Латвия 1991. Общественное объединение "за культурно-языковое равноправие"

История Латвии в период до создания независимого государства

До конца 12 века территория нынешней Латвии в основном была заселена племенами древних балтов: куршами, селами, земгалами, которые еще не имели своей государственности, занимались в основном сельским хозяйством и были язычниками.

Под властью немецких рыцарей (13 – 16 века)

В конце 12-го – начале 13-го веков немецкие крестоносцы захватывавают эти земли и на территории нынешней Латвии и Эстонии образовывают конфедерацию феодальных государств – Ливонию.

В 1201 году в устье реки Даугавы немецкие крестоносцы основывают город Ригу. В 1282 году Ригу, а позднее Цесис, Лимбажи, Кокнес и Валмиеру приняли в союз северо-немецких торговых городов - «Ганзейский союз», что способствовало бурному развитию этого региона. Рига становится важным торговым пунктом между западом и востоком.

Под властью поляков и шведов (16 – 17 века)

В 1522 году движение Реформации, охватившее к тому времени всю Европу, проникло и в Ливонию. В результате реформации на территориях Курземе, Земгале и Видземе укрепилась лютеранская вера, а в Латгалии сохранилось доминирование Римской Католической церкви. Религиозное брожение подорвало устои ливонской государственности. В 1558 году

Россия, Польско-Литовское княжество и Швеция начали войну за владение этими территориями, которая закончилась в 1583 году разделом Ливонии между Польско-Литовским княжеством и Швецией. Территория современной Латвии отошла к Польше. На этом спор поляков и шведов не заканчивается. В ходе новой войны (1600-1629 гг), Видземе, а также Рига переходят под владычество Швеции.

В 17 веке Курзмеское герцогство (вассал Польско-Литовского княжества) переживает экономический подъем и даже захватывает заморские колонии: в Гамбии (Африка) и остров Тобаго в Карибском море (см. об этом подробнее в статье «Маза конкиста Герцога Екаба»).

В свою очередь, Рига становится крупнейшим городом Швеции, а Видземе называют «хлебным амбаром Швеции», так как она обеспечивает зерном большую часть Шведского Королевства.

В 17 веке постепенно происходит консолидация отдельных народов (латгалов, селов, земгалов, куршей и ливов) в единый, говорящий на одном языке латышский народ. Первые книги на латышском языке (молитвенники) появляются еще в середине 16-го века, однако тогда используется не современный, а готический шрифт.

В составе Российской империи (1710 – 1917 гг)

В ходе Северной войны (1700 –1721) России со Швецией, Петр I, в 1710 году, подошел к Риге, и, после 8 месяцев осады, взял ее. Под контроль России перешла территория Видземе. В 1772 году, в результате раздела Польши, к России перешла и территория Латгалии, а в 1795 году, после третьего раздела Польши - и территория Курземского герцогства.

Несмотря на присоединение к Империи, законы на этих землях часто сильно отличались от «внутрироссийских». Так, Россия сохранила привилегии немецких баронов, которым принадлежали крупные имения, и которые, по существу, продолжали оставаться главной властью на местах. Баронам было разрешено собираться на ландтаги и предлагать различные законопроекты. Уже в 1817-1819 годах на большей террритории нынешней Латвии было отменено крепостное право. Только в 1887 году законодательно было введено преподавание русского языка во всех школах. В период российского правления по территории восточной Латвии – Латгалии проходила черта оседлости – здесь на окраинах империи разрешалось селиться староверам и евреям. До нынешних времен в Латвии сохранилась сильная староверческая община, но еврейское население, которое составляло на этих землях едва ли не большинство городских жителей, было практически полностью уничтожено во время немецкой оккупации 1941-1944 гг.

В конце 18 века бурно начала развиваться промышленность, и увеличился рост населения. Территория нынешней Латвии стала самой развитой провинцией России. В конце 18 в. Рига стала вторым, после Санкт-Петербурга, портом в Империи, третьим, после Москвы и Санкт-Пербурга, промышленным центром.

С конца 19 века в Латвии начинается подъем национального самосознания, возникают зачатки национального движения. Особый подъем оно переживает во время первой русской Революции 1905-07 годов. После падения монархии, в феврале 1917 года, латвийские представители в Российской Думе выступают с требованиями о предоставлении Латвии автономии.

История Латвии в XX веке

Первая республика (1920-1940)

В конце 1918 года большая часть Латвии, в том числе и Рига, в ходе Первой мировой войны была захвачена немецкой армией. Однако Германия, проигравшая войну, не могла оставить за собой эти земли, в то же время страны-победители не были заинтересованы в том, чтобы они перешли к Советской России. Сложившаяся международная обстановка предоставила Латвии шанс обрести собственную государственность. Начинают формироваться органы власти Латвийской Республики, которые провозглашают 18 ноября 1918 года независимость Латвии.

Сначала они действуют как союзники Германии против Красной Армии, затем выступают против самой Германии, и, наконец, отвоевывают у Советской России территорию Латгалии. В феврале 1920 года Россия подписывает с Латвией перемирие, тем самым признавая ее независимость. На конференции великих держав в Париже, 26 января 1921 года, независимость Латвии признается де-юре безоговорочно. В это же время независимость получают другие «осколки» Росийской Империи – Польша, Литва, Эстония и Финляндия.

За 20 лет независимости Латвии удается построить самостоятельное государство, добиться определенных экономических упехов. Первоначально демократическая парламентская республика, она становится авторитарным государством в 1934 году, когда в результате переворота, абсолютную власть захватывает К. Ульманис. Впрочем, Ульманис не прибегает к широким репрессиям и, в целом, выступает как «гарант стабильности». Времена Ульманиса остались в памяти многих латышей, как символ экономического и культурного расцвета, в это время уровень жизни в Латвии был одним из самых высоких в Европе.

Утрата независимости (1940 год)

1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война - Германия напала на Польшу. 17 сентября в Польшу с востока вошли советские войска, Польша была поделена между Германией и СССР. 2 октября - СССР потребовал у Латвии в трехдневный срок передать для нужд Красной Армии военные порты, аэродромы и прочую военную инфраструктуру. Аналогичные требования в это же время были выдвинуты по отношению к Литве и Эстонии, а также к Финляндии (к ней дополнительно выдвигались требования об обмене территорией). При этом, Советское руководство заверяло, что речь не идет о вмешательстве во внутренние дела этих стран, а лишь о превентивных мерах, с тем, чтобы их территория не была использована как плацдарм против СССР.

Три Прибалтийские страны, в том числе и Латвия, пошли на выполнение требований. 5 октября был подписан пакт о взаимопомощи между Латвией и СССР. На территорию страны был введен воинский контингент, соизмеримый, а то и превышающий по размерам и мощи Латвийскую Национальную армию. Финляндия отказалась выполнять поставленные условия, и 30 ноября СССР начал против нее военные действия.

Однако же, еще почти год Латвия просуществовала как самостоятельное государство. Развязка наступила в 1940 году. В июне 1940 года Германия разгромила Францию, практически вся континентальная Европа оказалась под ее контролем. Страны Прибалтики остались последней, кроме Балкан, неразделенной территорией Европы.

16 июня СССР предъявил Латвии (ранее Литве, а через три дня - Эстонии) новый ультиматум, главным требованием которого была отставка «Враждебного Советскому Союзу правительства» и формирование нового правительства, под наблюдением представителей СССР.

Президент К. Ульманис принял все пункты ультиматума и обратился к своему народу с призывом сохранять спокойствие, который завершался знаменитой фразой «оставайтесь на своих местах, а я остаюсь на своем». 17 июня новые подразделения советских военных частей вошли в Латвию, не встретив никакого сопротивления. Уже 21 июня было сформировано новое дружественное СССР правительство, а 14-15 июля во всех трех прибалтийских пока еще странах прошли «всенародные выборы», которые закончились «убедительной победой коммунистов». Вновь избранные верховные советы синхронно обратились к Верховному совету СССР с просьбой включить Латвию (наряду с Эстонией и Литвой) в состав СССР, что и произошло 5 августа.

Советская власть в Латвии стала устанавливаться по отработанной технологии. Чтобы «подтянуть буржуазную Прибалтику» к стандартам сталинского СССР, здесь ускоренными темпами искоренялись «контрреволюционные» элементы, проводились национализация собственности и коллективизация. За неделю до начала войны – 14 июня, была организована первая массовая депортация - в Сибирь было выслано около 15 тысяч человек. За год с июня 1940 по июнь 1941 «успели» многое, и потому многие местные жители приветствовали немецкую армию как освободителей от коммунистического террора.

Латвия во время войны (1941-1945)

22 июня 1941 года Германия напала на СССР. Территория Латвии в течение полутора недель перешла под немецкий контроль и оставалась под ним целиком до июля 1944 года. За это время в Латвии было уничтожено до 90 тысяч человек. С июля 1941 г. в Латвии стали формироваться добровольные отряды полицейских, часть из которых участвовала в уничтожении еврейского населения. Так вспомогательное подразделение СД, под командованием В. Арая, уничтожило 30 тысяч евреев.

В феврале 1943 года, по приказу Гитлера, начал формироваться Латышский легион СС. Первоначально он формировался на добровольных началах, но вскоре была проведена всеобщая мобилизация. Всего в легион было призванно 94 000 человек.

В июле-августе 1944 года Красная армия, в составе которой воевал также латвийский корпус, освободила от немцев практически всю территорию Латвии, за исключением так называемого «Курземского котла». Курземский котел - большая часть западной Латвии – Курземе, с портами Вентспилс и Лиепая, оставался под контролем Германии до мая 1945 года, и оборонявшие его части, в том числе и латышский легион, сложили оружие только после падения Берлина и полной капитуляции Германии. Удержание Курземского котла позволило 130 тысячам жителей Латвии на лодках переправиться в соседние страны.

На Ялтинской конференции в январе 1945 года границы СССР был зафиксированы по состоянию на июнь 1941 года. Тем самым, великие державы признали включение Прибалтики в состав СССР.

Латвия в составе СССР (1944-1991)

После войны советизация Латвии продолжилась. В марте 1949 года была произведена еще одна массовая высылка населения в северные районы СССР. Несмотря на это, небольшие группы партизан - «лесных братьев» - действовали на территории Латвии еще до 1956 года.

