Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Основные тенденции вынужденных миграционных процессов на Ближнем и Среднем востоке
В последнее время здесь отмечается рост миграции, вызванной различного рода конфликтами и бедствиями. Проблема вынужденных мигрантов - одна из наиболее важных демографических проблем не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и во всем мире. Присутствие значительного числа вынужденных переселенцев может стать источником дестабилизации обстановки в любой стране, что ставит под угрозу жизнь ее населения и граждан других стран. Примером служит последний конфликт в Ливане, в ходе которого лагеря палестинских беженцев (Нахр аль-Барид, Айн аль-Хильва) 1 стали убежищем для боевиков экстремистских организаций. Насколько конфликтоопасным является наплыв большого числа беженцев и перемещенных лиц? Анализ современных тенденций вынужденной миграции на Ближнем и Среднем Востоке и основных очагов вооруженных столкновений позволяет найти ответ на этот вопрос.
Большинство специалистов определяют вынужденную миграцию как перемещения людей, покинувших место жительства вследствие совершенного в отношении них или членов их семей насилия или преследования, либо вследствие реальной возможности подвергнуться насилию или преследованию, а также вследствие чрезвычайных обстоятельств экономического, природного, техногенного характера 2 . К вынужденным мигрантам относят также «внутриперемещенных лиц», то есть лиц, вынужденно покинувших места постоянного проживания вследствие вооруженных конфликтов, систематических нарушений прав человека, природных или техногенных катастроф, но не пересекших при этом международно-признанных границ государств. Во многих странах существуют свои критерии определения тех или иных категорий вынужденной миграции (беженцев, ищущих убежище, «высланных» и др.) 3 .
Документальный учет масштабов и тенденций миграции по-прежнему является весьма сложной задачей. Во многих странах региона отсутствует строгая процедура регистрации вынужденных переселенцев и систематический статистический учет не ведется. Данные не только государственных органов, но и международных организаций иногда носят лишь оценочный характер и могут быть не вполне достоверными. Несмотря на это, даже с их помощью можно проанализировать основные тенденции в регионе.
В связи с политической обстановкой в мире важное место в международной повестке дня занимает проблема беженцев. Их численность на Ближнем Востоке, по данным Комитета США по беженцам и иммигрантам (USCRI) на конец 2005 г., составила около 4,9 млн. чел., в Северной Африке - более 580 тыс. (не включая палестинских беженцев, попадающих под отдельный мандат Ближневосточного Агентства ООН для помощи и трудоустройства беженцев - UNRWA). В статистике этой организации отражены как численность беженцев, так и лиц, ищущих убежища, еще не получивших официального статуса беженцев. Необходимо учитывать, что значительная часть вынужденных переселенцев проживает вне лагерей Управления Верховного комиссара по беженцам (УВКБ) ООН 7 и других организаций. Специалисты часто фиксируют данные только по клиентуре международных гуманитарных агентств, однако многие вынужденные мигранты не обращаются в пункты приема беженцев или не подают заявления на убежище и в результате оказываются незарегистрированными. Таким образом официальные цифры нередко являются заниженными. При отсутствии точных данных в статье приводятся общие сведения об основных тенденциях вынужденной миграции в рассматриваемой стране или в регионе.
На конец 2005 г. больше всего официально зарегистрированных беженцев проживало в Пакистане (в лагерях УВКБ ООН - около 1,1 млн. чел.), за которым следовал Иран (около 1 млн. чел., по данным USCRI). На эти страны сегодня приходится около 1/5 мирового массива беженцев 8 .
С начала 90-х годов одним из основных источников легальной и нелегальной миграции беженцев является Афганистан. Однако в настоящее время численность афганских беженцев за пределами страны снижается вследствие масштабной репатриации в Афганистан (в 2002-2006 гг., по данным УВКБ ООН, 4,7 млн. граждан страны вернулись на родину), а также в результате изменений в законодательстве европейских стран. Так, в Германии в начале этого столетия Федеральный суд постановил, что лица, бежавшие из Афганистана, не имеют права на статус беженца, поскольку лидеры движения «Талибан» не представляют признанного правительства, после чего миграция афганских граждан в эту страну сократилась. В 2006 г., по данным ООН, до 3,5 млн. вынужденных мигрантов из Афганистана проживали за пределами страны. Из них официально зарегистрированы были 2,1 млн. чел. Основные страны убежища - это Иран и Пакистан: более 920 тыс. афганских беженцев получают помощь от УВКБ ООН в Иране и около 1,1 млн. - в Пакистане. По данным правительства Пакистана, еще 1,3 млн. афганцев, многие из которых могут быть беженцами, живут на территории страны вне лагерей УВКБ ООН. Благодаря непрекращающейся репатриации их численность продолжает сокращаться.
Отдельного внимания, с точки зрения вынужденной миграции, заслуживает Ирак, который всего за несколько лет превратился в одного из основных «доноров» беженцев и в регионе, и в мире, наряду с Суданом, Сомали и др. В результате конфликта 2003 г. страну покинули 1,6-2 млн. чел. (почти 7% населения страны) 12 . Большинство бежало в Иорданию и Сирию 13 . Хотя после войны многие эмигранты из Ирака вернулись на родину, к 2006 г. этот процесс практически остановился. Если в 2005 г. репатриировалось около 55 тыс. чел., то в 2006 г. - всего 400 чел. В результате непрекращающихся боев на территории Ирака численность беженцев за пределами страны сегодня составляет более 2 млн. чел. 14 По разным данным, до 1,6 млн. иракцев проживают в тяжелейших условиях в Сирии, Иордании, Египте и Ливане. Многие получили убежище в странах Европы: Германии, Нидерландах, Великобритании и др.
Присутствие такого числа беженцев в регионе объясняется, в первую очередь, наличием политических и этнических противоречий, приводящих к вооруженным столкновениям. Новой тенденцией на Ближнем и Среднем Востоке стало увеличение роли внутренних конфликтов как основных факторов, влияющих на перемещения вынужденных мигрантов. Многие из этих конфликтов носят затяжной характер и в значительной степени затрагивают соседние страны, принимающие беженцев на своей территории. В регионе это, прежде всего, гражданская война в Судане, а также борьба между войсками переходного правительства Сомали и исламистами, которых поддерживают отряды местных кланов.
Причины новых вооруженных столкновений в Судане коренятся в этнических и религиозно-культурных различиях населения. В ходе последнего крупного межэтнического конфликта в западном регионе Судана - Дарфуре, вспыхнувшего в 2003 г., были убиты от 30 тыс. до 50 тыс. чел., 1,5 млн. суданцев покинули свои дома. Многие бежали из страны. В мире, по данным ООН, проживает более 680 тыс. беженцев из Судана. Основными странами убежища являются Чад, Уганда, Кения, Эфиопия, ЦАР.
В конце 2006 г. столица Сомали и почти весь юг страны находились под контролем радикальных группировок. В начале 2007 г. правительственным войскам при поддержке эфиопских подразделений удалось вытеснить боевиков из всех крупных городов. Тем не менее, исламисты продолжают вести партизанскую войну. По данным ООН, в результате конфликта десятки тысяч человек покинули свои дома. 32 тыс. граждан Сомали получили убежище на северо-востоке Кении в поселении Дадааб.
За пределами страны УВКБ ООН зарегистрировано на 2006 г. более 460 тыс. сомалийских беженцев. Основными странами убежища являются Кения, Йемен, Великобритания, США, Эфиопия. Многие сомалийцы получили убежище в таких европейских странах, как Нидерланды, Норвегия, Дания.
По-прежнему на Ближнем Востоке остро стоит проблема палестинских беженцев. Сегодня они населяют в основном регионы, входящие в сферу компетенции UNRWA. По данным Агентства, в 2005 г. их численность составила 4 349 946 чел. - 18% общей численности беженцев в мире. В Ливане проживали 404,2 тыс. чел., в Сирии - 432 тыс., в Иордании - 1 827,9 тыс., на Западном берегу р. Иордан - 699,8 тыс. и в Секторе Газа - 986 тыс. Лишь около 1/3 зарегистрированных Агентством беженцев проживают в 58 официальных лагерях. Многие палестинцы получили убежище в Египте, Саудовской Аравии, Ираке.
