Современное развитие российского общества сопровождается признанием прав и свобод человека высшей ценностью (Ст. 2 Конституции Российской Федерации). В связи с этим особое значение приобретает вопрос об охране жизни, здоровья и неприкосновенности личности. Уголовный кодекс России декларирует приоритет уголовно-правовой защиты названных прав. Поэтому состояние борьбы с насильственной преступностью становится важным показателем морального здоровья общества в целом, его социальной и нравственной зрелости, а также способности государства гарантировать исполнение принятых на себя обязательств.
В последние годы в стране наблюдаются как количественный рост, так и целый ряд негативных качественных изменений насильственной преступности. Приобретая значительную распространенность, насильственные преступления становятся все более жестокими. Увеличилась доля посягательств, совершаемых с применением огнестрельного оружия. Возрастает число жертв преступного насилия. Отмечается перемещение насильственных преступлений из сферы быта и досуга в сферу интересов криминалитета и, в частности, организованных преступных сообществ. Все большую общественную опасность представляют лица, совершающие насильственные преступления: растет удельный вес числа рецидивистов, увеличивается доля субъектов, не занятых общественно полезным трудом, повышается криминальная активность представителей маргинальной среды. Неблагоприятные тенденции насильственной преступности способствуют нарастанию социальной напряженности, приводят к утрате населением чувства защищенности, порождают отношение граждан к насилию как наиболее эффективному средству решения возникающих конфликтов. В связи с этим важность борьбы с насильственными преступлениями трудно переоценить.
Разрушение системы общественного контроля, происшедшее в период рыночных преобразований, диктует необходимость особого внимания к характеру складывающейся в таких условиях практики государственного принуждения. Однако применительно к насильственным преступлениям общее предупреждение достигается не столько угрозой уголовного наказания, сколько эффективностью существующих моральных запретов. Поэтому качество уголовно-правового воздействия на насильственную преступность необходимо рассматривать с точки зрения потенциала применяемых мер в правовом воспитании населения, укреплении нравственно-этических норм.
В повышении правосознания населения, наряду с неотвратимостью уголовного наказания, важную роль играет справедливость последнего, его соответствие социальным ожиданиям. С этих позиций исключительную опасность таит в себе сложившийся недостаток позитивной информации общепредупредительного содержания: сведениям о совершенных насильственных посягательствах и принимаемых мерах по задержанию преступников уделяется значительно большее внимание, чем данным о назначенных виновным мерах наказания. Более того, в печати и на телевидении находят широкое освещение факты низкого качества работы по применению уголовно-правовых норм. Такой поток негативной информации о практике применения уголовного наказания способствует формированию неуважения граждан к правовым предписаниям, подрывает авторитет системы уголовной юстиции.
В свете всего вышесказанного особое значение приобретает совершенствование карательной политики в сдерживании насильственной преступности, ведь оптимизация карательной политики и совершенствование правосознания судей являются важными условиями обеспечения комплексности общепредупредительного воздействия уголовно-правовых мер.
Отметим, что под карательной политикой следует понимать ту часть государственной политики в области борьбы с насильственной преступностью, которая формирует средства и меры уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства Зубкова В. И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. - М., 2006. - С. 145..
Кроме того, карательная практика представляет собой реализацию норм вышеуказанных отраслей права, тем самым, показывая эффективность и правильность существующих законов. Результативность карательной практики и ее роль в сдерживании насильственной преступности напрямую зависит от карательной политики страны. Так же издаваемые законы должны быть логичны и последовательны.
Отметим так же, что карательная практика целенаправленно формируется так, чтобы обеспечить эффективное сдерживание насильственной преступности. В этом она основывается на определяемой в рамках карательной политики общей линии в правотворчестве и правоприменении по выработке законодательных норм, касающихся института назначения наказания, и их применению судами к лицам, признанным виновными в совершении преступлений.
Это свидетельствует, с одной стороны, об отсутствии целенаправленной, последовательной карательной политики, с другой - о том, что на сегодняшний день государство практически отказывается от использования профилактического потенциала карательной практики.
По нашему мнению, при условии сохранения существующих тенденций строгости карательной практики возможно ослабление уголовно-правового воздействия на лиц, совершающих насильственные преступления.
В этом смысле предусмотренное новым Уголовным кодексом России усиление строгости санкций за некоторые насильственные преступления способно оказать на практику назначения уголовных наказаний эффект моментального усиления. Но поскольку прочие факторы, определяющие характер карательной практики, остаются неизменными, то со временем вновь возобладает тенденция снижения строгости мер уголовно-правового воздействия, применяемых судами к виновным в совершении преступлений.
Стратегия формирования эффективной карательной политики состоит в оптимальном сочетании стабильной, обоснованно строгой линии в применении мер уголовного наказания и последовательного развития механизмов социального контроля и профилактики. Так же состоит в сочетании обоснованно строгой политики применения уголовно-правовых санкций с последовательным развитием социального контроля и профилактики. В основе этого подхода лежат, с одной стороны, дифференцированное отношение к преступникам, четкая индивидуализация наказания, с другой - понимание значимости социальных механизмов формирования преступного поведения. Внимание уделяется не только реагированию на факты уже совершившегося насилия, но и в значительной мере на изменение окружающей среды, социальных и поведенческих факторов, вызывающих насилие. Красуцких Л. В. Понятие карательной практики и ее роль в сдерживании преступности // Актуальные проблемы права России и стран СНГ-2004: Мат-лы VI междунар. науч.-практ. конф. (1-2 апреля 2004 г.): в 2 ч. - Челябинск: Южно-Уральской государственный университет, 2004.
На наш взгляд эффективной стратегией для организации борьбы с насильственной преступностью будет сочетание обоснованно строгой политики применения уголовно-правовых санкций с последовательным развитием социального контроля и профилактики. Конструктивное значение такой позиции состоит в том, чтобы уменьшить стремление граждан к насильственным формам поведения, ограничить возможности реализации насильственной установки, а также обеспечить эффективное наказание виновных в совершении преступлений. Не вдаваясь в суть необходимых на сегодняшний день социальных преобразований, можно определить основное направление совершенствования карательной практики: стабилизация ее строгости на обоснованно высоком уровне. Так же нецелесообразно формирование карательной политики путем спонтанного реагирования на изменения регистрируемых показателей, характеризующих насильственную преступность. Мы можем прийти к выводу о важности выработки рационального подхода на основе уголовно-правового прогноза динамики преступного насилия.