В 60 – 80-е годы Латвия развивается в составе СССР, являясь своего рода образцовой советской республикой. Здесь работают известные предприятия – ВЭФ, Радиотехника, РАФ, Лайма, и другие. Благодаря заслугам на почве строительства социализма, многие партийные руководители Советской Латвии были выдвинуты на руководящие посты в Москву, среди них член политбюро ЦК КПСС Пельше А.Я., руководитель КГБ Пуго Б.К. и др.

За время пребывания в составе СССР в Латвию прибыло на работу много людей из других республик Советского Союза - доля латышского населения снизилась с 75% в 1935 году до примерно 53% в 70-е годы.

Восстановление независимости

Перестройка, начатая М. Горбачевым в 1987 году, вызвала к жизни различные политические движения. В Латвии в октябре 1988 года состоялся первый съезд Народного Фронта. Народный Фронт и в Латвии, и на территории остального СССР воспринимался не как националистическое, а прежде всего, как демократическое, антитоталитарное движение, и потому в его деятельности активно участвовали представители русского населения, его активно поддерживали российские демократы. В программе Народного фронта было записано, что в независимом латвийском государстве гражданство будет предоставлено всем ее жителям (так называемый «нулевой вариант»).

24 августа 1991 года, после провала путча, президент России Б. Ельцин подписал указ о признании независимости трех Прибалтийских республик. К сожалению, когда лидеры Народного Фронта оказались у власти, а Латвия вновь обрела независимость, ситуация стала кардинальным образом меняться. Был принят закон о гражданстве, предусматривающий, что только граждане Латвии на июнь 1940 года и их прямые потомки могут рассчитывать на автоматическое получение гражданства в новой Латвии. Недавние соратники по борьбе с тоталитаризмом, стали рассматриваться как пятая колонна Москвы, которые еще должны доказать свою благонадежность, пройдя процедуру натурализации. Отказ от обещаний (которые многими лидерами НФЛ рассматривались всего лишь как «тактический маневр») стал одной из причин раскола населения страны на две общины.

Современная Латвия (с авг. 1991)

За прошедшие после восстановления независимости годы Латвия провела серьезные экономические реформы, ввела собственную валюту (лат) в 1993 году, провела приватизацию и вернула собственность прежним владельцам (реституция). Экономика стабильно растет на 5-7% в год.

Также был взят курс на уход из-под влияния России и интеграцию с европейскими структурами. В феврале 1993 года Латвия ввела визовый режим с Россией, а в 1995 году последние части российской армии покинули страну. С 2004 года Латвия является членом НАТО и Европейского Союза.

«Лента.ру» продолжает цикл интервью о недавнем прошлом нашей страны. Вслед за перестройкой мы вспоминаем ключевые события и явления 90-х годов — эпохи правления Бориса Ельцина. Народный депутат СССР, депутат Верховного Совета Латвии, лидер депутатской группы «Союз» Виктор Алкснис рассказал о подлости Горбачева, решительности Ельцина и о том, как сам чуть не погиб в 1991 году.

«Лентра.ру»: Член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь компартии Латвии Альфредс Рубикс на пресс-конференции 19 августа 1991 года заявил, что приветствует ГКЧП «не только с радостью, но и с гордостью» и что «это было мечтой нашей Компартии». А вы помните тот день? Что происходило в Риге?

Алкснис: Об этом сегодня никто не говорит, но Латвия была единственной союзной республикой, где ГКЧП победил. Сообщение о создании комитета, прозвучавшее утром 19 августа 1991 года, вызвало у руководства шок и трепет. Они всерьез поверили, что теперь ГКЧП начнет наводить порядок в стране, и им в этой ситуации не поздоровится. Тогдашний командующий войсками Прибалтийского военного округа Федор Кузьмин позднее мне рассказывал, как утром 19 августа ему позвонил председатель Верховного Совета Латвии, бывший секретарь ЦК Компартии Латвии по идеологии Анатолий Горбунов и начал убеждать, что он был и остается коммунистом, готов строго исполнять Конституцию СССР и распоряжения комитета. Вслед за Горбуновым начали звонить другие руководители «независимой» республики.
19-21 августа Рижский ОМОН (всего около двухсот бойцов) взял под контроль практически все важнейшие объекты, включая Совет министров Латвии. Самое примечательное, что в эти дни никто не вышел на улицы Риги и других городов республики протестовать против ГКЧП. Сторонники выхода из состава СССР сидели по домам и испуганно ждали, чем для них все это обернется. 21 августа ОМОН запланировал взятие последнего стратегического объекта Латвии — здание Верховного Совета республики. Но из Москвы пришло известие: члены ГКЧП полетели в Форос к Горбачеву сдаваться. ОМОН отошел на свою базу в предместье Риги и занял круговую оборону, заявив, что сдаваться не будет. Из Москвы поступил приказ воинским частям Прибалтийского военного округа и морской пехоте Балтийского флота разоружить мятежников. В воинских частях началось брожение, офицеры и солдаты отказывались разоружать своих товарищей, которых они считали героями.

Баррикады на улицах Риги

Есть мнение, что если бы не Ельцин в те дни, Латвия была бы сейчас автономной республикой в составе России.

После того как армия и флот отказались выполнять приказ, ситуация начала «раскачиваться», возникла опасность военного мятежа. Чтобы этого не допустить, Борис Ельцин вылетает в Ригу с блиц-визитом. В результате переговоров с руководством Латвии была достигнута договоренность об амнистии всему личному составу Рижского ОМОНа и перебазировании его на территорию РСФСР в Тюмень. В Ригу были направлены самолеты военно-транспортной авиации. Омоновцы с семьями на автобусах, с оружием и боевой техникой проехали через весь город на аэродром. На машинах были транспаранты «Мы еще вернемся!», а на тротуарах стояли сотни людей, многие плакали.
Невзирая на достигнутые договоренности об амнистии, на бойцов ОМОНа началась охота. Первым после запроса Латвии (по распоряжению Генпрокурора РСФСР Степанкова) в октябре 1991 года был выдан заместитель командира ОМОНа Сергей Парфенов, которого латвийский суд приговорил к четырем годам тюрьмы. Одновременно Степанковым были выданы ордера на арест и выдачу Латвии некоторых других бойцов, но они успели покинуть базу ОМОНа в Тюмени и несколько лет скрывались.

Начальник Управления Генпрокуратуры СССР Виктор Илюхин, который возбудил против Горбачева в 1991 году дело по статье «измена Родине», писал в своих воспоминаниях: «Горбачев предал Рубикса, предал Рижский ОМОН, прокурорских работников в Литве и Латвии, до конца оставшихся верными Союзу и законности». Вы согласны с этой оценкой?

Да, Горбачев предал Советский Союз. Ведь он был президентом СССР, высшим должностным лицом государства. Учитывая реалии тех дней, а также положения конституции страны, он обладал гигантскими полномочиями, но палец о палец не ударил, чтобы выполнить свои президентские обязанности по защите Основного закона государства. Он всегда уходил от ответственности и старался переложить ее на других. Он предавал всех, включая своих друзей и соратников, входивших в его ближайшее окружение, например — бывшего министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварднадзе, который был, наверное, самым близким его другом и товарищем.
Шеварднадзе не сам лично формировал и проводил в жизнь самоубийственную внешнюю политику СССР конца 80-х — начала 90-х годов. Он проводил линию Горбачева. Тем не менее, когда группа «Союз» и лично я на протяжении полутора лет последовательно и методично «мочили» Шеварднадзе и добились его ухода в отставку в декабре 1990 года, Горбачев ни разу не выступил в поддержку и защиту своего друга. Он его просто сдал, как сдавал других людей и до этого, и после.
В январе 1991 года я был членом Комитета национального спасения Латвии. На заседании этой организации мне лично приходилось наблюдать, как ее председатель Альфред Рубикс звонил по правительственной ВЧ-связи (закрытая система правительственной и военной телефонной связи в СССР, использующая высокие частоты — прим. «Ленты.ру») Горбачеву и согласовывал с ним наши действия. Хотя я прекрасно понимал, что собой представляет президент Советского Союза, на первых порах мне было удивительно и противно, когда после тех или иных событий в Латвии, согласованных с ним, он публично заявлял, что ничего об этом не знает и узнал о них только что.

Виктор Алкснис выступает на митинге протеста против решений Верховного Совета Латвии, 1990 год

Горбачев предал членов ГКЧП, которые накануне событий 19 августа 1991 года прилетели к нему в Форос для согласования планов введения чрезвычайного положения. Ведь он же сказал им: «Черт с вами, действуйте! А я болен». Члены ГКЧП, довольные, что неспособный действовать в критической ситуации Горбачев не будет руководить введением чрезвычайного положения, получившие от него согласие на его введение, полетели в Москву. Президент в это время уже записывал на видео свое заявление, в котором отрекался от комитета — на всякий случай.
Утром 23 августа после провала ГКЧП Рубикс был блокирован боевиками Народного фронта у себя в кабинете в рижском здании ЦК — арестовывать его они не решались, опасаясь реакции Москвы. ВЧ-связь в кабинете еще работала, и он позвонил в Кремль Горбачеву, ведь Рубикс был членом Политбюро ЦК КПСС, по сути — небожителем. На несколько минут в трубке повисло молчание, а затем секретарь передал Рубиксу, что президент не будет с ним разговаривать и попросил больше не звонить.

Вы знали министра МВД, участника ГКЧП Бориса Пуго? В воспоминаниях Геннадий Янаев пишет, что Пуго не покончил с собой, его застрелили. Что вы об этом думаете?

В ситуации с так называемым самоубийством Бориса Карловича действительно очень много непонятного. Насколько я его знал, это был хороший, приятный в общении человек, притом очень мягкосердечный. Я иногда удивлялся, как с таким характером он сумел занять столь высокие посты, требовавшие совершенно других качеств, особенно в плане жесткости.
Как мне представляется, совершить самоубийство и допустить смерть своей жены мог только человек совершенно других морально-волевых качеств, которыми Борис Карлович не обладал. Можно предположить, что его смерть входит в трагический список таинственных смертей нескольких высокопоставленных функционеров ЦК КПСС, которые завершили свой жизненный путь сразу после провала ГКЧП.

