Понимание языка как системы знаков получило обоснование в работе Ф. Де Соссюра «Курс общей лингвистики»: «Языковой знак связывает не вещь и ее название, а понятие и акустический образ. Этот последний является не материальным звучанием, вещью чисто физической, а психическим отпечатком звучания, представлением, получаемым нами о нем посредством наших органов чувств…», «Языковой знак есть, таким образом, двусторонняя психическая сущность…».
Обратим и мы внимание на природу знака и его двусторонности: обе его стороны, и понятие, и акустический образ, в понимании Соссюра, равно психичны: «Это определение ставит важный терминологический вопрос. Мы называем знаком соединение понятия и акустического образа, но в общепринятом употреблении этот термин обычно обозначает только акустический образ, например слово arbor и т.д. Забывают, что если arbor называется знаком, то лишь постольку, поскольку, в него включено понятие «дерево», так что чувственная сторона предполагает знак как целое.
Двусмысленность исчезнет, если называть все три наличных понятия именами, предполагающими друг друга, но вместе с тем взаимно противопоставленными. Мы предлагаем сохранить слово знак для обозначения целого и заменить термины «понятие» и «акустический образ» соответственно терминами «означаемое» и «означающее»; последние два термина имеют то преимущество, что отмечают противопоставление, существующее как между ними самими, так и между целыми и частями этого целого. Что же касается термина «знак», то мы довольствуемся им, не зная, чем его заменить, так как обиходный язык не предлагает никакого иного подходящего термина».
Итак, по убеждению Соссюра, знак - сущность психическая и в целом, в составляющих его сторонах: обозначаемое - это понятие, обозначающее - акустический образ. В современной лингвистике взгляды Соссюра нередко приспосабливаются к мировоззрению излагающих и обслуживающих эти взгляды лингвистов, и получается, что обозначаемое - это предмет, вещь, а обозначающее - звуковая, материальная оболочка слова; другой вариант: обозначаемое - это понятие, обозначающее - звучание слова. Но это, как легко убедится, не соответствует взглядам женевского лингвиста, для которого языковой знак - психичен целиком, а значит, психичен и построенный из знаков язык.
Вслед за Соссюром современное языкознание нередко видит в языковом знаке два «первостепенного значение свойства»: первое - произвольность знака, второе - линейный характер означающего.
Рассмотрим что в «Курсе общей лингвистики» понимается под произвольностью знака.
«Связь, соединяющая означающее с означаемым, произвольна; поскольку под знаком мы понимаем целое, возникающее в результате ассоциации некоторого означающего с некоторым означаемым, то эту же мысль мы можем выразить проще: Языковый знак произволен.
Так, понятие «сестра» не связано никаким внутренним отношением с последовательностью s-oe: - r, служащей во французском языке ее означающим; оно могло бы быть выражено любым другим сочетанием звуков; это может быть доказано различиями между языками и самим фактом существования различных языков: означаемое «бык» b-oe-f (фр. Boeuf) по одну сторону языковой границы и означающим o-k-s (нем. Ochs ) по другую сторону ее». И далее ученый объясняет слово «произвольный»: «Слово «произвольный» также требует пояснения. Оно не должно пониматься в том смысле, что означающее может свободно выбираться говорящим (как мы увидим ниже, человек не властен внести даже малейшее изменение в знак, уже принятый определенным языковым коллективом); мы хотим лишь сказать, что означающее немотивированно, т.е. произвольно по отношению к данному означаемому, с которым у него нет в действительности никакой естественной связи».
Вторым свойством знака в «Курсе общей лингвистики» признается линейный характер означающего: «Означающее, являясь по своей природе воспринимаемым на слух, развертывается только во времени и характеризуется заимствованными у времени признаками: а) оно обладает протяженностью и б) эта протяженность имеет одно измерение - это линия».
По мнению Соссюра, немотивированность знака и протяженность обозначающего определяют собою два фундаментальных (говоря по-современному) принципа исследования языка, и последствия этих принципов неисчислимы, они подчиняют себе всю лингвистику языка.