Существует проблема курдских беженцев. После войны в Персидском заливе 1991 г. Ирак покинули около 1 млн. курдов. Они получили убежище в соседних странах, в некоторых развитых странах Европы и Америки. Беспокойство международных организаций вызывает положение сирийских курдов. По данным USCRI, в Сирии до 300 тыс. курдов живут в статусе «иностранцев» или «незарегистрированных» без элементарных прав. Правительство страны выделяет их в отдельную группу «беженцев без государства». По мнению специалистов, социальная и экономическая маргинализация такой значительной по численности группы населения ставит под угрозу стабильность в стране и в регионе. Курдские беженцы живут в Ираке: в основном это беженцы из Турции (более 13 тыс. чел.), проживающие преимущественно в городах и лагерях на севере страны, а также беженцы из Ирана, покинувшие страну из-за ирано-иракской войны 1980-88 гг. (около 12 тыс. чел.) 23 . Курды также ищут убежище в Иране (в основном беженцы из Ирака - более 7 500), Ливане (большинство в статусе «лиц без гражданства»), странах СНГ и др. Война 2003 г. стала причиной миграции многих курдов из Ирака в Европу (Италию, Кипр, Грецию и др.).
Новые потоки вынужденной миграции в регионе БСВ были вызваны войной между Эритреей и Эфиопией 1998-2000 гг. (с обеих сторон около 1 млн. беженцев и перемещенных лиц покинули свои дома), ливано-израильским конфликтом 2006 г. (по данным правительства Ливана, приблизительно 25% населения страны - более 915 тыс. чел. - были вынуждены искать убежище; в Израиле численность перемещенных лиц в результате конфликта составила около 500 тыс. чел.).
Поскольку большинство конфликтов происходит на собственных территориях, не менее важна, чем проблема беженцев, забота о судьбе внутриперемещенных лиц. Сегодня их численность на территории Судана, по данным USCRI, достигает 5 млн. чел. - больше, чем в любой другой стране мира. Данные УВКБ ООН также свидетельствуют о значительном числе перемещенных лиц на территории Судана, однако, по мнению председателя комитета по международным делам Совета Федерации российского парламента М. Маргелова численность жертв и беженцев завышается, поскольку в настоящее время «полномасштабная война не идет». М. Маргелов предполагает, что ООН и африканским государствам это выгодно: «ООН нужна какая-то история успеха», а руководители разных стран в регионе «зарабатывают деньги на гуманитарной катастрофе», выдавая миграцию племен из одной страны в другую за потоки беженцев. Таким образом, следует со вниманием относиться к международной статистике по численности беженцев и перемещенных лиц в Судане.
К 2005 г. более 80% официально зарегистрированных перемещенных лиц находились в лагерях беженцев на юге Судана. Значительная часть населения бежала в столицу Хартум, городская инфраструктура которой перестала справляться с возросшим населением.
В Турции проживают от 380 тыс. до 1 млн. курдов в статусе перемещенных лиц, которые покинули свои дома в результате конфликта между курдскими повстанцами и турецкой армией. Правительство Турции утверждает, что в 1994-99 гг. деревни на юго-востоке покинули около 378 тыс. чел., в то время как некоторые местные неправительственные организации (например, theTurkishHumanRightsAssociation (IHD)) называют цифры, значительно превышающие официальные (до 3 млн. чел.).
Наблюдается рост численности перемещенных лиц на территории Ирака (более 1,7 млн. чел.), что вызвано постоянными боями и нестабильностью в стране.
Среди причин, способствующих сохранению высокой численности беженцев и перемещенных лиц, необходимо выделить причины, обусловленные ухудшением окружающей среды, экологическим кризисом, увеличением стихийных бедствий и природных катастроф. В результате сильнейшей за последние 30 лет засухи в Афганистане в начале нынешнего столетия, по данным ООН, по меньшей мере 700 тыс. чел. были вынуждены искать убежище в лагерях на территории страны, а также в соседних Иране и Пакистане. Из-за засухи в эти годы 340 тыс. граждан Эритреи покинули свои дома в районах, затронутых бедствием. В Иране новые внутренние миграционные потоки были вызваны землетрясением 2003 г., в результате которого более 50 тыс. иранцам пришлось искать убежище. Из-за землетрясения 2005 г. в Пакистане до 3 млн. человек лишились своих домов. Засухи на юге Сомали и наводнения в районе столицы Могадишо заставили тысячи людей искать убежище (в основном на территории собственной страны).
Вынужденные перемещения населения в регионе вызваны также урбанизацией и состоянием инфраструктуры. Подобные процессы особенно характерны для Турции, где наблюдается значительный рост городского населения, во многом благодаря переселению из деревень на юго-востоке в города центральной и западной части страны (в последние годы до 400 тыс. чел. покинули свои дома) 28 .
Вынужденная миграция в регионе имеет свою специфику. Во-первых, это комплексное явление, последствия которого приходится учитывать и соседним странам, и тем, кто не имеет общих границ с государством-источником потока беженцев. В странах-членах Союза Арабского Магриба (Алжир, Ливия, Мавритания, Марокко, Тунис) отмечается рост численности ищущих убежище и экономических мигрантов из стран Африки южнее Сахары, пытающихся проникнуть в Европу. Не прекращаются потоки мигрантов и ищущих убежище из стран Африканского Рога в Йемен. Подобные процессы оказывают влияние на политическую и социально-экономическую ситуацию в этих странах (напряжение на рынках труда и жилья, рост уровня преступности в местах притока мигрантов и т.д.). Правительству приходится учитывать возможные негативные последствия морального, экономического, политического характера.
Во-вторых, многие страны региона сочетают в себе одновременно роли страны - «донора» беженцев и страны, принимающей вынужденных мигрантов. Судан, несмотря на внутриполитическую ситуацию, предоставляет убежище на своей территории многочисленным беженцам из Эритреи (в 2005 г., в стране проживали до 111 тыс. граждан этой страны), Эфиопии (около 15 тыс. чел.), Уганды (8 тыс. чел.).
Изменения в миграционном законодательстве, которые происходят в настоящее время в странах Европы, свидетельствуют, что проблема приема мигрантов, в том числе вынужденных, еще не получила окончательного решения. Конвенция о статусе беженцев 1951 г. требует от принимающих государств обеспечивать уважение основных прав и свобод человека в отношении находящихся у них беженцев. Тем не менее, страны Европы обеспокоены не только финансовыми затратами на обустройство беженцев, но и угрозой безопасности страны. Несмотря на существование института права убежища, ввиду значительной легальной и нелегальной миграции из стран Африки южнее Сахары, Северной Африки и др. регионов, многие европейские государства идут на ужесточение миграционной политики и разрабатывают новые критерии, определяющие статус беженца. В действительности, оценить конфликтогенность миграции достаточно сложно. Известно, что в таких странах, как Турция, Иран, Ирак, нередко возникали конфликты между местным населением и курдами. Европейские страны в этом отношении не исключение. В апреле 2007 г. в Брюсселе произошли столкновения между этническими турками и представителями курдского меньшинства, а годом ранее по инициативе последних в центре города прошла антитурецкая манифестация. Подобные столкновения, парижские беспорядки 2005 г., в которых участвовали преимущественно иммигранты, выходцы из арабских стран Северной Африки, - подтверждают тот факт, что иммиграция (даже в развитые страны Европы) не избавляет переселенцев от межэтнических конфликтов и противоречий. У многих мигрантов их стремление к консолидации и отрицательные установки в отношении интеграции препятствуют ассимиляции и, как правило, ставят иностранных граждан в оппозицию к принимающему их населению. Сегодня страны Европы сталкиваются с трудностями интеграции в свое общество выходцев из исламских государств. Попытки наладить диалог, в целом, неэффективны (события во Франции), т. к. мусульманские общины этнически- и культурно-идеологически разнородны и практически не имеют единой структуры. Как правило, редко находятся организации, способные говорить от имени всего иммигрантского анклава той или иной страны. Децентрализация иностранных общин препятствует принятию решений в кризисных ситуациях.
Есть основания утверждать, что этно-конфессиональное отчуждение иммигрантов, вместе с социальными и экономическими проблемами, оказывает серьезное влияние на успех интеграции вынужденных переселенцев в окружающее их общество и способствует возникновению конфликтных ситуаций.
