Его ищут афганские талибы и чеченские боевики. В списках последних мой собеседник значится врагом республики Ичкерии под №9 и заочно приговорен к смерти. Враги охотятся за ним, а он сидит в «милицейском камуфляже» в охотничьем домике и спокойнодает интервью, рассказывая неотполированную историю афганской войны и чеченской трагедии.
НАЧАЛЬНИК УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА
С Юрием Константиновичем Плугиным мы познакомились более четверти века назад – в 1984-ом. Я, тогда еще молодой следователь районной прокуратуры, он – матерый начальник областного уголовного розыска. Судьба свела нас вместе на одном из мест происшествий. Великовозрастный подонок, ехавший на мотоцикле мимо кукурузного поля, увидел пятилетнегомальчишку в шортах иперерезал ему горло. Просто так – из-за спортивного интереса.
Днями и ночами мы колесили с Плугиным по близлежащим селам в поисках убийцы. Разница в возрасте – 10 лет, не чувствовалась. Тогда я и узнал, что он – потомственный милиционер: родился в 48-м в Казани в семье сотрудника уголовного розыска, в 20 лет окончил Саратовскую специальную школу милиции, в 26 – Высшую школу МВД СССР, а потом – Академию министерства внутренних дел. Начиналоперативником на Восточно-Сибирской железной дороге, возглавлял отделение управления уголовного розыска Ставрополья.И вот судьба занесла его в Рязань. На его счету множество раскрытых убийств и других тяжких преступлений.
Я жадно впитывал в себя его рассказы о сыске. Тогда мне казалось, что о своем коллеге я знаю абсолютно все,могу даже предсказать его будущее: вечный поиск убийц, насильников и прочих отбросов общества.
Теперь же, встретившись с ним через столько лет, я понял, что можно прогнозировать будущее обычных людей, но никогда нельзя предугадать судьбу личностей сильных и неординарных: таких, как мой приятель.
За эти годы Юрий Константинович пополнел, на голове появилась седина. Все-таки, есть разница между 36-ю и 62-мя. Позади ранение, контузия… Но в глазах еготот же задор и жажда действия.
Что же произошло за эти годы?
АФГАНСКИЙ ИЗЛОМ
Через два года после нашей встречи с тобой, в июле 1986 года, – рассказывает Плугин, – я был направлен в Афганистан старшим советником командующего царандоя (местной милиции) провинции Бадахшан. Местные жители называли меня там сар мушавером (старшим советником). Мы формировали царандой, обучали личный состав, организовывали оборону Файзабада и других населенных пунктов. Но это внешняя сторона. А было еще и то невидимое для окружающих, что называется оперативной работой.
А зачем все-таки мы шли в Афганистан? Ведь эта страна первой после революции признала Советскую Россию, первой отправила голодающей России хлеб…
В Афганистан многие наши представители шли воевать, а там надо было работать с населением и строить, – говорит Плугин, – строить сознание самих афганцев. Ведь вначале, когда советские войска вошли в эту страну, наших солдат встречали цветами. К людям «с севера» афганцы всегда относились с почтением.
Начальник спецуправления по борьбе с контрреволюцией МВД Афганистана генерал-майор Саид Джон мне рассказал, как в первые дни присутствия советских войск в его странеон вместе с русским советником проезжал мимо одного горного селения в районе Кандагара. Когда сделали привал, то к нему подошли старейшины со словами: “Ты не можешь провезти мимо нас дорогого гостя!” Местные жители пригласили ихв кишлак. Встреча была радушной, угощали советского советника как желанного гостя, проводили как друга.
Прошел год и он – Саид Джон, с этим же советником вновь оказались около этого селения. Только на этот раз никто не позвал их в гости. Наоборот, для жителей кишлака они были врагами! На пути их следования недавние друзья, с которыми они делили хлеб, организовали засаду и пытались их убить…
Что же такое должно было произойти между людьми, чтобы друзья превратились в смертельных врагов?
Там была вооруженная оппозиция с Центром в пакистанском городе Пешаваре. Были отдельные банды и объединенные бандформирования различной партийной принадлежности. Были отряды самообороны населенных пунктов. Проходили военные действия с участием правительственных вооруженных сил и подразделений ограниченного контингента советских войск…
Можно говорить о беспримерных подвигах советских солдат и офицеров, которые с честью выполнили свой воинский и интернациональный долг!
Но когда наряду с бандитами гибло мирное население, разрушались дома и целые кишлаки, это не могло не вызвать возмущение народа.
Как-то двое вооруженных советских солдат, позже выяснилось, что не в первый раз,спустились с горного блокпоста в кишлак Аше в Бадахшане. Солдаты эти мародерствовали, отнимали у жителей продукты. А в Аше в это время находились двое местных ополченцев. В бой с солдатами они не вступали. Но грабеж не допустили: произвели несколько предупредительных выстрелов в воздух. Солдаты убежали на блокпост, ополченцы тоже ретировались. О случившемся мародеры сообщили своему командиру и тот, не разобравшись в ситуации, дал команду открыть по кишлаку минометный огонь. Внезапному обстрелу подверглись жилые дома и те, кто в них находился. Погибло 9 человек – старики, женщины и дети, среди убитых была и беременная женщина. Вряд ли погибшие имели отношение к выстрелам ополченцев и, тем более, к вооруженной оппозиции.
Тогда я впервые услышал эту фразу: “Вы с кем воюете – с бандитами или с народом”. Ее сказал один из старейшин этого кишлака.
Слушая Плугина, я вспомнил другого воина-афганца. Судьба свела меня с ним случайно. Расследуя, одно из уголовных дел, мне пришлось арестовать преступника, по найму убившегодиректора одного из рязанских предприятийи разрезавшего жертву на части, чтоб легче было спрятать останки. Киллером этимоказался бывший рядовой Советской Армии по имени Сергей. Бесконечные допросы постепенно переросли в откровенные беседы. Как же ты – воин-интернационалист мог докатиться до такой жестокости? – спросил я его.
И тут Сергей произнес: “А вы знаете, если я расскажу, что я делал в Афганистане, то мой светлый образ воина-интернационалиста в ваших глазах померкнет. И он начал рассказывать. О том, как ловил афганцев-моджахедов, которые ни слова не понимали по-русски, как втыкал им штык-нож в спину между нижними позвонками, чтобы у них “отказывали” ноги. И эти враги-афганцы, будучи не в силах подняться, ползали вокруг него. А он «упивался» этим зрелищем. И как потом кидал задержанным противникам в шаровары гранаты с выдернутой чекой и сбрасывал их в ущелье. Гранаты взрывалась еще до того, как жертвы успевали долететь до дна ущелья. Такой вот – “последний полет орлов”.
Война это не только подвиги и геройство. Война – это убийства и грязь, это жестокость, мародерство и еще много чего. Может быть, поэтому в Афганистане тогда появилось массовое “движение мести?”
Афганцы – это труженики, – говорит Плугин, – этосвободолюбивый и терпеливый народ. Но когда у людей убивали родных, разрушали дома, уничтожали имущество, обрекали на голод и страдания, многие брали в руки оружие и шли воевать против наших войск. При этом, они не были противниками государственной власти Демократической Республики Афганистан и, тем более, Советского Союза. И душманов большинство из них не поддерживало. Но “ослепленные” жаждой мести, они шли воевать против нас.Убийство “неверного” для многих из них стало целью жизни. Так мы наживали себе непримиримых врагов, которые пополняли вооруженные формирования оппозиции. Так в Афганистане появилось “движение мести”.
Тогда, на следующий день после обстрела кишлака Аше, афганские вооруженные формирования нанесли ответный минометный огонь по блокпосту. В результате этого обстрела погиб молодой лейтенант. Он завершал “интернациональную миссию” в Афганистане и вот-вот должен был вернуться на Родину.
Что же мог сделать старший советник в такой ситуациив отдельно взятой воющей стране?
СДЕЛАЙ ВРАГА ДРУГОМ!
В Афганистане мне приходилось заниматься многим: “работать” с местным населением, старейшинами, духовенством, проводить мероприятияпо “нейтрализации” банд, устанавливать контакты сглаварями отдельных вооруженных формирований и склонять их к переходу на сторону государственной власти, – отвечает Плугин.
Древняя пословица гласит: “Если хочешь избавиться от врага, сделай его своим другом!”В этом изречении заложен глубокий смысл.
В каждом вооруженном конфликте, прежде всего, побеждает тот, кому удается не участвовать в нем.
Одно из вооруженных формирований Исламского Общества Афганистана,дислоцирующееся в долине Яфталь, возглавлял Абдулбасир – авторитетный среди местного населения лидер. 250 тысяч человек поддерживало его
Представительством МВД СССР и другими соответствующими структурами мне было поручено выйти на контакт с Абдулбасиром и убедить его перейти на сторону государственной власти. Эта работа была настолько важна, что ее контролировал лично начальник оперативного управления Генерального штаба министерства обороны СССР генерал армии Варенников.
Мною тогда была организована встреча представителя Абдулбасира с Валентином Ивановичем Варенниковым. В знак доверия генерал армии даже передал в качестве подарка Абдулбасируавтомат Калашникова с «цинком» патронов и выразил уверенность, что это подаренноеоружие никогда не будет обращено против советских воинов.
Вскоре Бадахшанское формирование Исламского Общества Афганистана и его полевые командиры прекратили активные боевые действия. Абдулбасир был подготовлен к переходу на сторону государственной власти.
Благодаря договоренности с Абдулбасиром нам удалось обеспечить бескровный вывод из Бадахшана Бахаракского батальона 860-го отдельного мотострелкового полка, пользующегося “дурной славой” среди местного населения. При выходе батальон должны были прикрывать наши вертолеты. Для их уничтожения из Пакистана в Бадахшан прибыло специальное подразделение, вооруженное “Стингерами” – американскими ракетами класса “земля-воздух”. Абдулбасир оказался верен своему слову: вопреки приказу своего руководства, он на время вывода советских солдат изъял у этого подразделения все “стингеры”. А мне сказал: «Что мог, я сделал. Но пусть ваши вертолеты летят на большой высоте. Я изъял ракеты, но я не могу изъять у всех автоматы». И батальон вышел. Без потерь! Без единого раненого и убитого! А потом и весь 860-ый полк.
Да, иногда “оперативная дипломатия” может сделать очень многое,больше чем полки и дивизии. В том числе и спасти людей!
А приходилось ли вам непосредственно самому спасать человеческие жизни?
ОСВОБОДИТЬ РЯДОВОГО ЛЕВАКИНА
Я всегда пытался спасти человеческие жизни, – вспоминает Плугин, – проводил операции и для спасения сотен жизней и для спасения одной. Помню,исчез рядовой 860-го полка Андрей Левакин. Молодой солдат, неуставные отношения… В Афгане такое тоже было. «Деды» довели парня. Он покинул место дислокации и поплелся в полк, решил пожаловаться командиру. Но до полка не дошел. Попал в руки боевиков-исламистов из банды некоего Ибрагима. Узнали мы об этом. Что делать? Как спасти солдата? Нашел я тогда в одном из кишлаков отца этого Ибрагима. Через него начал переговоры с его сыном. Договорились обменять солдата на трех захваченных в плен бандитов. Афганская правительственная служба безопасности – ХАД, против такого обмена. Руководители Ибрагима из Исламской Партии Афганистана тоже против. Отец Ибрагима предлагает: “отпустите трех людей Ибрагима из тюрьмы, посадите их вмашину царандоя и отвезите в горы к Ибрагиму. А он на этой же машине вернет вам вашего солдата. А какие гарантии того, что нас “не кинут”, вернут нам Левакина при таких условиях. А то ведь освобожу трех бандитов, передам их назад в банду, а в ответ могут и солдата не вернуть и машину с водителем еще захватить. Меня тогда свои жеврагом объявили бы.Гарантий никаких не было. Но я решил рисковать. Был всего один шанс спасти нашего солдата и вернуть его матери живым. И я решил его использовать: вместе с командующим царандоя подписал документы на освобождение из местного зиндана трех участников бандформирования, посадил их в машину и отправил с отцом Ибрагима и другими старейшинами в горы. Теперь оставалось только ждать и надеяться. Семь часов я простоял на улице. В эти часы решалась не только судьба рядового Левакина, но и моя собственная.
Стемнело, но машины не было. Неужели обманут? И когда в темноте в горах появился свет от фар, у меня даже на секунды дыхание остановилось от радости. А потом подъехала машина. Оттуда старейшины вывели этого Левакина – маленького, щуплого солдатика. Одет солдата был в афганский халат, на голове – чалма. “Только не бейте его. Он вел себя хорошо!” – произнес старик-афганец.
Знаешь, – улыбается Плугин, – спасение из плена этого Левакина для меня было подобно освобождению от бандитов целого улусвали (района).
УБИТЬ! НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ.
Разумеется, не всем афганским боевикам была по душе такая деятельность русского советника. Многие были недовольны и контактами своего командира Абдулбасира с шурави. Да и представители своих спецслужб не очень жаловали переговоры Плугина с лидерами вооруженных формирований, хотя они приносили ощутимые результаты.
Плугин каждый раз отправлялся в логово бандитов без всякой охраны, только с переводчиком. Такого было условие “принимающей стороны”. Однаждына маршруте его следования к месту встречи с лидером вооруженного формирования советским блокпостом был обстрелян очередной афганский кишлак. Этими выстрелами были сорваны важнейшие переговоры. На подступах к кишлаку Плугина ждала разъяренная толпа, которая на носилках несла останки убитых детей и женщин. Люди готовы были разорвать любого, кто имел хоть какое-нибудь отношение к Советской Армии. Какие слова тогда должен был найти русский советник, что он должен был объяснить обезумевшим от горя людям?
Я им сказал, – вспоминает Плугин, чтосделаю все возможное, чтоб такое больше не повторилось. И я стал доказывать нашим военным, что большинство конфликтов можно разрешить мирным путем и для торжества мира вовсе необязательно нести смерть.
Тогда Плугин не смог встретиться с Абдулбасиром, не смог смотреть ему в глаза после гибели простых жителей кишлака. Да и Абдулбасиру нужно было время, чтоб отойти от происшедшего. Но это, возможно, спасло Плугину жизнь, ибо один из полевых командиров, недовольных общением их лидерас русским сар мушавером, принес тогда с собой взрывное устройство. Оно сработало недалеко от Абдулбасира, но он остался жив.
Так проходила первая командировка Плугина в Афганистан. По ее завершении он вернулся на Родину.
ВЕРНИТЕ САР МУШАВЕРА
Вернувшись в Союз, Плугин узнал, что после его отъезда из Афганистана, новые советские советники нарушили ход переговорного процесса с Абдулбасиром. В результате Абдулбасир отказался от своего намерения перейти на сторону законной власти и возобновил боевые действия.