Рассмотрим эти позиции с материалистического понимания языка - практического, действительного сознания. Языковой знак - реален и объективен (как, впрочем, и любой иной знак); он представляет собою феномен материально-идеальный, а не психический: его значение - идеально, его объективная, доступная восприятию посредством органов чувств форма - материальна.
Тезис о немотевированности знака заслуживает внимания, но не может быть безоговорочно принят, даже если разделить предложенное Соссюром понимание знака как двусторонней психической сущности. Во-первых, если и означающее и означаемое одинаково психичны и образуют психическое же целое, так сказать, сливаются в этом целом, то невозможно представить независимость одной стороны этой двуединой психической сущности (означающего) от другой (означаемого). Во-вторых, просто неверно (и это хорошо показывают факты различных языков), будто звукоморфемная структура слова (означающее) не зависит от его семантики (означаемое). В словах производных (а таких слов в развитых литературных языках большинство) мотивированность их материальной структуры выражаемым значением выявлена достаточно хорошо для того, чтобы ее увидеть: любое сложное слово немецкого языка (таких слов в этом языке множество) говорит и даже кричит о своей большей или меньшей мотивированности: bergbauingehieur - schule `школа горных инженеров"; Blumengarten `цветник" и т.д. В русских производных, простых и сложных, словарях также отчетливо просматривается их мотивированность там значением, для выражения которого они были созданы языком: вбежать и выбежать, приклеить и отклеить, ученик и учитель, цветочница и цветовод, воздухоплаватель и космонавтика. Именно потребности выражаемой информации и сложившиеся в языке словообразовательные закономерности предопределяют ту звукоморфемную оболочку, который получит вновь рождаемое языком слово. Ни какого произвола в смысле независимости одной стороны слова от другой (материальной от семантической) в языке нет.
Между прочим, видный современный лингвист - Э. Бенвенист подвергает сомнению идею произвольности языкого знака: «Одна из составляющих знака, акустический образ, представляет в нем означающее; другая, т.е. понятие, - означаемое. Связь между означаемым и означающим не произвольна; напротив, она не обходима. Понятие («означаемое») «бык» в моем сознании неизбежно отождествляется со звуковые комплексом («означающим»). И может ли быть иначе! Вместе запечатлены они в моем сознании, вмести возникаю они в представлении при любых обстоятельствах. Симбиоз между ними столь тесен, что понятия «бык» является как бы душой акустического образа. В сознании нет пустых форм, как нет и не получивших названия понятий».
И далее: «Теперь мы видим сферу «произвольного» и можем очертить ее границы. Произвольность заключается в том, что какой-то один знак, а не какой-то другой прилагается к данному, а не другому элементу реального мира. В этом и только в этом смысле допустимо говорить о случайности, и то, скорее, пожалуй, не для того, чтобы решить проблему, а для того, чтобы наметить ее и временно обойти».
Особенно интересна мысль, выраженная во второй из приведенных цитат из работы Э. Бенвениста: знак соотнесен с элементом реального мира, и эта его соотнесенность, по-видимому, случайно в том только смысле, что материальная форма знака выбирается языком не по предписанию «элемента реального мира». Э. Бенвенист уловил слабое место знаковой теории Соссюра и его последователей, которого знаки языка оторвала от обозначаемого ими мира вещей, а заодно и от обслуживаемого ими мира людей. Мы знаем между тем слова Карла Маркса о том, что ни мысль, ни язык не образуют сами по себе особого царства: они суть проявления действительной жизни. Эту истину несмотря на ее солидный философский возраст надлежало бы помнить и лингвистам нашего времени.