Для адекватной реализации карательной политики важно обеспечить согласованность изменений в криминальном законодательстве, касающихся института назначения наказания, и в практике его применения. Особая значимость этого положения обусловлена динамикой изменения российского уголовного законодательства. В новом Уголовном кодексе закреплены более строгие санкции за большинство составов преступлений, относящихся к числу насильственных. Таким образом, законодатель определил направление и границы оптимизации карательной практики в соответствии с социальными потребностями. Однако тенденции существующей практики применения наказаний за насильственные посягательства, рассмотренные вплоть до момента вступления в силу нового уголовного закона, указывают на стремление правоприменителя к ослаблению уголовно-правового воздействия на виновных. В сложившейся ситуации важную роль в правильной реализации карательной политики приобретает совершенствование судейского правосознания. В этом аспекте заслуживают внимания не только знание судьями законодательства, но и отношение к нему, а также оценочные суждения при назначении наказания. Красуцких Л. В. Роль человеческого фактора в определении карательной практики // Актуальные проблемы права России и стран СНГ-2004: Мат-лы IV междунар. науч.-практ. конф. - Челябинск: Южно-Уральской государственный университет, 2004. - Ч. 2.
В настоящее время существует проблема совершенствования уголовного закона об ответственности за насильственные преступления. На наш взгляд законодатель должен обратить внимание на существующие в законе пробелы и фикции. Точное применение закона будет способствовать достижению ожидаемых результатов карательной практики в стране. Но, понимая необходимость совершенствования уголовного законодательства, никто не призывает, чтобы малейшие изменения в жизни немедленно влекли коррекцию правового законодательства.
Изменения криминального законодательства требует значительных затрат времени и средств. Данные изменения будут оправданны лишь в случае радикальных общественных преобразований, влекущих серьезные, долгосрочные изменения в характере общественного сознания. В ином случае карательная политика должна носить стабильный характер.
На наш взгляд, основной упор в совершенствовании карательной практики должен быть сделан на совершенствование судейского правосознания.
Итак, стратегия формирования эффективной карательной политики состоит в оптимальном сочетании стабильной, обоснованно строгой линии в применении мер уголовного наказания и последовательного развития механизмов социального контроля и профилактики.
В заключение данной главы мы можем сделать следующие выводы:
- 1. На сегодняшний день отмечаются весьма негативные тенденции в самой динамике насильственной преступности в целом, это касается, в первую очередь, роста убийств в общем массиве преступлений, увеличивается удельный вес предумышленных насильственных преступлений, рост насильственной латентной преступности, увеличение посягательств на жизнь и здоровье граждан, осуществляется процесс совершенствования и появления более новых признаков профессионализма в преступности, на фоне всего явственно отмечается рост рецидивной преступности. Отметим так же, что сегодня имеются негативные тенденции в самой динамике насильственной преступности в целом, это касается, в первую очередь, роста убийств в общем массиве преступлений, увеличивается удельный вес предумышленных насильственных преступлений, рост насильственной латентной преступности, увеличение посягательств на жизнь и здоровье граждан, осуществляется процесс совершенствования и появления более новых признаков профессионализма в преступности, на фоне всего явственно отмечается рост рецидивной преступности.
- 2. Предупреждение насильственных преступлений и хулиганства основывается на общих положениях профилактики преступлений и включает меры как общесоциального, так и специально-криминологического характера. Общесоциальное предупреждение насильственных преступлений и хулиганства осуществляется в ходе социально-экономического строительства, в процессе развития общества. Уменьшение противоречий, диспропорций в обществе уже несет в себе профилактическую направленность. В свою очередь, специально-криминологическая профилактика насильственных преступлений и хулиганства включает меры по устранению причин и условий, способствующих совершению преступлений данного вида, а также меры индивидуально-профилактического воздействия на конкретных лиц.
Успех в профилактике насильственных преступлений и хулиганства зависит от полноты их выявления и обеспечения неотвратимости наказания за совершение этих преступлений. Несоблюдение этих требований быстро приводит к повторному совершению лицами преступлений, вовлечению в преступления новых участников.
3. Между тенденциями общественной опасности насильственной преступности и строгостью карательной практики установлена отрицательная статистическая взаимосвязь, что свидетельствует как о нерациональности карательной политики, так и о наличии дефектов судейского правосознания.
При условии сохранения существующих тенденций строгости карательной практики прогнозируется дальнейшее ослабление уголовно-правового воздействия на лиц, совершающих насильственные преступления.
Необоснованное ослабление строгости карательной практики снижает авторитет системы уголовной юстиции. Следствием этого становится развитие "теневой" (неформальной) юстиции.
Прежде чем приступить к рассмотрению вопросов, касающихся собственно содержания институтов амнистии и помилования, необходимо определиться с рядом основополагающих понятий. Общеизвестно, что определению понятия должно служить выделение наиболее существенного в нем, иными словами, познание сущности того или иного явления1. Так, Д.П. Горский указывает на то, что раскрытие существенных свойств предмета позволяет выяснить необходимые закономерные связи, при этом в содержание научных понятий необходимо включать отличительные существенные свойства, «познание которых ведет к раскрытию закономерных связей предметов, способствует выяснению других свойств предметов и знание о которых входит в ту или иную научную систему»2. По нашему мнению, все сказанное относится в том числе и к определению понятия карательной политики государства. Это позволит указать на ее цели, сущность, раскрыть содержание, формы выражения карательной политики государства и, что немаловажно, обозначить направления карательной политики отечественного государства в постсоветский и современный период.
Приступая к изучению сущности карательной политики государства можно указать на се особую значимость. Так, один из виднейших русских юристов Н.С. Таганцев верно отмечал, что «карательная деятельность имеет в виду устранение вреда, уже внесенного преступным деянием в общественную жизнь, и такое лечение или заглажение зла не менее важно для общества, как и его предупреждение»1. В связи со сказанным нельзя обойти вниманием вопрос о том, в каком соотношении находится понятие карательной политики государства с понятием уголовной политики, хотя сразу необходимо оговориться, что рассмотрение вопроса о различных подходах к определению уголовной политики выходит за рамки настоящего исследования. В целом можно предположить, что уголовная политика определяет своим содержанием систему правовых норм, призванных обеспечивать противодействие преступности. Зададимся вопросом о том, определяются ли направления строгости карательной политики государства содержанием правовых норм, и уголовно-правовых в частности. Высказанный тезис основан также на системном подходе, возможности применения которого в юриспруденции очевидны.