Насколько страна способна решить проблемы, связанные с обустройством и проживанием беженцев и ищущих убежище, их интеграцией в общество, какие меры необходимо для этого предпринять? От ответов на эти вопросы, степени согласованности действий социальных институтов, способности государства гарантировать исполнение законов и обеспечивать безопасность и своих, и иностранных граждан, зависит, возникнут ли условия, которые могут дестабилизировать обстановку в стране. Многие специалисты видят решение проблемы вынужденных переселенцев в их обустройстве в лагерях с возможностью последующего переселения в третьи страны или репатриации на родину. Однако это не всегда оказывается эффективно. График 1 показывает, какая часть палестинских беженцев живет в лагерях, какая рассеяна по странам, подпадающим под мандат UNRWA. Ливан и Сектор Газа - территории, на которых процент палестинцев, проживающих в лагерях, наиболее высок. Есть основание считать, что невозможность натурализоваться, интегрироваться в окружающее общество, его экономическую жизнь является фактором, приводящим к возникновению конфликтов. Во многих странах экстерриториальность лагерей часто увеличивает риск их превращения в опорные пункты для экстремистских и террористических сил. Это подтверждают события в лагерях палестинских беженцев в Ливане, Газе. Турция неоднократно требовала от ООН закрыть лагерь курдских беженцев Махмур в Ираке, утверждая, что там скрываются члены Курдской рабочей партии. Необходимо отметить, что часто сами условия содержания в лагерях способствуют росту негативных настроений среди вынужденных переселенцев, вовлечению молодежи в различные повстанческие движения, переходу на сторону боевиков. На беженцев нередко налагаются запреты, не позволяющие заниматься квалифицированным трудом, обладать недвижимостью и т.п. Им приходится испытывать трудности в получении медицинской помощи, образования, социальных услуг и др. В Турции многие курды, перемещенные внутри страны, живут вместе со всеми родственниками (иногда более тридцати человек) в жилищах, рассчитанных на одну семью. Некоторым приходится ютиться в палатках, жить на улицах. Только небольшая часть перемещенных курдов обеспечивается жильем в соответствии с государственными программами.
В лагерях в Тиндуфе на юго-западе Алжира многие западно-сахарские беженцы (сахрави) живут уже более 25 лет в ужасных условиях, усугубляемых пустынным климатом. Люди страдают от нехватки еды и воды, большинство до сих пор живет в палатках. Их численность, по данным USCRI, составляет около 165 тыс. чел. Референдум ООН, который должен был определить статус Западной Сахары, неоднократно откладывался. Миссии ООН по референдуму в Западной Сахаре (МИНУРСО) до сих пор не удается завершить регистрацию участников из-за споров между властями Марокко и ПОЛИСАРИО по поводу того, кто имеет право принимать участие в голосовании. В результате, репатриация беженцев из соседних стран задерживается. В последние годы в лагерях царят отрицательные настроения. Учитывая, что на юго-западе страны в районе Тиндуфа продолжают размещаться административные органы САДР, руководство Фронта ПОЛИСАРИО, базы подготовки партизан, конфликтогенность ситуации растет.
Натурализация или содержание в специальных лагерях, расширение прав беженцев или разработка новых критериев предоставления убежища - решение этих и других вопросов требует комплексного подхода, который обязательно учитывал бы отношение принимающего общества к вынужденным переселенцам, поскольку это влияет на обстановку в стране. Многие иностранные граждане используют обращение с просьбой об убежище как средство, позволяющее въехать на территорию страны. Наплыв иммигрантов заставляет государства ограничивать каналы законного въезда на свою территорию для иностранцев. В результате растет спрос на услуги контрабандистов, фальшивые документы и т.п., что, в свою очередь, провоцирует усиление в обществе скептицизма относительно истинных мотивов лиц, ищущих убежище. Настороженность по отношению к вынужденным мигрантам в совокупности с беспокойством за ситуацию на рынке труда и безопасность в стране приводят к возникновению конфликтов между гражданами страны и беженцами.
На создание благоприятных отношений и нормальной атмосферы оказывают влияние многие факторы. В Ираке враждебное отношение к палестинцам обусловлено конфессиональным фактором, а также существованием прочной связи между палестинскими беженцами и режимом С. Хусейна, при котором они пользовались некоторыми привилегиями. В 2006 г. в Ираке во многих сообщениях СМИ палестинские беженцы обвинялись во взрыве мечети в Самаре. В результате, неизвестные убили 12 палестинцев, 12 человек были похищены. Преследования в Ираке вынудили многих палестинских беженцев эмигрировать в Сирию и Иорданию.
Очевидно, что еще один аспект проблемы вынужденных мигрантов заключен в отношении к ним местного населения. В процессе адаптации переселенцев из других стран часто возникают конфликты, укрепляются опасения и предубеждения граждан страны, принимающей мигрантов, что порождает социальную напряженность.
Ввиду достаточно высокой конфликтогенности миграции, необходим новый стратегический подход к решению проблемы вынужденных переселенцев. Следует признать, что на данном этапе у проблемы нет быстрого и радикального решения. В эпоху глобализации и вооруженных столкновений закрытие границ и корректировка политики в области предоставления убежища и иммиграции не могут кардинально изменить сложившуюся миграционную ситуацию, о чем свидетельствуют масштабы нелегального перемещения населения. Требуется кооперация между организациями, как международными, так и региональными, межправительственными, такими как ЛАГ, а также учет опыта стран, где идет успешная интеграция иммигрантов в окружающее общество (таких как Израиль, Саудовская Аравия, Иордания).Положение вынужденных иммигрантов в странах проживания зависит от целого ряда факторов внешней и внутренней политической конъюнктуры (возможность нарушения этно-конфессионального баланса, экономические и социально-политические проблемы страны и т.д.), которые тоже необходимо взвешивать при решении различных проблем, в том числе вопросов натурализации и репатриации беженцев. Важно уметь оценить перспективы местной интеграции беженцев в той или иной стране; установить, какойметод будет наиболее эффективным решением и где. В эпоху глобальной террористической угрозы необходимо препятствовать использованию ситуации с беженцами как военное и политическое оружие. Сегодня это проблема десятков государств, их инфраструктур, это проблема безопасности и работы миллионов людей, будущих поколений.
Список литературы
конфликт миграция вынужденный восток
1. www.demoscope.ru
2. www.unesco.ru/files/docs/shs/ioncev.pdf).)
3. Международная миграция населения: Россия и современный мир, Москва, МАКС-Пресс, 2001.
4. УВКБООН, The Global Appeal 2007.
5. Buried Alive: Stateless kurds in Syria. 2006.
6. www.refugeesinternational.org
7. «Вторая религия» Франции, А.В. Кудрявцев Независимая газета, 18.09.2002.
8. Миграция и безопасность в России. конецформыначалоформыПод ред. Г. Витковской и С. Панарина; Моск. Центр Карнеги. - М.: Интердиалект+, октябрь 2 тыс. - 341 с.
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Понятие межэтнического и межконфессионального конфликта, причины их возникновения. Конфликты на национальной и религиозной почве в современном мире: в Африке, Ближнем и Среднем Востоке, Восточной и Центральной Европе, на постсоветском пространстве.
реферат , добавлен 27.11.2011
Понятие "беженец" и "вынужденный переселенец". Социальная проблема беженцев и вынужденных переселенцев. Динамика поведения на рынке труда. Социальная адаптация вынужденных мигрантов. Модели поведения вынужденных переселенцев в условиях новой жизни.
реферат , добавлен 18.03.2015
Ассимиляция как необходимость или неотвратимость успешной адаптации мигрантов. Этноэлиты в межнациональных конфликтах. Вопрос терминологической определенности этнической миграции населения. Особенность адаптации мигрантов к новой культурной среде.
реферат , добавлен 16.11.2009
Демографические проблемы современного мира: перенаселение, старение, смертность и урбанизация. Факторы процессов миграции в эпоху глобализации. Индекс развития человеческого потенциала. Международные договоры как способ решения демографических проблем.
дипломная работа , добавлен 09.12.2010
Знакомство с основными тенденциями миграционных процессов в Краснодарском крае. Миграции как неизменный и многовекторный процесс, в который вовлечены огромные массы людей. Рассмотрение статистических источников информации о миграции населения в России.
курсовая работа , добавлен 29.12.2014
Миграционная политика государства как фактор адаптации мигрантов. Законодательное регулирование миграционных процессов России и проблема выработки эффективной миграционной политики в Российской Федерации. Понятие и сущность социальной адаптации мигрантов.
курсовая работа , добавлен 27.05.2015
Человек – социальное существо. Необходимость заботы о ближнем как условие выживания. Благотворительность как форма заботы о ближнем. Выделение заботы о ближнем в сферу профессиональной деятельности. Социальная работа.
реферат , добавлен 22.05.2007
Понятие "миграция населения". Виды миграций. Правовой статус вынужденных переселенцев. Факторы территориального перераспределения населения. Теории исследования миграционных процессов. Диссонирующий миграционный тренд. Цели миграционной политики РФ.