Что касается второго принципа знаковой теории Соссюра («линейный характер означающего») то этот принцип, видимо, отражает одну из существенных реальностей языка. Действительно, любые знаки языка, примененные в составе других, более сложных, знаков, образуют линейную последовательность. Это очевидно, если под означающим понимать реальные материальные единицы, из которых построено слово или предложение. Но у Соссюра означающее - это акустический образ, слитый с понятием. Остаются неясными, по крайней мере, две вещи: а) имеются ли в виду акустический образ отдельного элемента языка или речевой цепи, состоящей из многих таких элементов; в) если имеется в виду и второе и если означающее имеет линейный характер, почему не допустить, что и означаемое имеет линейный характер, а значит, и знак в целом! Ведь сущность означающего, означаемого, а также знака в целом одна и та же - психическая?
Произвольность знака и линейный характер означающего влекут за собою важные следствия, в их числе: не изменчивость знака, непрерывность его во времени - изменчивость знака. Произвольность знака не позволят людям изменять его по своему усмотрению, потому что нет никаких видимых причин, по которым наместо одного слова надлежало бы поставить другого. Язык не изменчив, по мнению Ф. де Соссюра, потому, что его изменению мешает, во-первых, произвольность знака, во-вторых, - множественность знаков, не обходимых для образования любого языка, в-третьих - слишком сложный характер языковой системы, в-четвертых - сопротивления инертности говорящего коллектива всякому лингвистическому новшеству. В последнем случае имеется в виду инертность языковых навыков. «Именно потому, что знак произволен, - говорит Соссюр, - он не знает другого закона, кроме закона традиции, и, наоборот, он может быть произвольным только потому, что опирается на традицию».
В «Курсе общей лингвистике» читаем: «Время, обеспечивающее непрерывность языка, оказывает на него и другое действие, которое на первый взгляд противоположно первому а именно: оно с большей или меньшей быстротой изменяет языковые знаки, так что в известном смысле можно говорить одновременно как о не изменчивости языкового знака, так и о изменчивости его.
В конце концов, оба эти факта взаимно обусловлены: знак может изменятся, потому что его существование не прерывается. При всяком изменении преобладающим моментом является устойчивость прежнего материала, неверность прошлому лишь относительна. Вот почему принцип изменения опирается на принцип непрерывности».
Выясним, что же понимает Соссюр под изменяемостью знака. По мысли ученого, это сдвиг отношения между означающим и означаемым. «Прочие общественные установления - обычаи, законы и тому подобное - основаны, в различной степени, на естественных отношениях вещей; в них есть необходимое соответствие между использованными средствами и поставленными целями. Даже мода, определяющая наш костюм, не вполне произвольна: нельзя отклониться далее определенной меры от условий, диктуемых свойствами человеческого тела. Язык же, напротив, ничем не ограничен в выборе своих средств, ибо нельзя себе представить, что могло бы воспрепятствовать ассоциации какого угодно понятия с какой угодно последовательностью звуков».
«…Своим произвольным характером язык резко отличается от всех прочих общественных установлений. Это ясно обнаруживается в том, как он развивается; нет ничего сложнее его развития: так как язык существует одновременно и в обществе и во времени, то никто ничего не может в нем изменить; между тем произвольность его знаков теоретически обеспечивает свободу устанавливать любые отношения между звуковым материалом и понятиями. Из этого следует, что оба элемента, объеденные в знаке, живут в небывалой степени обособленно и что язык изменяется, или, вернее, эволюционирует, под воздействием всех сил, которые могут повлиять либо на звуки, либо на смысл. Эта эволюция является неизбежной: нет языка, который был бы от нее свободен».
Мы рассмотрели концепцию Ф.Д. Соссюра. Она сложна и диалектична. И ее хочется принять и в то же время хочется с нею не согласиться. Ученого связал принцип произвольности знака и понимание знака как двусторонней психической сущности.