Отметим также, что в общей теории права в качестве одного из важнейших моментов подчеркивается, что «применение норм права связано с разрешением конкретного дела на основе и в пределах нормы, подлежащей применению»2. Интересно, что карательная политика государства напрямую зависит в том числе и от субъекта применения права, поэтому не случайно то, что судебная практика определяется некоторыми авторами как «правоприменительная политика»3.
Карательную политику государства, которая, как мы считаем, является частью уголовно-правовой политики, необходимо представлять не в динамическом, а в статическом аспекте.
Поэтому трудно согласиться с пониманием уголовной политики, которое мы встречаем у А.В. Наумова.
Данный автор относит к ней не конкретное решение вопроса о преступности и наказуемости деяния, а тенденцию в их определении (в виде расширения, стабилизации, последовательного сокращения)1. Исходя из толкования слова «тенденция» в качестве направления развития2, можно сделать вывод о том, что усиление, ослабление или неизменность карательной политики как раз выступают ее тенденциями, то есть развитием, скажем условно, складывающимся в конкретный временной период (статичной) нака-зательной политики государства. Важность именно такого понимания карательной политики трудно переоценить, так как при таком подходе можно установить ее результаты, приблизиться к поиску эффективных путей ее осуществления, а значит, определить тенденции карательной политики государства.
СВ. Полубинская замечает, что уголовная политика в области применения наказания базируется на целях наказания3.
Считаем, что карательной политике государства могут быть присущи цели применения уголовного наказания, законодательно установленные ст. 43 УК РФ: а) восстановление социальной справедливости; б) исправление осужденного; в) предупреждение совершения новых преступлений. Таким образом, очевидна специфика подходов к достижению данных целей, которые реализуются посредством установления уголовно-правового запрета и применяемого уголовного наказания,
Следовательно, основной, наиболее общей целью может служить, как подчеркивает В.И. Зубкова, «обеспечение эффективного сдерживания преступности» . Рассмотрим определение карательной политики, данное В.И. Зубковой, Так, она пишет, что «карательная политика» определяется «не как цель покарання, а как объективный фактор, связанный с политикой в сфере применения и определения наказания, с тенденциями их гуманизации или ужесточения на практике; к нему относятся и средства, применяемые к по-дозреваемым, обвиняемым и осужденным» . И далее, она подводит итог, отмечая, что карательная политика есть «часть государственной политики в области борьбы с преступностью, которая осуществляется средствами и мерами уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства в связи с совершением преступления, привлечением к уголовной ответственности и наказанию и его исполнением»3.
Анализ данного тезиса позволяет нам отметить, что тенденции гуманизации или ужесточения наказания проявляются на практике в определенные периоды, связанные с социально-экономическими, политическими, духовными и иными факторами, основа данных тенденций заложена и в существующих положениях уголовного закона, и материалах практики их применения, определяющих карательную политику государства и выступающих формами ее выражения. Нельзя не согласиться в связи с этим с высказыванием Я.Г. Стахова о том, что «происходит не только влияние уголовной политики на социальную политику государства, но и происходит обратный процесс, а именно, влияние экономических преобразований, социальных программ на причины и условия возникновения преступности и, в конечном итоге, на уровень преступности»4. Верным представляется и мнение Г.К. Мишина о том, что «уже на начальном этапе исследования современной уголовной политики следует уделять внимание определению и различению инкорпорированных в современный уголовный закон собственно правовых и политических элементов»1.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЯДЕРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ «МИФИ»
Димитровградский инженерно-технологический институт
433511, г. Димитровград, Куйбышева, д. 294
Кафедра «Право»
Специальность 030900 «Юриспруденция»
Реферат по основам уголовной политики
Карательная (репрессивная) модель уголовной политики
Выполнил студент группы Ю-21
Вершинин Денис Дмитриевич
Димитровград 2013
Под уголовной политикой понимается часть политики государства в сфере борьбы с преступностью. Она связанна одновременно и с внешней и с внутренней политикой, но по большей части, разумеется, с внутренней. Уголовная политика может осуществляется разными способами и проявлять себя в разных моделях её проведения. И одной из известных моделей уголовной политики является карательная модель. Или как её по-другому называют репрессивная модель уголовной политики.
Карательная политика государства в целом и уголовная политика в частности - явление многоаспектное. Она формулируется и закрепляется на законодательном уровне, но ее фактическое содержание в значительной мере определяется практикой применения нормативных предписаний, установленных органами государственной власти. Следует подчеркнуть, что карательное воздействие на личность преступника (правонарушителя) выражается не только и не главным образом в связи с назначением и исполнением определенного ему судом уголовного наказания. Карательная политика проявляется в разных направлениях и в разных аспектах, в таких как уголовно правовой аспект, уголовно –процессуальный и уголовно-исполнительный. В уголовно-правовом аспекте она выражается в определении круга деяний, признаваемых преступными (объем криминализации и декриминализации преступлений, разделение их на определенные категории преступлений и т. д.), в установлении возраста наступления уголовной ответственности (например, в Ирландии она наступает с семилетнего возраста, в то время как в РФ с 16 летнего), видов и системы наказаний, порядка назначения и освобождения от их отбывания (в том числе и разных видов досрочного освобождения) и в ряде других направлений.
В уголовно-исполнительном аспекте карательное воздействие состоит в установлении порядка и условий исполнения и отбывания тех или иных видов наказаний, в определении количества и объема ограничений в правовом статусе осужденного, в том на какие виды подразделяются исправительные учреждения в каком либо государстве, какие в них созданы средства для исправления заключенных и другие вопросы.
В качестве наиболее интересного аспекта проявления карательного воздействия уголовной политики можно рассматривать уголовно процессуальный аспект. Несмотря на то что здесь он не слишком уместен, так как виновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления еще только устанавливается и нет вступившего в законную силу приговора. То есть кара подозреваемому, обвиняемому или подсудимому воздается заранее. И это оправдывается далеко не всегда, ведь согласно статистики каждый пятый привлеченный к уголовной ответственности не доходит даже до суда, поэтому объем карательного воздействия на этой стадии отправления правосудия в принципе должен быть минимальным. Но на деле мы видим совсем другую ситуацию, особенно когда речь идет о содержании лица под стражей: именно в следственных изоляторах (по существу, в тюремных условиях) люди нередко томятся многие месяцы или даже годы, испытывая колоссальные страдания в ожидании того, когда им назначит наказание суд. Особенно это кажется диким тогда, когда после нескольких месяцев, проведенных в следственном изоляторе, лицу назначают наказание, связанное с лишением свободы. Реформы, направленные сокращение или хотя бы ограничения срока содержания под стражей обвиняемых и подсудимых во время предварительного расследования и судебного рассмотрения не увенчались успехом.