Плугин пришел в отчаянье: долгая и упорная работа оказалась зря.
В представительстве МВД и в правительстве Афганистана пришли к выводу, что исправить положение в данной ситуации может только один человек – Сар Мушавер. И полковник милиции Юрий Плугин был повторно командирован в Афганистан.
В феврале 1990 года, уже после вывода оттуда Советских войск, Плугину снова пришлось встречаться с Абдулбасиром и другими лидерами вооруженных формирований, вести с ними переговоры, убеждать, доказывать и снова убеждать. В результате этого, более четырех тысяч вооруженных “оппозиционеров” перешло на сторону афганского правительства. Без ранений, смертей и выстрелов! Этот бескровный переход афганских бандитов на сторону властей был одной из главных побед рязанского полковника милиции.
После вывода советских войскПредставительство МВД СССР в Афганистане было упразднено, но Плугина оставили в Кабуле для организации работы афганского уголовного розыска. Туда входили не только оперативники, но и следователи, и эксперты, и многие другие специалисты. Одним из главныхнаправлений работы старшего советника была борьба с незаконным оборотом наркотиков. Огромные партии наркотических веществ шли из Афганистаначерез Советский Союз в европейские страны.
Можно было только догадываться, почему после второго прихода Плугина в Афганистан резко обострилось обоняние голландских и немецких собачек, ищущих наркотики на таможнях Европы. Уж больно резво они выискивали эти самые наркотики.Их хозяева получали за это медали, громогласно объявляя миру о задержании очередной партии наркотического зелья. И нигде не сообщалось, что этих чудо-собачек полицейские силком тащили к “нужным” контейнерам, а само продвижение контейнеров с наркотиками через полмира на языке оперативников называлось контролируемой поставкой. И тогда даже европейские полицейские, изымающие очередную тонну «белой смерти», не знали, что у истоков совместной операцииспецслужб мира где-то там – в другой части света, стоял совсем неприметный человек, полковник советской милиции Юрий Константинович Плугин.
В общей массе мы провели контроль за прохождением в СССР и Европу свыше 24 тонн наркотиков, включая героин и опий. Вся эта масса наркотического зелья была изъята в результате специальных операций, – уточняет Юрий Константинович.
Кабул запомнился Плугину на всю жизнь. Здесь он предотвратил обстрел ракетами советского посольства. Кажется, что такое возможно лишь в крутых американских боевиках. Боевики ИПА установили четыре ракеты класса “земля-земля”, направив их на здание посольства СССР. Таймер жестко отсчитывал минуты до пуска. Последствия ракетного удара могли быть непредсказуемые. В тот период в здании посольства находился посол СССР в Афганистане Борис Пастухов.
Что же произошло тогда?
Я получил оперативные данные о готовящемся нападении, – говорит Юрий Константинович, – а ракеты нам удалось обнаружить совсем незадолго до начала ракетного удара. Мыостановили таймер.
За работу по созданию афганской милиции и борьбу с преступностью на территории этой страны Плугин был награждендвумя орденами Боевого Красного знамени и другими правительственными наградами СССР и Демократической Республики Афганистан. Одну из них ему лично вручил президент Афганистана Мухаммед Наджибулла.
К сожалению, уйдя из Афганистана, – продолжает Плугин, – мы оставили эту страну один на один со своей бедой. Афганистану надо было продолжать помогать: техникой, горючим, продовольствием, стройматериалами. Но тогда уже рушилась советская экономика, а потом уже и Советский Союз распался.
Президент Афганистана Наджибулла не смог в такой ситуации долго править страной. К власти в Афганистане сначала пришла вооруженная оппозиция, а потом талибы. Они арестовали Наджибуллу и поместили его в тюрьму.
Я до сих пор считаю, что мы должны были спасти этого человека, ведь он был сторонником Советского Союза и нашим ставленником, он выполнял волю нашей страны. Мы должны были сделать все, чтобы спасти его – вплоть до проведения специальной войсковой операции по вызволениюего из плена. А мы”бросили” его в беде. И президент Демократической Республики Афганистан Наджибулла был талибами повешен.
КОМАНДИРОВКА НА ТОТ СВЕТ
А в ноябре 1995 года, – продолжает Плугин, – я был уже командирован в Чечню для оказания помощи местным правоохранительным органам, назначен на должность первого заместителя республиканского министра внутренних дел – начальника республиканской криминальной милиции.
С момента прибытия в Грозный вся моя жизнь и судьба оказались навсегда связаны с чеченским народом. Но тогда я не знал, насколько круто этот этап моей службы изменит мою жизнь и судьбу.
Тогда ему очень пригодился афганский опыт. Как руководитель криминальной милиции,он тесно взаимодействовал сорганами государственной безопасности, подразделениями ГРУ, войсковыми частями и соединениями Министерства обороны и МВД, возглавлял координационный штаб республики. Всегда старался решатьпроблемы путем переговорных процессов. Лишь, когда переговоры ни к чему не приводили, приходилось проводить боевые операции.
В этот период чеченские сепаратисты свергли законную власть в городе Шали и объявили его «столицей» Ичкерии.
И тогда Плугин возглавил сводный отряд милиции, который был откомандирован для наведения порядкав Шали. Большинство бойцовэтого отряда были милиционеры-чеченцы. Он сумел найти для них такие слова, которые заставили их служить единой целостности России.
Я помню, – рассказывает Плугин, – был в подразделении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков такой сотрудник Сулейменов – высокого роста, коренастый. Когда я под обстрелом перебегал открытые пространства, то он бежал рядом со мной, как бы склоняясь надо мной. И только потом, когда он погиб, я понял, что таким образом он своим телом прикрывал меня от пуль бандитских снайперов.
Но было и другое. Опять же, наряду с беспримерными подвигами милиционеров и солдат, тех же десантников 6-й роты, существовала подлость и мерзость. Бывало, что во время зачистоксоответствующими структурами задерживались чеченцы, которыеподозревались в связях с оппозицией. Некоторых из этих задержанных за хорошую плату возвращали родственникам. А иные задержанные без следствия и суда бесследно исчезали.И были иногда танки и бронетранспортеры, увешанные похищенными во время зачисток коврами и домашним скарбом чеченцев. Когда такая техника катилась мимо здания МВД, то мои милиционеры-чеченцы подходили к окнам и пытались разглядеть, нет ли на проезжавших танках ковров из их домов. У многих из них дома были разбомблены и разграблены. А они, несмотря на это, все-таки продолжали служить России.
Тогда Плугин услышал те же слова, которые он слышал когда-то в Афганистане: «Вы с кем воюете – с бандитами или с народом?»
Плугин всегда был уверен, что воевать можно только с бандитами.
В марте-апреле 1996 года боевиками была проведена «генеральная репетиция» по вооруженному захвату города Грозного. Тогда Плугина удивило, что накануне нападения многие руководители республики, в том числе и республиканский министр внутреннихдел, вдругодновременно выехали за пределы республики «по служебным делам».
И обязанности министра внутренних дел Чеченской республики были возложены на него – Юрия Плугина. В том числе, все тяготы обеспечения общественной безопасности в экстремальных условияхбоевых действий. Тогда атака сепаратистов на столицу республики сорвалась.
А в июне 1996 года, – продолжает Плугин, – когда решалась судьба республики, неожиданно для всех министром МВД Чечни вместо генерала Иналова был назначен полковник Т. Такая министерская «ротация» была проведена наспех, вопреки элементарной логике. Ранее полковник Т. командовал конвойным полком внутренних войск. Для исполнения обязанностей министра внутренних дел воюющей республики, опыта работы в конвойной службенедостаточно. На мой взгляд, по своим деловым и личным качествам он явно не соответствовал этой должности. И в первую очередь, благодаря своей беспринципности.
В начале августа 1996 года Плугин получил оперативную информацию о том, что 6 числа готовится нападение боевиков на Грозный.
И какие решения были приняты для отражения удара?
О готовящемся нападении, – рассказывает Юрий Константинович,– я неоднократно предупреждал заинтересованные инстанции, в том числе и федеральные структуры. Телеграммы об этом мною докладывались лично новому министру МВД Чечни, он их визировал.
Всем соответствующим лицам было от меня известно, что утром 6 августа боевики пойдут на штурм Грозного.
Несмотря на это, на рассвете 6 августа министр внутренних дел вывел из расположения МВД республики все оперативные службы и строевые подразделения: ОМОН и муниципальный милицейский полк. «Маневры» эти проводились скрытно и в спешном порядке. Личному составу было объявлено, что министерством проводится «профилактическая зачистка» пригородной зоны.
Более того, поего приказубыли сняты все наружные милицейские посты вокругздания министерства внутренних дел и Дома Правительства.
Все это для меня – первого заместителя министра оказалось неожиданным. О перемещениях личного состава я узнал, придя утром на службу.
К этому времени оказались сняты все армейские КПП на подступах к столице. И вскоре здание Министерства и весь «правительственный квартал» оказались блокированными бандитами.
Несмотря на очевидность нападения боевиков, подразделениям МВД был отдан приказ выходить из города строго определенными маршрутами – «коридорами», согласованными с боевиками… Сам же министр внутренних дел, игнорируя мнение командира муниципального полка полковника милиции Тепсаева и других руководителей строевых подразделений вернуться в здание МВД, забрал у ОМОНа бронетранспортер и вместе с приближенными к нему руководителями отдельных подразделений, под охраной сводного отряда оперативных служб сбежал на нем из города. По пути следования эту группу блокировали боевики. Я не знаю, уж какие там переговоры с боевиками тогда они провели, но боевики выпустили их из города. Представляете, в руки боевиков попадает министр внутренних дел республики, и они машут ему на прощание руками! Об этом позже мне рассказали охранявшие министра оперативники.
А потом началась осада здания министерства.
На первых порах его оборону держаличетыре офицера рязанского управления по борьбе с организованной преступностью, десяток бойцов внутренних войск и несколько милиционеров-чеченцев.
Они защищали тогда не только здание министерства. В его подвале скрывалось около ста мирных жителей – тех, кто боялся расправы бандитов. Это были работники чеченского правительства, сотрудники охраны, журналисты. Боевики вряд ли бы пощадили их,ворвись они в здание.
Почему так произошло?
Как я понял, министр внутренних дел Чечни и его окружение планировали сдать боевикам министерство внутренних дел без боя, – рассказывает об этом бое Юрий Плугин.
Чувствовалась нехватка личного состава, боеприпасов, не говоря уже о продовольствии. Мы несли потери, но продолжали отстреливаться. Боевики наседали на нас. Они просто, наверное, не знали, что нас не такмного, иначе проявили бы больше решительности. Шансов остаться в живых у нас практически не было.
В то время, когда мы отражали атаки боевиков и защищали здание МВД, министр внутренних дел республики спокойно отсиживался то в здании ГАИ, то в Ханкале, то в аэропорте «Северный».
По радиостанции и через посыльных я неоднократно требовал от министра внутренних дел Чечни срочно вернуть для обороны к зданию министерства строевые подразделения и бронетранспортер ОМОНа с пулеметом. Однако мне в этом было отказано. Вскоре к нам пробрался в здание водитель того БТЭРа. Он сообщил, что забранныйбронетранспортер оставлен боевикам.
Позже оказалось, что бандиты расстреляли из данного бронетранспортера общежитие ФСБ итам при его обороне героически погибли десятки сотрудников федеральной службы безопасности.
ПРИКАЗАНО НЕ ВЫЖИТЬ!
В это же время два молодых офицера под обстрелом снайперов, рискуя жизнью, прибежали в здание МВД. Они предложили Плугину незамедлительно покинутькабинет и не посещать служебную квартиру, расположенную в этом же здании. Как выяснилось, специальная техническая службазафиксировала телефонные переговоры по мобильной связи. Определенные лица обсуждали возможности физического устранения Плугина.
Координаты моего кабинета и служебной квартиры, – рассказывает Юрий Константинович, – передавал в эфир человек из известной мне группы.
Я не стал испытывать судьбу и быстро сменил место дислокации. Хотя поначалу не хотел верить такой информации. Я знал, что подлость отдельных людей безгранична, но не до такой жестепени… Оказалось – до такой! Буквально через несколько минут по моей квартире и кабинету боевиками был открыт ураганный огонь из тяжелого стрелкового вооружения. Потом в небе неожиданно появился вертолет, из которого был нанесен ракетный удар. Первая же ракета почему-то попала не в боевиков, а точно в окно моей квартиры. Вторая– в приемную моего кабинета. Ракетного удара мы не ожидали.
От взрыва ракеты погиб солдат внутренних войск. А еще шестеро, включая Плугина и заместителя министра по следственной работе Евгения Пантелеева, были ранены.
А потом в министерство пробрался брат одного из сотрудников чеченской милиции – житель Шалинского района. Он передал защитникам ошеломляющую новость: с его слов, перед нападением на Грозный к боевикам на вертолетах “кто-то” доставил оружие, боеприпасы и другоеимущество. Что это были за вертолеты, оставалось только догадываться.
И факт снятия 5 августа всех армейских КПП и постов на подступах к Грозному говорил о многом, – говорит Плугин.
Я понял, что 6 августа 1996 года нас – небольшую горсткумилиционеров, просто оставили на растерзание бандитам. Тот, кто это сделал, не предполагал, что верные Присяге русские и чеченские милиционеры плечом к плечу, несмотря на потери и отсутствие снабжения, смогут дать боевикам достойный отпор.
Тогда,раненый Плугин, отправив коллег в госпиталь, сам отказался выйти из боя. Его отсутствие могло деморализовать личный состав и привести к непредсказуемым последствиям. Кольцо вокруг места боясжималось.
В это время к зданию МВД с боями прорвался отряд милиции особого назначения и муниципальный полк. Позже подошел и сводный отряд оперативных служб.
Благодаря их поддержке мы отстояли здание МВД, – продолжает собеседник. Я был рад, что никто из сражавшихся со мною милиционеров-чеченцев не покинул здание министерства, не дезертировал. Все проявили себя героями, были верны Присяге и до конца оставались на боевом посту. Они вместе с русскими милиционерами с оружием в руках здесь, на маленьком пятачке Грозного, отстояли честь большой России.
Всех их я предложил наградить орденами и медалями. Но не один из них так и не был представлен к правительственной награде. Ни один!
В то же время, дезертиры из группы того самого министра внутренних дел Чечни, изменившие Присяге, оказались на «высоте» и были награждены. Сам же министр МВД Чечни потребовал присвоения ему обещанного звания генерала.
За годы войны в Афганистане и Чечне я научился прощать все: грубость, трусость, подлость – все, кроме предательства.
К сожалению, война всегда имеет две стороны.