Попытаемся взглянуть на дело по-иному. Знак - материальный носитель социальной информации. Он непроизволен в системе знака, потому что создание каждого нового знака обусловлено достигнутым состоянием всей системы. Он произволен по отношению к реальным объектам только в том смысле, что сами свойства этих объектов не требует, что бы их означали одним, а не другим звукосочетанием. Однако знак не случаен и по отношению к объекту, потому что существует реальные связи между объектами, предсказывающие многие связи между словами, в частности уже существующими и вновь образуемыми. Если в языке есть глагол читать и есть закономерные способы образования произвольных слов, то не совершенно неслучайно отвлеченное действие будет названо словом чтение , человек, осуществляющий это действие, словом читатель , а место, где занимается осуществление этого действия, читальня . Получается, что реальные свойства реальных объектов влияют на выбор людьми той формы, которую получит вновь создаваемое слово. Таким образом, произвольность знака и по отношению к объекту становиться весьма и весьма относительное.
Но если знак не произволен, да к тому же и не представляет собой двусторонней психической сущности, перестают действовать те соображения об изменчивости не изменчивости знака, которые выражены в привлеченных нами для осмысления теории Ф. де Соссюра цитатах.
Знаки языка обладают устойчивостью, которая объясняется не их собственной природой, а устойчивостью общества, его трудовых навыков, его общественных институтов, закономерности сознания и достигнутых его развитием результатов. Общество заинтересованно в устойчивости языка, обеспечивающего возможность взаимопонимания членов коллектива и преемственность трудового и иного опыта, его передачу от одного поколения другим. Но всякий раз, когда в обществе возникают потребности, которые не в состоянии удовлетворить существующая система языка, в ней начинаются перемены. Язык устойчив, но и изменчив. Изменения языка вызываются опять таки не его собственными свойствами не двусторонней психической сущность знака, а условиями его применения, взаимодействием языка и сознания, как проявлений действительной жизни.
Верно, что язык отличается от всех других социальных установлений и не может быть изменен по воле государственных деятелей или ученых. Он слишком сложен, и он подчинен всеобщей традиции его применения, так как он нужен всем и для осуществления всех видов трудовой деятельности. К тому же происходящие в нем перемены и возможности таких перемен не осознаются в повседневном общении и не представляют для него интереса.
Как можно отнестись к идее полной обособленности, независимости изменений каждой из двух сторон языка? И эта идея представляется несколько оторванной от реального облика языка. Звуки сами по себе могут, разумеется развиваться независимо от изменения смысла слов, но звуковой облик слова, как правило соотнесен с его морфемной структурой. Морфемная же структура, в свою очередь соотнесена со значением слова. Поэтому всякая перестройка значения, если она связана со словообразованием, меняет и звуковую сторону языка, слова. А если так, то о независимости звукового изменения знака от изменения его значений можно говорить лишь к тем словам, в смысловой структуре которых возникают перемены без участия механизма словообразования. Так что если можно говорить о независимости изменения значений слова от изменений его звучания, то эту независимость нужно признать неабсолютной, а относительной.
Весь современный уклад мира состоит из множества отдельных систем. Если вы еще не задумывались, то лишь представьте: все, что мы привыкли читать, понимать и интерпретировать, - это все знаки. Человек придумал специальные их объединения, чтобы фиксировать, сохранять и воспринимать информацию.
Для того чтобы символов не было бессчетное количество, как разнообразных явлений в этом мире, были созданы особые структуры. Именно их мы собираемся рассмотреть в данной статье, а также привести яркий и понятный пример знаковой системы. Данная лингвистическая тема будет интересна и не только специалистам. А начнем рассматривать ее последовательно, чтобы все данные воспринимались легко и просто.
Определение
Прежде чем рассматривать подробно какой-либо пример знаковой системы, считаем необходимым разобраться в том, что это за явление.
Итак, знаковая система - это некая совокупность в основном однотипных знаков, имеющая внутреннюю структуру и, в некоторой мере, явные законы образования, интерпретирования и использования ее элементов. Ее основная задача - обеспечивать полноценные коллективные и индивидуальные коммуникативные процессы.
При этом стоит вспомнить и что такое, собственно, знак - материальный предмет, который становится заменителем (воплощением) другого предмета, явления, свойства. В нем фиксируется, хранится и воспринимается информация (которую мы называем еще знаниями).