Российская уголовная политика в настоящее время, в сравнении с политикой советского государства начинает сбавлять обороты, но в то же время в Российском уголовном законодательстве можно увидеть многие аспекты проявления репрессивной уголовной политики.
Новый УПК РФ содержит много ограничений карательного свойства - некоторые из них не были известны даже в годы массовых репрессий времен культа личности. Так, ч.4 ст.96 УПК РФ "Уведомление о задержании подозреваемого" делает исключение из общего правила об уведомлении кого-либо из близких родственников не позднее 12 часов о факте задержания: при необходимости сохранения в интересах предварительного расследования в тайне факта задержания уведомление с санкции прокурора может не производиться, за исключением случаев, когда подозреваемый является несовершеннолетним. И на деле наблюдаем ситуацию, когда пропадает человек, родственники его везде ищут, а он в это время сидит в следственном изоляторе. Иначе как правовой беспредел подобную норму охарактеризовать нельзя; в ней не содержится даже указания ни на категорию преступлений (например, особо тяжкие), ни на предельный срок такого умолчания. Данная норма может послужить базовой основой для массовых нарушений охраняемых Конституцией РФ прав и свобод граждан.
Нет никаких сомнений в том, что характер карательной уголовной политики зависит от социально - экономического, политического, правового и общественного состояния государства, от уровня развития демократии и культуры общества, состояния, структуры и динамики преступности, но ее корректировка (особенно в сторону либерализации) имеет определенные объективные пределы. Особенно это касается наказания - его видов, системы и порядка исполнения. Наказание остается таковым до тех пор, пока обладает карательными свойствами. Если эти свойства сходят на нет, то наказание перестает выполнять свои функции. Оно просто перестает быть наказанием. Это наглядно проявляется при исполнении наказания в виде лишения свободы. Лет 15 - 20 назад практических работников уголовно - исполнительной системы весьма резко критиковали за "окультуривание" мест лишения свободы, требуя сохранить суровость условий содержания осужденных в целях более высокого предупредительного воздействия на население. Современная практика развитых зарубежных стран идет по пути максимальной либерализации условий отбывания наказания в местах заключения, оставляя лишь минимально необходимые элементы принуждения, кары, связанные прежде всего с профилактикой побегов и иных правонарушений со стороны заключенных.
Россия также должна в принципе идти по такому пути. Однако в нынешних условиях сделать это достаточно трудно, причем не только в силу социально - экономических факторов. Многое упирается в традиции, психологические факторы, в стиль и методы работы. Например, наши следственные органы более или менее эффективно могут работать лишь в условиях, когда подозреваемый и обвиняемый находится под стражей. Если ограничить эти условия, то они в один голос заявляют о дезорганизации работы следственного аппарата. Отсюда всевозможное давление и лоббирование сохранения статус - кво, когда фактически любого подозреваемого и обвиняемого можно взять под стражу. И как следствие такого подхода - суды, как бы они ни были независимы, выносят приговоры с реальным лишением свободы либо определяют их сроки по фактическому времени нахождения лица в следственном изоляторе.
Также карательную политику можно проиллюстрировать в следующем ключе. Тюремная система развитых стран идет по пути одиночного содержания заключенных, видя в этом залог охраны их прав и свобод. В России одиночное заключение традиционно рассматривается как один из наиболее строгих видов дисциплинарного наказания осужденных. Если наличие в камерах общего туалета, смотрового глазка в двери камеры, наличие в коридорах ниш и боксов, куда ставят заключенных лицом к стене при встречном движении с другими заключенными, и ряд других элементов тюремной атрибутики в России являются традиционными и вполне необходимыми, то за рубежом они рассматриваются в качестве разновидностей пыток заключенных. Поэтому корректировка карательной политики должна осуществляться и с учетом указанных обстоятельств, а также того, что формирование нового сознания, стиля работы, традиций требует всегда больше времени, нежели создание необходимых материальных предпосылок.
В настоящее время корректировка карательной политики достаточно широко осуществляется не только на законодательном уровне, но и в других направлениях, в частности в рамках регулярно проводимых амнистий и помилований. При этом если амнистии имеют достаточно большую прозрачность для населения, то акты помилований до недавнего времени такой прозрачностью не обладали, что в ряде случаев вызывало у граждан много вопросов.
Массовые помилования и амнистии - не лучший способ корректировки такой политики, так как у правоохранительных и судебных органов (да и у населения) складывается впечатление бесперспективности и ненужности их кропотливой работы по пресечению, раскрытию данных преступлений и доведению их до суда. К тому же амнистии, как правило, не решают тех проблем, в связи с которыми они были осуществлены. Например, самая массовая амнистия после 1953 г. была проведена в 2000 г. (прежде всего в связи с переполнением уголовно - исполнительной системы), на свободу было выпущено свыше 206 тыс. человек. Но это мало что дало, так как уже к окончанию ее проведения численность лиц, содержащихся в следственных изоляторах, не только стабилизировалась, но и стала иметь тенденцию к росту. Рост численности контингента в следственных изоляторах и уголовно - исполнительных учреждениях продолжался и в 2001 году. Это обусловило проведение новой амнистии в отношении женщин и несовершеннолетних.
В связи с негативной реакцией населения на факты массовых помилований (когда только за один год освобождалось, по существу, 10 - 12 колоний, на свободу тысячами выходили убийцы и другие тяжкие преступники, отбывшие в ряде случаев всего по 2 - 3 года из назначенных длительных сроков наказания, причем зачастую характеризующиеся отрицательно) Президент РФ издал Указ от 28 декабря 2001 года № 1500 "О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации", которым существенным образом изменил всю процедуру помилования. Оценивая в целом положительно данную меру как необходимую и своевременную, вместе с тем следует отметить, что Указ не только существенным образом ужесточил карательную политику, но в своей содержательной части вошел в противоречие с конституционными нормами и нормами УК РФ. По Конституции РФ и УК РФ Президент РФ не ограничен ни в круге, ни в числе лиц, которых он имеет право помиловать. Это его исключительное право. В Положении о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации, утвержденном названным Указом (ч. 2 ст. 2), содержится перечень лиц, к которым помилование, как правило, не применяется. Это: а) совершившие умышленное преступление в период назначенного судом испытательного срока условного осуждения; б) злостно нарушающие установленный порядок отбывания наказания; в) ранее освобождавшиеся от отбывания наказания условно - досрочно; г) ранее освобождавшиеся от отбывания наказания по амнистии; д) ранее освобождавшиеся от отбывания наказания по помилованию; е) которым ранее производилась замена назначенного судом наказания более мягким наказанием. То есть Президент РФ лично ограничил свои права, предоставленные ему Конституцией РФ. Кроме того, он ограничил это свое право таким образом, что по существу лишил возможности обращаться с просьбой о помиловании весьма широкий круг лиц, в общем-то не представляющих большой общественной опасности, в то время как серийные убийцы, бандиты и другие опасные преступники такое право сохранили.