Плугин с грустью рассказывает об этой – второй стороне войны:
На шалинском армейском блокпосту солдаты всегда останавливали и тщательно проверяли руководителей и сотрудников Шалинского РОВД. А Шамиль Басаев с вооруженными боевиками, по нашим данным, проезжал через этот пост свободно, без проверки и досмотра.Да еще и обменивался дружеским приветствием.
Что там говорить, когда над Шалинской военной комендатурой в то время «красовалось» рядом два флага: России и Ичкерии…
Да и история с похищением представителя МВД России генерала Шпигуна о многом говорит. Геннадия Шпигуна я знал лично, встречался с ним по работе. Из Грозного Шпигун улетал на самолете. В тот раз он, как обычно, сел в самолет. Охрана осталась на летном поле. Самолет вырулил на взлетную полосу и стал набирать скорость, чтобы подняться в воздух. В конце взлетной полосы, перед самым взлетом, полосу блокировала неизвестная автомашина. Самолет остановился. Бандиты выбежали из автомашины, похитили генерала и скрылись. Это был очередной вызов России и ее правоохранительным органам.
Так была все-таки возможности спасти генерала Шпигуна или ее не было?
Шпигуна искали все соответствующие наши силовые структуры. Какое-то время после похищения он был жив. Иего можно было спасти. Я получил оперативную информацию, где находится Шпигун. На тот период непосредственно его охраняло всего три человека. Можно был освободить Шпигуна, но для этого надо было исполнить определенные условия, связанные для государства с определенными издержками. Информацию о возможности освобождения Шпигуна я направил соответствующим должностным лицам. Об этом было известно узкому кругу людей. Но, к моему удивлению, уже на следующий день после направления мною строго конфиденциального сообщения мне поступила информация, что Шпигуну неожиданно заменена охрана. Вместо трех человек его стали охранять 20 человек. Кроме того, каждые 3 часа ему стали менять место дислокации. Спасти генерала не удалось.
Позже удалось найти лишь его останки. Генерал был убит боевиками.
А сколько солдат и милиционеров погибло из-за амбиций руководства!
Так, один из известных на всю страну генералов нелицеприятно заявилв адрес Дудаева:«Если Дудаев, мол, мужчина, я готов с ним “встретиться” один на один!» В ответ боевиками, в подтверждение того, что Дудаев – настоящий мужчина и никого не боится, были нанесены массированные удары по нашим блок-постам. Эти обстрелы принесли смерть многим из тех, кто там был.
Или тот же полковник Буданов. Он изнасиловал и убил чеченскую девушку. За это был осужден. Но никто не говорит о другом: сколько наших солдат и милиционеров было убито в результате чеченских акций возмездия за гибель этой девушки. И кровь этих погибших наших парней не только на чеченских боевиках, но и на полковнике Буданове. Это мое мнение.
НЕУДОБНЫЙ ГЕНЕРАЛ
После командировки в Чеченскую республику Плугин возвратился в Рязань. Здесь когда-то между Афганом и Чечней он работал заместителем начальника областного УВД и начальником Управления по борьбе с организованной преступностью. В то время в Рязанской области – первой в России раскручивалось колесо борьбы с местным бандитизмом. Несколько преступных группировок: «слоновская», «архиповская» и «айрапетовская», каждая численностью в сотни человек, практически взяли власть в городе. Это была власть, альтернативная государственной. Бандитам подчинялись чиновники, руководители предприятий, предприниматели. Все, кто зарабатывал деньги, платили бандитам дань. Тех, кто пытался не платить, бандиты убивали,уничтожали их имущество. За несколько лет в Рязани было совершено более ста заказных убийств. Один только ночной расстрелсемнадцати посетителей бара «Сельмаш» пятью автоматчиками в маскахчего только стоил.
Здесь, в Рязани, Плугин тогдавпервые столкнулся с деятельностью чеченских сепаратистов. Были выявлены преступные связи лидеров чеченского криминалитета с региональными преступными сообществами. Участники банд из Чечни и Рязани путем оформления фальшивых банковских авизо пытались похитить из государственного банка более 19миллиардов рублей. Оперативная разработка Рязанского УБОП пресекла эту попытку.
Но тогда от Плугина потребовалось дать согласие на увольнение своего заместителя – Александра Богачева, человека порядочного, честного и бескомпромиссного. Плугинотказался дать такое согласие, ответив, что своих подчиненных«не сдает». После этого Плугин ибыл откомандирован на войну в Чечню.
После «чеченской» командировки были учтены его заслуги по защите конституционного строя в отдельно взятой кавказской республике: он был назначен начальником Управления внутренних дел Мурманской области и стал генерал-майором милиции.
Но генералы тоже порой могут становиться неудобными.
И крутые повороты истории, как я уже говорил, тоже имеют способность периодически повторяться.
СПАСИ И СОХРАНИ
Став генералом и начальником одного из крупных областных управлений внутренних дел на севере России, Плугин не забыл тех сотрудников милиции, кто плечом к плечу с ним был в Чечне и кто верил ему.
Я-то уехал оттуда, – продолжает Юрий Константинович, – а они остались. И пока они оставались там, оставались их семьи, всем им угрожала опасность. Боевики не прощали своим противникам годы службы вмилиции. Поэтому я пригласил на работу в Мурманск ряд опытных офицеров чеченской милиции, тех кто не щадя своей жизни, воевал там за единую Россию. Нет, не за партию, а за Родину, единую нашу Родину. Всех этих людей я трудоустроил. Нашел работу и длячленов их семей.Тех, кто был способен выполнять особо сложные задачи, принял на руководящие должности в милицию. Одним из таких людей был бывший начальник уголовного розыска Чеченской республики Ваха Асхабов, человек, который имел свои счеты с сепаратистами и которые имели свои счеты с ним. В Мурманске он стал заместителем начальника криминальной милиции области. Я не исключал того, чтобандиты будут искать его, чтобы отомстить ему и его семье. Да и стереотипы мышления местного населения было изменить трудно. Некоторые русские люди чеченцев тогда не воспринимали вообще. Асхабов в официальном порядке изменил фамилию и сталБелкиным.
Отдельные руководители МВД России и Администрации области стали выражать свое недовольство. Вот мол, новый начальник УВД навез в город чеченцев, назначает их руководителями – не иначе, как какие-нибудь темные делишки с ними делает. Подобные статьи появились и в прессе.
А в городе в это же время действовали другие чеченцы – действительно из криминальных кругов. В Мурманске, в обход Федерального Центра, они дважды пытались открыть «Представительство Ичкерии». Представителями Ичкерии должны были стать чеченцы, имеющие отношение к вооруженной оппозиции. Нам сАсхабовымудалось этого не допустить.
Благодаря Асхабову, мы смогли предотвратить взрыв на городском рынке, пресечь поступление из Чечни фальшивых американских долларов.
Но и наши противники не дремали. Доносы на него сыпались постоянно. В декабре 2001 года в отношении Асхабова было возбуждено уголовное дело.
Пытались на него найти хоть что-то. То он доллары поменял у кого-то:не иначе, как скрыл доходы. Джип, стоящий на балансе УВД, сломался в Москве и был оставлен там для ремонта. Так, не иначе, как этот автомобиль хотели похитить у УВД. И далее в том же духе – «то ли у него украли, то ли он украл» – какая разница!
Более того, сразу после возбуждения дела, без проведения положенного комплекса первоначальных следственных действий Асхабов-Белкин был арестован. Полковника милиции оказалось арестовать проще, чем какого-нибудь воришку. Я не согласился с таким поворотом событий и по принципиальным соображением на следующий день после возбуждения этого уголовного дела в отношении сотрудника, которомудоверял, подал рапорт об отставке.
Так он ушел с генеральской должности и стал бороться за Ваху Асхабова и других преданных ему чеченцев-милиционеров. Ведь к тому времени из 12 тысяч чеченцев – сотрудников милиции Чечни, работавших под его руководством в 1996 году, в органах внутренних дел России осталось всего 350 человек. Большинство из остальных были уволены.
По делу Асхабова-Белкина я дошел до Генерального прокурора, Комитета по правам человека и Аппарата Президента России, – говорит Плугин. Уголовное дело, наконец, изучили соответствующие уполномоченные лица и Ваха Асхабов-Белкин был освобождениз под стражи. После этого он с семьей прибыл в Москву на лечение. Однако вскоре следователь вновь вызвал его на допрос. Асхабов сообщил мне, что вместе с женой и сыном выезжает из Москвы к следователю в Мурманск. Через день я узнал, что его машина под городом Кондопога попала в дорожно-транспортное происшествие с двумя «лесовозами», Ваха Асхабов, его жена и пятилетний сын погибли на месте происшествия.
Дело в отношении Асхабова было прекращено. Такой расклад, видимо, устроил всех.
На глазах у боевого генерала появились слезы и он замолчал… Расспрашивать его дальшео чем-либо в такой ситуации я посчитал не очень удобным.
ПОТЕРЯННАЯ ЗВЕЗДА
Помню, в детстве бабушка учила меня читать по книжке Самуила Маршака про скромного героя, который потушил пожар, спас из горящей квартиры ребенка и исчез. Там были такие слова: «Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы в нашей столице, парня какого-то лет двадцати… Знак ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего». Герой там совсем не знал, что он герой. И даже об этом не догадывался.
Как я уже неоднократно упоминал, повороты истории периодически повторяются. Оказалось, на этот раз – с моим собеседником. Плугин ушел в отставку. Кажется, начал жить заново: у него родился сын, он посадил сад и, наконец-то – на пенсии, построил свойдом. И только порой,глядя на развешенные по его стенам фотографии Афгана и Чечни,вспоминал о том, что когда-то происходило в его жизни.
В 2007-м Плугин неожиданно узнал, что он, оказывается, уже 17 лет как герой – Герой Советского Союза. Оказывается, в 1990 году за выполнение воинского иинтернационального долга в Афганистане и проявленное при этом мужество, был подписан Указ о присвоении полковнику Плугину этого почетного звания. Но вскоре Союз распался и Золотую звезду ему вручить не успели. Так она и пролежала все эти годыв столах у чиновников…
За ним охотятся, а он сидит в милицейском камуфляже в охотничьем домике и спокойно даёт интервью, рассказывая неотполированную историю афганской войны и чеченской трагедии.
Начальник уголовного розыска
С Юрием Константиновичем Плугиным мы познакомились более четверти века назад - в 1984 году. Я, тогда ещё молодой следователь районной прокуратуры, он – матёрый начальник областного уголовного розыска. Судьба свела нас вместе на одном из мест происшествий. Великовозрастный подонок, ехавший на мотоцикле мимо кукурузного поля, увидел пятилетнего мальчишку в шортах и перерезал ему горло. Просто так – из-за спортивного интереса. Днями и ночами мы колесили с Плугиным по близлежащим сёлам в поисках убийцы. Разница в возврасте между нами – 10 лет, но она не чувствовалась. Тогда я и узнал, что он – потомственный милиционер: родился в 48-м в Казани в семье сотрудника уголовного розыска, в 20 лет окончил Саратовскую специальную школу милиции, в 26 – Высшую школу МВД СССР, а потом – Академию министерства внутренних дел. Начинал оперативником на Восточно-Сибирской железной дороге, возглавлял отделение управления уголовного розыска Ставрополья. И вот судьба занесла его в Рязань. На его счету множество раскрытых убийств и других тяжких преступлений.
Я жадно впитывал в себя его рассказы о сыске. Тогда мне казалось, что о своём коллеге я знаю абсолютно всё, могу даже предсказать его будущее: вечный поиск убийц, насильников и прочих отбросов общества. Теперь же, встретившись через столько лет, я понял, что можно прогнозировать будущее обычных людей, но никогда нельзя предугадать судьбу личностей сильных и неординарных – таких, как мой приятель. За эти годы Юрий Константинович пополнел, на голове появилась седина. Всё-таки, есть разница между 36-ю и 62-мя. Позади ранение, контузия… Но в глазах тот же задор и жажда действия. Что же произошло за эти годы?
Афганский излом
— Через два года после нашей встречи с тобой – в июле 1986 года, - рассказывает , - я был направлен в Афганистан старшим советником командующего царандоя (местной милиции) провинции Бадахшан. Местные жители называли меня сар мушавером (старшим советником). Мы формировали царандой, обучали личный состав, организовывали оборону Файзабада и других населённых пунктов. Но это внешняя сторона. А было ещё и то невидимое для окружающих, то, что называется оперативной работой.
А зачем все-таки мы шли в Афганистан? Ведь эта страна первой после революции признала Советскую Россию, первой отправила голодающей России хлеб…
- В Афганистан многие наши представители шли воевать, а там надо было работать с населением и строить, - говорит Плугин, - строить сознание самих афганцев. Ведь вначале, когда советские войска вошли в эту страну, наших солдат встречали цветами. К людям «с севера» афганцы всегда относились с почтением. Начальник спецуправления по борьбе с контрреволюцией МВД Афганистана генерал-майор Саид Джон мне рассказал, как в первые дни присутствия советских войск в его стране он вместе с русским советником проезжал мимо одного горного селения в районе Кандагара. Когда сделали привал, то к нему подошли старейшины со словами: «Ты не можешь провезти мимо нас дорогого гостя!». Местные жители пригласили их в кишлак. Встреча была радушной, угощали советского советника как желанного гостя, проводили как друга. Прошел год и он - Саид Джон, с этим же советником вновь оказались около этого селения. Только на этот раз никто их в гости не позвал. Наоборот, для жителей кишлака они были врагами. На пути их следования недавние друзья, с которыми они делили хлеб, организовали засаду и пытались их убить…
- Что же такое должно было произойти, чтобы друзья превратились в смертельных врагов?
- Там была вооруженная оппозиция с центром в пакистанском городе Пешаваре. Были отдельные банды и объединённые бандформирования различной партийной принадлежности. Были отряды самообороны населённых пунктов. Проходили военные действия с участием правительственных вооружённых сил и подразделений ограниченного контингента советских войск… Можно говорить о беспримерных подвигах советских солдат и офицеров, которые с честью выполнили свой воинский и интернациональный долг. Но когда наряду с бандитами гибло мирное население, разрушались дома и целые кишлаки, это не могло не вызвать возмущение народа. Как-то двое вооружённых советских солдат, позже выяснилось, что не в первый раз, спустились с горного блокпоста в кишлак Аше в Бадахшане. Солдаты мародёрствовали, отнимали у жителей продукты. А в Аше в это время находились двое местных ополченцев. В бой с солдатами они не вступали. Но грабёж не допустили: произвели несколько предупредительных выстрелов в воздух. Солдаты убежали на блокпост, ополченцы тоже ретировались. О случившемся мародёры сообщили своему командиру и тот, не разобравшись в ситуации, дал команду открыть по кишлаку миномётный огонь. Внезапному обстрелу подверглись жилые дома и те, кто в них находился. Погибло 9 человек – старики, женщины и дети, среди убитых была и беременная женщина. Вряд ли погибшие имели отношение к выстрелам ополченцев и, тем более, вооружённой оппозиции. Тогда я впервые услышал эту фразу: «Вы с кем воюете – с бандитами или с народом?». Её сказал один из старейшин этого кишлака.