Когда вы последний раз были в Латвии? Как, по вашему мнению, там изменилась жизнь в 90-е годы?

Я уехал из Латвии в октябре 1992 года и после этого там не был. Тогда я был уволен из рядов российской армии, где служил старшим инженером-инспектором отдела боевой подготовки штаба ВВС Северо-Западной группы войск (бывший Прибалтийский военный округ). Накануне увольнения меня пригласил к себе начальник особого отдела штаба (военная контрразведка) и проинформировал, что по их сведениям против меня возбуждено уголовное дело по статье «измена Родине» уголовного кодекса Латвийской ССР (у Латвийской Республики своего уголовного кодекса на тот момент еще не было).

База Рижского ОМОНа.

Поскольку я на тот момент еще официально являлся военнослужащим армии иностранного государства, то меня не трогали. Но меня предупредили, что как только я получу документы об увольнении и превращусь в обычного гражданина, то буду задержан. Он порекомендовал мне немедленно покинуть Латвию, как я и поступил.
«Измену Родине» мне вменили за мою депутатскую и политическую деятельность, направленную против выхода Латвии из состава СССР. Какова сейчас ситуация с этим уголовным делом — не знаю. С 1992 года я остаюсь персоной нон грата, поскольку продолжаю политическую деятельность, по мнению латвийских властей, наносящую ущерб Латвийской Республике. В Риге живет моя почти 90-летняя мама и сестра, там же похоронен мой отец, на могиле которого я не был уже 23 года.
Чего добилась Латвия за годы независимости? Она обезлюживается на глазах, процесс отъезда на ПМЖ в более благополучные страны уже напоминает бегство. В 1992 году в Латвии проживали 2 643 000 человек, а в 2015-м — 1 973 700. В Риге в 1991 году жили более 915 тысяч человек, и она готовилась стать городом-миллионником, а в 2015-м осталось всего 640 тысяч.
В последние годы на Запад из Латвии уезжают около 40 тысяч человек ежегодно. По официальной статистике, более 10 процентов граждан Латвии рождаются в Великобритании, по неофициальной, эта цифра в два раза больше. Сегодня госдолг Латвии таков, что для его погашения каждый житель страны должен отдать не менее 5 тысяч евро. В Латвийской ССР в сфере государственного управления работали 8 тысяч человек. В независимой Латвии сегодня таких чиновников 60 тысяч!
По уровню жизни эта страна до сих пор не достигла уровня Латвийской ССР образца 1990 года, где было около 500 предприятий, большая часть которых экспортировала продукцию, в том числе в западные страны. Теперь большинства этих предприятий нет, и Латвия из индустриальной республики, где высокотехнологичная промышленность была основой экономики, превратилась в страну, живущую за счет внешних заимствований с накоплением долгов (в среднем по миллиарду долларов в год). Практически вся экономика страны находится под контролем иностранных компаний, в первую очередь шведских.

В 1993 году вы принимаете активное участие в противостоянии Ельцина и Дома Советов. Почему на стороне Советов? Вы проходили по оперативным сводкам МВД как один из организаторов массовых акций протеста на улицах Москвы. Что больше всего запомнилось?

Когда 21 сентября 1993 года Ельцин издал печально знаменитый указ о роспуске Съезда народных депутатов РСФСР, у меня не было сомнений, что это попытка государственного переворота, которому надо противодействовать. Именно поэтому вечером 21 сентября я прибыл к Дому Советов и принимал активное участие в последующих событиях. Я был рядовым участником, все дни провел не в Белом доме, куда приходил только поспать на полу, а на улицах Москвы. В основном занимался агитацией и пропагандой, организовывал митинги и демонстрации. У меня на груди был значок народного депутата СССР, ко мне подходили десятки людей, я рассказывал им о происходящем и призывал противодействовать госперевороту. Агитировал блокировавших Дом Советов военнослужащих и милиционеров, объяснял им ситуацию, предупреждал об ответственности за участие в перевороте.
Технология была простая. Я подходил к цепи военнослужащих, представлялся: «Я народный депутат СССР полковник Виктор Имантович Алкснис. Кто у вас здесь старший? Пригласите его, пожалуйста». Подходил офицер, я снова представлялся и просил его тоже представиться, держа в руках блокнот и ручку. Запомнилось, что чаще всего офицеры представлялись Ивановыми и скрывали свои настоящие фамилии. Это производило очень сильное впечатление на солдат, которые начинали понимать, что дело нечисто.
Я начинал беседу с офицером в присутствии солдат, и, как правило, в ответ звучало одно — «мы люди военные, нам приказали». Что интересно, никаких попыток как-то меня нейтрализовать со стороны властей не предпринималось, хотя моя деятельность была заметна.
29 сентября меня все-таки подловили. Вечером у входа в метро «Краснопресненская» был назначен митинг протеста. Приехал на станцию, а там на платформе крики и вопли: наверху зверствует ОМОН, загоняет людей в метро. У меня был мегафон, я призвал всех ехать на станцию «Улица 1905 года» и собираться там у памятника. Постепенно народ стал прибывать, и я повел людей за собой перекрывать улицу Красная Пресня.
Мы ожидали, что ОМОН нападет со стороны Белого дома, но он появился с противоположной и тут же начал месить людей дубинками. Я мог укрыться в метро, но проявил ненужное геройство, начал кричать в мегафон: «Всем отходить в метро!», а сам через толпу бросился навстречу милиционерам, крича: «Остановитесь! Это же мирные люди!» Тут же получил два сильных удара по голове и шее и рухнул на асфальт.
Как потом рассказывали очевидцы, омоновцы начали меня, лежавшего на земле без сознания, бить ногами и дубинками. К счастью, я этого не чувствовал, получив омоновскую «анестезию». Очнулся минут через десять. Лежу один посреди пустой улицы (ОМОН оцепил окружающую территорию) и слышу: «Алксниса убили!» Голова болит и гудит, тело тоже, никто ко мне не подходит. Чувствую, что лицом лежу в луже, попробовал рукой — липнет, понял, что это кровь.

Столкновение ОМОНа и оппозиционных демонстрантов на площади Рижского вокзала

Наконец цепь ОМОНа расступилась, и ко мне подбежали несколько человек, вывели за цепь и начали тормозить машину. Меня поразило, что первая же, невзирая на мой внешний вид, остановилась, водитель помог усадить меня на заднее сиденье. В больнице Склифосовского меня осмотрели, сделали рентген, наложили на руку гипс и предложили госпитализацию. Но подошла медсестра и сказала, что мне нельзя в палату, — за мной пришла милиция. Буквально через пять минут меня посадили в машину скорой помощи и отвезли на квартиру моего товарища народного депутата СССР Анатолия Чехоева. Я переночевал у него, а потом в целях безопасности меня перевезли в другое место отлеживаться. 2 октября меня всего перевязанного отвезли на Садовое кольцо к зданию МИД, где я выступил на митинге. Но чувствовал себя плохо, и в событиях 3-4 октября участия уже не принимал.

Была ли надежда на победу? Почему проиграли?

Надежда на победу была. Власть, особенно 3 октября, валялась на земле, и некому было ее подобрать. Увы, никто из руководителей Верховного Совета и назначенных им министров не вышел за пределы Белого дома, опасаясь ареста. Но я знаю достоверно, что если бы тогда Руцкой приехал в Генштаб, армия немедленно перешла бы на сторону ВС.
Сотрудники Министерства безопасности РФ (нынешняя ФСБ) на общем собрании приняли резолюцию о переходе на сторону Верховного Совета и ждали назначенного Верховным Советом министра безопасности РФ Баранникова, но он не приехал. Вместо этого послали десятки безоружных людей брать «Останкино», то есть просто на убой. А вот Ельцин не побоялся в ночь с 3 на 4 октября приехать в Генштаб и заставить начать штурм Дома Советов. Он был прекрасно осведомлен об антиельцинских настроениях армии, но тем не менее поехал. В итоге его госпереворот оказался успешным.

В середине 90-х вы тесно сотрудничали со Львом Рохлиным. Насколько мне известно, вы сторонник версии, что его убили по политическим мотивам за подготовку военного переворота. Расскажите об этом.

Да, сегодня это уже не секрет. Действительно, Лев Яковлевич, опираясь на огромную популярность в армии, готовил военный переворот, чтобы отстранить Ельцина и его камарилью. У плана Рохлина были шансы на успех, но все держалось на его фигуре. Насколько я знаю, Рохлин рассчитывал на некоторые воинские части, включая его волгоградский корпус, с которым он воевал в Чечне. Еще его поддерживали командиры некоторых подмосковных соединений и частей. В те дни в Москве на Горбатом мосту проходила знаменитая акция шахтеров. Рохлин нашел источники финансирования и рассчитывал привезти в Москву около 20 тысяч офицеров, которые должны были присоединиться к шахтерам и устроить в центре Москвы беспорядки. В ходе них планировалось захватить правительственные здания и учреждения, арестовав ельцинское окружение. Кроме того, в Москву предполагали ввести военных, но основная задача состояла в недопущении людей в воинские части, оставшиеся верными Ельцину. Для этого командиры подмосковных воинских частей должны были перекрыть дороги в Москву.
Скрыть подготовку военного переворота не удалось, и Ельцин накануне убийства мятежного генерала произнес: «Мы сметем этих рохлиных!» И Рохлина действительно «смели». 3 июля 1998 года он был убит на своей даче. Обстоятельства убийства настолько загадочные, что позволяют сделать однозначный вывод, что оно было отнюдь не бытовым. После этого план переворота моментально рассыпался, в числе его руководителей не оказалось людей такого же масштаба, как Рохлин.

Виктор Алкснис

Что Рохлин собирался делать, если бы свержение Ельцина состоялось?

Я неоднократно слышал от него, что он не рвется к власти. Стояла задача лишь отстранить Ельцина и его команду, а дальнейшую судьбу страны должен был решить народ путем выбора Учредительного собрания. Но, на мой взгляд, если уж ты взялся за это дело, нечего стесняться: надо быть готовым взять на себя ответственность не только за организацию переворота, но и за дальнейшую судьбу страны.

Как бы вы охарактеризовали 90-е в вашей жизни и жизни страны?