Корректировка карательной политики возможна и другими путями. Например, будучи Председателем Правительства РФ, В.В. Путин на совещаниях неоднократно давал указания пересмотреть обоснованность содержания подозреваемых и обвиняемых под стражей, в результате чего была изменена мера пресечения многим лицам. Пленум Верховного Суда РФ может также корректировать правоприменительную практику в своих руководящих постановлениях, которые являются обязательными для исполнения не только для судов, но и правоохранительных органов, занимающихся расследованием преступлений. Совершенствованию правоприменительной практики во многом будет способствовать и передача суду полномочий по аресту и содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых (правомерность этого подтверждена недавно Конституционным Судом). Новый порядок, вводимый с 1 июля, несомненно, положительно отразится и на обоснованности применения карательных мер.
Изменения в уголовной политике напрямую сказываются на политике уголовно - исполнительной, которая вынуждена не только следовать ей, но и закреплять ее основные положения на стадии исполнения уголовных наказаний. Уголовно - исполнительная система испытывает изменения уголовной политики, вбирая в себя все ее недостатки. Особенно это отражается на численности осужденных и их качественных характеристиках. Поэтому уголовно - исполнительная система и выступает зачастую инициатором изменения, корректировки уголовной политики, как это было с Законом от 21 февраля 2001 года, существенно изменившим карательную политику в сторону ее смягчения. В результате только в уголовно - исполнительном законодательстве изменилось более тридцати норм, в которых в основном были гуманизированы условия и порядок исполнения наказания, что приблизило их к требованиям международных стандартов обращения с осужденными. В условиях реформирования уголовно - исполнительной системы это обстоятельство исключительно важно. По крайней мере, российская и мировая общественность проведенную в то время корректировку уголовной и уголовно - исполнительной политики восприняли достаточно позитивно. Как будет воспринято отступление от этих принципов - предугадать нетрудно.
Сегодня Государственная Дума должна обсудить проект Федерального закона "О внесении в некоторые законодательные акты Российской Федерации изменений и дополнений по вопросам уголовно-исполнительной системы". Несколькими днями ранее председатель Конституционного суда РФ Марат Баглай на праздничном приеме в Кремле озвучил насущную проблему - соблюдение прав и свобод граждан. По его словам, "размах нарушений закона и прав человека в стране все еще велик". До 90% дел, рассматриваемых в КС, касаются именно этой тематики - произвола госчиновника (будь то прокурор или следователь), ошибок в ходе следственных действий. Результат плачевен: как правило, мы имеем покалеченные судьбы. И никто не задумывается о том, какова цена прокурорской ошибки.
Комитет по законодательству Государственной Думы, а также Министерство юстиции внесли соответствующие поправки в проект Федерального закона по реформированию уголовно-исполнительной системы. Предложенные меры позволят смягчить ошибки следствия в отношении подозреваемых лиц, порой годами ожидающих суда.
По количеству лиц, находящихся в местах заключения, в расчете на 100 тыс. населения Россия стоит в числе первых в мире. Имеющиеся площади для размещения осужденных и находящихся под стражей практически заполнены, а следственные изоляторы переполнены на 42,5% (мест на 182,5 тыс. человек, а фактически - 270 тыс.).
Прогноз преступности на ближайшие годы является весьма неблагоприятным. Уже в 1998 г. наметился рост ее уровня, а тяжкие преступления составили 58% от общего числа преступлений. Данное обстоятельство, а также предстоящее усиление борьбы с преступностью, возможное улучшение работы по раскрываемости преступлений, безусловно, увеличат приток осужденных и арестованных в УИС, что еще более обострит проблему их размещения.
Решить ее путем строительства новых тюрем, следственных изоляторов, колоний в нынешних условиях экономического состояния страны невозможно, да это займет и довольно длительное время. Например, США решили эту проблему за 15 лет, затратив около 800 млрд. долл.
Все это ставит на повестку дня необходимость существенной корректировки карательной политики в сторону ее смягчения по отношению к лицам, совершающим преступления небольшой или средней тяжести. Конечной целью этого должно быть сокращение численности осужденных и арестованных в пределах 350 тыс. человек.
Прежде всего следует отказаться от необоснованно широкой практики применения в качестве меры пресечения ареста - содержания под стражей. Ежегодно из СИЗО освобождаются 125 тыс. человек до суда, т.е. практически каждый четвертый арестованный; к этим лицам можно было применить иные меры процессуального пресечения. К тому же следует учитывать и практику судов, которые, как правило, применяют наказание в виде лишения свободы в случае нахождения подсудимых под стражей.
Поэтому, с одной стороны, предлагается заключение под стражу применять главным образом к лицам, совершившим тяжкие и особо тяжкие преступления, а в отношении остальных лиц, совершивших преступления небольшой или средней тяжести (с санкцией до трех лет лишения свободы), - лишь в порядке исключения (рассматривавшиеся ранее предложения о применении данной меры пресечения к лицам, совершившим преступления небольшой тяжести, с санкцией до двух лет лишения свободы, не получили поддержки в отзывах к законопроекту).
С другой стороны, необходимо существенно расширить перечень иных видов процессуального принуждения - залога, поручительства, домашнего ареста и др. В связи с этим и вносятся соответствующие изменения и дополнения в УПК РСФСР.
Следующим направлением корректировки карательной политики является существенное сокращение сроков содержания под стражей лиц, числящихся за органами расследования и судами. Сейчас сроки эти неоправданно растянуты, а суды вообще не ограничены в таких сроках. В результате с момента ареста до вынесения приговора в суде человек находится под стражей многие годы (в ряде случаев по 5-6 лет). Поэтому необходимо существенно ограничить содержание под стражей во время следствия (с учетом ознакомления обвиняемого с материалами дела) и при рассмотрении дела в судах. Введение только этих положений сократит число "сидельцев" в СИЗО на 80-100 тыс. человек, а с учетом освобождаемых из СИЗО до суда это сокращение реально составит более 200 тыс. человек ежегодно.