Слушая Плугина, я вспомнил другого воина-афганца. Судьба свела меня с ним случайно. Расследуя, одно из уголовных дел, мне пришлось арестовать преступника, по найму убившего директора одного из рязанских предприятий и разрезавшего жертву на части, чтоб легче было спрятать останки. Киллером оказался бывший рядовой Советской Армии по имени Сергей. Бесконечные допросы постепенно переросли в откровенные беседы. Как же ты – воин-интернационалист – мог докатиться до такой жестокости? - спросил я его. И он произнёс: «А вы знаете, если я расскажу, что делал в Афганистане, то мой светлый образ воина-интернационалиста померкнет». И начал рассказывать. О том, как ловил афганцев, которые ни слова не понимали по-русски, как втыкал им штык-нож между нижними позвонками, чтобы у них «отказывали» ноги. И эти афганцы, не в силах подняться, ползали вокруг него. А он упивался зрелищем. И как потом кидал задержанным афганцам в шаровары гранаты с выдернутой чекой и сбрасывал людей в ущелье. Гранаты взрывалась ещё до того, как жертвы успевали долететь до дна. Такой вот последний полёт орлов. Война – это не только подвиги и геройство. Война – это убийства и грязь, это жестокость, мародёрство и ещё много чего. Может быть, поэтому в Афганистане тогда и появилось массовое движение мести?
Афганцы – это труженики, - говорит Плугин. - Это свободолюбивый и терпеливый народ. Но когда у людей убивали родных, разрушали дома, уничтожали имущество, обрекали на голод и страдания, многие брали в руки оружие и шли воевать против наших войск. При этом они не были противниками государственной власти Демократической Республики Афганистан и, тем более, Советского Союза. И душман большинство из них не поддерживало. Но ослеплённые жаждой мести, они шли воевать против нас. Убийство неверного для многих из них стало целью жизни. Так мы наживали себе непримиримых врагов, которые пополняли вооружённые формирования оппозиции. Так в Афганистане и появилось движение мести. …Тогда, на следующий день после обстрела кишлака Аше, афганские вооружённые формирования нанесли ответный миномётный огонь по блокпосту. В результате погиб молодой лейтенант. Он завершал «интернациональную миссию» и вот-вот должен был вернуться на Родину.
Сделай врага другом!
- Что же мог сделать старший советник в такой ситуации в отдельно взятой воющей стране?
- В Афганистане мне приходилось заниматься многим: «работать» с местным населением, старейшиными, духовенством, проводить мероприятия по «нейтрализации» банд, устанавливать контакты с главарями отдельных вооружённых формирований и склонять их к переходу на сторону государственной власти, - отвечает Плугин. - Древняя пословица гласит: «Если хочешь избавиться от врага, сделай его своим другом!». В этом изречении заложен глубокий смысл. В каждом вооружённом конфликте прежде всего побеждает тот, кому удаётся в нём не участвовать. …Одно из вооружённых формирований Исламского общества Афганистана, дислоцирующееся в долине Яфталь, возглавлял Абдулбасир – авторитетный среди местного населения лидер - его поддерживало 250 тысяч человек. Представительством МВД СССР и другими соответствующими структурами мне было поручено выйти на контакт с Абдулбасиром и убедить его перейти на сторону государственной власти. Эта работа была настолько важна, что её лично контролировал начальник оперативного управления Генерального штаба министерства обороны СССР генерал армии Валентин Иванович Варенников. Мною тогда была организована встреча представителя Абдулбасира с Варенниковым. В знак доверия генерал армии даже передал как подарок Абдулбасиру автомат Калашникова с «цинком» патронов и выразил уверенность, что оно никогда не будет обращено против советских воинов. Вскоре Бадахшанское формирование Исламского общества Афганистана и его полевые командиры прекратили активные боевые действия. Абдулбасир был подготовлен к переходу на сторону государственной власти. Благодаря договоренности с Абдулбасиром, нам удалось обеспечить бескровный вывод из Бадахшана Бахаракского батальона 860-го отдельного мотострелкового полка, пользующегося дурной славой среди местного населения. При выходе батальон должны были прикрывать наши вертолёты. Для их уничтожения из Пакистана в Бадахшан прибыло специальное подразделение, вооруженное стингерами - американскими ракетами класса «земля-воздух». Абдулбасир оказался верен слову: вопреки приказу своего руководства, он на время вывода советских солдат изъял у этого подразделения все «стингеры». А мне сказал: «Что мог, я сделал. Но пусть ваши вертолёты летят на большой высоте. Я изъял ракеты, но не могу изъять автоматы». И батальон вышел без потерь. Без единого раненого и убитого! А за ним и весь 860-ый полк. Да, иногда «оперативная дипломатия» может сделать очень многое, больше чем полки и дивизии, в том числе и спасти людей.
Освободить рядового Левакина
- А приходилось ли вам непосредственно самому спасать человеческие жизни?
- Я всегда пытался спасти человеческие жизни, - вспоминает Плугин, - проводил операции и для спасения сотен жизней и для спасения одной. Помню, исчез рядовой 860-го полка Андрей Левакин. Молодой солдат, неуставные отношения - и в Афгане такое тоже было. Деды довели парня, он покинул место дислокации и поплёлся в полк, решил пожаловаться командиру. Но не дошёл - попал в руки боевиков-исламистов из банды некоего Ибрагима. Узнали мы об этом. Что делать? Как его спасти? Нашёл я тогда в одном из кишлаков отца этого Ибрагима. Через него начал переговоры с сыном. Договорились обменять солдата на трёх захваченных в плен бандитов. Афганская правительственная служба безопасности – ХАД – была против такого обмена. Руководители Ибрагима из Исламской партии Афганистана тоже были против. Отец Ибрагима предлагает: «Отпустите трёх людей Ибрагима из тюрьмы, посадите их в машину царандоя и отвезите в горы к Ибрагиму. А он на этой же машине вернёт вам вашего солдата». А какие гарантии того, что нас не кинут? А то освобожу трёх бандитов, передам их назад в банду, а в ответ могут и солдата не вернуть, и ещё машину с водителем захватить – меня тогда свои же врагом объявили бы. А гарантий не было. Но я решил рискнуть. Был всего один шанс спасти нашего солдата и вернуть его матери живым, и я решил его использовать: вместе с командующим царандоя подписал документы на освобождение из местного зиндана трёх участников бандформирования, посадил их в машину и отправил с отцом Ибрагима и другими старейшиными в горы. Теперь оставалось ждать и надеяться. Семь часов я тогда простоял на улице – в это время решалась судьба не только рядового Левакина, но и моя собственная. Стемнело, но машины не было. Неужели обманут? И когда в темноте в горах появился свет от фар, у меня даже на секунды дыхание остановилось от радости. А потом подъехала машина. Оттуда старейшины вывели этого Левакина – маленького, щуплого солдатика. Одет он был в афганский халат, на голове – чалма. «Только не бейте его. Он себя вёл хорошо», – произнёс старик-афганец… Знаешь, - улыбается Плугин, - спасение из плена этого Левакина для меня было подобно освобождению от бандитов целого улусвали (района).
Убить! Нельзя помиловать
Разумеется, не всем афганским боевикам была по душе такая деятельность русского советника. Многие были недовольны и контактами своего командира Абдулбасира с шурави. Да и представители своих спецслужб не очень жаловали переговоры Плугина с лидерами вооружённых формирований, хотя они приносили результаты. Плугин каждый раз отправлялся в логово бандитов без всякой охраны, только с переводчиком. Такого было условие «принимающей стороны». Однажды на маршруте следования к месту встречи с лидером вооружённого формирования советским блокпостом был обстрелян очередной афганский кишлак. Этими выстрелами были сорваны важнейшие переговоры. На подступах к кишлаку Плугина ждала разъярённая толпа, которая на носилках несла останки убитых детей и женщин. Люди готовы были разорвать любого, кто имел хоть какое-нибудь отношение к Советской Армии. Какие слова тогда должен был найти русский советник, что он должен был объяснить обезумевшим от горя людям?
- Я им сказал, - вспоминает Плугин, - что сделаю все возможное, чтоб такое больше не повторилось. И я стал доказывать нашим военным, что большинство конфликтов можно разрешить мирным путём, и для торжества мира вовсе необязательно нести смерть.
Тогда Плугин не смог встретиться с Абдулбасиром, не смог смотреть ему в глаза. Да и Абдулбасиру нужно было время, чтоб отойти от происшедшего. Но это, возможно, спасло Плугину жизнь, ибо один из полевых командиров, недовольных общением их лидера с русским Сар Мушавером, принёс тогда с собой взрывное устройство. Оно сработало недалеко от Абдулбасира, но тот остался жив. …Так проходила первая командировка Плугина в Афганистан. По ее завершению он вернулся на Родину.
Верните Сар Мушавера
Вернувшись в Союз, Плугин узнал, что после его отъезда из Афганистана, новые советские советники нарушили ход переговорного процесса с Абдулбасиром. В результате Абдулбасир отказался от своего намерения перейти на сторону законной власти и возобновил боевые действия. Плугин пришёл в отчаянье: долгая и упорная работа оказалась напрасной. В представительстве МВД и правительстве Афганистана пришли к выводу, что исправить положение в данной ситуации может только один человек – Сар Мушавер. И полковник милиции Юрий Плугин был повторно командирован в Афганистан. В феврале 1990 года, уже после вывода оттуда советских войск, Плугину снова пришлось встречаться с Абдулбасиром и другими лидерами вооружённых формирований, вести с ними переговоры, убеждать, доказывать и снова убеждать. В результате, более четырёх тысяч вооружённых оппозиционеров перешло на сторону афганского правительства. Без ранений, смертей и выстрелов. Этот бескровный переход афганских бандитов на сторону властей был одной из главных побед рязанского полковника милиции.
После вывода советских войск представительство МВД СССР в Афганистане было упразднено, но Плугина оставили в Кабуле для организации работы афганского уголовного розыска, куда входили не только оперативники, но и следователи, и эксперты, и многие другие специалисты. Одним из главных направлений работы старшего советника была борьба с незаконным оборотом наркотиков - огромные партии наркотических веществ шли из Афганистана через Советский Союз в Европу. Можно было только догадываться, почему после второго прихода Плугина в Афганистан резко обострилось обоняние голландских и немецких собачек, ищущих наркотики на таможнях Европы. Уж больно резво они выискивали эти самые наркотики, их хозяева получали за это медали, громогласно объявляя миру о задержании очередной партии наркотиков. И нигде не сообщалось, что этих чудо-собак полицейские силком тащили к нужным контейнерам, а само продвижение контейнеров с наркотиками через весь мир на языке оперативников называлось контролируемой поставкой. И даже изымающие очередную тонну наркотиков европейские полицейские не знали, что у истоков очередной совместной операции спецслужб мира где-то там – в другой части света, стоял совсем неприметный человек, полковник советской милиции Юрий Константинович Плугин.
- В общей массе мы провели контроль за прохождением в СССР и Европу свыше 24 тонн наркотиков, включая героин и опий. Вся эта масса наркотического зелья была изъята в результате специальных операций, - уточняет Юрий Константинович.
Немудрено, что Кабул запомнился Плугину на всю жизнь - здесь он предотвратил обстрел ракетами советского посольства. Боевики установили четыре ракеты класса «земля-земля», направив их на здание посольства СССР, таймер отсчитывал минуты до пуска. Последствия ракетного удара могли быть самые печальные - в тот момент в здании посольства находился посол СССР в Афганистане Борис Пастухов.
- Я получил оперативные данные о готовящемся нападении, - говорит Юрий Константинович, - а ракеты нам удалось обнаружить совсем незадолго до начала ракетного удара. За 20 минут до пуска ракет мы остановили таймер.
За работу по созданию афганской милиции и борьбу с преступностью на территории этой страны Плугин был награждён двумя орденами Боевого Красного знамени и другими правительственными наградами СССР и Демократической Республики Афганистан. Одну из них ему лично вручил президент Афганистана Мухаммед Наджибулла.
- К сожалению, уйдя из Афганистана, - продолжает Плугин, - мы оставили эту страну один на один со своей бедой. Афганистану надо было продолжать помогать: техникой, горючим, продовольствием, стройматериалами. Но тогда уже рушилась советская экономика, а потом уже и Советский Союз распался. Президент Наджибулла не смог в такой ситуации долго править страной. К власти в Афганистане сначала пришла вооружённая оппозиция, а потом талибы. Они арестовали Наджибуллу и поместили его в тюрьму. Я до сих пор считаю, что мы должны были спасти этого человека, ведь он был сторонником Советского Союза и нашим ставленником, он выполнял волю нашей страны. Мы должны были сделать всё, чтобы спасти его – вплоть до проведения специальной войсковой операции по вызволению его из плена. А мы его бросили. Позже он был повешен талибами.
Командировка на тот свет
- А в ноябре 1995 года, - продолжает Плугин, - я был уже командирован в Чечню - для оказания помощи местным правоохранительным органам. Был назначен на должность первого заместителя республиканского министра внутренних дел - начальника республиканской криминальной милиции. С момента прибытия в Грозный вся моя жизнь и судьба оказались навсегда связаны с чеченским народом. Но тогда я не знал, насколько круто этот этап моей службы изменит мою жизнь и судьбу.
В Чечне Плугину очень пригодился афганский опыт. Как руководитель криминальной милиции, он тесно взаимодействовал с органами государственной безопасности, подразделениями ГРУ, войсковыми частями и соединениями Министерства обороны России и МВД, возглавлял координационный штаб республики. Всегда старался решать проблемы путём переговорных процессов. Лишь когда переговоры ни к чему не приводили, приходилось проводить боевые операции. В этот период чеченские сепаратисты свергли законную власть в Шали и объявили его столицей Ичкерии. Тогда Плугин возглавил сводный отряд милиции, который был откомандирован для наведения порядка в Шали. Большинство бойцов этого отряда были милиционеры-чеченцы. Он сумел найти для них такие слова, которые заставили их служить единой целостности России.