Это были годы великой смуты, которые, невзирая на сегодняшнюю так называемую политическую стабильность, по сути, продолжаются. Ведь как тогда мы пошли к ложной цели, так туда и бредем: программы развития у страны нет, целей нет. Поэтому я с пессимизмом смотрю в будущее. К сожалению, времена великих потрясений еще не прошли. Мы все еще живем в условиях отложенной катастрофы. Единственный позитив — проклятые 90-е сделали большинству наших сограждан прививку от западного либерализма, и в ближайшие годы, а то и десятилетия, ренессанс либеральных идей нам не грозит.

После принятия 4 мая 1990 г. Декларации Верховного Совета о восстановлении независимости Республики Латвии, в стране на какое-то время воцарилось двоевластие: действовали все структуры СССР, а парламент и правительство формировали параллельно структуры Латвийской Республики.

На этом фоне сложилась ситуация, когда одновременно функционировали отряды милиции, подчинявшиеся МВД Латвийской Республики, и отряды милиции особого назначения, созданные в соответствии с приказом министра внутренних дел СССР от 1 октября 1987 г. и находившиеся в ведении МВД СССР. Рижский отряд милиции особого назначения был создан в числе первых пяти подобных отрядов страны в октябре 1988 года, 2 октября приказом министра внутренних дел СССР Вадима Бакатина был официально переподчинен в ведение МВД СССР. Основной костяк отряда составили те, кто служил в десантных, пограничных войсках и морской пехоте. Многие прошли Афганистан.

Сосуществование силовых структур с разными центрами управления не могло не привести к конфликту. Он разразился в начале января 1991 года. 2 января по приказу МВД СССР и по просьбе ЦК Коммунистической партии Латвии (КПЛ) подразделение рижского ОМОНа, получившее прозвище "Черные береты", взяли под контроль рижский Дом печати - партийное издательство, национализированное правительством Латвии. Действиями отряда была прервана работа сразу нескольких печатных изданий. Впоследствии Рижский окружной суд признал, что в результате нападения был нанесен "существенный ущерб важным для независимости Латвии объектам".

13 января, после получения информации о занятии советскими войсками телецентра в столице Литвы городе Вильнюсе, была созвана дума Народного Фронта Латвии (НФЛ), принявшая решение о ненасильственном сопротивлении. После призыва собраться на вселатвийскую манифестацию в Ригу в течение нескольких часов съехалось более полумиллиона человек со всей республики. В ночь с 13 на 14 января на улицах города были возведены баррикады. Сигналом к началу сопротивления стал костер, который загорелся на Домской площади.

В тот же день пленум ЦК компартии Латвии, констатировав двоевластие в республике, обратился к президенту СССР Михаилу Горбачеву с просьбой ввести президентское правление. Но это решение не было осуществлено, так как Горбачев не санкционировал применение силы. Секретарь КПЛ Оярс Потреки потребовал отставки правительства и Верховного Совета республики, угрожая политической стачкой.

14 января ОМОН разоружил отделение милиции "Вацмилгравис" в Риге. На следующий день - рижский факультет Минской высшей школы МВД. 15 января ЦК Компартии Латвии под руководством Альфреда Рубикса объявил о создании Комитета национального спасения, который берет на себя всю полноту власти в республике.

16 января бойцы ОМОНа приступили к разблокированию заграждения из "Камазов" в районе Вецмилгравис, на единственном мосту, соединяющем базу отряда с городом. В ходе столкновения от пули омоновцев погиб шофер Роберт Мурниекс. 17 января министр внутренних дел Латвии Алоиз Вазнис издал приказ, согласно которому сотрудникам милиции было разрешено применять огнестрельное оружие при охране зданий.

Председатель латвийского парламента Анатолий Горбунов и премьер-министр Иварс Годманис отправили в адрес президента СССР Горбачева телеграмму, в которой угрожали ликвидировать отряд рижского ОМОНа, если не будут приняты безотлагательные меры по роспуску этого подразделения. 20 января около девяти часов вечера бойцы ОМОНа на 8 автомобилях выдвинулись к прокуратуре. В ста метрах от цели, рядом со зданием республиканского МВД, их машины были обстреляны. По показаниям самих омоновцев, стрельба велась с двух сторон: из самого МВД и расположенного напротив него парка. В ответ на провокацию "Черные береты" провели штурм здания МВД, в результате которого оно было взято под полный контроль.

В ходе вооруженного боя погибли сотрудники МВД - старший участковый инспектор Сергей Кононенко и лейтенант милиции Владимир Гомонович. В соседнем парке шальная пуля сразила режиссера-кинодокументалиста Андриса Слапиньша, был смертельно ранен кинооператор Гвидо Звайгзне, убит школьник Эдийс Риекстиньш, 8 человек ранены. Только ночью премьер-министру республики Иварсу Годманису удалось достичь с командиром "Черных беретов" Чеславом Млынником договоренность о беспрепятственном возвращении отряда на базу в Вецмилгравис.

28 августа 1991 года новый министр внутренних дел СССР генерал-лейтенант Виктор Баранников подписал приказ N 305 "О расформировании Рижского отряда милиции особого назначения". Большинство омоновцев были передислоцированы в Тюмень, а затем разъехались по стране. В отношении десяти бойцов рижского ОМОНа, оставшихся на территории Латвии, 9 ноября 1999 года Рижский окружной суд вынес обвинительный приговор, семеро участников событий были приговорены к условным срокам заключения. В 1995 году в закон о выборах в Сейм были внесены поправки, запрещающие баллотироваться лицам, состоявшим после 13 января 1991 года в КПСС (КПЛ) и ряде дружественных ей организаций.

История «новой России» начинается 21 августа 1991 года. Этот факт очевиден. В отличие от того, была ли очевидна неизбежность происходившего в то время.

22 года назад я жил в Латвии. Сказать, что введение чрезвычайного положения было неожиданным, нельзя. Его ждали, к нему готовились. Страна стремительно летела под откос, и все, у кого еще оставались остатки простого здравого смысла, не желали ни себе, ни своему народу, ни великой державе всего того, что случилось после 21-го августа. Создание чего-то вроде ГКЧП представлялось необходимым, этого события ждали гораздо раньше. Ведь каждый новый день перестройки делал ее все более необратимой.

Конечно, все движущие пружины механизма ГКЧП не узнает никто и никогда (ну по крайней мере, в обозримом будущем). Слишком много было задействовано факторов, противонаправленных векторов силы – тайных и явных, лежащих на поверхности. Однако события тех дней продолжают до сих пор оказывать влияние на происходящее на постсоветском пространстве, да и не только, и пока не будет дана со стороны действующей власти четкая и ясная, непротиворечивая оценка событиям 91-го года, Россия, на мой взгляд, не сможет понять свое будущее, вектор своего развития. И хотя не признавать наличие проблемы, запрещать конституционно государственную идеологию – это тоже идеология. Но она ведет к системному кризису. Родовая травма новой власти должна быть преодолена, замалчивать ее бессмысленно.

Прибалтика была единственной, наверное, территорией Советского Союза, где режим чрезвычайного положения был введен немедленно по его объявлению и вполне успешно. Объяснить это не так трудно на самом деле. Миф о всенародной поддержке перестройки и о неспособности и невозможности предотвратить развал – оказался действительно мифом. Все было решаемо даже в конце 91-го года. И на примере Прибалтики кто-то на всякий случай, торгуясь, решил показать «цену вопроса». Цену своего предательства. Я могу использовать столь жесткое определение, потому что видел все это собственными глазами. Все наиболее значимые объекты государственного управления, связи, транспорта, жизнеобеспечения и т.п. были взяты под охрану Советской Армии уже 19 августа. В Латвии впереди обычно шел Рижский ОМОН, - брал объекты под охрану, разоружал давно перешедшую на сторону объявившей независимость республики местную милицию и другие вооруженные формирования, – отряды добровольных стражей порядка, «белых беретов» и прочие. В большинстве случаев бравые защитники независимости, обещавшие всю свою кровь отдать за свободную Латвию, тут же сдавали оружие. Некоторые, например, уже упомянутые, созданные в период двоевластия как альтернатива Рижскому ОМОНУ, «белые береты» – разбегались, побросав оружие и технику, сами, не дожидаясь ОМОНовцев.

Руководство МВД Латвии, латышской прокуратуры, местная власть, – исчезли в неизвестном направлении, перепугав сами себя куда больше, чем могли бы их напугать представители ГКЧП. Взятые под контроль объекты у Рижского ОМОНа перенимали десантники Советской Армии. А немногочисленные ОМОНовцы шли дальше, планомерно решая поставленные им задачи. Дом Радио, телецентр, Дом печати, Совет министров, «потешные баррикады» в Старой Риге, мосты и вокзалы – 20 августа все было под контролем ГКЧП. В здании Верховного Совета, ныне сейма Латвии оставалась еще перепуганная до смерти горсточка депутатов с немногочисленной охраной.

Над Ригой барражировали военные вертолеты, латыши, в том числе многочисленные члены Народного фронта Латвии, никакого сопротивления или массовых акций гражданского неповиновения устраивать даже не пытались. Все тут же вспомнили русский язык, заискивающе улыбались в трамваях русским горожанам и военным, ожидая со страхом, что те поведут себя так, как повели бы себя в такой ситуации латыши.

Интерфронт, Компартия Латвии на платформе КПСС, Объединенный совет трудовых коллективов и другие просоветские общественные организации оказывали действиям ГКЧП прямую поддержку. Можно смело сказать, что половина населения Латвии просто ликовала в эти дни. Большая часть латышского населения просто вздохнула с некоторым даже облегчением и тут же смирилась, как будто и не было ничего – никакой самопровозглашенной независимости.
Никакой стрельбы, и вообще противостояния, за исключением нескольких инцидентов с пьяными боевиками, ополоумевшими от ужаса, не было. И это в Латвии. Как, впрочем, и по всей Прибалтике, еще недавно выступившей по требованию московских товарищей, авангардом перестройки. Тишина, порядок и надежда на восстановление нормальной жизни в стране – вот что было в эти три августовских дня. До тех пор, пока все не затормозилось в России. В которой, в отличие от Прибалтики, никаких действенных мер по введению чрезвычайного положения на местах не вводилось. В Прибалтике – на самом трудном участке, ГКЧП победил. В России был, давайте называть вещи своими именами. спектакль. И оценивать его не мне – я не театральный критик.