Опасения по поводу того, что сокращение сроков содержания под стражей будет связано с определенным ущемлением прав на защиту (например, в связи с сокращением сроков на ознакомление с материалами дела), вряд ли оправданны, так как это в конечном итоге будет во благо и конкретному лицу, поскольку существенно сокращается время его содержания под стражей. Сроки следствия и судебного рассмотрения этой мерой не ограничиваются - они могут быть какими угодно длительными при изменении меры пресечения с ареста на иные.
Штраф как вид наказания применяется в незначительной мере из-за обнищания основной массы населения. Исправительные работы также применяются в малом числе случаев из-за высокой степени безработицы, поэтому почти в каждом третьем случае приговоры реально не исполняются. Другие виды наказаний являются или малоэффективными, или их применение отложено (как смертная казнь). Таким образом, акцент в выборе наказаний переносится в основном на лишение свободы.
Поэтому в качестве альтернативы реальному лишению свободы предлагается, с одной стороны, шире применять институт направления в колонии-поселения, расширив их виды и категории лиц, туда направляемых. С другой - максимально применять такой вид наказания, как конфискация имущества, видоизменив характер, содержание и основания ее применения. Прежде всего этот вид наказания из дополнительного следует перевести в разряд применяемых как в качестве основного наказания, так и в качестве дополнительного. В качестве основного вида конфискацию имущества следует применять лишь за корыстные преступления, когда санкции соответствующих статей предусматривают ограничение свободы, арест либо лишение свободы. Стоимость конфискованного имущества в этом случае не может превышать суммы причиненного преступлением имущественного ущерба. Ограничения в применении данного наказания предусматриваются также и при совершении особо тяжких преступлений определенных категорий.
Расширение применения института колоний-поселений должно произойти за счет восстановления существовавших ранее колоний-поселений для лиц, совершивших умышленные преступления небольшой и средней тяжести со сроком наказания до 5 лет, и в целом себя вполне оправдавших на практике. Кроме того, предлагается всех лиц, совершивших преступления по неосторожности (независимо от срока наказания), направлять в колонии-поселения, предназначенные для этой категории лиц. В связи с этим все неосторожные преступления перевести в разряд преступлений небольшой и средней тяжести, для чего вносятся необходимые изменения в ст. 15 УК РФ.
Эти меры позволят значительно сократить число лиц, содержащихся в СИЗО и в охраняемых исправительных колониях, при одновременном увеличении численности осужденных в исправительных колониях-поселениях.
Одним из направлений сокращения числа осужденных является расширение оснований и порядка применения различных видов досрочного освобождения от отбывания наказания (условно-досрочное освобождение, замена наказания в виде лишения свободы более мягким видом наказания, досрочное освобождение женщин, имеющих малолетних детей, и др.). Предлагается, в частности, для этого сократить сроки фактического отбывания лишения свободы (вместо трех четвертей две трети, двух третей - половины, половины - одной трети срока). Досрочно освобождать женщин, имеющих малолетних детей в возрасте не до 8 лет, как сейчас, а до 14 лет. Все это позволит сократить время пребывания осужденных в исправительных учреждениях.
В целях соблюдения законности и прекращения массовых перевозок осужденных по стране (да и уменьшения материальных затрат) предлагается содержать в одном исправительном учреждении разные категории осужденных, обеспечив их необходимую изоляцию (в соответствии с назначенным видом режима), что позволит организовать отбывание лишения свободы по месту жительства или осуждения. Для этого вносятся необходимые изменения в уголовное и уголовно-исполнительное законодательство.
Одновременно в уголовно-исполнительное законодательство вносятся отдельные уточнения и изменения, направленные прежде всего на гуманизацию условий отбывания наказания, устранение противоречий, содержащихся в ряде норм, а также пробелов в правовом регулировании. В частности, существенно изменяются условия расходования денег, имеющихся у осужденных на лицевых счетах (в пределах от одного до трех минимальных окладов или вообще без ограничения), в зависимости от вида учреждения, режима и условий отбывания наказания. Сокращается срок до 5 лет (вместо 10) для перевода осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы, в облегченные условия отбывания наказания. Условно-досрочное освобождение предусматривается как с облегченных условий отбывания наказания, так и с обычных.
Представляется, что предложенная система мер по корректировке карательной политики России на современном этапе ее развития не скажется отрицательно на укреплении состояния борьбы с преступностью, так как она в своей основе не коснется ее главного ядра - тяжких и особо тяжких преступлений и лиц, их совершающих. Здесь карательные меры могут наращиваться. Определенное число лиц, совершивших преступления на корыстной основе, также может попасть под действие расширительного применения конфискации, что будет иметь достаточно большое значение в плане восстановления социальной справедливости и профилактики преступлений.
В места заключения и лишения свободы в большинстве своем не попадут лица, совершившие преступления небольшой и средней степени тяжести. Это позволит в УИС создать более или менее достойные условия отбывания наказания, сделать их хотя бы несколько более человеческими (особенно в СИЗО). Другого пути наведения порядка в этой системе в настоящее время просто нет.
В ходе петровских преобразований тенденция централизации и регламентации общественной жизни достигла своего апогея, тем самым, исчерпав на данном этапе свои возможности. Дальнейшее развитие общества могло протекать только в сторону децентрализации, гуманизации и демократизации общественных отношений. И эти изменения начались уже при первых его преемниках.
Цель работы – рассмотреть карательную политику XVIII века.
Введение
1. Изменения в уголовной политике России при приемниках Петра I..............4
2. Изменения в характере и видах наказаний.......................................................5
3. Политика смягчения наказаний. Правовые режимы исполнения наказаний.................................................................................................................7
3.1 Политика смягчения наказаний......................................................................7
3.2 Правовые режимы исполнения наказаний.....................................................8
4. Общая характеристика уголовной и исполнительной политики...............10
Заключение............................................................................................................11
Список литературы..........................................................................................12
Файлы: 1 файл
Введение
1. Изменения в уголовной политике России при приемниках Петра I........ ......4
2. Изменения в характере и видах наказаний............. .............................. ............5
3. Политика смягчения наказаний. Правовые режимы исполнения наказаний..................... .............................. .............................. .............................. ..7
3.1 Политика смягчения наказаний..................... .............................. ...................7
3.2 Правовые режимы исполнения наказаний..................... .............................. ..8
4. Общая характеристика уголовной и исполнительной политики...............10
Заключение.................... .............................. .............................. ............................11
Список литературы............. .............................. .............................. .................12
Введение
Система наказаний и ее исполнение составляют не только единое целое в правотворческой и правоприменительной практике любого государства, но и являются частью внутренней политики государства.
