствует исправлению и избавлению от наркозависимости, а напротив, только усугубляет положение.

- А уже если человек не сделает никаких выводов , можно применять к нему более жесткое наказание , - высказала свою точку зрения Климова.

Также общественники предлагают установить размеры наркотических средств в соответствии с разовыми и суточными дозами наркозависимых, чтобы «значительный размер» составлял хотя бы суточную дозу, а не разовую, как сейчас.

- Для этого сегодняшний «значительный размер» должен стать равным «крупному», а в некоторых случаях превосходить его, - отметила Климова.

Законодательную инициативу поддержал советник директора ФСКН РФ аппарата ГАК , отметив, что это вопрос давно прорабатывается внутри ведомства. В данный момент, по словам Михаила Габрильянца, в Министерстве здравоохранения разрабатываются стандарты по медицинской реабилитации наркозависимых, вырабатываются единые стандарты для реабилитационных центров.

- В настоящий момент у нас запущен пилотный проект подобной реабилитационной программы который реализуется в Москве, - сказал Габрильянц, - что касается реализации этой программы по всей России, то здесь важна поддержка региональных властей.

Эксперт отметил, что реализация этих поправок - достаточно затратное дело, и в регионах большая часть расходов будет ложиться на региональные бюджеты.

Что касается остальных предложений, то, по мнению советника, они также прорабатываются ведомством.

- Мы готовим целый пакет поправок, который закроет все предложения общественности, - отметил Михаил Габрильянц.

Эксперт заострил внимание также на том, насколько важна в этом вопросе общественная поддержка, и сказал, что любые предложения в этой области будут приняты во внимание.

Старший прокурор правового управления Генеральной прокуратуры РФ Владимир Абрамов оптимизма собравшихся не разделил, отметив, что преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, несут очень высокую степень общественной опасности и относятся к особо тяжким. По его словам, именно это фактор необходимо учитывать при разработке данного законопроекта.

- К подобной работе необходимо подходить профессионально , - отметил Абрамов.

Не нашли поддержки представителей прокуратуры и предложения по другой законодательной инициативе, которая касается внесения изменений в статьи, связанные с хищением, либо присвоением чужого имущества. По замыслу разработчиков поправок, необходимо соизмерять размер нанесенного ущерба с реальным уголовным наказанием.

Екатерина Кузнецова (справа)

- Последние поправки в этой части вносились в 2003 году , - отметила одна из разработчиков предложений, начальник юридического отдела «Опоры Нации» , - с тех пор цены значительно возросли, изменился прожиточный минимум, а размер ущерба , с которого наступает уголовная ответственность, остался прежним.

К слову, этот вопрос вызвал бурную дискуссию среди экспертов. Представители прокуратуры инициативу раскритиковали, отметив, что, прежде чем приступить к разработке закона, необходимо провести мониторинг, существует ли такая проблема на самом деле. Также нужно учитывать, что уровень жизни населения везде разный.

- Для кого-то то и миллион не деньги, а кто-то получает зарплату в размере 15 тысяч рублей. Вы сначала подумайте , как к подобным изменениям отнесется пострадавшая сторона, - отметил Владимир Абрамов.

Тем не менее, представитель прокуратуры предложил общественниками детально изучить эту проблему, воспользоваться картотекой судебных решений и т. д., а потом приступать к разработке закона, воспользовавшись при этом помощью опытных юристов, экспертов в области законодательства РФ, и экономистов.

← Вернуться