курсовая работа , добавлен 15.02.2011
Общие и специальные факторы и социальные механизмы интеллектуальной миграции. Интенсивность миграционных процессов в современной России. Тенденции изменения интеллектуальной миграции, прогнозирование ее динамики в будущем. Интеллектуальный потенциал РФ.
дипломная работа , добавлен 03.01.2011
Понятие и особенности внутренней и внешней миграции. Характерные черты миграции в современной России. История миграционных потоков на территории России и бывших стран СССР. Цели и задачи правительства России в области регуляции миграционных процессов.
Аннотация.
Актуальность исследования не вызывает сомнений, так как на современном этапе миграция населения представляет собой сложное социально-экономическое явление, связанное с различными сторонами жизни общества, формированием и проявлением тенденций их изменения. Кроме того, миграция выступает важнейшим определяющим динамику социально-экономических процессов фактором. Но следует учитывать, что как политика по адаптации и интеграции переселенцев, так и подходы к предоставлению национального гражданства, как правило, остаются вне поля зрения исследователей. Конструктивизм является одним из методологических подходов к анализу социальных факторов и процессов в арабском мире. Использование конструктивистского подхода способствует более глубокому пониманию политических и социальных процессов на Арабском Ближнем Востоке. В результате проведенного исследования был сделан вывод о том, что проблема вынужденных мигрантов является одной из наиболее важных демографических проблем не только на Арабском Ближнем Востоке, но и во всем мире в целом. Эффективное управление миграционными процессами позволит создать необходимые условия для соблюдения прав и свобод человека, повышения качества жизни населения, снятия социальной напряженности.
Ключевые слова: миграция, иммиграция, безопасность, международная безопасность, интеграция, национальная безопасность, миграционные процессы, миграционная политика, глобализация, гражданство
10.7256/2409-8671.2015.4.17153
Дата направления в редакцию:
01-12-2015
Дата рецензирования:
02-12-2015
Дата публикации:
26-12-2015
Abstract.
The urgency of the research in undoubtful, since today the migration of the population is a complex socio-economic phenomenon, connected with various sides of social life, the formation and development of the tendencies of their transformation. Moreover, migration is the most important factor defining the dynamics of socio-economic processes. But we should take into consideration that both the politics of adaptation and integration of migrants and the approaches to the granting of national citizenship are, as a rule, overlooked by the researchers. Constructivism is one of the methodological approaches to the analysis of social factors and processes in the Arab word. The use of the constructivist approach furthers a deeper understanding of political and social processes in the Arab Middle East. In the result of the research, the authors conclude that the problem of forced migration is one of the most serious demographic problems not only in the Arab Middle East, but in the whole world in general. The effective migration management can help create the necessary conditions for the observation of human rights and freedoms, the improvement of the quality of life and the reduction of social tension.
Keywords:
Migration, immigration, security, international security, integration, National security, migration, migration policy, globalization, citizenship
В настоящее время страны Европы переживают острейший миграционный кризис за всю новейшую историю. События на Ближнем Востоке способствовали неконтролируемому наплыву беженцев, с которым многие государства ЕС оказались не в состоянии справиться. Несмотря на обусловленность событиями Арабской весны 2011 года, многие проблемы отражают сложившиеся к этому времени реалии и тенденции миграционной политики в странах арабского мира. Вполне уместно поэтому проанализировать развитие миграционных процессов на Ближнем Востоке в более широком контексте.
Миграция является неотъемлемой частью арабской истории и в какой-то степени создала арабский мир. Есть сообщения о массовом движении племен из центральной Аравии через Египет в направлении Туниса и Марокко в XI столетии, принесшем арабский язык местному берберскому населению, а частые путешествия торговцев стали обычным явлением с периода средневековья. До конца XIX века арабская миграция протекала внутри широкого ареала, формализованного как территория Османской империи. А. абу-Сахлиех указывает: «В соответствии с классическим разделением окружающего мира на дар аль-ислам (دار الإسلام) и дар аль-харб (دار الحرب) каждый мусульманин является частью исламской уммы и может путешествовать, где он хочет в рамках дар аль-ислам , получая такие же права, как и прочие мусульмане» . Комментируя его, К. Карпат рассматривает циркулирование миграционных потоков внутри мусульманского мира как упорядоченный процесс: «Арабская миграция в Северную Африку, Египет и Ирак, центрально-азиатская миграция в Индию, Иран и Анатолию и, собственно, турецкая на Балканы протекали первоначально как простое завоевание. Однако вскоре она становится практической политикой по расселению и размещению рядом с завоёванным населением благодаря существованию этически-религиозного кодекса миграции», обусловленного введением османского гражданства (подданства) Законом 1869 г. . С течением времени мигранты перемешивались с принимающим населением. Действительно, хотя в Дамаске или в Каире часто встречаются отчества аль-Туниси или аль-Джезари , нет свидетельств существования тунисской или алжирской диаспор в Сирии или Египте. С распадом Османской империи и созданием колониального правления в арабском мире, мигранты начали искать другие направления в Америке, Африке и Европе, что привело к рождению арабской диаспоры. Возникли различия между восточным Машриком(المشرق - земли к востоку от Ливии) и западным Магрибом (المغرب - земли от Ливии до Мавритании).
Так, в Машрике современная миграция часто являлась следствием конфликтов , а её начало было вызвано борьбой конфессиональных общин, преимущественно маронитов и друзов , разразившейся в горном Ливане и Сирии в 1860-егг. по причине экономического кризиса . Так, выращивание шелка, бывшего источником благосостояния горного Ливана, начало испытывать конкуренцию со стороны китайского импорта . Вскоре последовали новые волны, продолжающиеся ещё и сегодня и обусловленные новыми конфликтами, например, в Ливане между 1975 г. и 1990 г., а также привлекаемые растущим благосостоянием ливанской, сирийской и палестинской диаспор в Америке, Африке, Европе и Австралии . Наконец, события в Палестине породили наиболее широкую миграцию среди арабов. Войны 1948 и 1967 годов и последовавшие экономические и политические затруднения на Западном берегу реки Иордан и Секторе Газа, способствовали постоянному оттоку иммигрантов с палестинской оккупированной территории .
Ключевым событием, повлиявшим на миграционные потоки, стала война 1973 года. Саудовская Аравия, введя эмбарго на экспорт нефти, увеличила цены и повысила тем самым благосостояние стран-экспортёров, заинтересованных теперь в привлечении более дешевой рабочей силы. Вскоре после этого президент Египта А. Садат ввел политику «открытых дверей» инфитах (انفتاح), открыв границы Египта не только для иностранных инвестиций, но и для выезда миллионов египетских рабочих, превратив свою нацию в наиболее динамичного экспортера трудовых ресурсов. Впоследствии египетская миграция укрепилась благодаря ирано-иракской войне 1979-1988 гг., в ходе которой три четверти миллиона египтян прибыли в междуречье Тигра и Евфрата, заменяя иракских крестьян призываемых в армию. Затем война в Заливе 1990-1991 гг. обусловила беспрецедентную волну депортаций. Так, почти 3 млн. мигрантов, большинство из которых были арабы, превратились в одночасье в «предателей» по причине своей национальности и были высланы на родину: египетские крестьяне из Ирака, йеменские строители из Саудовской Аравии, а также палестинцы из Кувейта . Последовавшее затем принятие государствами Залива новой политики в направлении национализации («коренизации») рынка труда, хотя и не достигло цели, переориентировало государства Залива на привлечение иммигрантов из Южной Азии . Выходцы из Пакистана и Индии рассматривались работодателями как более сговорчивые, а государственными органами как более управляемые, чем пришлые арабы, имевшие общий язык и культуру с местным населением и способность формировать его менее лояльную часть с соответствующими социальными и политическими требованиями . Наконец, иракская кампания 2003 года способствовала росту межконфессионального насилия, разразившегося вскоре после вторжения американцев и европейцев в страну. При этом 2 млн. иракских беженцев нашли приют в соседних арабских государствах с октября 2005 г. по конец 2007 г. , прежде всего, в Иордании, Сирии и Ливане.
В противоположность арабскому Востоку на Западе (Магриб), в условиях ассиметричной экономической интеграции, действующей в колониальный период, трудовая миграция имела европейскую направленность и началась в ещё межвоенный период. Она получила дополнительный импульс, когда Тунис (1956), Марокко (1956), и Алжир (1962) стали независимыми государствами, испытывая на первых порах недостаточную занятость населения. Кроме того, с отдельными европейскими государствами были заключены двусторонние соглашения о привлечении рабочих .