Тюрьма остается, в некотором роде, зеркалом, отражающим социально-политическую и экономическую действительность. Взаимоотношения, возникающие в местах заключения, сконцентрированные на малом пространстве, наиболее наглядно моделируют взаимоотношения в обществе. Поэтому изучение быта, жизни, условий содержания заключенных позволяют экстраполировать взаимоотношения общества и государства в целом.
Реальная сущность карательной политики государства, цели и пути ее реализации проявляются не только в системе учреждений исполнения наказаний, но и, главным образом, в содержании и условиях отбывания наказания. Это, прежде всего, относится к быту заключенных, ибо именно в тюремном быте отражается степень участия государства в судьбе человека, преступившего закон.
В ходе петровских преобразований тенденция централизации и регламентации общественной жизни достигла своего апогея, тем самым, исчерпав на данном этапе свои возможности. Дальнейшее развитие общества могло протекать только в сторону децентрализации, гуманизации и демократизации общественных отношений. И эти изменения начались уже при первых его преемниках.
Цель работы – рассмотреть карательную политику XVIII века.
1. Изменения в уголовной политике России при приемниках
Чрезвычайно важные изменения уголовно-правовой политике России начались уже в начале 40-х годов XVIII века. С этого времени было приостановлено исполнение наказания в виде смертной казни (7 мая 1744 г.) до особого указания Сената. Но Сенат от издания соответствующего распоряжения постоянно воздерживался. Указ о приостановлении смертной казни подтверждался в 1749 и 1753 гг. Такой мораторий привел к переполнению имеющихся тюремных учреждений. Крайне тягостное состояние неопределенности для осужденных длилось годами и только в 1754 г., вышел указ о том, что «натуральная смертная казнь» не отменяется вовсе, а для всех преступников (кроме как за тягчайшие преступления и преступления, подсудные военным судам) заменяется иным наказанием – в существующем на тот момент перечне следующим за ней шло наказание кнутом.
На этом основании, приговоренных к смертной казни лиц, следовало, наказав кнутом, вырвав ноздри и заклеймив, отправить в ссылку. Кнут издавна широко использовался и как прикладное средство в процессе следствия и как самостоятельное наказание. Во время следственных мероприятий за состоянием пытаемого следили со всей тщательностью, но не из особого человеколюбия. А для того, чтобы «вдруг не запытать, чтоб они с пыток не померли вперед для разпросу, а буде кто от пыток прихудает и вы б тем велели давать лекарей, чтоб в них про наши дела сыскать допряма». Иными словами, мертвый, подозреваемый для сыска, был бесполезен.
2. Изменения в характере и видах наказаний
Для дворян равной со смертной казнью, начиная с Петра I, была политическая смерть («шельмование»). Со временем Елизаветы I это наказание стало полноценной альтернативой отмененной смертной казни.
Екатерина II после непродолжительного периода допущения смертной казни после 1775 г. также юридически приостановила ее. После жестокого подавления пугачевского восстания было решено все «особо устроенные для бывших смертных казней лобные места и орудия истребить» (Указ от 6 апреля 1775 г.). Однако это не значило избегания смертного исхода при исполнении иных наказаний. Например, при наказании кнутом, при пребывании в ссылке (дорога на нее) и на каторге, при прогнании сквозь строй и наказание тысячами палок и т. д. Лишь в Уложении о наказании уголовных и исправительных 1845 г. наказание плетьми было ограничено ста ударами .
До петровских реформ членовредительские наказания имели широкое распространение. Отрубали руки, ноги, пальцы. В последнем случае, в зависимости от тяжести преступления практиковалось отсечение всех до одного пальцев либо нескольких, менее важных в работе. Первый российский император заметно сократил практику членовредительства, по большинству составов заменив ее каторжными работами.
В начале второй половины XVIII в. прослеживается некоторое сокращение применения членовредительских наказаний. После 1743 г. уже перестало практиковаться отрезание языка, с 1757 г. – клеймение женщин и вырывание у них ноздрей. Однако это и многое другое было продиктовано вовсе не гуманизмом по отношению к лицам, совершившим преступления, а скорее экономическими соображениями. Пользы государству увечные не приносили, а затраты на их последующее содержание были большими, да и общество уже начинало раздражать подобное проявление карательной политики государства.
Поэтому в 1753 г. Сенат в обращении к императрице Елизавете Петровне заметил: «…такие безрукие ни к каким уже работам действительны быть не могут, но токмо туне получать себе будут пропитание. Того ради не соизволит ли ваше императорское величество повелеть… чиня жестокое наказание кнутом и вырезав ноздри, поставит на лбу В, а на щеках – на одной О, а на другой Р, и, заклепав их, посылать в вечную тяжелую и всегдашнюю работу, а рук у них не сечь, дабы они способные в работу употребляемы быть могли».
Кроме собственно кары членовредительские и телесные наказания выполняли также и опознавательные функции. При задержании человека всегда осматривали. И зачастую на его теле была «записана» вся его биография. «Приведен для розыску в застенок и по осмотру спина у него была бита кнутом измена». Следовательно, человек подозрительный и неисправимый. Как правило, даже если не находилась конкретная вина, то после допроса и телесного наказания такой человек направлялся на каторгу.
Телесные наказания применялись властью весьма рационально, и порой это применение смягчалось или ужесточалось в связи с особыми государственными интересами. Зачастую при этом терялась всяческая связь с особенностями содеянного, в том числе и его тяжестью, как главного основания для наказания. Так было, например, в 1742 г., когда по указу битье кнутом за сказанное крепостным ложное «Слово и дело» было заменено битьем плетьми и отдачей виновного в рекруты.