21-го августа ситуация в Латвии, и в Прибалтике, в целом, по команде из Москвы, изменилась практически мгновенно. Советская Армия ушла в гарнизоны, командующего Прибалтийским военным округом тут же сменили. А перетрусившие министры и депутаты, видные народнофронтовцы и генералы латышского МВД, не веря своим глазам, потихоньку возвращались на свои места. Все было кончено. Тут же начались аресты, только не со стороны ГКЧП, а со стороны независимых, демократических властей Латвии, Литвы и Эстонии. Особенно свирепствовали после пережитого страха литовцы, там к значительным тюремным срокам были приговорены впоследствии десятки активистов Интердвижения и Компартии Литвы. Впрочем, это и понятно, к кровавым провокациям против собственного народа в течение 1991 года прибегали по всей Прибалтике, но наибольшее число своих соплеменников убили именно литовцы. Надо было закручивать гайки и припрятывать следы собственных жертв, выданных, с полного одобрения новой российской власти в том числе, за жертвы советских войск.

А в Латвии, вплоть до 31-го августа 1991 года, оставался последний в Советском Союзе островок Советской власти – на окруженной базе Рижского ОМОНа, на окраине города, в Вецмилгрависе. Рижский ОМОН (тогда уже Отряд особого назначения дивизии внутренних войск союзного подчинения) не сдавал оружие и готов был принять бой под последним флагом СССР, развевавшимся на мачте над базой. И не только с собранной со всей Латвии латышской милицией. Свои люди в штабе ПрибВО уже предупредили, что из Москвы поступил приказ, если стороны не придут к договоренности, разоружить, а фактически уничтожить не собирающийся сдаваться без боя Рижский ОМОН силами Советской Армии. По 1993-му году мы знаем, что это не шутка. Тогда стреляли даже по парламенту.

Последние солдаты империи остались непобежденными. Ни Москва, ни латыши не рискнули выступить против Рижского ОМОНа с оружием в руках. Все условия, принятые ОМОНовцами на общем собрании отряда, были приняты. Отряд сохранял оружие, знамя и честь. Власти Латвии подписали гарантии того, что никто из ОМОНовцев и членов их семей не будет подвержен репрессиям. Рижский ОМОН получил гарантии, что не будет подвергнут расформированию. В ночь с 31-го августа на 1-е сентября 1991 года военно-транспортная авиация перебросила более ста омоновцев, технику, и часть семей в Тюмень.Кстати, гарантии, данные Рижскому ОМОНу, вскоре порвут и растопчут. Но это уже совсем другая история.

А что же люди? Простые русские люди, фактически брошенные тогдашней Россией в той же самой Прибалтике и других союзных республиках? Интерфронт Латвии, интердвижения Эстонии и Литвы тут же были запрещены. Так же, как и Компартия, Объединенные комитеты трудовых коллективов, ветеранские и прочие организации, выступавшие против независимости и поддержавшие ГКЧП. В Латвии навечно запрещено предоставлять латвийское гражданство бывшим штатным сотрудникам КГБ, Интерфронта и Компартии Латвии, не вышедшим из этих организаций после января 1991 года.

Передать, что пережили все эти люди после 21-го августа 1991-го года трудно. Это надо было прожить. Потом надо было выжить. На протяжении всей перестройки русские в бывших советских республиках вынуждены были бороться фактически в полном окружении и без какого-либо общего центра. Против нас были и тогдашняя Москва, и местные титульные власти, и Запад, объединенные единой задачей – разрушить Советский Союз. Впрочем, в первую очередь метили как всегда в Россию. И именно в России всё и решилось. Ровно 22 года назад.

Меня часто спрашивают, как же так, ведь в Прибалтике, особенно в Латвии, были такие сильные просоветские движения, интерфронты, рабочие коллективы… Почему их активности не было видно потом, почему потом русские, в Латвии составлявшие половину населения, так и не смогли защитить свои права? Мы остались одни. Нас лишили равных прав, большую часть из нас лишили гражданства. Был создан мощный репрессивный аппарат, который не заигрывал, как перестроечная советская власть, с оппозицией. Мы остались без работы – первый же удар новых властей был направлен на разрушение промышленности, в которой работало подавляющее большинство русского населения. А значит, мы остались без средств к существованию. Армию вывели. Ельцин во всем поддерживал новые, этнократические режимы. Самые активные участники Интерфронта, деятельность которого была, напомню, тут же запрещена, массово выехали самоходом в Россию, прекрасно понимая, что ждет русских в Прибалтике после 21 августа 1991 года. Более 300 тысяч человек из одной только маленькой Латвии перебрались в Россию в самое трудное время – в начале 90-х годов. Остались в основном те, у кого переехать сразу не было никакой возможности. И та горстка коллаборационистов, которая всей душой приняла новую власть. Судьба их, впрочем, была незавидной. Как и судьба независимой Латвии, которую на сегодня уже покинула треть населения – в том числе латышей. Таких потерь Латвия не знала ни в Первую мировую войну, ни в революцию, ни в Отечественную. А точка отсчета – 21 августа 1991 года. Ровно 22 года назад.
Валерий Мошев
http://rus.ruvr.ru/2013_08_21/235792789/

Пишет Виктор Гущин, историк из Латвии: Построить мононациональное и моноязычное государство в многонациональной и многоязычной стране можно лишь при условии насильственной ассимиляции национальных меньшинств и выдавливания за пределы страны тех, кто ассимилироваться не желает. Языковая политика для достижения этой цели играет важнейшую роль.

Из истории языковой ситуации на территории Латвии

Языковая ситуация на территории Лифляндии, Курляндии и Латгалии, которая лишь после Первой мировой войны приобрела статус независимого Латвийского государства, никогда не была моноязычной и уж тем более никогда не была только латышскоязычной.

С XIII века в управлении здесь доминировал немецкий язык, затем, после прекращения существования Ливонии в XVI веке, в разных краях доминировали немецкий, шведский и польский языки.

Начиная с VI-XIII веков, на приграничной с Русью территории, а также в Риге используется и язык древних россов, который с XVIII века, после включения в состав Российской империи Лифляндии и Курляндии, получает дальнейшее распространение.

Однако до середины - второй половины XIX века языком управления и делопроизводства, т.е. фактически государственным, на территории Лифляндии и Курляндии продолжает оставаться немецкий язык.

К XVI веку относится создание первых письменных текстов на латышском языке. Это были лютеранские литургические книги, привезенные из Любека в 1525 году, католические катехизисы 1585-1586 годов, изданные в Вильно, и другие. (1)

Формирование латышского литературного языка относится лишь к середине - второй половине XIX века. На основе латышского литературного языка постепенно формируется латышская нация.

К концу XIX века Российская империя стала укреплять позиции русского языка в остзейских провинциях, постепенно вытесняя немецкий. Причем делала это в том числе и за счет поддержки латышского языка.

В Петербурге в 1862-1865 годах выходила газета «Peterburgas Avīzes». По инициативе Кришьяна Валдемара были созданы мореходные школы с латышским языком обучения. Получил развитие латышский театр. Издавались книги на латышском языке.

Как отмечает старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН кандидат исторических наук Светлана Рыжакова, «начиная с 1860-х гг., и особенно позднее, в 1870-1880-е гг., в Прибалтийском крае мы видим одновременное усиление всех тенденций: политики русификации, отстаивания привилегированной позиции местного немецкого управления и языка, и на фоне этой борьбы - рост национального самосознания и языковой культуры балтийских народов» . (2)

Сходной была языковая ситуация в Лифляндии, Курляндии и Латгалии и ко времени формирования независимого Латвийского государства в 1918-1920 гг.

Но к этому времени в результате миграции больших масс населения в годы Первой мировой войны существенно изменился национальный состав населения в краях, составивших территорию нового государства. О политическом доминировании русского или немецкого языка речь больше не шла.

Достаточно остро стоял лишь вопрос о статусе латгальского языка. Ради сохранения и развития своего языка некоторые латгальские политические деятели предлагали предоставить Латгале статус территориальной политической автономии. До этого дело не дошло, но школы с латгальским языком обучения до середины 1930-х годов существовали.

Характерной особенностью этого периода, как отмечает С.Рыжакова, была апология латышского языка.

Латышский язык стал национальным символом и в определенной мере - святыней. Тем не менее до 1934 года языковая ситуация была достаточно либеральной. В Сейме (парламенте) можно было выступать не только на латышском, но и на русском, латгальском или немецком языке.

После государственного переворота 15 мая 1934 года и установления авторитарного и этнократического режима К. Ульманиса положение изменилось. В 1935 году был принят закон о латышском языке как государственном. В Сейме теперь можно было выступать только на латышском языке. Он также стал единственным языком делопроизводства.

Но и после 1934 года в Риге, например, как вспоминает выпускница частной русской гимназии Лишиной Ираида Горшкова, свободно говорили на трех языках: русском, латышском и немецком. (3)

Несмотря на сокращение, продолжала действовать и сеть национальных школ, в которых обучение велось на русском, немецком, польском, еврейском, литовском или белорусском языках. Латышский язык учащиеся школ нацменьшинств изучали в объеме латышской школы, а все остальные предметы были на родном языке.

Преимущественно латгальско- и русскоязычной была языковая ситуация и в Латгале. О государственном латышском языке здесь вспоминали лишь во время визитов президента или правительственных чиновников.

В 1940 году языковая ситуация в Латвии в очередной раз стала меняться в пользу большего употребления русского языка, а с 1941 по 1945 год - в пользу большего употребления немецкого языка.

18 августа 1941 года немецкий язык был объявлен официальным во всех государственных учреждениях Латвии. Одновременно, как отмечает историк Борис Равдин, после 1941 года возросло количество русских школ.

«Немцы не хотели создавать школы на русском языке, но пришлось. Поэтому образование большей частью было на латышском языке, но много было школ на русском языке. В основном они были четырехклассные, хотя были и семиклассные, и были четыре гимназии». (4)

После 1945 года иерархия языков в республике в очередной раз поменялась.

В 1960-1980-е гг. русский язык постепенно становится самым распространенным, в первую очередь благодаря его доминированию в политическом и административном управлении, а также восстановлению и развитию полноценной системы образования на русском языке.