На первом этапе преобладала краткосрочная («маятниковая») миграция. Однако экономический кризис 1973 года на фоне роста безработицы радикально изменил ситуацию. Европейские правительства закрыли границы для въезда иностранных рабочих, однако мигранты не уезжали домой, боясь потерять возможность вернуться в Европу, а с помощью европейского законодательства о воссоединении они стали перевозить свои семьи . Процесс натурализации и принцип jus soli («право земли») сделали выходцев из Магриба и их потомков частью европейского общества. Кроме того, наблюдался устойчивый рост нелегальной миграции, поскольку с увеличением среднего класса в Европе, местные жители больше не соглашались на низко квалифицированную и низко оплачиваемую работу. Это также отвечало интересам многих работодателей. Когда Италия, а затем Испания и Греция в 1990-егг. стали испытывать экономические трудности, их укоренившиеся традиции нелегального трудоустройства способствовали росту нелегальной иммиграции . Одновременно въезд в страны Западной Европы становился всё более сложным, а быстро росший уровень образования в Магрибе открыл новые возможности для студентов и высококвалифицированных кадров в поиске альтернативных направлений, в результате чего потоки мигрантов устремились во франкоязычную Канаду и США. Другие, часто менее квалифицированные работники направлялись в страны Залива или в Ливию. Фактически в 2000-е гг. эмиграция из Магриба в значительной мере утратила свои колониальные и постколониальные корни.
В целом, накануне событий 2011 г. арабские средиземноморские страны были родиной 10,8 млн. легальных и 12 млн. нелегальных иммигрантов, составлявших около 6% населения стран своего происхождения, что примерно в два раза превышает среднемировой уровень в 3.1% и демонстрирует очень высокую предрасположенность к эмиграции. Если сравнить два арабских макро-региона, получается следующая картина: 79,9% мигрантов из Машрика, исключая палестинских беженцев, расселены в других арабских странах, в первую очередь в странах Залива. Напротив, 92,2% эмигрантов из Магриба живут в Европейском союзе и только 4,0% в других арабских странах.
При этом арабская миграция не настолько глобальна как, можно себе представить. «Близость», географическая или историческая, остается здесь основополагающим фактором. Так, египтяне в значительных масштабах прибывают в соседние Саудовскую Аравию или Ливию, алжирцы и тунисцы продолжают мигрировать во Францию, на языке которой они часто говорят, а экономический рост в Испании в конце 1990-х гг. открыл марокканскую миграцию, как напоминание о мавританском периоде её истории. Пожалуй, Ливан является единственной арабской страной с действительно глобальной миграцией. Так, только 11,8% ливанцев первого поколения живут в соседних арабских странах, главным образом, в странах Залива. В то же время 30,1% проживают в Европейском союзе и 58,1% в Америке, Австралии и Африке.
Экономический кризис в Европе и в странах Залива начавшиеся в 2008 г., а также война в Ливии 2011 г. не вызвали уменьшения миграционных потоков из Машрика и Магриба. Например, число марокканских эмигрантов во Францию, Италию и Испанию даже выросло с 1,5 млн. в 1993 г. до 3,3 млн. в 2007 г. с ежегодным уровнем роста в 5,4%, что в четыре раза больше общего роста марокканского эмигрантского потока. Даже в Испании, наиболее сильно пораженной кризисом, их число росло достаточно быстро, в то время, когда безработица достигла беспрецедентных 23% среди коренных испанцев. Опросы, проведенные в период предшествующий событиям 2011 г. показывают огромное желание эмигрировать среди арабской молодежи, что особенно заметно в Тунисе, где в 2006 г. 76% людей в возрасте 15-30 лет заявили о желании покинуть родину.
Не следует забывать, что эмиграция является важным ресурсом для национальной экономики наряду с внешней торговлей. В 2010 г. денежные переводы мигрантов составляли 1,3% ВВП Алжира, 2,6% в Сирии, 3,0% в Египте, 4,4% в Тунисе, 6,8% в Марокко и очень высоко - 12,8% в Иордании. При этом наибольший показатель в мире - 19,6% зафиксирован в Ливане. Деньги, получаемые каждый год от мигрантов, составляют 3,3% от доходов от экспорта товаров и услуг в Алжире, 7,4% в Сирии, 9,1% в Тунисе, 13,9% в Египте, 28,7% в Иордании, в Ливане - 93,4% (!), делая трудовую эмиграцию наиболее доходным экспортом для многих арабских экономик (remittances economy) .
Поскольку миграция является процессом обоюдно направленным, арабские государства сталкиваются не только с отъездом собственных граждан, но и с прибытием переселенцев из-за границы. В 2005 г. в арабских средиземноморских государствах проживало 4,5 млн. иммигрантов. Из них примерно две трети были экономическими мигрантами, прибывшими главным образом из соседних стран и заполнившими вакансии с низкой квалификацией в строительстве, сельском хозяйстве, а также в качестве домашней прислуги . Сюда относятся и лица ожидающие визы или возможности нелегального въезда в Европу, так называемые транзитные мигранты, число которых достигает десятков тысяч. Фактически нелегальность здесь стала ординарной ситуацией либо по причине отсутствия инструментов инкорпорирования или адаптации мигрантов, либо по причине того, что политической воли изменить это просто не существует. В последнее время нелегальная трудовая миграция растет и в связи с интересами работодателей, поскольку нелегальный статус является причиной согласия на меньшую зарплату, чем местных. С другой стороны, правительственным протекционизмом с сохранением свободных вакансий для местных, превращает легальных мигрантов занятых в этих профессиях в нелегальных.
До событий 2011 года главным направлением для трудовых мигрантов в Магрибе, как легальных, так и нелегальных, была Ливия. С начала 1970-х гг. страна трансформировалась в большой рынок труда для мигрантов при исключительном стечении обстоятельств: избыток капиталов (нефтедобывающая экономика) и недостаток трудовых ресурсов (незначительное население). Накануне событий 2011 г. только официально заявленных иммигрантов здесь было 450 тыс., а согласно мнению экспертов их общее количество было значительно выше. При М. Каддафи миграция стала частью внешней политики государства, используя идеи панарабизма и панафриканского единства для привлечения мигрантов. Однако неожиданное введение жёсткого визового режима способствовала росту нелегальной миграции, представляя собой некую разменную монету в получении международной реабилитации в обмен на контроль над внешними границами Европы, когда Ливия стала перевалочным пунктом для нелегальной миграции на пути в средиземноморский регион. Другим государством Магриба со значительным количеством мигрантов является Алжир, ставший, несмотря на крайне высокий уровень безработицы, привлекательным рынком труда для десятков тысяч мигрантов из тропической Африки, восполняющих недостаток трудовых ресурсов в экономике пустынного Южного Алжира, а также около 35 тыс. китайских рабочих в строительном секторе и других неквалифицированных видах деятельности. Напротив, Марокко, Тунис и Мавритания, являющиеся важным транзитным пунктом на пути глобальной миграции в Европу, до сих пор не привлекают иммигрантов своими собственными рынками труда .
В Ливане и Иордании трудовые иммигранты составляют от четверти до трети от общего числа работающих, представляя большинство в отдельных секторах. В Ливане ещё с 1960-х гг. многие сирийцы заняты в низкоквалифицированных сферах, таких как сельское хозяйство, строительство, мелкая торговля и слуги. С отъездом сотен тысяч ливанцев в период гражданской войны 1975-1989 гг. они стали их заменять на освободившихся рабочих местах. В прочем, разговоры о причастности Сирии в 2005 г. к убийству премьер-министра Рафика Харири, вызвала антисирийские выступления, выдворение сирийской армии из Ливана, сделав иммигрантов из этой страны заложниками ситуации и провоцируя их массовое выселение. В Иордании массовая миграция в страны Залива с 1960-х гг. создала дефицит на местном рынке труда и замещающую миграцию. Египетские мигранты прибывали на фермы в Иордании совершенно тем же способом, как ранее они прибывали в Ирак. Мигранты из Южной Азии привлекались в свободную экономическую зону, созданную в 1990-е гг. для производства товаров на рынок США.