Типы знаковых систем
Теоретические исследования семиотики классифицировали существующие на сегодня функционирующие структуры передачи данных следующим образом:
Естественные;
Вербальные;
Функциональные;
Иконические;
Конвенциальные;
Системы записи.
Более подробно мы коснемся этих типов после того, как рассмотрим следующий вопрос - что представляет собой язык как знаковая система. Пока что остановимся на тех критериях, на основе которых они выделяются.
Признаки
Мы уже знаковая система, но ознакомились лишь абстрактно с определением термина. Как весьма обширная категория, она включает далеко не все элементы, называемые знаками. Итак, какие же признаки позволяют ей являться таковой?
- Во-первых, в любой системе должны быть обьединены минимум два знака.
- Во-вторых, элементы должны быть систематизированы по определенному принципу.
- В-третьих, появление новых элементов может осуществляться лишь по четко определенному принципу.
Изучение знаков и знаковых систем
Вопросами знаковых структур занимается отдельная наука - семиотика. По сути своей она является пограничной дисциплиной между лингвистикой, социологией, литературой, психологией, биологией.
Изучение в семиотике производится в трех основных направлениях, которые обозначены как разделы науки:
- Синтактика. Объект изучения - объективные законы знаковых систем, отношения между их элементами, закономерности их сочетания и образования.
- Семантика. Изучает смысл, иными словами, рассматривает отношение между знаком и его значением.
- Прагматика. Изучает отношения между системой и использующими ее субъектами.
Один из отдельных аспектов изучения - Это понятие обусловлено тем, что в любой культуре есть информация, передаваемая посредством знаков. Как правило, это относится текстов. Примечательно, что текстом культуры в концепции данной науки является любой носитель информации.
Язык как система знаков в семиотике
Мы все ежедневно имеем дело с языком. Возможно, мы ранее не задумывались над этим, но высказывания, формирующиеся из слов, слогов и букв (звуков в устной речи) - все это система. Семиотика дает ей свое исчерпывающее толкование.
Язык - знаковое формирование, служащее для хранения передачи и наращивания информации, имеющее физическую природу. Его функции - коммуникация и получение информации в процессе разноплановой человеческой деятельности.
В свою очередь, в рамках языка используются разные знаковые коды, например транскрипция, язык жестов, стенография, и прочие. Языки в семиотике - по самому обобщенному критерию - подразделяются на естественные и искусственные. Продолжим углубляться в тему, что такое знаковая система языка.
Семиотика о языке
Как видим, язык - самый близкий для нас пример знаковой структуры. Кроме того, в семиотике он еще и важнейшее из явлений, занимающее особое место среди прочих вспомогательных систем. Язык является не только средством выражения информации, а и оформления человеческой мысли, эмоций, способ волеизъявления, то есть спектр выполняемых функций чрезвычайно широк.
В то же время, для сравнения: специализированные знаковые системы (к слову, обычно они искусственные) передают лишь ограниченную по типу и количеству информацию или производят ее перекодировку.
Особенна и сфера использования языка в сравнении со специализированными формированиями. Он затрагивает абсолютно все области научной и практической деятельности. Специализированные же знаковые структуры, напротив, узконаправлены.
Язык образуется, развивается в процессе использования, повинуясь внутренним закономерностям и внешним воздействиям. Специальные знаковые системы являются результатом разового соглашения людей, носят абсолютно искусственный характер.
Естественные и искусственные языки
Функции языка в сравнении с остальными системами гораздо более широки. Также мы упомянули о том, что основной критерий разделения языков классифицирует их на искусственные и естественные. Теперь рассмотрим эти два типа языков немного подробнее.
Итак, естественный язык - тот, что появился вместе с человеком. Его развитие происходит естественным путем, человек на него не производит сознательного действия.
Про искусственные языки, как можно было догадаться, скажем то, что они являются целенаправленно созданными человеком системами для специализированных целей. Создание искусственных систем связано с тем, что в отдельных случаях неэффективно или даже невозможно использовать средства естественных языков.