Помню, - рассказывает Плугин, - был в подразделении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков такой сотрудник Сулейменов - высокого роста, коренастый. Когда я под обстрелом перебегал открытые пространства, то он бежал рядом со мной, как бы склоняясь надо мной. И только потом, когда он погиб, я понял, что таким образом он прикрывал меня от пуль бандитских снайперов. Но было и другое. Опять же, наряду с беспримерными подвигами милиционеров и солдат, тех же десантников 6-й роты, существовала подлость и мерзость. Бывало, что во время зачисток соответствующими структурами задерживались чеченцы, которые только подозревались в связях с оппозицией. Некоторых из них за хорошую плату возвращали родственникам. А иные задержанные без следствия и суда бесследно исчезали. И были танки и бронетранспортёры, увешанные похищенными во время зачисток коврами и домашним скарбом. Когда такая техника катилась мимо здания МВД, то мои милиционеры-чеченцы подходили к окнам и пытались разглядеть, нет ли на проезжавших танках ковров из их домов. У многих из них дома были разбомблены и разграблены. А они, несмотря на это, всё-таки продолжали служить России.
Тогда Плугин услышал те же слова, которые он слышал когда-то в Афганистане: «Вы с кем воюете – с бандитами или с народом?». Плугин всегда был уверен, что воевать можно только с бандитами. В марте-апреле 1996 года боевиками была проведена «генеральная репетиция» по вооружённому захвату Грозного. Тогда Плугина удивило, что накануне нападения многие руководители республики, в том числе и республиканский министр внутренних дел, вдруг одновременно выехали за пределы республики «по служебным делам». И обязанности министра внутренних дел Чеченской республики были возложены на него - Юрия Плугина. В том числе все тяготы обеспечения общественной безопасности в экстремальных условиях боевых действий. Тогда атака сепаратистов на столицу республики сорвалась.
- А в июне 1996 года, - продолжает Плугин, - когда решалась судьба республики, неожиданно для всех министром МВД Чечни вместо генерала Иналова был назначен полковник Таранов. Такая министерская «ротация» была проведена наспех, вопреки элементарной логике. Ранее полковник Таранов командовал конвойным полком внутренних войск. Для исполнения обязанностей министра внутренних дел воюющей республики, опыта работы в конвойной службе недостаточно. На мой взгляд, по своим деловым и личным качествам он явно не соответствовал этой должности. И в первую очередь, благодаря своей беспринципности.
В начале августа 1996 года Плугин получил оперативную информацию о том, что шестого числа готовится нападение боевиков на Грозный.
- И какие решения были приняты для отражения?
- О готовящемся нападении, -рассказывает Юрий Константинович, - я неоднократно предупреждал заинтересованные инстанции, в том числе и федеральные структуры. Телеграммы об этом мною докладывались лично Таранову, он их визировал. Всем соответствующим лицам было от меня известно, что утром 6 августа боевики пойдут на штурм Грозного. Несмотря на это, на рассвете 6 августа министр внутренних дел Таранов вывел из расположения МВД республики все оперативные службы и строевые подразделения: ОМОН и муниципальный милицейский полк. «Манёвры» эти проводились скрытно и в спешном порядке. Личному составу было объявлено, что министерством проводится «профилактическая зачистка» пригородной зоны. Более того, по его приказу были сняты все наружные милицейские посты вокруг здания министерства внутренних дел и Дома правительства.
Всё это для меня – первого заместителя министра – оказалось неожиданным. О перемещениях личного состава я узнал, придя утром на службу. К этому времени оказались сняты все армейские КПП на подступах к столице. И вскоре здание министерства и весь «правительственный квартал» оказались блокированными бандитами. Несмотря на очевидность нападения боевиков, подразделениям МВД был отдан приказ выходить из города строго определёнными маршрутами – «коридорами», согласованными с боевиками… Сам же министр внутренних дел, игнорируя мнение командира муниципального полка полковника милиции Тепсаева и других руководителей строевых подразделений вернуться в здание МВД, забрал у ОМОНа бронетранспортёр и вместе с приближёнными к нему руководителями отдельных подразделений, под охраной сводного отряда оперативных служб сбежал из города. По пути следования группу Таранова блокировали боевики. Не знаю, уж какие там переговоры с боевиками тогда они провели, но их из города выпустили. Представляете, в руки боевиков попадает министр внутренних дел республики и они машут ему на прощание ручками! Об этом позже мне рассказали охранявшие тогда министра оперативники.
А потом началась осада здания министерства. На первых порах его оборону держали четыре офицера рязанского управления по борьбе с организованной преступностью, десяток бойцов внутренних войск и несколько милиционеров-чеченцев. Они защищали тогда не только здание министерства. В его подвале скрывалось около ста мирных жителей – тех, кто боялся расправы бандитов. Это были работники чеченского правительства, сотрудники охраны, журналисты. Боевики вряд ли бы пощадили их, ворвись они в здание.
- Почему так произошло?
- Как я понял, министр внутренних дел Чечни и его окружение планировали сдать боевикам министерство без боя, - рассказывает об этом бое Юрий Плугин. - Чувствовалась нехватка личного состава, боеприпасов, не говоря уже о продовольствии. Мы несли потери, но продолжали отстреливаться. Боевики наседали на нас. Они просто, наверное, не знали, что нас не так много, иначе проявили бы больше решительности. Шансов остаться в живых у нас практически не было. В то время, когда мы отражали атаки боевиков и защищали здание МВД, министр внутренних дел республики спокойно отсиживался то в здании ГАИ, то в Ханкале, то в аэропорте «Северный». По радиостанции и через посыльных я неоднократно требовал от Таранова срочно вернуть для обороны к зданию министерства строевые подразделения и бронетранспортёр ОМОНа с пулемётом. Однако мне в этом было отказано. Вскоре к нам в здание пробрался водитель того бронетранспортёра. который сообщил, что та машина, оказывается, была оставлена боевикам.
Приказано не выжить!
Позже выяснилось, что бандиты расстреляли из него общежитие ФСБ и там погибли десятки людей. Но два молодых офицера ФСБ под обстрелом снайперов, рискуя жизнью, прибежали в здание МВД. Они предложили Плугину незамедлительно покинуть кабинет и не посещать служебную квартиру, расположенную в этом же здании. Как выяснилось, техническая служба ФСБ зафиксировала телефонные переговоры по мобильной связи. Известные лица обсуждали возможности физического устранения Плугина.
- Координаты моего кабинета и служебной квартиры, - рассказывает Юрий Константинович, - передавал в эфир человек из группы Таранова. Я не стал испытывать судьбу и быстро сменил место дислокации. Хотя поначалу не хотел верить такой информации. Я знал, что подлость отдельных людей безгранична, но не до такой же степени… Оказалось – до такой! Буквально через несколько минут по моей квартире и кабинету боевиками был открыт ураганный огонь из тяжёлого стрелкового вооружения. Потом в небе неожиданно появился вертолёт, из которого был нанесён ракетный удар. Первая же ракета почему-то попала точно в окно моей квартиры. Вторая – в приёмную моего кабинета. Ракетного удара мы не ожидали.
От взрыва ракеты погиб солдат внутренних войск. А ещё шестеро, включая Плугина и заместителя министра по следственной работе Евгения Пантелеева, были ранены. А потом в министерство пробрался брат одного из сотрудников чеченской милиции – житель Шалинского района. Он передал защитникам ошеломляющую новость: с его слов, перед нападением на Грозный к боевикам на тринадцати вертолётах «кто-то» доставил оружие, боеприпасы и другое имущество. Что это были за вертолёты, осталось невыясненным.
- Факт снятия 5 августа всех армейских КПП и постов на подступах к Грозному говорил о многом, - говорит Плугин. - Я понял, что 6 августа 1996 года нас - небольшую горстку милиционеров, просто оставили на растерзание. Тот, кто это сделал, не предполагал, что верные присяге русские и чеченские милиционеры плечом к плечу, несмотря на потери и отсутствие снабжения, смогут дать боевикам достойный отпор.
Раненый Плугин, отправив коллег в госпиталь, сам выйти из боя отказался. Его отсутствие могло деморализовать личный состав и привести к непредсказуемым последствиям. Кольцо вокруг места боя сжималось.
- В это время, отказавшись выполнить приказ Таранова, к зданию МВД с боями прорвался отряд милиции особого назначения и муниципальный полк, позже подошёл и сводный отряд оперативных служб - благодаря их поддержке мы отстояли здание МВД, - продолжает собеседник. - Я был рад, что никто из сражавшихся со мною милиционеров-чеченцев не покинул здание министерства, не дезертировал. Все проявили себя героями, были верны присяге и до конца оставались на боевом посту. Они вместе с русскими с оружием в руках на маленьком пятачке Грозного отстояли честь большой России. Всех их я предложил наградить орденами и медалями. Но ни один из них так и не был представлен к правительственной награде. Ни один! В то же время дезертиры из группы Таранова, изменившие присяге, награждены были. Сам же Таранов потребовал присвоения ему обещанного звания генерала. За годы войны в Афганистане и Чечне я научился прощать всё: грубость, трусость, подлость – всё, но не предательство.
- К сожалению, война всегда имеет две стороны.
- Это так, - соглашается Плугин. - На шалинском армейском блокпосту солдаты всегда останавливали и тщательно проверяли руководителей и сотрудников Шалинского РОВД. А Шамиль Басаев с вооружёнными боевиками, по нашим данным, проезжал через этот пост свободно, без проверки и досмотра. Да ещё и обменивался дружеским приветствием. Что там говорить, когда над Шалинской военной комендатурой в то время красовалось рядом два флага: России и Ичкерии. Да и история с похищением представителя МВД России генерала Шпигуна о многом говорит. Геннадия Шпигуна я знал лично, встречался с ним по работе. Из Грозного Шпигун улетал на самолёте. В тот раз он, как обычно, сел в самолёт, охрана осталась на лётном поле. Самолёт вырулил на полосу и стал набирать скорость, чтобы подняться в воздух. В конце полосы, перед самым взлётом, её блокировала неизвестная автомашина. Самолёт остановился. Бандиты выбежали из автомашины, похитили генерала и скрылись. Это был очередной вызов России и её правоохранительным органам.
- Так была всё-таки возможности спасти генерала Шпигуна или нет?
- Шпигуна искали все силовые структуры. Какое-то время после похищения он был жив. И его можно было спасти. Я получил оперативную информацию, где он находится. На тот момент его охраняло всего три человека. Можно было его освободить, но для этого надо было исполнить определённые условия, связанные для государства с определёнными издержками. Информацию о возможности освобождения Шпигуна я направил шифровкой соответствующим должностным лицам. Об этом было известно узкому кругу людей. Но, к моему удивлению, уже на следующий день после направления мною строго конфиденциального сообщения, мне поступила информация, что Шпигуну сменена охрана- вместо трёх человек его стали охранять двадцать. Кроме того, каждые три часа ему стали менять место дислокации. В итоге, спасти генерала не удалось. Позже удалось найти лишь его останки…
А сколько солдат и милиционеров погибло из-за амбиций руководства! Так, один из известных на всю страну генералов нелицеприятно заявил в адрес Дудаева: «Если Дудаев, мол, мужчина, я готов с ним встретиться один на один!». В ответ боевиками, в подтверждение того, что Дудаев – мужик и никого не боится, были нанесены массированные удары по нашим блок-постам. Эти обстрелы принесли смерть многим из тех, кто там находился... Или тот же полковник Буданов… Он изнасиловал и убил чеченскую девушку, за это был осуждён. Но никто не говорит о другом: сколько наших солдат и милиционеров было убито в результате чеченских акций возмездия за гибель этой девушки. И кровь этих погибших наших парней не только на чеченских боевиках, но и на полковнике Буданове.
Неудобный генерал
После командировки в Чеченскую Республику Плугин возвратился в Рязань. Здесь когда-то он работал заместителем начальника УВД по Рязанской области и начальником управления по борьбе с организованной преступностью. В то время в Рязанской области – первой в России – раскручивалось колесо борьбы с местным бандитизмом. Несколько преступных группировок: «слоновская», «архиповская» и «айрапетовская» – каждая численностью в сотни человек – практически взяли в городе власть. Это была власть, альтернативная государственной. Бандитам подчинялись чиновники, руководители предприятий, предприниматели. Все, кто зарабатывал деньги, платили дань. Тех, кто пытался не платить, убивали, уничтожали их имущество. За несколько лет в Рязани было совершено около ста заказных убийств. Один только ночной расстрел семнадцати посетителей бара пятью автоматчиками в масках чего стоил.
Здесь Плугин впервые столкнулся с деятельностью чеченских сепаратистов. Были выявлены преступные связи лидеров чеченского криминалитета с региональными преступными сообществами. Участники банд из Чечни и Рязани путем оформления фальшивых банковских авизо пытались похитить из государственного банка более 19 миллиардов рублей. Оперативная разработка рязанского УБОП пресекла эту попытку. Но тогда от Плугина потребовалось дать согласие на увольнение своего заместителя – Александра Богачёва, человека порядочного, честного и бескомпромиссного. Плугин отказался дать такое согласие, ответив, что своих подчинённых не сдаёт. После этого Плугин и был откомандирован в Чечню. После командировки были учтены его заслуги по защите конституционного строя в отдельно взятой кавказской республике: он был назначен начальником управления внутренних дел Мурманской области и стал генерал-майором милиции. Но генералы тоже порой могут становиться неудобными. И история имеет способность периодически повторяться.
Спаси и сохрани
Став генералом и начальником одного из крупных областных управлений внутренних дел на севере России, Плугин не забыл тех сотрудников милиции, кто плечом к плечу с ним был в Чечне и кто верил ему.
- Я-то уехал оттуда, - продолжает Юрий Константинович, - а они остались. И пока они оставались там, оставались их семьи, всем им угрожала опасность. Боевики не прощали своим противникам годы службы в милиции. Поэтому я пригласил на работу в Мурманск ряд опытных офицеров чеченской милиции, тех, кто воевал за Россию, не щадя своей жизни. Всех этих людей я трудоустроил. Нашёл работу и для членов их семей. Тех, кто был способен выполнять особо сложные задачи, принял на руководящие должности в милицию. Одним из таких людей был бывший начальник уголовного розыска Чеченской республики Ваха Асхабов, человек, который имел свои счёты с сепаратистами и которые имели свои счёты с ним. В Мурманске он стал заместителем начальника региональной криминальной милиции. Я не исключал того, что бандиты будут его искать, чтобы отомстить ему и его семье.