Кроме того, Машрик в течение последних двух десятилетий находится на пересечении главных маршрутов беженцев из Ирака, Судана, стран Африканского Рога и других частей Африки, оседающих в Иордании, Сирии, Ливане и Египте. С 2011 г. к ним добавились беженцы из Ливии и Сирии. При этом палестинцы, как самая многочисленная и исторически первая группой беженцев в мире, оставаясь в регионе, не рассматриваются в качестве мигрантов сами по себе. Поскольку они непосредственно воспринимаются как гости и часто щедро обеспечиваются первой помощью, то редко получают статус беженца. Более того, Иордания, Сирия и Ливан, ставшие главными принимающими странами для палестинцев, никогда не присоединялись к конвенции по беженцам 1951 г., поскольку не признают иных беженцев, кроме палестинских. По этой причине, беженцы последнего времени в Машрике имеют статус де факто,нежели де юре. Результатом этого является отсутствие четких количественных данных о беженцах в регионе и частые спекуляции на эту тему .
Таким образом, к началу событий Арабской весны в регионе Ближнего Востока сформировались основные тенденции развития миграционных процессов. Прежде всего, речь идет о достаточно сильной предрасположенности населения к перемещению как внутри, так и за пределы макро-региона, что во многом объясняется существованием исторически сложившихся этнокультурных ареалов - арабского Ближнего Востока, региона Средиземноморья и трансафриканского экономического и культурного пространства. При этом характер и направленность миграционной активности населения неоднородны, что выражается в существовании двух субрегиональных общностей - Магриба и Машрика. Отличительной чертой региона является высокая доля неэкономических факторов, обуславливающих характер и направленность миграционных трендов, а их формальные рамки носят неустойчивый и слабо институционализированный характер.
Библиография
| . |
Sami Adleeb Abu-Sahlieh. The Islamic Conception of Migration. International Migration Review 30. No. 1. 1996. P. 37-57. |
| . |
Karpat K. Muslim Migration: A Response to Aldeeb Abu-Sahlieh. International Migration Review 30. No. 1. 1996. P. 89. |
| . |
Fargues Philippe. Les guerres, facteur decisive de migrations. Confluences Méditerranéennes 42. 2002. P. 23-35. |
| . |
Issawi Charles. The Historical background of Lebanese emigration, 1800-1914 // The Lebanese in the World – A century of emigration. London: Centre for Lebanese Studies and I.B. Tauris. 1992. P. 13-21. |
| . |
Chevallier Dominique. L’Economie du Mont Liban à l’époque de la revolution industrielleen Europe. Paris. 1971. |
| . |
Labaki Boutros. Lebanese Emigration during the War, 1975-1989 // The Lebanese in the World – A century of emigration. London: Centre for Lebanese Studies and I.B. Tauris. 1992. P. 605-626. |
| . |
Kossaifi George. The Palestinian Refugees and the Right of Return. Washington. 1996. |
| . |
Van Haer Nicholas. Displaced people after the Gulf crisis // The Cambridge Survey of World Migration. Cambridge. 1995. P. 424-430. |
| . | |
| . |
Kapiszewski Andrzej. Arab Versus Asian Migrant Workers in the GCC Countries. United Nations Expert Group Meeting on International Migration and Development in the Arab Region. Beirut. 2006) // http://www.un.org/esa/population/meetings/EGM_Ittmig_Arab/ P02_Kapiszewski.pdf. (дата обращения: 02.09.2015). |
| . |
UNHCR. Statistics on Displaced Iraqis around the World, Global Overview». September 2007 // http://www.unhcr.org/470387fc2.pdf. (дата обращения: 02.09.2015). |
| . |
Корнилов А. А., Никитин А. Г. Система региональной безопасности Иорданского Хашимитского Королевства в контексте военно-политической нестабильности на Ближнем Востоке // Вестник Нижегородского университета. Нижний Новгород. 2007. № 5. С. 190-196 ; Старкин С. В. Автономное развитие национального военно-промышленного комплекса в условиях глобализации: анализ проблемы // Национальная безопасность / nota bene. - 2015. - 1. - C. 88 - 100. DOI: 10.7256/2073-8560.2015.1.14437. |
| . |
Wihtol de Wenden Catherine. La question migratoire au XXIe siècle. Migrants, réfugiés et relations internationals. Paris. 2010. |
| . |
Reyneri Emilio. Migrants in irregular employment in the Mediterranean countries of the European Union // International Migration Papers 41. Geneva. 2001. |
| . |
Ratha Dillip and Sirkeci Ibrahim. Remittances and the global financial crisis // Migration Letters 7. No. 2. 2010. P. 125-131. |
| . |
Сидорова Е. В. Организация Исламская конференция (потенциал развития и технологии развития и технологии политической деятельности в процессе институционализации нового мирового порядка), диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского. Нижний Новгород. 2009. |
| . |
Fargues Philippe. Work, Refuge, Transit: An Emerging Pattern of Irregular Immigration South and East of the Mediterranean // International Migration Review 43. No. 3. 2009. P. 544–577. |
| . |
Колобов А. О., Хохлышева О. О. Общее и особенное в процессе ближневосточного урегулирования на современном этапе развития международных отношений // Вестник Нижегородского университета. Нижний Новгород. 2010. № 6. С. 274-278. |
Западно-Казахстанский Инновационно-Технологический Университет
Проблема миграции из ближневосточных стран в страны Евросоюза.
Ближний Восток с давних пор является источником импульсов, дестабилизирующих международную обстановку. В этом регионе, где многие процессы взаимосвязаны, конфликты редко замыкаются пределами того государства, где они происходят, воздействуя на своих соседей или даже на целые регионы. Главным и немаловажным последствием конфликта на ближнем востоке стала – проблема миграции из ближневосточных стран в Евросоюз.На сегодняшний день ближний восток – это один из наиболее неспокойных регионов мира, где миграция населения представляет собой угрозу как для безопасности международной системы в целом, так и для стран Евросоюза.
В современной мировой политике ближний восток выступает ключевым регионом, где значимость этого региона обусловлена его стратегическим положением и сосредоточением в этом регионе «новых вызовов». Все процессы вызванные конфликтностью этого региона, и процессы, не прекращающие своего действия на сегодня, обладают достаточной значимостью и важностью для поиска путей решения данной проблемы.
Миграция населения является сложным социальным явлением, охватывающим практически все государства мира. Миграция приводит к количественному и качественному изменению населения того или иного региона, государства в целом, влияет на различные стороны жизни общества.
Миграция является важной проблемой «глобального будущего» для стран Евросоюза. На сегодняшний день главные проблемы миграции связаны с урегулированием неограниченного потока мигрантов, интеграцией мигрантов в принимающих странах и с обеспечениемличной безопасности мигрантов.Новые реалии на ближнем востоке могут поставить Евросоюз перед серьезными вызовами. Они проявятся в дальнейшей дестабилизации ближнего востока и его исламизации, что будет сочетаться спроникновением в ЕС все большего потока мигрантов.Проблема миграции с ближнего востока в ЕС возникла относительно недавно, но уже стала довольно распространенной темой обсуждения многих исследователей, политиков, ученых. Несмотря на существование значительного количества работ, в которых рассматриваются вопросы, относящиеся к миграционным процессам из ближнего востока в страны Евросоюза, политические деятели, как Евросоюза, так и всего мира пришли к мнению, что миграционная политика ЕС не работает. Таким образом, проблема притока огромного количества беженцев на территорию ЕС остается нерешенной, тем самым оставляя вопрос открытым для поиска решений.
Сегодня во многих странах Европы политический акцент политики ограничения и даже предотвращении иммиграции является результатом озабоченности широкой общественности тем, что социальные и бюджетные издержки (а, следовательно, и политические издержки) иммиграции могут перевесить суммарные выгоды от нее.
Данный миграционный кризис является крупнейшим в Европе со времён Второй мировой войны. С января по сентябрь 2015 года в государствах - членах ЕС было зарегистрировано более 700 тыс. людей, ищущих убежище.
Основных миграционных потоков сейчас несколько: из Алжира и Ливии через Средиземное море в Италию и Испанию, а также два балканских, ведущих либо по морю, либо из Турции в Грецию и далее через Македонию и Сербию –в страны ЕС.
Сегодня, когда столько людей оставляют свои страны в поисках лучшей жизни, многие говорят, что нужно начать решать проблему с устранения ее причин – будь то конфликты на Ближнем Востоке или бедность и насилие в Африке.Так называемый кризис беженцев в Европе ни в коем случае не должен был обернуться чрезвычайной ситуацией. Размещение одного миллиона беженцев не должно было стать гигантской проблемой для Европейского Союза - на его территории проживают 500 миллионов граждан, а каждый год сюда приезжают более трёх миллионов иммигрантов. К сожалению, отсутствие скоординированной реакции превратило контролируемую проблему в острый политический кризис, который, как верно предостерегает немецкий канцлер Ангела Меркель, способен разрушить ЕС.