Намного больше внимания, чем прежде, изучению русского языка и русской литературы уделялось теперь и в школах с латышским языком обучения.

Ученые-филологи Борис Инфантьев и Эдите Бейкмане провели радикальную реорганизацию преподавания русского языка и литературы в латышских школах.

Новая методика базировалась на общепризнанной близости обоих языков (3600 исторически общих лексических корней, сходная система склонений, префиксации и суффиксации, единство синтаксиса), что в сочетании с формированием билингвальной (двуязычной) среды обеспечивало возможность освоения русского языка.

Новая система обучения русскому языку и литературе в латышских школах оказалась весьма результативной. Недаром профессора Б.Ф.Инфантьева, автора многочисленных школьных учебников и вузовских пособий, называют сегодня «катализатором двуязычия» и «главным русификатором». (5)

В результате русский язык постепенно возвращает себе позиции, утраченные после 1918 года, и становится фактически первым по использованию. Латышский язык, особенно в сфере управления и промышленности, используется меньше русского.

При этом оба языка являются самодостаточными, т.е. знания одного из этих языков было достаточно для того, чтобы жить и работать в Латвии. Однако самодостаточность латышского языка оказывалась меньше, чем русского языка, поскольку имелся целый ряд сфер деятельности (управление и промышленное производство), где знания одного латышского языка было уже недостаточно.

Как отмечается в материалах, подготовленных Центром государственного языка в 2002 году, в советский период «в условиях реального двуязычия латышский язык мог полноценно функционировать только в культуре, семье и частично образовании» . (6)

Несмотря на то, что в 1959 году Президиум Верховного Совета СССР принял решение о статусе латышского языка как государственного, в жизнь это решение претворено не было. (7)

«Тем не менее нельзя сказать, - подчеркивает С. Рыжакова, - что латышский язык был уничтожен. Продолжали развиваться латышская поэзия, литература и публицистика, высокого уровня достигло искусство театра, кино, хоровая культура. Значительными событиями в истории развития художественного слова были Дни поэзии и Праздники песни». (8)

Продолжали работать комиссии по языку, занимавшиеся стандартизацией языковых норм, разработкой и унификацией терминологии и другими вопросами латышского языка. В советский период продолжали работать многие выдающиеся латышские филологи.

Все это дало возможность в 1970-е годы языковеду латышской эмиграции Велте Руке-Дравине отметить: «В результате более чем 400-летнего процесса развития латышский литературный язык превратился в современный многогранный язык культуры». (9)

Однако другие латышские ученые-эмигранты, идеализирующие опыт языковой политики этнократического режима Карлиса Ульманиса, говорили о произошедшей с латышским языком после 1945 года катастрофе. Особенно категоричен в этом отношении был Айварс Рунгис.

Алармистский вывод о произошедшей с латышским языком катастрофе поддержали и некоторые местные лингвисты. Так, Расма Грисле отмечает, что «за последние полвека наш язык доведен до катастрофического состояния… Испорченное правописание вредит качеству языка и неощутимо ведет к уничтожению родного языка, а вместе с языком исчезает и народ…». (10)

Алармистский подход к оценке состояния и перспективам развития латышского языка получил широкое распространение в период Третьей Атмоды (1988-1991).

В целях этнической мобилизации латышей идеологи Народного фронта с подачи радикальной части западной латышской эмиграции активно эксплуатировали страхи относительно будущего латышского языка и выживания латышского народа.

В рамках этой стратегии русские, - а если брать шире, то и все нелатыши, - были объявлены главным препятствием на пути спасения латышского языка и латышей от полного исчезновения, а затем, когда СССР перестал существовать, - на пути строительства моноэтнического латышского государства по образцу и подобию той Латвии, которую пытался построить Карлис Ульманис.

Особое место алармистская оценка ситуации с латышским языком и латышской культурой заняла на состоявшемся 1-2 июня 1988 года расширенном пленуме Союза писателей и творческих союзов Латвийской ССР.

Антонс Ранцанс и Марина Костенецкая говорили о национальном высокомерии приезжих русских, о пренебрежении к преподаванию латышского языка в школах с русским языком обучения. Критиковалась фактически доминирующая роль русского языка в Латвии.

Для подобных выводов были серьезные основания.

По данным переписи населения 1989 г., в Латвии из 1 387 647 латышей (латгальская национальность переписью не выделялась и все латгальцы автоматически были записаны как латыши) 65,7% владели русским языком. В то же время из 905 515 жителей Латвии русской национальности латышским языком владели лишь 21,2%. (11)

Казалось бы, решение проблемы в том, чтобы, не разрушая школу с русским языком обучения, внедрить в ней такую методику обучения латышскому языку, которая позволяла бы выпускникам в совершенстве его осваивать.

Однако политический курс на восстановление «латышской Латвии» постепенно сформировал другую стратегию - радикальное выдавливание русского языка из системы образования, в том числе из латышских школ, и публичного пространства.

Главным содержанием языковой политики стала борьба с русским языком, который ради оправдания этой же политики уже в начале 90-х годов получил еще и наименование «языка оккупантов».

Изменение статуса русского языка

29 сентября 1988 г. Президиум Верховного Совета Латвийской ССР принял постановление «О статусе латышского языка». Латышский язык был объявлен государственным.

Предусматривались всестороннее развитие и изучение латышского языка, гарантия его применения в государственных органах, в учреждениях и на предприятиях, в сфере образования и науки и т.д. 5 мая 1989 г. был принят закон о языках, в котором статус латышского языка как государственного был закреплен.

При этом, если старый закон был действительно направлен на защиту латышского языка, то в новой редакции была «заложена совершенно иная идея: исключить возможность более или менее нормально существовать без знания латышского языка.

Идейным обоснованием такого подхода была «этнократическая концепция государственности: Латвия - государство латышей, латыши здесь хозяева, а все остальные - чужаки, которые обязаны подлаживаться под хозяев», - писал в 1992 году в газете «СМ-сегодня» политолог Борис Цилевич. (13)

В качестве примера, подтверждающего желание государства «исключить возможность более или менее нормально существовать без знания латышского языка» , отметим существование нормы, когда с 1996 по 1999 год без знания языка нельзя было получить статус безработного. (14)

В это же время создаются государственные учреждения по надзору за претворением в жизнь языковой политики. В марте 1992 г. в Латвии был создан Центр государственного языка - государственный институт, ответственный за надзор за выполнением Закона о государственном языке. При Институте латышского языка Латвийского университета были созданы Комиссия по терминологии и Консультационный центр государственного языка.

6 ноября 1998 г. статус латышского языка как государственного был зафиксирован в Конституции Латвии.

В этом же году началось обсуждение новой редакции закона о языке.

Предполагалось, что новый закон должен точнее и строже регламентировать использование латышского языка в структурах государственной власти и управления, предпринимательской деятельности, образовании и публичной информации, чем принятый в 1992 г. закон.

Текст закона был принят Сеймом Латвии 9 декабря 1999 года после преодоления вето, наложенного президентом на проект закона в июле 1999 года. Он был официально провозглашен президентом Вайрой Вике-Фрейбергой 21 декабря 1999 года, а в силу вступил 1 сентября 2000 года. (15)

От прежнего новый закон отличался уже по названию. Теперь это был не закон о языках , а закон о государственном языке . Статья 3.1 нового закона гласила: «В Латвийской Республике государственным языком является латышский язык».

Остальные языки, кроме ливского, определялись как иностранные (статья 5). Русский язык на территории Латвии с этого времени также получил статус иностранного.

Новое языковое законодательство не только изменило статус русского языка. Оно привело к идеологическому наступлению властей на русский язык.

«Первый язык всегда - латышский!» Такую перспективу для русскоговорящих жителей Латвии нарисовала президент Вайра Вике-Фрейберга в беседе с корреспондентом газеты «Вашингтон пост» 8 марта 2006 года. (16)

При таком подходе властей нет ничего удивительного в том, что в 2006 году, что называется, «от ворот поворот» получили латвийские государственные правозащитники, которые неожиданно вознамерились выступить в защиту языков нацменьшинств, предложив либерализовать действующие правила по исполнению Закона о государственном языке.

По мнению Государственного бюро по правам человека, правила ограничивают возможности государственных и муниципальных учреждений предоставлять при необходимости информацию на языках нацменьшинств.

При этом правозащитники сослались на Конституцию Латвии и международные конвенции, которые гарантируют нацменьшинствам право получать информацию на доступном им языке.

Ответ на это совершенно «наглое», в понимании властей, предложение подготовили чиновники министерств культуры и юстиции, которые написали, что, во-первых, само расширение прав на использование языков нацменьшинств в публичной информации подрывает позиции латышского языка как единственного государственного языка в ЛР; а во-вторых, невозможно требовать от госструктур распространения публичной информации на языках всех нацменьшинств, проживающих в Латвии.

Если же предоставлять информацию только на языке одной этнической группы, пусть и самой крупной по численности, то это автоматически будет являться дискриминацией других этнических групп, что недопустимо… (17)

Языковые репрессии

После 1991 г. в основе языковой политики Латвийского государства лежит репрессивный подход.

Главное - не прививать любовь к латышскому языку, а наказывать за его незнание и, следовательно, использовать язык в качестве инструмента политики репрессий и обеспечения латышам конкурентных преимуществ на рынке труда.

Основным исполнителем этой политики выступает Языковая инспекция Центра государственного языка (ЦГЯ). (18)

Директором ЦГЯ с 1992 по 2002 гг. была Дзинтра Хирша, соавтор и разработчик всех языковых законов Второй Латвийской республики. Дз.Хирша родилась в 1947 году в городе Игарке Красноярского края в семье репрессированных. В 1957 году после реабилитации вернулась в Латвию. Окончила филологический факультет ЛГУ, специальность - топонимика.

После Дз. Хирши директором ЦГЯ стал Агрис Тимушка (2002-2009), а с 30 сентября 2009 г. ЦГЯ возглавляет врач Марис Балтиньш. (19)

С 1 января 2000 г. по 31 декабря 2015 г. Центром государственного языка были оштрафованы 11 183 работников и руководителей предприятий.