Но и стереотипы мышления местного населения было изменить трудно. Некоторые русские чеченцев не воспринимали вообще - Асхабов в официальном порядке изменил фамилию и стал Белкиным. Отдельные руководители МВД России и администрации области стали выражать своё недовольство. Вот мол, новый начальник УВД навёз в город чеченцев, назначает их руководителями. Не иначе, как какие-нибудь тёмные делишки с ними делает. Подобные статьи появились и в прессе. А в городе в это же время действовали другие чеченцы – действительно из криминальных кругов. В Мурманске они дважды пытались открыть «представительство Ичкерии». Представителями Ичкерии должны были стать чеченцы, имеющие отношение к вооружённой оппозиции. Нам с Асхабовым этого удалось этого не допустить. Благодаря Асхабову, мы смогли предотвратить взрыв на городском рынке, пресечь поступление из Чечни фальшивых американских долларов. Но и наши противники не дремали. Доносы на него сыпались постоянно. В декабре 2001 года в отношении Асхабова было возбуждено уголовное дело. Пытались на него найти хоть что-то. То он доллары поменял у кого-то - не иначе, как скрыл доходы! Джип, стоящий на балансе УВД, сломался и был оставлен в Москве для ремонта. Так не иначе, как этот автомобиль хотели похитить у УВД! И далее в том же духе – «то ли у него украли, то ли он украл» - какая разница! Более того, сразу после возбуждения дела, без проведения положенного комплекса первоначальных следственных действий Асхабов-Белкин был арестован. Полковника милиции оказалось арестовать проще, чем какого-нибудь воришку. Я не согласился с таким поворотом событий и по принципиальным соображением на следующий день после возбуждения этого уголовного дела в отношении сотрудника, которому доверял, подал рапорт об отставке.
Так Плугин ушёл с генеральской должности и стал воевать за честное имя Вахи Асхабова и других преданных ему чеченцев-милиционеров. Ведь к тому времени из 12 тысяч чеченцев - сотрудников милиции Чечни, работавших под его руководством в 1996 году, в органах внутренних дел России осталось всего 350 человек. А куда делись остальные? Были уволены только за то, что они чеченцы?
- По делу Асхабова-Белкина я дошёл до Генерального прокурора, комитета по правам человека и аппарата Президента России, - говорит Плугин. - Уголовное дело, наконец, изучили соотвествующие лица, и Ваха Асхабов-Белкин был освобождён из под стражи. После этого он с семьёй прибыл в Москву на лечение. Однако вскоре следователь вновь вызвал его на допрос Асхабов сообщил мне, что вместе с женой и сыном выезжает из Москвы к следователю в Мурманск. Через день я узнал, что его машина попала в дорожно-транспортное происшествие под Кондопогой с двумя лесовозами. Ваха Асхабов, его жена и пятилетний сын погибли на месте происшествия, и дело в отношении Асхабова было прекращено.
Потерянная звезда
Помню, в детстве бабушка учила меня читать про скромного героя, который потушил пожар и кого-то спас из горящей квартиры. Там были примерно такие слова: «Ищут пожарные, ищет милиция парня какого-то в нашей столице, знак ГТО на груди у него, больше не знают о нём ничего». То есть герой совсем не знал, что он герой, и даже об этом не догадывался. Как я уже упоминал, история периодически повторяется. Оказалось, снова с моим собеседником.
Плугин ушёл в отставку. Кажется, начал жить заново: у него родился сын, он посадил сад и, наконец-то – на пенсии – построил свой дом. И только глядя на развешенные кругом фотографии из Афгана и Чечни, вспоминал о прошлом. Как ещё в 1996 году за участие в боях в Грозном лично получил поздравление от министра внутренних дел России Анатолия Куликова и был представлен к званию генерала. Но тогда его верность присяге не вписалась в канву «хасавюртовских соглашений» и его фамилию из Указа президента поспешили убрать. Не вспоминал и о том, как писал объяснение, почему был тогда сдан боевикам город Грозный. Как представители чеченского народа – бывший президент Чеченской Республики Алу Алханов, бывший председатель Народного собрания Амин Осмаев и бывший министр внутренних дел республики Хамид Иналов – обратились к президенту России с просьбой отметить заслуги Юрия Плугина на посту первого заместителя министра внутренних дел Чечни в период обороны города от боевиков. И про то, как в 2007 году неожиданно узнал, что он уже 17 лет как Герой Советского Союза. Оказывается, ещё в 1990 году за выполнение воинского и интернационального долга в Афганистане и проявленное при этом мужество президент СССР Михаил Горбачёв подписал Указ о присвоении полковнику Плугину этого почётного звания. Но вскоре Союз распался и Золотую звезду вручить забыли. Так она и пролежала все эти годы в столах у чиновников…
В Киеве, с помощью Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств СНГ, разоблачен псевдо-герой афганской войны.
В Комитет поступило сообщение из Киева об аферисте, присвоившем себе звание Героя Советского Союза и пользовавшемся особым статусом для получения материальных и финансовых благ.
Предыстория этого события такова. В 2010 году к нам обратились коллеги из Украинского союза ветеранов войны в Афганистане с просьбой помочь проверить достоверность документов о присвоении за подвиги на афганской земле звания Героя некоему Тимуру Сартания, абсолютно неизвестному в достаточно тесном сообществе ветеранов-«афганцев». На запросы Комитета в соответствующие органы были получены однозначные ответы: в списках Героев такой никогда не значился, документы сфальсифицированы. После передачи ответов в Украину к расследованию подключились правоохранительные органы.
50-летний житель столицы, заявил о себе в 2007 году, когда пришел в администрацию одного из районов Киева с просьбой улучшить жилищные условия. Его скромности можно было только позавидовать: до этого он не требовал никаких льгот, а тут написал заявление на предоставление ему вне очереди однокомнатной квартиры. Согласно закону ему пошли навстречу, нашли подходящую жилплощадь, которую он тут же сдал в аренду. С этого момента «герой» стал пользоваться всеми положенными льготами - за квартиру не платил, ездил бесплатно в общественном транспорте, лечился даром и так далее. Но до поры до времени.
О том, что к Героям Советского Союза киевлянин не имеет никакого отношения, выяснили сотрудники Главного управления по борьбе с организованной преступностью. Всего в столице со времени независимости страны проживали два Героя СССР, потому внезапное появление третьего наталкивало на размышления и требовало проверки. Ответ из центрального архива Москвы лишь подтвердил догадки: орден Ленина и Золотая звезда, которые с гордостью демонстрировал окружающим киевлянин, оказались поддельными.
Как утверждал задержанный, звание Героя он получил за выполнение спецзадания - якобы находился с секретной миссией в Афганистане, - рассказывает начальник пресс-службы ГУБОП МВД Украины Сергей Федченко. - Но когда поинтересовались, кто же его представил к награде, он ответил, что похлопотала общественная организация, которой он руководит.
Сейчас квартира «героя» под арестом. Также устанавливается нанесенный ущерб, ведь он пользовался многими льготами. Параллельно проводится проверка действий должностных лиц органов местной власти, которые не проверили наличие «героизма» у данного товарища и предоставили ему жилье. Возбуждено уголовное дело по факту мошенничества. Милиционеры устанавливают, откуда у проходимца награды и поддельная орденская книжка.
За ним охотятся, а он сидит в милицейском камуфляже в охотничьем домике и спокойно даёт интервью, рассказывая неотполированную историю афганской войны и чеченской трагедии.
Начальник уголовного розыска
С Юрием Константиновичем Плугиным мы познакомились более четверти века назад — в 1984 году. Я, тогда ещё молодой следователь районной прокуратуры, он - матёрый начальник областного уголовного розыска. Судьба свела нас вместе на одном из мест происшествий. Великовозрастный подонок, ехавший на мотоцикле мимо кукурузного поля, увидел пятилетнего мальчишку в шортах и перерезал ему горло. Просто так - из-за спортивного интереса. Днями и ночами мы колесили с Плугиным по близлежащим сёлам в поисках убийцы. Разница в возврасте между нами - 10 лет, но она не чувствовалась. Тогда я и узнал, что он - потомственный милиционер: родился в 48-м в Казани в семье сотрудника уголовного розыска, в 20 лет окончил Саратовскую специальную школу милиции, в 26 - Высшую школу МВД СССР, а потом - Академию министерства внутренних дел. Начинал оперативником на Восточно-Сибирской железной дороге, возглавлял отделение управления уголовного розыска Ставрополья. И вот судьба занесла его в Рязань. На его счету множество раскрытых убийств и других тяжких преступлений.
Я жадно впитывал в себя его рассказы о сыске. Тогда мне казалось, что о своём коллеге я знаю абсолютно всё, могу даже предсказать его будущее: вечный поиск убийц, насильников и прочих отбросов общества. Теперь же, встретившись через столько лет, я понял, что можно прогнозировать будущее обычных людей, но никогда нельзя предугадать судьбу личностей сильных и неординарных - таких, как мой приятель. За эти годы Юрий Константинович пополнел, на голове появилась седина. Всё-таки, есть разница между 36-ю и 62-мя. Позади ранение, контузия... Но в глазах тот же задор и жажда действия. Что же произошло за эти годы?
Афганский излом
— Через два года после нашей встречи с тобой - в июле 1986 года, — рассказывает Юрий Плугин, — я был направлен в Афганистан старшим советником командующего царандоя (местной милиции) провинции Бадахшан. Местные жители называли меня сар мушавером (старшим советником). Мы формировали царандой, обучали личный состав, организовывали оборону Файзабада и других населённых пунктов. Но это внешняя сторона. А было ещё и то невидимое для окружающих, то, что называется оперативной работой.
— А зачем все-таки мы шли в Афганистан? Ведь эта страна первой после революции признала Советскую Россию, первой отправила голодающей России хлеб…
— В Афганистан многие наши представители шли воевать, а там надо было работать с населением и строить, — говорит Плугин, — строить сознание самих афганцев. Ведь вначале, когда советские войска вошли в эту страну, наших солдат встречали цветами. К людям «с севера» афганцы всегда относились с почтением. Начальник спецуправления по борьбе с контрреволюцией МВД Афганистана генерал-майор Саид Джон мне рассказал, как в первые дни присутствия советских войск в его стране он вместе с русским советником проезжал мимо одного горного селения в районе Кандагара. Когда сделали привал, то к нему подошли старейшины со словами: «Ты не можешь провезти мимо нас дорогого гостя!». Местные жители пригласили их в кишлак. Встреча была радушной, угощали советского советника как желанного гостя, проводили как друга. Прошел год и он — Саид Джон, с этим же советником вновь оказались около этого селения. Только на этот раз никто их в гости не позвал. Наоборот, для жителей кишлака они были врагами. На пути их следования недавние друзья, с которыми они делили хлеб, организовали засаду и пытались их убить…
— Что же такое должно было произойти, чтобы друзья превратились в смертельных врагов?
— Там была вооруженная оппозиция с центром в пакистанском городе Пешаваре. Были отдельные банды и объединённые бандформирования различной партийной принадлежности. Были отряды самообороны населённых пунктов. Проходили военные действия с участием правительственных вооружённых сил и подразделений ограниченного контингента советских войск… Можно говорить о беспримерных подвигах советских солдат и офицеров, которые с честью выполнили свой воинский и интернациональный долг. Но когда наряду с бандитами гибло мирное население, разрушались дома и целые кишлаки, это не могло не вызвать возмущение народа. Как-то двое вооружённых советских солдат, позже выяснилось, что не в первый раз, спустились с горного блокпоста в кишлак Аше в Бадахшане. Солдаты мародёрствовали, отнимали у жителей продукты. А в Аше в это время находились двое местных ополченцев. В бой с солдатами они не вступали. Но грабёж не допустили: произвели несколько предупредительных выстрелов в воздух. Солдаты убежали на блокпост, ополченцы тоже ретировались. О случившемся мародёры сообщили своему командиру и тот, не разобравшись в ситуации, дал команду открыть по кишлаку миномётный огонь. Внезапному обстрелу подверглись жилые дома и те, кто в них находился. Погибло 9 человек - старики, женщины и дети, среди убитых была и беременная женщина. Вряд ли погибшие имели отношение к выстрелам ополченцев и, тем более, вооружённой оппозиции. Тогда я впервые услышал эту фразу: «Вы с кем воюете - с бандитами или с народом?». Её сказал один из старейшин этого кишлака.
Слушая Плугина, я вспомнил другого воина-афганца. Судьба свела меня с ним случайно. Расследуя, одно из уголовных дел, мне пришлось арестовать преступника, по найму убившего директора одного из рязанских предприятий и разрезавшего жертву на части, чтоб легче было спрятать останки. Киллером оказался бывший рядовой Советской Армии по имени Сергей. Бесконечные допросы постепенно переросли в откровенные беседы. Как же ты - воин-интернационалист - мог докатиться до такой жестокости? — спросил я его. И он произнёс: «А вы знаете, если я расскажу, что делал в Афганистане, то мой светлый образ воина-интернационалиста померкнет». И начал рассказывать. О том, как ловил афганцев, которые ни слова не понимали по-русски, как втыкал им штык-нож между нижними позвонками, чтобы у них «отказывали» ноги. И эти афганцы, не в силах подняться, ползали вокруг него. А он упивался зрелищем. И как потом кидал задержанным афганцам в шаровары гранаты с выдернутой чекой и сбрасывал людей в ущелье. Гранаты взрывалась ещё до того, как жертвы успевали долететь до дна. Такой вот последний полёт орлов. Война - это не только подвиги и геройство. Война - это убийства и грязь, это жестокость, мародёрство и ещё много чего. Может быть, поэтому в Афганистане тогда и появилось массовое движение мести?
— Афганцы - это труженики, — говорит Плугин. — Это свободолюбивый и терпеливый народ. Но когда у людей убивали родных, разрушали дома, уничтожали имущество, обрекали на голод и страдания, многие брали в руки оружие и шли воевать против наших войск. При этом они не были противниками государственной власти Демократической Республики Афганистан и, тем более, Советского Союза. И душман большинство из них не поддерживало. Но ослеплённые жаждой мести, они шли воевать против нас. Убийство неверного для многих из них стало целью жизни. Так мы наживали себе непримиримых врагов, которые пополняли вооружённые формирования оппозиции. Так в Афганистане и появилось движение мести. …Тогда, на следующий день после обстрела кишлака Аше, афганские вооружённые формирования нанесли ответный миномётный огонь по блокпосту. В результате погиб молодой лейтенант. Он завершал «интернациональную миссию» и вот-вот должен был вернуться на Родину.
Сделай врага другом!
— Что же мог сделать старший советник в такой ситуации в отдельно взятой воющей стране?