Но Европа не обречена на крах. Кризисы, с которыми она сейчас столкнулась, могут привести к большей сплочённости и расширению солидарной ответственности по рискам, а также к дальнейшей институциональной интеграции.
До сих пор все попытки разрешить миграционный кризис оказывались безуспешными. Уже в январе этого года по Эгейскому морю еженедельно в Грецию прибывало 10 тысяч беженцев - несмотря на плохую погоду. Весной беженский поток значительно увеличится, уверены эксперты.Для приёма и интеграции в европейский социум новой волны мигрантов нужно быстро произвести изменения во всём: в школе, полиции, системе здравоохранения, даже вконституции. Естественно, многие в Европе не согласны с таким решением.
Отсюда альтернативные предложения: необходимо прекратить принимать нелегальных мигрантов и беженцев. Если не полностью, то хотя бы не в таких больших масштабах. Но ни один высокопоставленный чиновник из стран ЕС не может сказать об этом публично, ведь это напрямую противоречит провозглашённой Евросоюзом политике толерантности и мультикультурализма.
Список источников литературы:
1. А. Фененко «Междержавная конкуренция на ближнем востоке. Факты и тенденции». Журнал «Международные процессы». Номер 3 (38). Июль-сентябрь / 2014г.
2. Д. Малышева «Арабская весна» глазами российских ученых.
Ближний Восток, Арабское пробуждение и Россия: что дальше? Сборник статей, Факультет мировой политики и ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова. М.: ИВ РАН, 2012. – 593 с.3. Генри Риджвелл «Проблемы миграции в Европе и Африке». Сайт Голос Америки.
http://www.golos-ameriki.ru/4. 8 reasons Europe’s refugee crisis is happening now (англ .). «The Washington Post» (18 September 2015). - 8 причин миграционного кризиса в Европе.
5. Эмма Бонино: Беженцы - шанс для Европы. http://inosmi.ru/.
6. Нуриэль Рубини: Варвары внутри Европы. http://inosmi.ru/
«Исламское государство»: новый халифат или театр абсурда?
В исламской эсхатологической традиции идея великого халифата, царства всеобщего равенства и справедливости, предшествующего Судному дню, занимает особое место. В ней не только воплощена мечта человечества об идеальном государстве, но и память о правлении Пророка Мухаммада (с.а.в.) и праведных халифов, его сподвижников. Это была эра высшей справедливости власти и праведности правителей, особо богобоязненных, набожных людей, людей настойчивого стремления и полного обращения к Аллаху.
Провозглашение халифата на Ближнем Востоке военизированными группировками, которые, по словам западных экспертов, предлагают «подлинную, истинную и альтернативную исламскую политическую систему», должно было бы ставить своей целью возрождение «царства справедливости и милосердия», создание социально ориентированного государства, в котором представители всех наций и конфессий чувствуют себя в полной безопасности.
Однако то, что происходит на территории «халифата», напоминает театр абсурда, в котором, несмотря на все безумие происходящего, чувствуется довольный жесткий сценарий, написанный невидимой рукой.
Главная цель этого безумного действа - дискредитация Ислама как религии. Во всех этих массовых убийствах, казнях заложников, преследовании людей других вероисповеданий, уничтожении памятников культуры и библиотек проглядывается стремление показать всему миру Ислам как агрессивную религию, непримиримую к другим культурам и традициям, представляющую угрозу для существования всего человечества. Подчеркнутая публичность и театрализованность всех преступных действий боевиков являются дополнительным подтверждением подобных намерений.
При этом их целью является дискредитация не только Коранических ценностей, но и самого названия мусульманской религии. Именно поэтому они назвали свое квазигосударство, а, по сути дела, бандитский анклав, в котором не действуют никакие законы, ни светские, ни шариат, «исламским государством». В этих «иезуитских» устремлениях им вольно или невольно помогают средства массовой информации всего мира. Телевидение, радио, газеты, журналы тиражируют новости о массовых преступлениях боевиков, называя их представителями «Исламского государства», увязывая тем самым в массовом сознании Ислам с терроризмом, жестокими убийствами ни в чем не повинных людей, работорговлей, насилием над женщинами и детьми, попранием общечеловеческих нравственных ценностей.
Эта информационная война против Ислама формирует у миллионов мусульман ощущение невольной вовлеченности в происходящее на территории нового «халифата», чувство вины за преступления террористов, убежденность в фатальной предопределенности конфликта цивилизаций, прежде всего христианской и мусульманской. В идеологическом противостоянии террористы, использующие любые противоречия и слабости своих врагов, часто имеют определенное преимущество.
В геополитическом отношении одной из основных задач террористического квазигосударства является дестабилизация ситуации на огромном пространстве от Персидского залива до южных границ России и северных границ Китая, создание очагов напряженности не только в Пакистане и Афганистане, но и в государствах Центральной Азии с целью присоединения их к «новому халифату», то есть к зоне нестабильности. При малейшей возможности террористы попытаются дестабилизировать обстановку и в самой России, создавая конфликтные зоны в различных регионах нашей страны.
Совершенно очевидна нацеленность действий террористов и против интересов Европейского союза. Массовая и нелегальная миграция из стран Ближнего Востока и Африки в европейские страны не только создает дополнительные финансовые нагрузки для экономики Евросоюза, но и становится существенным дестабилизирующим политическим фактором, способствующим усилению в нем центробежных тенденций, углублению противоречий между его членами, политическому расколу общества. Руководители террористического анклава не только не препятствуют миграции (что было бы вполне логично), а, возможно, содействуют ей, создавая каналы нелегального пересечения границ для беженцев и финансируя их. При этом большинство людей, бегущих от войны и смерти, спасая себя и своих детей, даже и не предполагают, что они являются для террористов лишь инструментом в их большой и грязной игре.
Главный вопрос, который возникает при анализе событий последних двух лет на Ближнем Востоке, это вопрос о спонсоре и режиссере этого кровавого театрализованного представления, которое способно взорвать весь мир.
Западные эксперты предполагают, что финансированием террористов занимаются страны Персидского залива для того, чтобы сменить ненавистный им режим Башара Асада, пользующийся поддержкой Ирана и шиитских военизированных группировок. Но наблюдая за действиями боевиков так называемого «Исламского государства», трудно утверждать, что война с правительством Сирии является их основной целью.
Главная задача бандитского квазигосударства - создание зон нестабильности практически во всех регионах мира, развязывание многочисленных локальных конфликтов на Ближнем Востоке, Центральной Азии, у южных границ России. Но вряд ли все эти действия направлены на расширение границ «халифата». Создание очагов напряженности и разжигание локальных войн в регионах, в которых присутствуют стратегические интересы США, осуществляется по определенному сценарию, написанному в Белом доме. Главная цель -обеспечение условий для сохранения США мирового лидерства. Появление новых полюсов силы в мировом сообществе, претензии новых держав на ведущие роли в геополитических процессах заставляют американскую администрацию использовать любые средства и возможности для сохранения однополярного мира, который сложился в начале 90-х годов XX века в результате распада СССР.
Наверное, будет правильным тезис о том, что США действуют под неприкрытым лозунгом: «Мы защищаем интересы Америки как хотим, а все остальные пусть защищают свои, как могут». Нужно ли клеймить Обаму за это? Думаю, что нет, поскольку этого от него требует вся система власти и общество психологически подготовлено к такой национальной стратегии. В соответствии с этим и нужно действовать. И вот впервые в новейшей истории России глава государства дал понять всему миру, что может и будет защищать интересы нашей страны. Евразэс, БРИКС, Крым, Сирия… и у граждан России появилось чувство гордости за свою страну и своего Президента. И это несмотря на все тяготы жизни, появившиеся в последнее время. К людям возвращается попранное ранее чувство собственного достоинства.
Мы знаем, что происходит с теми, кто не защищает или не может защитить свои народы и страны. В первом, лучшем, случае их страны разваливают, а в последующем разворовывают остатки. По второму, худшему, сценарию их сажают в тюрьму, вешают как пиратов или забивают как бешеных собак под восторженные визги заокеанских зрителей, а на территории этих некогда процветающих стран искусственно создается политический вакуум и управляемый хаос.