В том числе: в 2000-2004 гг. - 2028 (или в среднем 406 человек в год ), в 2005-2009 гг. - 3632 (или в среднем 726 человек в год ), в 2010-2014 гг. - 4815 (или в среднем 963 человека в год ), в 2015 г. - 708 человек. (20)

В 2000-2014 гг. наиболее активно налагались штрафы в следующих случаях: за неиспользование государственного языка в афишах и объявлениях - 500, за неиспользование действующих норм государственного языка в публичной информации - 344; за отсутствие полной и точной информации на государственном языке в маркировке, инструкции для пользования, гарантийном талоне или техническом паспорте при реализации товаров в торговой сети - 2466.

Самое большое количество работников (6756 человек) было оштрафовано за неиспользование латышского языка на рабочем месте в объеме, который необходим для выполнения служебных обязанностей. (21)

В 2015 г. наложено штрафов за нарушения языкового законодательства на общую сумму 21150 евро, составлен 5781 акт проверки (на 951 больше, чем в 2014 году), выявлено 479 случаев недостаточного использования латышского языка при выполнении профессиональных и рабочих обязанностей (из них 14 повторных), 156 случаев недостаточного использования латышского языка при маркировке товаров и составлении инструкций, 29 случаев нарушений оформления вывесок, надписей, плакатов, афиш и объявлений. (22)

В ноябре 2012 г. Языковая инспекция ЦГЯ (VVC) отчитала руководство Госполиции за распространение информативных буклетов на русском языке.

По мнению Языковой инспекции, такими действиями полиция нарушает закон о Госязыке, который предусматривает коммуникацию государственных органов с населением только на одном языке - на латышском. (23)

В феврале 2013 г. Центр госязыка запретил Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (KNAB) распространять в публичных местах двуязычные плакаты против взяточничества в медицинской системе. Как написала газета Diena, такое решение Центр государственного языка принял в связи с тем, что текст на плакатах напечатан как на латышском, так и на русском языках. (24)

В июле 2013 г. по итогам проверки государственной языковой инспекцией Трамвайного предприятия г. Даугавпилса был вынесен вердикт, что Трамвайное предприятие не имеет права использовать русский язык для предоставления информации, касающейся работы предприятия, поскольку является структурой самоуправления. После этого из трамваев и билетных касс была убрана информация на русском языке. И это при том, что русских в Даугавпилсе около 60 процентов, латышей - 13 процентов, остальные - поляки, белорусы, украинцы, литовцы, евреи. (25)

В ноябре 2013 г. ЦГЯ запретил Министерству финансов ЛР Министерство финансов Латвийской Республики донести до русских жителей страны информацию, касающуюся предстоящего с 1 января 2014 года перехода Латвии на европейскую валюту. Как сообщил Первый Балтийский телевизионный канал (ПБК), в языковом ведомстве посчитали, что рассылка госучреждениями корреспонденции на русском языке противоречит законодательству.

Решение о запрете было принято уже после того, как по заказу Минфина ЛР было отпечатано 200 тысяч русскоязычных экземпляров специальной газеты «Евро. Латвия растет». Между тем, во время перехода на евро в соседней с Латвией Эстонии никаких языковых ограничений не вводилось. Информация о новой валюте рассылалась не только на русском, но и на финском языке. (26)

В своей деятельности, направленной якобы на защиту и укрепление латышского языка в повседневной жизни, Центр государственного языка в 2013 году выступил даже против того, чтобы латвийские женщины сохраняли свое здоровье.

Латвийское государство до 2014 года каждый год тратило около 800 тысяч латов, чтобы организовать для женщин бесплатные проверки рака шейки матки и рака груди. Национальная служба здоровья (НСЗ) рассылала письма с приглашением посетить врача. В 2009 году, когда стартовала программа, НСЗ просила разрешения обратиться к женщинам на двух языках. Но получила отказ.

В 2012 году письма Национальной службы здоровья получили свыше двухсот тысяч женщин. Правда, откликнулась на призыв только каждая третья. Возможно, по той причине, что приглашения опять рассылались только на латышском языке.

В 2013 году служба собиралась разослать приглашения и на русском языке. «Эти письма должны быть понятны любому адресату, чтобы человек узнал, какие условия проверки и что ему нужно делать», - говорила тогда пресс-секретарь НСЗ Лаура Лапиня.

Но Центр государственного языка запретил пойти навстречу русскоязычным женщинам. В результате письма на русском языке так и не были отправлены адресатам.

Этим решением Центр госязыка убил пять женщин , подсчитал докторант Университетского колледжа Лондона Борис Гинзбург. По мнению экономиста, именно столько женщин, до которых не дошла информация на русском, могут болеть раком.

21 октября 2013 года на решение Центра госязыка были отправлены жалобы латвийскому омбудсмену и в представительство Европейкой комиссии. Их автором стала исследователь Латвийского университета Ольга Процевска.

Она указывала, что своим решением Центр госязыка нарушил:

во-первых , 91-ю статью конституции - права человека осуществляются без какой-либо дискриминации,

во-вторых , директиву Евросовета 2000/43 - медицинское обслуживание осуществляется по принципу равного отношения, вне зависимости от принадлежности к какой-либо расе или этносу,

и в-третьих , Европейскую социальную хартию, которая требует всеми силами уменьшить причины ухудшения здоровья населения. (27)

Но и эти жалобы никак не повлияли на деятельность Языковой инспекции Центра государственного языка.

В январе 2015 года Языковая инспекция ЦГЯ продолжила свое наступление на позиции русского языка в Латвии, обратившись ко всем работникам Латвии с призывом говорить на рабочем месте только по-латышски.

По мнению Языковой инспекции, закон о государственном языке не распространяется на использование языка в неофициальном общении жителей Латвии, но если общение работников между собой слышат и другие люди - пассажиры общественного транспорта, посетители офисов и учреждений, покупатели в магазинах, - то такое общение нельзя считать неофициальным.

«Поэтому недопустимо, чтобы работники, выполняя служебные и профессиональные обязанности, общались между собой на иностранном языке» , - заявил руководитель Языковой инспекции ЦГЯ А.Курситис. (28)

Инициатива ЦГЯ вызвала резкую реакцию со стороны МИД России, а российские СМИ даже обозвали Центр государственного языка «языковым гестапо» .(29)

В последние годы деятельность Центра государственного языка заметно активизировалась. Создан институт добровольных помощников языковых инспекторов. (30) Решением суда введен запрет для официальных лиц на общение в социальных сетях на русском языке. За распространение информации на русском языке в социальной сети Facebook на мэра Риги Нила Ушакова наложен штраф. (31)

В январе 2017 г. Центр государственного языка оштрафовал предприятие «Латвияс дзелзцельш» за нарушения государственного закона о языке: на табло елгавской железнодорожной станции размещена информация не только на латышском, но и на русском, и английском языках. (32)

В августе 2017 г. некто Эрик Далиба обратился в ЦГЯ с жалобой на то, что композитор Раймонд Паулс на мероприятиях по случаю 840-летия приграничного с Россией города Лудзы, жители которого преимущественно говорят на русском языке, публично выступал на русском языке. (33)

Деятельность ЦГЯ ЛР ничем не отличается от деятельности такой же структуры в Эстонии. По мнению генерального секретаря международной правозащитной организации «Amnesty International» Ирене Хан, языковая «инспекция (Эстонии - В.Г.) является репрессивным и карательным органом, который препятствует распространению прав человека на всех жителей Эстонии». (34)

Этот вывод в полном объеме применим и к деятельности Языковой инспекции Центра государственного языка Латвии.

Курс на ликвидацию образования на русском языке

Закрепление за русским языком статуса иностранного и проведение политики репрессий в отношении носителей русского языка - такими были первые шаги в политике, направленной на выдавливание из страны русскоязычного населения и строительство т.н. «латышской Латвии», без национальных меньшинств.

Следующий шаг - постепенное сворачивание существующих возможностей получения основного и среднего образования на русском языке вплоть до полной ликвидации общеобразовательной школы с русским языком обучения (финансируемое государством высшее образование на русском языке было ликвидировано в 1990-е гг.).

Историк Татьяна Фейгмане, специалист по истории национальных меньшинств довоенной Латвии, указывает, что документированная история светского русского образования в Латвии имеет более чем двухвековую историю. (35)

Указ об открытии в Риге первой школы с русским языком обучения императрица Екатерина II подписала 3 ноября 1788 года. В 1789 году 7 февраля (20 февраля по новому стилю) школа была открыта. (36)

Конец XIX века и начало XX века - это период расцвета русского образования в Лифляндии и Курляндии. Но это вовсе не означает, что нельзя было получить образование на других языках. Немецкий язык по-прежнему сохранял свое влияние в системе школьного образования, а в открытой в 1864 году Кришьянисом Валдемарсом в небольшом городке Айнажи первой мореходной школе учебный процесс осуществлялся на латышском и эстонском языках. (37)

В период немецкой оккупации Курляндии и Лифляндии в 1915-1918 гг. преподавание на русском языке в Курляндии было запрещено.

После образования независимого Латвийского государства политическая ситуация внутри страны некоторое время благоприятствовала сохранению образования на русском языке.

8 декабря 1919 года Народный Совет Латвии принял Закон об устройстве школ национальных меньшинств. Этот закон предусматривал право национальных меньшинств получать образование, включая среднее, на родном языке. Фактически этот закон предоставлял национальным меньшинствам право на школьную автономию.

В начале 1920 года при Министерстве образования Латвии были образованы русский, польский, немецкий, белорусский и еврейский национальные отделы, которые ведали вопросами школьного образования своего национального меньшинства. (38)

Как отмечает историк О. Пухляк, к концу 1919/1920 учебного года в Латвии работали 127 русских основных школ (11 842 учащихся и 362 учителя).

Кроме того, работали 12 средних школ (172 учителя и 1214 учащихся). В 1929/1930 учебном году в Латвии работали 231 основная школа (19 672 учащихся и 886 учителей).

Средние школы были в Риге (5), в Латгале (5) и в Лиепае (1).

На русском языке можно было получить и высшее образование. 22 сентября 1921 года на основании устава, зарегистрированного советом Русского отдела Министерства образования Латвии, были учреждены Русские университетские курсы - высшее учебное заведение с обучением на русском языке.

Финансирование деятельности Русских университетских курсов осуществлялось из бюджета государства. (39)

После государственного переворота 15 мая 1934 года положение национальных меньшинств резко ухудшилось.