— В Афганистане мне приходилось заниматься многим: «работать» с местным населением, старейшиными, духовенством, проводить мероприятия по «нейтрализации» банд, устанавливать контакты с главарями отдельных вооружённых формирований и склонять их к переходу на сторону государственной власти, — отвечает Плугин. — Древняя пословица гласит: «Если хочешь избавиться от врага, сделай его своим другом!». В этом изречении заложен глубокий смысл. В каждом вооружённом конфликте прежде всего побеждает тот, кому удаётся в нём не участвовать. …Одно из вооружённых формирований Исламского общества Афганистана, дислоцирующееся в долине Яфталь, возглавлял Абдулбасир - авторитетный среди местного населения лидер — его поддерживало 250 тысяч человек. Представительством МВД СССР и другими соответствующими структурами мне было поручено выйти на контакт с Абдулбасиром и убедить его перейти на сторону государственной власти. Эта работа была настолько важна, что её лично контролировал начальник оперативного управления Генерального штаба министерства обороны СССР генерал армии Валентин Иванович Варенников. Мною тогда была организована встреча представителя Абдулбасира с Варенниковым. В знак доверия генерал армии даже передал как подарок Абдулбасиру автомат Калашникова с «цинком» патронов и выразил уверенность, что оно никогда не будет обращено против советских воинов. Вскоре Бадахшанское формирование Исламского общества Афганистана и его полевые командиры прекратили активные боевые действия. Абдулбасир был подготовлен к переходу на сторону государственной власти. Благодаря договоренности с Абдулбасиром, нам удалось обеспечить бескровный вывод из Бадахшана Бахаракского батальона 860-го отдельного мотострелкового полка, пользующегося дурной славой среди местного населения. При выходе батальон должны были прикрывать наши вертолёты. Для их уничтожения из Пакистана в Бадахшан прибыло специальное подразделение, вооруженное стингерами — американскими ракетами класса «земля-воздух». Абдулбасир оказался верен слову: вопреки приказу своего руководства, он на время вывода советских солдат изъял у этого подразделения все «стингеры». А мне сказал: «Что мог, я сделал. Но пусть ваши вертолёты летят на большой высоте. Я изъял ракеты, но не могу изъять автоматы». И батальон вышел без потерь. Без единого раненого и убитого! А за ним и весь 860-ый полк. Да, иногда «оперативная дипломатия» может сделать очень многое, больше чем полки и дивизии, в том числе и спасти людей.
Освободить рядового Левакина
— А приходилось ли вам непосредственно самому спасать человеческие жизни?
— Я всегда пытался спасти человеческие жизни, — вспоминает Плугин, — проводил операции и для спасения сотен жизней и для спасения одной. Помню, исчез рядовой 860-го полка Андрей Левакин. Молодой солдат, неуставные отношения — и в Афгане такое тоже было. Деды довели парня, он покинул место дислокации и поплёлся в полк, решил пожаловаться командиру. Но не дошёл — попал в руки боевиков-исламистов из банды некоего Ибрагима. Узнали мы об этом. Что делать? Как его спасти? Нашёл я тогда в одном из кишлаков отца этого Ибрагима. Через него начал переговоры с сыном. Договорились обменять солдата на трёх захваченных в плен бандитов. Афганская правительственная служба безопасности - ХАД - была против такого обмена. Руководители Ибрагима из Исламской партии Афганистана тоже были против. Отец Ибрагима предлагает: «Отпустите трёх людей Ибрагима из тюрьмы, посадите их в машину царандоя и отвезите в горы к Ибрагиму. А он на этой же машине вернёт вам вашего солдата». А какие гарантии того, что нас не кинут? А то освобожу трёх бандитов, передам их назад в банду, а в ответ могут и солдата не вернуть, и ещё машину с водителем захватить - меня тогда свои же врагом объявили бы. А гарантий не было. Но я решил рискнуть. Был всего один шанс спасти нашего солдата и вернуть его матери живым, и я решил его использовать: вместе с командующим царандоя подписал документы на освобождение из местного зиндана трёх участников бандформирования, посадил их в машину и отправил с отцом Ибрагима и другими старейшиными в горы. Теперь оставалось ждать и надеяться. Семь часов я тогда простоял на улице - в это время решалась судьба не только рядового Левакина, но и моя собственная. Стемнело, но машины не было. Неужели обманут? И когда в темноте в горах появился свет от фар, у меня даже на секунды дыхание остановилось от радости. А потом подъехала машина. Оттуда старейшины вывели этого Левакина - маленького, щуплого солдатика. Одет он был в афганский халат, на голове - чалма. «Только не бейте его. Он себя вёл хорошо», - произнёс старик-афганец… Знаешь, — улыбается Плугин, — спасение из плена этого Левакина для меня было подобно освобождению от бандитов целого улусвали (района).
Убить! Нельзя помиловать
Разумеется, не всем афганским боевикам была по душе такая деятельность русского советника. Многие были недовольны и контактами своего командира Абдулбасира с шурави. Да и представители своих спецслужб не очень жаловали переговоры Плугина с лидерами вооружённых формирований, хотя они приносили результаты. Плугин каждый раз отправлялся в логово бандитов без всякой охраны, только с переводчиком. Такого было условие «принимающей стороны». Однажды на маршруте следования к месту встречи с лидером вооружённого формирования советским блокпостом был обстрелян очередной афганский кишлак. Этими выстрелами были сорваны важнейшие переговоры. На подступах к кишлаку Плугина ждала разъярённая толпа, которая на носилках несла останки убитых детей и женщин. Люди готовы были разорвать любого, кто имел хоть какое-нибудь отношение к Советской Армии. Какие слова тогда должен был найти русский советник, что он должен был объяснить обезумевшим от горя людям?
— Я им сказал, — вспоминает Плугин, — что сделаю все возможное, чтоб такое больше не повторилось. И я стал доказывать нашим военным, что большинство конфликтов можно разрешить мирным путём, и для торжества мира вовсе необязательно нести смерть.
Тогда Плугин не смог встретиться с Абдулбасиром, не смог смотреть ему в глаза. Да и Абдулбасиру нужно было время, чтоб отойти от происшедшего. Но это, возможно, спасло Плугину жизнь, ибо один из полевых командиров, недовольных общением их лидера с русским Сар Мушавером, принёс тогда с собой взрывное устройство. Оно сработало недалеко от Абдулбасира, но тот остался жив. …Так проходила первая командировка Плугина в Афганистан. По ее завершению он вернулся на Родину.
Верните Сар Мушавера
Вернувшись в Союз, Плугин узнал, что после его отъезда из Афганистана, новые советские советники нарушили ход переговорного процесса с Абдулбасиром. В результате Абдулбасир отказался от своего намерения перейти на сторону законной власти и возобновил боевые действия. Плугин пришёл в отчаянье: долгая и упорная работа оказалась напрасной. В представительстве МВД и правительстве Афганистана пришли к выводу, что исправить положение в данной ситуации может только один человек - Сар Мушавер. И полковник милиции Юрий Плугин был повторно командирован в Афганистан. В феврале 1990 года, уже после вывода оттуда советских войск, Плугину снова пришлось встречаться с Абдулбасиром и другими лидерами вооружённых формирований, вести с ними переговоры, убеждать, доказывать и снова убеждать. В результате, более четырёх тысяч вооружённых оппозиционеров перешло на сторону афганского правительства. Без ранений, смертей и выстрелов. Этот бескровный переход афганских бандитов на сторону властей был одной из главных побед рязанского полковника милиции.
После вывода советских войск представительство МВД СССР в Афганистане было упразднено, но Плугина оставили в Кабуле для организации работы афганского уголовного розыска, куда входили не только оперативники, но и следователи, и эксперты, и многие другие специалисты. Одним из главных направлений работы старшего советника была борьба с незаконным оборотом наркотиков — огромные партии наркотических веществ шли из Афганистана через Советский Союз в Европу. Можно было только догадываться, почему после второго прихода Плугина в Афганистан резко обострилось обоняние голландских и немецких собачек, ищущих наркотики на таможнях Европы. Уж больно резво они выискивали эти самые наркотики, их хозяева получали за это медали, громогласно объявляя миру о задержании очередной партии наркотиков. И нигде не сообщалось, что этих чудо-собак полицейские силком тащили к нужным контейнерам, а само продвижение контейнеров с наркотиками через весь мир на языке оперативников называлось контролируемой поставкой. И даже изымающие очередную тонну наркотиков европейские полицейские не знали, что у истоков очередной совместной операции спецслужб мира где-то там - в другой части света, стоял совсем неприметный человек, полковник советской милиции Юрий Константинович Плугин.
— В общей массе мы провели контроль за прохождением в СССР и Европу свыше 24 тонн наркотиков, включая героин и опий. Вся эта масса наркотического зелья была изъята в результате специальных операций, — уточняет Юрий Константинович.
Немудрено, что Кабул запомнился Плугину на всю жизнь — здесь он предотвратил обстрел ракетами советского посольства. Боевики установили четыре ракеты класса «земля-земля», направив их на здание посольства СССР, таймер отсчитывал минуты до пуска. Последствия ракетного удара могли быть самые печальные — в тот момент в здании посольства находился посол СССР в Афганистане Борис Пастухов.
— Я получил оперативные данные о готовящемся нападении, — говорит Юрий Константинович, — а ракеты нам удалось обнаружить совсем незадолго до начала ракетного удара. За 20 минут до пуска ракет мы остановили таймер.
За работу по созданию афганской милиции и борьбу с преступностью на территории этой страны Плугин был награждён двумя орденами Боевого Красного знамени и другими правительственными наградами СССР и Демократической Республики Афганистан. Одну из них ему лично вручил президент Афганистана Мухаммед Наджибулла.
— К сожалению, уйдя из Афганистана, — продолжает Плугин, — мы оставили эту страну один на один со своей бедой. Афганистану надо было продолжать помогать: техникой, горючим, продовольствием, стройматериалами. Но тогда уже рушилась советская экономика, а потом уже и Советский Союз распался. Президент Наджибулла не смог в такой ситуации долго править страной. К власти в Афганистане сначала пришла вооружённая оппозиция, а потом талибы. Они арестовали Наджибуллу и поместили его в тюрьму. Я до сих пор считаю, что мы должны были спасти этого человека, ведь он был сторонником Советского Союза и нашим ставленником, он выполнял волю нашей страны. Мы должны были сделать всё, чтобы спасти его - вплоть до проведения специальной войсковой операции по вызволению его из плена. А мы его бросили. Позже он был повешен талибами.
Командировка на тот свет
— А в ноябре 1995 года, — продолжает Плугин, — я был уже командирован в Чечню — для оказания помощи местным правоохранительным органам. Был назначен на должность первого заместителя республиканского министра внутренних дел — начальника республиканской криминальной милиции. С момента прибытия в Грозный вся моя жизнь и судьба оказались навсегда связаны с чеченским народом. Но тогда я не знал, насколько круто этот этап моей службы изменит мою жизнь и судьбу.
В Чечне Плугину очень пригодился афганский опыт. Как руководитель криминальной милиции, он тесно взаимодействовал с органами государственной безопасности, подразделениями ГРУ, войсковыми частями и соединениями Министерства обороны России и МВД, возглавлял координационный штаб республики. Всегда старался решать проблемы путём переговорных процессов. Лишь когда переговоры ни к чему не приводили, приходилось проводить боевые операции. В этот период чеченские сепаратисты свергли законную власть в Шали и объявили его столицей Ичкерии. Тогда Плугин возглавил сводный отряд милиции, который был откомандирован для наведения порядка в Шали. Большинство бойцов этого отряда были милиционеры-чеченцы. Он сумел найти для них такие слова, которые заставили их служить единой целостности России.
— Помню, — рассказывает Плугин, — был в подразделении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков такой сотрудник Сулейменов — высокого роста, коренастый. Когда я под обстрелом перебегал открытые пространства, то он бежал рядом со мной, как бы склоняясь надо мной. И только потом, когда он погиб, я понял, что таким образом он прикрывал меня от пуль бандитских снайперов. Но было и другое. Опять же, наряду с беспримерными подвигами милиционеров и солдат, тех же десантников 6-й роты, существовала подлость и мерзость. Бывало, что во время зачисток соответствующими структурами задерживались чеченцы, которые только подозревались в связях с оппозицией. Некоторых из них за хорошую плату возвращали родственникам. А иные задержанные без следствия и суда бесследно исчезали. И были танки и бронетранспортёры, увешанные похищенными во время зачисток коврами и домашним скарбом. Когда такая техника катилась мимо здания МВД, то мои милиционеры-чеченцы подходили к окнам и пытались разглядеть, нет ли на проезжавших танках ковров из их домов. У многих из них дома были разбомблены и разграблены. А они, несмотря на это, всё-таки продолжали служить России.
Тогда Плугин услышал те же слова, которые он слышал когда-то в Афганистане: «Вы с кем воюете - с бандитами или с народом?». Плугин всегда был уверен, что воевать можно только с бандитами. В марте-апреле 1996 года боевиками была проведена «генеральная репетиция» по вооружённому захвату Грозного. Тогда Плугина удивило, что накануне нападения многие руководители республики, в том числе и республиканский министр внутренних дел, вдруг одновременно выехали за пределы республики «по служебным делам». И обязанности министра внутренних дел Чеченской республики были возложены на него - Юрия Плугина. В том числе все тяготы обеспечения общественной безопасности в экстремальных условиях боевых действий. Тогда атака сепаратистов на столицу республики сорвалась.
— А в июне 1996 года, — продолжает Плугин, — когда решалась судьба республики, неожиданно для всех министром МВД Чечни вместо генерала Иналова был назначен полковник Таранов. Такая министерская «ротация» была проведена наспех, вопреки элементарной логике. Ранее полковник Таранов командовал конвойным полком внутренних войск. Для исполнения обязанностей министра внутренних дел воюющей республики, опыта работы в конвойной службе недостаточно. На мой взгляд, по своим деловым и личным качествам он явно не соответствовал этой должности. И в первую очередь, благодаря своей беспринципности.
В начале августа 1996 года Плугин получил оперативную информацию о том, что шестого числа готовится нападение боевиков на Грозный.
— И какие решения были приняты для отражения?
— О готовящемся нападении, —рассказывает Юрий Константинович, — я неоднократно предупреждал заинтересованные инстанции, в том числе и федеральные структуры. Телеграммы об этом мною докладывались лично Таранову, он их визировал. Всем соответствующим лицам было от меня известно, что утром 6 августа боевики пойдут на штурм Грозного. Несмотря на это, на рассвете 6 августа министр внутренних дел Таранов вывел из расположения МВД республики все оперативные службы и строевые подразделения: ОМОН и муниципальный милицейский полк. «Манёвры» эти проводились скрытно и в спешном порядке. Личному составу было объявлено, что министерством проводится «профилактическая зачистка» пригородной зоны. Более того, по его приказу были сняты все наружные милицейские посты вокруг здания министерства внутренних дел и Дома правительства.