Сегодня можно только с глубоким сожалением констатировать, что одной из основных причин увеличения числа локальных конфликтов в мире и усиления опасности глобальной геополитической катастрофы является снижение авторитета Организации Объединенных Наций. Эта международная организация, сыгравшая на определенном этапе огромную роль в сохранении стабильности в мире и соблюдении международных правовых норм в различных политических событиях и военных конфликтах, в конце концов, превратилась в бюрократическое учреждение, имеющее слабое влияние на происходящие в мире события. В результате этого произошла значительная деформация международных отношений, для которых стали характерны «двойные стандарты» в международно-правовых оценках политических событий, отсутствие универсальных подходов к решению различного рода кризисных ситуаций, снижение роли Совета Безопасности ООН при принятии решений о применении военной силы в межгосударственных конфликтах.
Агрессивная внешняя политика США, которые, исходя из своих интересов, активно вмешиваются во внутренние дела суверенных государств, применяя весь спектр возможного воздействия на них (от экономических санкций и свержения с помощью «цветных революций» неугодных режимов до прямого применения военной силы), подвела мир к опасной черте, за которой открывается хаос перманентных локальных конфликтов, способных привести мир к глобальной геополитической катастрофе.
Попытки американской администрации изменить расстановку сил и баланс интересов на Ближнем Востоке в свою пользу путем «демократизации» арабского общества привели к самым негативным последствиям в регионе, и без того нестабильном и раздираемом межгосударственными и межконфессиональными противоречиями. На передней линии политической и вооруженной борьбы с режимом Башара Асада оказались вооруженные группировки, не обремененные никакой идеологией или религиозной догматикой, поэтому абсолютно непредсказуемые даже для своих кукловодов.
В этих условиях успех борьбы с группировкой ИГ зависит от координации усилий различных государств и коалиций, действующих в зоне конфликта. Но в силу разнонаправленности их интересов и отсутствия общей стратегии подобная координация практически невозможна, что значительно усиливает позиции террористов.
Главная цель союзной коалиции во главе с США - устранение правительства Башара Асада с помощью вооруженной сирийской оппозиции. Поэтому они не заинтересованы в быстром разгроме группировки ИГ, по крайней мере, до полного поражения правительственных сил Сирии. До последнего времени действия авиации коалиции носили вялотекущий характер и больше напоминали имитацию боевых действий. И только военное вмешательство России вынудило коалицию активизировать свои действия против террористических группировок. Американская администрация отказалась от координации своих действий в Сирии с Россией, ссылаясь на различие задач, которые они решают в регионе.
Нет сомнения в том, что США не заинтересованы в быстром разрешении сирийского кризиса, так как в этом случае они лишатся плацдарма для продвижения своих интересов в регионе. По мнению экспертов, члены международной коалиции пытаются избежать крупномасштабной войны против ИГ, так как в случае поражения экстремистов будет утерян предлог для вмешательства в сирийскую войну под видом борьбы с терроризмом и, соответственно, возможность привести к власти после завершения конфликта лояльные США силы. Президент Башар Асад заявил о готовности сирийского руководства сотрудничать со всеми государствами, у которых есть серьезное желание бороться с терроризмом. Но международная коалиция, возглавляемая США, по его мнению, преследует в регионе другие цели.
Россия же была вынуждена вмешаться в конфликт, так как террористические группировки представляют реальную угрозу не только безопасности государств Центральной Азии, но и стабильности самого российского государства.
При этом российское руководство совершенно обоснованно полагает, что смена власти в Сирии силовым путем, даже в случае военного поражения ИГ, приведет к повторению ливийского сценария - к развалу государства, уничтожению государственных институтов, к кровавым межконфессиональным, межэтническим конфликтам. И в этом случае власть в стране все равно захватят террористические группировки, что станет причиной новой эскалации конфликта и, возможно, открытого военного вмешательства Саудовской Аравии и Ирана. Очевидно поэтому Россия считает необходимым оказывать военную помощь правительству Башара Асада, так как на сегодняшний день только оно является гарантом сохранения сирийской государственности.
Представители ИГ действуют не только в зоне сирийского конфликта, но и создают практически во всех мусульманских регионах лагеря для подготовки боевиков, вербуют молодежь для участия в боевых действиях, готовят смертников для совершения террористических актов. Наиболее крупные базы ИГ созданы в Афганистане, в которых обучаются военному делу боевики для диверсионной деятельности в Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане.
В случае нападения боевиков ИГ на эти государства миллионы беженцев будут вынуждены искать спасения на территории России. Это приведет к значительному ухудшению социально-экономической ситуации в стране, к обострению межнациональных и межконфессиональных отношений. При этом необходимо учитывать, что в Москве и российских регионах находятся несколько миллионов нелегальных мигрантов из Центральной Азии, чье местонахождение и род деятельности неизвестны даже для правоохранительных органов. Вместе с беженцами через границу могут просочиться боевики ИГ, которые попытаются максимально дестабилизировать социально-экономическую обстановку в государстве путем проведения диверсий, террористических актов, вооруженных нападений на государственные учреждения. В случае даже временного успеха нелегальные мигранты могут быть использованы террористами для пополнения своих рядов.
С учетом вышеперечисленных обстоятельств совершенно обоснованным является решение президента В.В. Путина об оказании военной поддержки правительству Сирии в борьбе с террористической группировкой ИГ. По мнению российского лидера, превентивные меры должны минимизировать террористическую угрозу для нашего государства.
Помимо внешней угрозы, значительную опасность представляет идеологическая и диверсионная деятельность группировки ИГ на постсоветском пространстве. Террористы вербуют молодежь, в том числе и граждан России в свои ряды, обещая им возможность своими руками творить историю, участвовать в создании нового халифата, погибнуть во имя истинной веры, обеспечив себе место в раю. Молодых людей привлекает в идеологии террористов иллюзорная перспектива наполнить свою жизнь великим смыслом защиты истинного Ислама, но об истинных намерениях террористов они узнают лишь тогда, когда все пути назад отрезаны, а чаще и не узнают вовсе.
И государство, и общество должны уберечь юношей от влияния лживой пропаганды террористов, а священнослужители должны объяснить им, что Ислам не имеет ничего общего с насилием и войнами.
При любых возможных заблуждениях молодые люди, завербованные ИГ, хорошо знают, что они едут убивать. Поэтому все, кто берет в руки оружие и вступает в ряды террористов, должны знать, что наказание будет суровым. Несомненно, в этих условиях в России должно быть пересмотрено антитеррористическое законодательство в сторону его ужесточения, а также введена ответственность за преступления террористов и их пособников.
Необходимо отметить, что в сети идеологов ИГ чаще всего попадают юноши и девушки, не сумевшие найти свое место в жизни. Часто на радикальные поступки их толкает невозможность выйти за границы своего социального страта, убежденность в несправедливости мироустройства, в котором господствует кастовость. Ощущение обреченности на вечную бедность и неустроенность, невозможность получить достойное образование и работу сильно деформирует систему нравственных ценностей молодого человека, который благодаря этому находит моральное оправдание любым своим поступкам. Поэтому в поле зрения преподавателей, чиновников, представителей правоохранительных органов должны быть дети из бедных, неблагополучных семей, часто ощущающие себя «лишними» людьми в собственной стране. Государство должно массово развивать социальные лифты, создать равные условия для всех граждан вне зависимости от региона, национальности и вероисповедания.
В условиях нарастания террористической угрозы и возможного обострения межнациональных и межконфессиональных отношений и государство, и общество должны уделять больше внимания установлению межнационального диалога, культурного обмена между различными народами России. И эта работа не должна быть формальной. Молодые люди разных национальностей и конфессий должны больше общаться друг с другом, знакомиться с бытовыми, культурными и духовными традициями народов, населяющих нашу страну, чаще встречаться на спортивных площадках, в концертных залах, в дискуссионных клубах. Представители разных национальностей должны чувствовать себя под защитой закона и государства, где бы они ни находились на территории России. Большая и кропотливая работа должна проводиться с трудовыми мигрантами для их языковой и культурной адаптации. Должен быть налажен механизм защиты их прав, чтобы у них не формировалось чувство враждебности к стране, в которой они живут и работают. Определенная роль в этих процессах должна быть отведена различным институтам гражданского общества.
Вся эта работа должна находить широкое освещение в СМИ.
Людей должны объединять не только название страны и государственные границы, но и универсальные общечеловеческие ценности, общие для всех монотеистических религий, формируя тем самым общность нравственных традиций и новую российскую духовность и общероссийскую гражданскую идентичность при традиционном для России этнокультурном многообразии. В этом случае наше общество будет монолитным, а государство сильным и стабильным.
Член Президиума Совета при Президенте РФ
по межнациональным отношениям,
член центрального штаба ОНФ,
Председатель Высшего совета ООД РКНК А.Б. Паскачев