К вопросу об искусственных языках
Мы уже достаточно узнали в рассмотрении темы: "Язык как знаковая система". Интересными считаем особенности искусственных языков. Их классификация предусматривает такие подвиды, как:
Плановые языки - способы международного общения; несут вспомогательную функцию; таким является известный эсперанто, к которому в прошлом веке разгорелся оживленный интерес;
Символические языки - математические знаки, физические, логические, химические;
Языки человеко-машинного общения - к ним относятся языки программирования.
Семиотика как наука
Изучение знаков является предметом специальной науки - семиотики, которая исследует возникновение, строение и функционирование различных систем, хранящих и передающих информацию. Семиотика изучает естественные и искусственные языки, а также общие принципы, составляющие основу структуры всех знаков.
Наука рассматривает язык в широком смысле, то есть охватывает и естественные, и искусственные. Естественные принято считать первичными моделирующими системами. Вторичными же являются языки культуры, поскольку через них человек социализируется информационно, воспринимает знания и воздействует на окружающий мир.
Вторичные моделирующие системы иначе еще называют культурными кодами. - культурного кода: культурные тексты, за исключением естественного языка. Чтобы понять данные явления, стоит назвать примеры конкретнее. Так, модели поведения, религиозные тексты, верования, ритуалы, единицы (объекты, произведения) искусства - все это вторичные моделирующие системы.
Строятся такие системы по образу естественного языка, но используются как искусственные: в определенной сфере деятельности, для обмена специфической информацией. Такие знаковые системы изучаются намеренно, некоторые из них доступны лишь в определенных социальных группах. Для сравнения вспомним, что естественный язык - общечеловеческое достояние.
Типология, особенности, примеры
Ранее в нашей статье мы рассматривали различные вопросы, связанные с заданной темой - знаковая система, примеры ее, категории определения. Теперь коснемся чуть подробнее их типов, приведя примеры для наглядности. Они будут относиться не только к языкам.
Естественные знаки - явления природы, определенные вещи, которые могут нам указать на другие явления, предметы, оценку. Они несут информацию об образе, который они воплощают. Еще их можно назвать признаками. Например, естественным знаком огня будет дым. Чтобы правильно их толковать, необходимо владеть некоторой информацией.
Такие, что представляют собой образы вещей и явлений, которые отображают. Иначе назвать их можно знаками-образами. Создаются они зачастую искусственно, целенаправленно придавая им характерную форму. Хорошие примеры знаков-образов видим в музыке: имитация раскатов грома, пения птиц, шума ветра и т. п. Только это уже отображение не по форме, а другому критерию - материалу.
Функциональные знаки — такие, которые имеют прагматическую функцию. Знаками их делает то, что человек включает их в свою деятельность. Им может служить деталь, по которой можно получить информацию обо всем механизме. То, что учитель открывает классный журнал, является знаком предстоящего опроса присутствующих. Иные, вторичные значения функциональных знаков, отображены в приметах - черная кошка, перебежавшая дорогу, - к беде, подкова приносит счастье.
Сигнальные знаки интуитивно понятны: это знаки-предупреждения. Все мы хорошо знаем значения цветов светофора, например.
Конвенциональные знаки — искусственные, созданные людьми для обозначения определенных явлений. С предметом обозначения они могут быть вовсе не похожи. Так, красный крест - обозначает скорую помощь, зебра - пешеходный переход и т. п.
Вербальные знаковые системы - это разговорные языки. О языке как знаковой системе мы говорили отдельно. Пример знаковой системы языка мы приводили выше.
Символы - указующие на объект или явление компактные знаки, имеющие и второе значение. Их задача - выделить предметы в ряде подобных. Пример: легенда географической карты, государственные атрибуты - флаг, герб, гимн.
Индексы - компактные обозначения предметов и явлений. Иногда они тоже имеют схожую с объектом обозначения форму.