Одним из первых решений К.Ульманиса стала ликвидация школьной автономии. Уже в июне 1934 года был принят новый закон о народном образовании, который, правда, предполагал существование среднего образования в том числе и на языках национальных меньшинств. Но права национальных меньшинств при этом отдельно уже не оговаривались.

Отныне русские могли учиться только в русской школе, евреи - в еврейской и т.д. Дети из смешанных семей, в которых хотя бы один из родителей был латышом, должны были учиться в латышской школе.

К концу 1930-х годов в Латвии остались только две русские правительственные гимназии: одна - в Риге и одна - в Резекне. Кроме этого, существовало небольшое отделение с русским языком обучения при Даугавпилсской 2-й городской гимназии.

После повторного обретения независимости в 1991 году Латвийское государство реанимировало политику в сфере образования, которая претворялась в жизнь с 1934-го по 1940 год.

29 октября 1998 года Сейм Латвийской Республики принял новый закон «Об образовании» (основной закон), который вступил в силу с 1 июня 1999 года.

Новый закон определял перевод системы школьного образования на программный принцип, а также предоставлял возможность бывшим школам с русским языком обучения разрабатывать и реализовывать собственные программы образования национальных меньшинств.

Наряду с этими прогрессивными статьями в закон были включены статьи, реализация которых предусматривала ликвидацию общего среднего, среднего профессионального и высшего образования на русском языке и тем самым лишала русскую лингвистическую группу (около 640 тысяч человек - 33,4% учащихся государственных общеобразовательных школ) права на получение полноценного образования на родном языке.

Так, в первой части пункта 9 нового закона об образовании говорилось, что с 1 сентября 1999 года образование во всех государственных высших учебных заведениях должно осуществляться только на государственном языке, а в третьей части пункта 9 говорилось, что с 1 сентября 2004 года в государственных и самоуправленческих средних школах (10-12 классы), а также профессиональных учебных заведениях обучение осуществляется только на государственном языке.

В первой части 2-го пункта статьи 9-й определялось, что получение образования на других языках возможно только в частных учебных заведениях. При этом финансирование этих учебных заведений из государственного бюджета и бюджета самоуправлений допускается лишь в тех случаях, если эти учебные заведения реализуют аккредитованные программы образования на государственном языке (статья 59, пункт 2 ).

Во второй части 2-го пункта статьи 9-й определялось, что получение образования на других языках возможно в государственных и учебных заведениях самоуправлений, которые реализуют программы образования национальных меньшинств. Но министерство образования и науки указывает в этих программах предметы, которые изучаются на государственном языке.

На момент принятия закона в Латвии работали польские, еврейские, украинская, белорусская и другие школы национальных меньшинств, но количество учащихся в них составляло всего 0,4% от общей их численности.

Кроме того, 6 пункт статьи 9-й говорил о том, что повышение квалификации и переквалификация, которые финансируются из государственного и бюджета самоуправлений, также осуществляются только на государственном языке. А 4-й пункт статьи 9-й гласил, что экзамены для получения профессиональной квалификации сдаются на государственном языке.

Закон ограничивал и право выпускников школ национальных меньшинств получить высшее образование и научную квалификацию на родном языке - 5-й пункт статьи 9-й определял , что для получения академических (бакалавр, магистр) и научной (доктор) степеней необходимо подготовить и защитить научную работу на государственном языке. (40)

Таким образом, новый закон об образовании предусматривал полную ликвидацию среднего, профессионального и высшего образования на русском языке - языке крупнейшей в Латвии лингвистической группы.

Одновременно с принятием закона об образовании министерством образования и науки были разработаны образцы 4 программ образования национальных меньшинств, в соответствии с которыми бывшие школы с русским языком обучения должны были организовать учебный процесс.

При этом преследовалась цель создать условия, когда к окончанию основной школы (т.е. девятого класса) все или большая часть предметов преподавалась бы на государственном языке.

В июне 1999 года МОН потребовал, чтобы основные школы выбрали и уже с 1 сентября 1999 года начали осуществлять обучение русскоязычных школьников по одной из предлагаемых программ билингвального образования. Общественное обсуждение этих программ не проводилось.

В результате директора основных школ были вынуждены принимать решение в спешке и не понимая в полной мере различия между программами.

1-я модель билингвального образования предусматривала, что в 1-м классе - 25%-50%, во 2-3-х классах - 50%-80%, 4-м классе - 100% (за исключением родного языка и литературы), в 5-м классе - 50%, в 6-м классе - 70%-80%, в 7-9-м классах - 100% объема содержания предметов изучается на латышском языке.

2-я модель предусматривала, что в 1-2-х классах 50%-95% интегрированного содержания изучается на латышском языке, в 3-6-х классах - 50%-75%, в 7-9 классах - 40%-60% (география, история, введение в экономику, обществознание, учение о здоровье, и все предметы, которые изучались на латышском языке в начальной школе). На русском языке изучаются лишь родной язык и культура, музыка, иностранный язык, математика, физика, химия, биология, информатика.

3-я модель устанавливала, что, начиная с первого класса, постепенно увеличивается количество предметов, которые изучаются на латышском языке. Никакого билингвального образования при этом не предусматривалось, и к окончанию основной школы большая часть предметов должна изучаться на латышском языке.

4-я модель предусматривала, что в 1-3-х классах учащиеся осваивают все предметы на родном языке, за исключением латышского языка. В 4-6-х классах предоставляется выбор 40%-60% содержания предметов, изучаемых на латышском языке. В 7-9-х классах география, история, обществознание, визуальное искусство, домоводство и спорт изучаются на латышском языке, а иностранный язык, математика, биология, физика, химия, музыка, информатика - билингвально. (41)

По сути, все четыре программы образования национальных меньшинств были призваны обеспечить постепенную ликвидацию в Латвии системы основного образования на русском языке.

В результате массовых протестов русскоязычного населения против ликвидации школы с русским языком обучения, проходивших в Латвии в 2000 - 2005 гг., правящая националистическая элита временно согласилась с внедрением в учебный процесс русской школы языковой пропорции 60/40, где 60 процентов - это преподавание предметов на латышском языке или билингвально, а 40 процентов - это преподавание предметов на языках национальных меньшинств, в т.ч. на русском.

Новый виток ужесточения языкового законодательства пришёлся на период после проведения 18 февраля 2012 года референдума по вопросу придания русскому языку статуса второго государственного.

В 2012-2017 гг. парламент Латвии и Кабинет министров ЛР принимают решения, направленные на постепенную подготовку к окончательной ликвидации школы, в которой частично ещё сохраняется обучение на русском языке.

Первое решение касалось изменения требований к знанию латышского языка для русских школьников. Если до 2011 года русские школьники сдавали государственный экзамен по латышскому языку как иностранному, то с 2012 года они должны сдавать его уже как родной.

Как следствие - резко ухудшились общие итоги этого экзамена для учеников русских школ.

Если в 2009-2011 годах, когда русские школьники сдавали латышский как иностранный, доля получивших высшие оценки А или В была 32%, тогда как среди латышей, для которых этот язык был родным, средний удельный вес отличников за три года составлял 41%, то в 2017 году высшие оценки по латышскому смогли получить лишь 9% русских школьников, тогда как среди латышей их добились 47% учеников. (42)

Другие решения направлены как на дальнейшую латышизацию школ национальных меньшинств, так и на ужесточение идеологического и политического контроля за поведением администрации и учителей бывших русских школ, с тем чтобы не допустить повторения массовых протестов против языковой политики государства, охвативших страну в 2000-2005 гг.

18 июня 2015 г. парламент Латвии принял поправку к Закону «Об образовании», которая определяет, что «работать педагогом имеет право только человек, который лоялен Латвийской Республике и ее Конституции». При этом понятие «лояльность» в латвийском законодательстве нигде не определено, что открывает широкие возможности для преследования инакомыслия. (43)

23 ноября 2016 г. латвийский сейм принял предложенные «Чёрным Карлисом» (министром образования и науки Карлисом Шадурскисом; своё прозвище он получил в 2004 году, когда с 7 ноября 2002 г. по 9 марта 2004 г. являлся министром образования и науки в правительстве Э. Репше и продавливал решение о ликвидации русской школы) поправки к закону об образовании (эти поправки получили в народе название «поправки о лояльности учителей»).

Принятые поправки предусматривают возможность увольнения педагога или руководителя учебного заведения, если при обучении школьников он создает «неправильное отношение к другим, к работе, природе, культуре, обществу и стране». (44)

Наконец, 8 августа 2017 г. Кабинет министров ЛР утвердил инициированные тем же К. Шадурскисом изменения правил КМ по проведению централизованных экзаменов за курс средней школы, в соответствии с которыми был узаконен запрет для русскоязычных школьников отвечать на экзаменах на русском языке. (45)

19. Чуянова Элина. Дзинтра Хирша: «Реформа-2004 нужна, чтобы латыши чувствовали себя дома». - «Час», 5 февраля 2004 года; Центр государственного языка .

29. Ответ официального представителя МИД России А.К.Лукашевича на вопрос СМИ в связи с обращением Центра государственного языка Латвии к жителям страны разговаривать на рабочих местах только на латышском языке.
24 января 2015 года.

30. Языковая дружина: они будут «стучать», учить и править. - «Вести сегодня», 2015, 31 августа.

41. Бухвалов В.А., Плинер Я.Г. Реформа школ нацменьшинств в Латвии: анализ, оценка, перспективы. - Рига, 2008. - Стр. 12.

47. Александрова Юлия. Учителя Латвии: «Языковых репрессий нет!» - «Вести сегодня», 2015, 6 января.

51. Ministru kabineta noteikumi Nr. 95. Rīgā 2017. gada 21. februārī (prot. Nr. 9 15. §). Grozījumi Ministru kabineta 2009. gada 7. jūlija noteikumos Nr. 733 «Noteikumi par valsts valodas zināšanu apjomu un valsts valodas prasmes pārbaudes kārtību profesionālo un amata pienākumu veikšanai, pastāvīgās uzturēšanās atļaujas saņemšanai un Eiropas Savienības pastāvīgā iedzīvotāja statusa iegūšanai un valsts nodevu par valsts valodas prasmes pārbaudi» .

← Вернуться