Подобный подход был предпринят также и в процессе наказания за бунт работных людей полотняных заводов Гончарова (Калужская провинция) в 1752-1753 годах. Всем, признанным виновными за одно и тоже преступление, суд выносил совершенно разные по тяжести наказания: пригодных к дальнейшей работе наказывали плетью, а непригодных – кнутом, так как для службы пользы от них уже никакой не ожидалось
ар3. Политика смягчения наказаний. Правовые режимы исполнения наказаний
3.1 Политика смягчения наказаний
Общая карательная направленность правовой политики государства время от времени существенно смягчалась различного рода амнистиями, приуроченными к каким-то значимым событиям. Амнистия, как гуманистический институт, известна издавна. Так, Стоглав (1551 г.) содержал предложение об амнистии к празднику Пасхи в отношении всех сидельцев, кроме осужденных за тяжкие преступления (убийство, разбой, поджег и др.). Вообще на Руси амнистии традиционно объявлялись ко дню венчания на царство. Например, при воцарении Федора Иоанновича в 1584 г, Бориса Годунова в 1598 г. и др. Вторая же четверть XVIII в., как известно, была особо богата на подобные события и, надо полагать, амнистии по поводу восхождения на трон очередного монарха были не редкостью. Ведь за 37 послепетровских лет на российском троне сменилось шесть монархов.
Строгого различия между актами помилования и амнистии, как правило, не было. «Миловали» по случаю церковных праздников и светских празднеств, рождения, похорон и болезней в царской семье и по иным значимым случаям. «Следовало бы урезать у ней язык, но помилована во здравие государя царевича Алексея Петровича» (из приговора о ложном «Слове и деле», 1708 г.). Широкие амнистии объявлялись также и после важных военных побед. Например, «учинить генеральное прощение и отпущение вин во всем государстве явить» в петровскую эпоху предписывалось по поводу важнейших военных побед, в частности, при заключении мира со Швецией в 1720 г. Об этом же говорилось и в Манифесте от 15 июня 1744 г., когда по случаю благополучного окончания войны со шведами освобождались от всякого наказания преступники по должности воры, грабители и убийцы, приговоренные к смертной казни, которая заменялась им вечной каторгой в Сибири; казнокрады, приговоренные к смертной казни (замена вечными работами). Однако все помилования и амнистии в основном были рассчитаны на пропагандистский эффект, как иронично замечает Е.В. Анисимов, одним дарили жизнь, другим колесование живьем заменяли на колесование уже после отсечения головы, третьим отменяли посажение на кол и четвертовали.
3.2 Правовые режимы исполнения наказаний
В сфере исполнения уголовных наказаний, связанных с лишением свободы, вопросы об условиях и порядке содержания осужденных, то есть о его режиме на законодательном уровне, как и ранее, не решались. Не были востребованы и, в достаточной степени конструктивные и напрямую касающиеся карательной сферы деятельности государства, результаты работы специально созданной для систематизации постпетровского законодательства Комиссии под предводительством графа Шувалова.
Как и ранее, в случае необходимости разрабатывались специальные регламенты (инструкции) по содержанию конкретных арестантов, предусматривающие определенные «начала индивидуализации» исполнения наказания. Наиболее известная из них это инструкция главы Тайной канцелярии графа Шувалова по содержанию наследника российского престола Иоанна Антоновича в Шлиссельбургской крепости, составленная в 1756 г. Однако, и в этом документе вопросы условий и порядка отбывания заключения надлежащим образом оговорены не были и отдельные его фрагменты свидетельствуют о допущении откровенного произвола даже в отношении именитого арестанта.
Граф требовал сажать арестанта на цепь или бить его плетью и палкой, если он станет «чинить какие непорядки» или «станет говорить непристойности». И охрана в полной мере выполняла полученные указания. Так, в одном из отчетов без лишнего лукавства говорится, что в качестве наказания за ненадлежащее поведение узника «придумали средство лечить принца от беспокойства: не давали чаю, не давали чулок крепких, и он присмирел совершенно».
В отношении другого заключенного (1767 г.) было предписано держать в строгой изоляции, охране разговоров не поддерживать («…а всего б лучше, чтоб оные караульные не знали русского языка»), словам его не верить, а в случае непрекращения его попыток разговоров «то положен ему будет в рот кляп, которого отнюдь однако в рот ему не класть, а иметь его только в кармане, для одного ему страха …ему и показать». Этому заключенному разрешалось иметь книги, но указывалось, что «оных ему при караульных не толковать».
Наличие письменных принадлежностей строго воспрещалось. Или, например, такая инструкция по содержанию осужденного: «…По Высочайшему повелению за сказавшееся смертное преступление и безумство. Содержать сковано, употреблять притом ко всяким работам».
4. Общая характеристика уголовной и исполнительной политики
Правовые институты XVIII в. вышли из недр средневековья и несли в себе все его характерные черты: сословность и неопределенность наказаний, их крайнюю и всепоглощающую жестокость и несоразмерность с тяжестью преступлений. Кара представлялась справедливым возмездием за преступление и, преследуя цели устрашения и устранения (преступников), рассматривалась в качестве важнейшего (подчас единственно возможного) средства борьбы с противозаконными деяниями.
Правонарушение воспринималось как дерзкое покушение на определенный свыше порядок. И в этом ряду лишь жестокое и немедленное возмездие преступнику должно было восстановить нарушенное и устрашить будущих потенциальных преступников.
Наиболее эффективным средством борьбы с преступностью считалось физическое устранение преступников, либо, в крайнем случае, их надежная изоляция и, по возможности, извлечение определенных экономических выгод от их труда.
Нетрудно заметить, что для реализации этих задач личностный подход, являющийся непременным требованием и условием индивидуализации исполнения наказания, совершенно не требовался.
Более того, сама индивидуализация и даже элементарная персонификация осужденных были излишними. Задача исправления арестантов не ставилась, поэтому не было необходимости в регламентации режима исполнения наказания. На администрацию, как и прежде, возлагались обязанности лишь по охране осужденных и воспрепятствованию их общения с внешним миром.
Заключение
Итак, в целом, открытая репрессивность карательных мер российского самодержавного государства, пик которой приходится на петровскую эпоху, была характерной для всего XVIII века. Установленная законодательно, она зачастую еще более усиливалась на правоприменительном уровне. Этому способствовали крайне расплывчатые формулировки санкций норм и такие же, зачастую неопределенные положения приговора (или выдержек из него), которые приводили к проявлению откровенного произвола в процессе его исполнения.
Список литературы
- Законодательство Екатерины II. В 2 т. Т. 2. М., 2008.
- Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. М., 2007.
- Детков М.Г. Наказание в царской России. Система его исполнения. М., 2009.
- Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII в. М., 2009.
- Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 2007.
- Кошель П.А. История наказания в России. История российского терроризма. М., 2007.
Размещено на Allbest.ru