Заключение
В нашей статье мы затронули весьма широкую тему: "Что такое знаковая система", примеры тоже привели, а также отдельно уделили внимание языку. Классификацию мы рассматривали актуальную современному этапу развития семиотики.
Теперь вы знаете, что собой представляет язык как знаковая система, функции языка и цели его употребления мы тоже осветили. Параллельно рассмотрели самую общую классификацию - они бывают искусственные и естественные. И сделали вывод, что язык - знаковая система, служащая для хранения, передачи и наращивания информации. Надеемся, лингвистически-семиотическая тема была интересна и вам!
Язык как система знаков
Вступление Свойства знаков. Виды знаковых систем. Специфика языка кавк знаковой системы. Заключительные замечания
Вступление Язык является одной из большого множества разноообразных знаковых систем, которыми люди пользуются в целях коммуникации, передавая сообщения о каких-то ситуациях в мире, о своих мыслях, чувствах, переживаниях, оценках, планах, целях, намерениях, делясь со своими собеседниками информацией о результатах познавательной деятельности. Само слово коммуникация восходит к лат. communico "делаю общим, делюсь". Знаки, из которых строятся сообщения, выполняют роль носителей определённых смысловых содержаний (значений). Именно благодаря им оказывается возможным кодирование передаваемой в сообщениях информации и реализация коммуникативных актов. Знаки как бы замещают предметы, на которые они указывают и которые они называют. Такое замещение в жизни людей имеет место довольно часто, так что поневоле может сложиться впечатление, что люди живут не только и не столько в мире вещей, сколько в мире знаков. Знаки и образуемые ими знаковые системы изучает семиотика (во французской традиции семиология). В развитие этой науки, основы которой были заложены ещё представителями античной и средневековой философской мысли, в наше время внесли большой вклад (если называть только наиболее авторитетные имена) Чарлз Сандерс Пирс (Charles Sanders Peirce), Чарлз Уильям Моррис (Charles William Morris), Фердинанд де Соссюр (Ferdinand de Saussure), Луи Ельмслев (Louis Hjelmslev), Эрнст Кассирер (Ernst Cassirer), Роман Осипович Якобсон, Карл Бюлер (Karl Buehler), Якоб фон Юкскюлл (Jakob von Uexcuell), Томас Себеок (Thomas Sebeok), Роланд Барт (Roland Barthes), Умберто Эко (Umberto Eco), Юрий Сергеевич Степанов. Ч.У. Моррис предложил различать в семиотике три аспекта: синтактику, семантику, прагматику. Смысловые содержания являются предметом семантики, отношения между знаками подлежат ведению синтактики (синтаксиса), а отношения между знаками и их пользователями исследует прагматика. Знак, как правило, несёт определённую целевую нагрузку, сообщая об отношениях его отправителя к своему адресату, к ситуации общения, к денотату и к самому сообщению. Каждый знак соотнесён в рамках конкретной знаковой ситуации (семиозиса) с тем или иным предметом, явлением, фактом, событием, положением дел как своим денотатом (или референтом). Эта соотнесённость опосредствуется сознанием человека, использующего знаки. Иначе говоря, не сам знак указывает на тот или иной предмет или называет предмет, этот акт указания на предмет (акт референции) осуществляет человек посредством выбора и употребления соответствующего знака. Знак, как писал Ч.С. Пирс, либо копирует объект (иконический знак), либо на него указывает (индексальный знак), либо его символизирует, находясь в условной связи с ним (знак-символ).
Свойства знаков Основные свойства всякого знака заключаются в следующем:
Обе стороны, по его мнению, психичны. Психичен и знак в целом. Такой знак, естественно, не может быть воспринят. Следовательно, воспринимается не виртуальный языковой знак, а реализующий его речевой знак. Что касается денотата или референта, то в схеме Ф. де Соссюра он не принимается во внимание.