Всё это для меня - первого заместителя министра - оказалось неожиданным. О перемещениях личного состава я узнал, придя утром на службу. К этому времени оказались сняты все армейские КПП на подступах к столице. И вскоре здание министерства и весь «правительственный квартал» оказались блокированными бандитами. Несмотря на очевидность нападения боевиков, подразделениям МВД был отдан приказ выходить из города строго определёнными маршрутами - «коридорами», согласованными с боевиками… Сам же министр внутренних дел, игнорируя мнение командира муниципального полка полковника милиции Тепсаева и других руководителей строевых подразделений вернуться в здание МВД, забрал у ОМОНа бронетранспортёр и вместе с приближёнными к нему руководителями отдельных подразделений, под охраной сводного отряда оперативных служб сбежал из города. По пути следования группу Таранова блокировали боевики. Не знаю, уж какие там переговоры с боевиками тогда они провели, но их из города выпустили. Представляете, в руки боевиков попадает министр внутренних дел республики и они машут ему на прощание ручками! Об этом позже мне рассказали охранявшие тогда министра оперативники.
А потом началась осада здания министерства. На первых порах его оборону держали четыре офицера рязанского управления по борьбе с организованной преступностью, десяток бойцов внутренних войск и несколько милиционеров-чеченцев. Они защищали тогда не только здание министерства. В его подвале скрывалось около ста мирных жителей - тех, кто боялся расправы бандитов. Это были работники чеченского правительства, сотрудники охраны, журналисты. Боевики вряд ли бы пощадили их, ворвись они в здание.
— Почему так произошло?
— Как я понял, министр внутренних дел Чечни и его окружение планировали сдать боевикам министерство без боя, — рассказывает об этом бое Юрий Плугин. — Чувствовалась нехватка личного состава, боеприпасов, не говоря уже о продовольствии. Мы несли потери, но продолжали отстреливаться. Боевики наседали на нас. Они просто, наверное, не знали, что нас не так много, иначе проявили бы больше решительности. Шансов остаться в живых у нас практически не было. В то время, когда мы отражали атаки боевиков и защищали здание МВД, министр внутренних дел республики спокойно отсиживался то в здании ГАИ, то в Ханкале, то в аэропорте «Северный». По радиостанции и через посыльных я неоднократно требовал от Таранова срочно вернуть для обороны к зданию министерства строевые подразделения и бронетранспортёр ОМОНа с пулемётом. Однако мне в этом было отказано. Вскоре к нам в здание пробрался водитель того бронетранспортёра. который сообщил, что та машина, оказывается, была оставлена боевикам.
Приказано не выжить!
Позже выяснилось, что бандиты расстреляли из него общежитие ФСБ и там погибли десятки людей. Но два молодых офицера ФСБ под обстрелом снайперов, рискуя жизнью, прибежали в здание МВД. Они предложили Плугину незамедлительно покинуть кабинет и не посещать служебную квартиру, расположенную в этом же здании. Как выяснилось, техническая служба ФСБ зафиксировала телефонные переговоры по мобильной связи. Известные лица обсуждали возможности физического устранения Плугина.
— Координаты моего кабинета и служебной квартиры, — рассказывает Юрий Константинович, — передавал в эфир человек из группы Таранова. Я не стал испытывать судьбу и быстро сменил место дислокации. Хотя поначалу не хотел верить такой информации. Я знал, что подлость отдельных людей безгранична, но не до такой же степени… Оказалось - до такой! Буквально через несколько минут по моей квартире и кабинету боевиками был открыт ураганный огонь из тяжёлого стрелкового вооружения. Потом в небе неожиданно появился вертолёт, из которого был нанесён ракетный удар. Первая же ракета почему-то попала точно в окно моей квартиры. Вторая - в приёмную моего кабинета. Ракетного удара мы не ожидали.
От взрыва ракеты погиб солдат внутренних войск. А ещё шестеро, включая Плугина и заместителя министра по следственной работе Евгения Пантелеева, были ранены. А потом в министерство пробрался брат одного из сотрудников чеченской милиции - житель Шалинского района. Он передал защитникам ошеломляющую новость: с его слов, перед нападением на Грозный к боевикам на тринадцати вертолётах «кто-то» доставил оружие, боеприпасы и другое имущество. Что это были за вертолёты, осталось невыясненным.
— Факт снятия 5 августа всех армейских КПП и постов на подступах к Грозному говорил о многом, — говорит Плугин. — Я понял, что 6 августа 1996 года нас — небольшую горстку милиционеров, просто оставили на растерзание. Тот, кто это сделал, не предполагал, что верные присяге русские и чеченские милиционеры плечом к плечу, несмотря на потери и отсутствие снабжения, смогут дать боевикам достойный отпор.
Раненый Плугин, отправив коллег в госпиталь, сам выйти из боя отказался. Его отсутствие могло деморализовать личный состав и привести к непредсказуемым последствиям. Кольцо вокруг места боя сжималось.
— В это время, отказавшись выполнить приказ Таранова, к зданию МВД с боями прорвался отряд милиции особого назначения и муниципальный полк, позже подошёл и сводный отряд оперативных служб — благодаря их поддержке мы отстояли здание МВД, — продолжает собеседник. — Я был рад, что никто из сражавшихся со мною милиционеров-чеченцев не покинул здание министерства, не дезертировал. Все проявили себя героями, были верны присяге и до конца оставались на боевом посту. Они вместе с русскими с оружием в руках на маленьком пятачке Грозного отстояли честь большой России. Всех их я предложил наградить орденами и медалями. Но ни один из них так и не был представлен к правительственной награде. Ни один! В то же время дезертиры из группы Таранова, изменившие присяге, награждены были. Сам же Таранов потребовал присвоения ему обещанного звания генерала. За годы войны в Афганистане и Чечне я научился прощать всё: грубость, трусость, подлость - всё, но не предательство.
— К сожалению, война всегда имеет две стороны.
— Это так, — соглашается Плугин. — На шалинском армейском блокпосту солдаты всегда останавливали и тщательно проверяли руководителей и сотрудников Шалинского РОВД. А Шамиль Басаев с вооружёнными боевиками, по нашим данным, проезжал через этот пост свободно, без проверки и досмотра. Да ещё и обменивался дружеским приветствием. Что там говорить, когда над Шалинской военной комендатурой в то время красовалось рядом два флага: России и Ичкерии. Да и история с похищением представителя МВД России генерала Шпигуна о многом говорит. Геннадия Шпигуна я знал лично, встречался с ним по работе. Из Грозного Шпигун улетал на самолёте. В тот раз он, как обычно, сел в самолёт, охрана осталась на лётном поле. Самолёт вырулил на полосу и стал набирать скорость, чтобы подняться в воздух. В конце полосы, перед самым взлётом, её блокировала неизвестная автомашина. Самолёт остановился. Бандиты выбежали из автомашины, похитили генерала и скрылись. Это был очередной вызов России и её правоохранительным органам.
— Так была всё-таки возможности спасти генерала Шпигуна или нет?
— Шпигуна искали все силовые структуры. Какое-то время после похищения он был жив. И его можно было спасти. Я получил оперативную информацию, где он находится. На тот момент его охраняло всего три человека. Можно было его освободить, но для этого надо было исполнить определённые условия, связанные для государства с определёнными издержками. Информацию о возможности освобождения Шпигуна я направил шифровкой соответствующим должностным лицам. Об этом было известно узкому кругу людей. Но, к моему удивлению, уже на следующий день после направления мною строго конфиденциального сообщения, мне поступила информация, что Шпигуну сменена охрана— вместо трёх человек его стали охранять двадцать. Кроме того, каждые три часа ему стали менять место дислокации. В итоге, спасти генерала не удалось. Позже удалось найти лишь его останки…
А сколько солдат и милиционеров погибло из-за амбиций руководства! Так, один из известных на всю страну генералов нелицеприятно заявил в адрес Дудаева: «Если Дудаев, мол, мужчина, я готов с ним встретиться один на один!». В ответ боевиками, в подтверждение того, что Дудаев - мужик и никого не боится, были нанесены массированные удары по нашим блок-постам. Эти обстрелы принесли смерть многим из тех, кто там находился... Или тот же полковник Буданов… Он изнасиловал и убил чеченскую девушку, за это был осуждён. Но никто не говорит о другом: сколько наших солдат и милиционеров было убито в результате чеченских акций возмездия за гибель этой девушки. И кровь этих погибших наших парней не только на чеченских боевиках, но и на полковнике Буданове.
Неудобный генерал
После командировки в Чеченскую Республику Плугин возвратился в Рязань. Здесь когда-то он работал заместителем начальника УВД по Рязанской области и начальником управления по борьбе с организованной преступностью. В то время в Рязанской области - первой в России - раскручивалось колесо борьбы с местным бандитизмом. Несколько преступных группировок: «слоновская», «архиповская» и «айрапетовская» - каждая численностью в сотни человек - практически взяли в городе власть. Это была власть, альтернативная государственной. Бандитам подчинялись чиновники, руководители предприятий, предприниматели. Все, кто зарабатывал деньги, платили дань. Тех, кто пытался не платить, убивали, уничтожали их имущество. За несколько лет в Рязани было совершено около ста заказных убийств. Один только ночной расстрел семнадцати посетителей бара пятью автоматчиками в масках чего стоил.
Здесь Плугин впервые столкнулся с деятельностью чеченских сепаратистов. Были выявлены преступные связи лидеров чеченского криминалитета с региональными преступными сообществами. Участники банд из Чечни и Рязани путем оформления фальшивых банковских авизо пытались похитить из государственного банка более 19 миллиардов рублей. Оперативная разработка рязанского УБОП пресекла эту попытку. Но тогда от Плугина потребовалось дать согласие на увольнение своего заместителя - Александра Богачёва, человека порядочного, честного и бескомпромиссного. Плугин отказался дать такое согласие, ответив, что своих подчинённых не сдаёт. После этого Плугин и был откомандирован в Чечню. После командировки были учтены его заслуги по защите конституционного строя в отдельно взятой кавказской республике: он был назначен начальником управления внутренних дел Мурманской области и стал генерал-майором милиции. Но генералы тоже порой могут становиться неудобными. И история имеет способность периодически повторяться.
Спаси и сохрани
Став генералом и начальником одного из крупных областных управлений внутренних дел на севере России, Плугин не забыл тех сотрудников милиции, кто плечом к плечу с ним был в Чечне и кто верил ему.
— Я-то уехал оттуда, — продолжает Юрий Константинович, — а они остались. И пока они оставались там, оставались их семьи, всем им угрожала опасность. Боевики не прощали своим противникам годы службы в милиции. Поэтому я пригласил на работу в Мурманск ряд опытных офицеров чеченской милиции, тех, кто воевал за Россию, не щадя своей жизни. Всех этих людей я трудоустроил. Нашёл работу и для членов их семей. Тех, кто был способен выполнять особо сложные задачи, принял на руководящие должности в милицию. Одним из таких людей был бывший начальник уголовного розыска Чеченской республики Ваха Асхабов, человек, который имел свои счёты с сепаратистами и которые имели свои счёты с ним. В Мурманске он стал заместителем начальника региональной криминальной милиции. Я не исключал того, что бандиты будут его искать, чтобы отомстить ему и его семье.
Но и стереотипы мышления местного населения было изменить трудно. Некоторые русские чеченцев не воспринимали вообще — Асхабов в официальном порядке изменил фамилию и стал Белкиным. Отдельные руковод
В преддверии Дня сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации в актовом зале Управления уголовного розыска УМВД России по Рязанской области состоялась встреча руководства с молодыми специалистами.
Открывая мероприятие, временно исполняющий обязанности начальника Управления уголовного розыска регионального УМВД полковник полиции Денис Валентинович Грибанов поздравил присутствующих с Днем сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации и представил почетных гостей – Героя СССР, генерал-майора милиции в отставке Юрия Константиновича Плугина и члена Совета Ветеранов Управления уголовного розыска УМВД России по Рязанской области полковника милиции в отставке Ивана Степановича Зайцева.
Рязанские полицейские почтили минутой молчания память сотрудников, погибших при выполнении служебных обязанностей. Память о товарищах, которые отдали свою жизнь, выполняя свой служебный долг, навсегда останется в сердце каждого полицейского. Членам семей сотрудников уголовного розыска, погибших при выполнении служебных обязанностей, и сотрудникам, пострадавшим вследствие военной травмы, были вручены памятные подарки.
За воспитание высоких нравственных качеств и активной жизненной позиции, незаменимый родительский вклад благодарственными письмами были награждены родители молодых сотрудников уголовного розыска. Почетные гости вручили родителям цветы и благодарственные письма, а также поблагодарили их за достойное воспитание молодого поколения.
Герой Советского Союза, генерал-майор милиции в отставке Юрий Константинович Плугин в свое время работал в Управлении внутренних дел Рязанской области в должности начальника отдела уголовного розыска и об особенностях этой службы знает не понаслышке.
Служба в уголовном розыске – это жизнь. Работать в этом подразделении непросто. Это тяжелая, круглосуточная работа, обязывающая постоянно находиться на боевом посту, - отметил Герой СССР, генерал-майор милиции в отставке Юрий Константинович Плугин.
Начинающим сотрудникам Юрий Константинович Плугин пожелал сохранить честь и достоинство с молодых лет, стать образцом доблести, мужества и чести, а также продолжить традиции, заложенные ветеранами уголовного розыска.
Ветераны уголовного розыска являются верными помощниками молодым специалистам. Проведение подобных встреч помогает укреплять связь поколений.
Сегодня в подразделениях уголовного розыска служит много молодых сотрудников. Привитие им добрых традиций уголовного розыска – это наша прямая обязанность и долг. В год 100-летнего юбилея создания службы уголовного розыска проводить такие встречи особенно приятно, - подчеркнул временно исполняющий обязанности начальника Управления уголовного розыска УМВД полковник полиции Денис Валентинович Грибанов.
В завершение встречи собравшимся был продемонстрирован фильм «О 100-летнем юбилее создания службы уголовного розыска», подготовленный Главным Управлением Уголовного розыска МВД России.
Родители поблагодарили руководство Управления уголовного розыска УМВД России по Рязанской области за проведенное мероприятие и поздравили полицейских с профессиональным праздником.
Справочно:
Генерал-майор милиции в отставке Юрий Константинович Плугин в свое время работал в Управлении внутренних дел Рязанской области в должности начальника отдела уголовного розыска. Позже был назначен начальником управления по борьбе с организованной преступностью УВД. Занимал должность заместителя начальника УВД Рязанской области. В середине 1980-х направлен на прохождение службы в Афганистан. Участник боевых действий. Награжден орденом Красной Звезды, тремя афганскими орденами, медалями.
С 1995 по 1996 гг. - первый заместитель министра внутренних дел Чеченской республики. С марта 1997 г. по декабрь 2001 г. занимал дллжность начальника Управления внутренних дел Мурманской области.
В настоящее время Юрий Константинович Плугин является почётным президентом Межрегиональной общественной организации «Объединение сотрудников правоохранительных органов».