Связь между означаемым и означающим, по Ф. де Соссюру, конвенциональна (условна) или, в иной терминологии, арбитрарна (произвольна): каждый язык по-своему соотносит означаемые и означающие. Конвенциональность знака характеризует его как социальное явление. Не конвенциональны симптомы, обе стороны которых находятся в природной, причинно-следственной связи (человек болеет -- у него повышается температура). Будучи конвенциональным, знак может быть одновременно мотивированным. На это обращают внимание Р.О. Якобсон, Ю.С. Маслов, А.П. Журавлёв, С.В. Воронин и др. языковеды: они отмечают, что фактически у многих языковых знаков обе стороны связаны более тесно, и эта связь может быть объяснена факторами звукоподражания, звукового символизма, словоообразовательной и семантической мотивированности.
Обе стороны знака взаимно предполагают друг друга. И вместе с тем они могут как бы "скользить" относительно друг друга (установленное Сергеем Осиповичем Карцевским свойство асимметрии сторон знака): одно и то же означаемое может соотноситься с несколькими означающими (синонимия), одно и то же означающее может соотноситься с рядом означаемых (синонимия, омонимия).
Будучи элементом определённой семиотической системы, знак характеризуется теми отношениями, в которые он вступает с другими знаками. Синтагматические отношения характеризуют сочетательные (комбинаторные) возможности знака. В парадигматические отношения знаки вступают в рамках класса, или множества, элементов, из которых производится выбор данного знака. Системные связи создают основу для опознавания (идентификации) данного знака в конкретном коммуникативном акте и его дифференциации от других знаков как "соседей" в данной линейной последовательности, так и внутри множества возможных претендентов на ту же позицию в этой линейной последовательности.
Различимость знаков с точки зрения многих исследователей является главным их свойством, которое образует основу для важнейшего из семиотических принципов, на которые ориентируется структурная лингвистика. Противопоставленность и системная взаимообусловленность знаков приводят к тому, что возможны так называемые нулевые знаки (вернее, знаки с нулевыми означающими). Участие знака в разных оппозициях способствует выявлению его дифференциальных признаков.
Виды знаковых систем Знаки принято отличать от признаков (симптомов ). Последние не являются средствами целенаправленной передачи информации кем-то. В них план выражения (означающее, экспонент) и план содержания (означаемое) находятся в причинно-следственной связи (например, лужи воды на земле как свидетельство недавно прошедшего дождя). В собственно знаках, используемых для целенаправленной передачи информации, связь между двумя сторонами не обусловлена природными, причинно-следственными отношениями, а часто подчинена принципу условности (конвенциональности) или же принципу произвольности (арбитрарности). Возможны, однако, как уже отмечалось, многочисленные случаи той или иной мотивировки знаков, допускаемые данной системой. Люди пользуются множеством разнообразных знаковых систем, которые можно классифицировать прежде всего с учётом канала связи (среды, в которой осуществляется их передача). Так, можно говорить о знаках звуковых (вокальных, аудитивных), зрительных, тактильных и т.д. Люди располагают, помимо звукового языка как основной коммуникативной системы, жестикуляцией, мимикой, фонационными средствами, представляющими собой особое использование голоса, и т.д. В их распоряжении имеются как естественные (спонтанно возникшие), так и искусственные, созданные ими же коммуникативные системы (письмо; сигнализация с помощью технических устройств и прочих средств: светофор, способы обозначения воинских различий и т.п., системы символов в логике, математике, физике, химии, технике, языки типа эсперанто, языки программирования и т.п.). В некоторых ситуациях общения наблюдается одновременная передача знаков разного рода, использование разных сред (мультимедийная коммуникация).
Специфика языка как знаковой системы Наиболее сложную и развитую знаковую систему образует язык. Он обладает не только исключительной сложностью строения и огромным инвентарём знаков (особенно назывных), но и неограниченной семантической мощностью, т.е способностью к передаче информации относительно любой области наблюдаемых или воображаемых фактов. Языковые знаки обеспечивают процесс кодирования -- декодирования мыслительных (ментальных) элементов и структур. Практически любая информация, переданная посредствомнеязыковых знаков, может быть передана с помощью языковых знаков, в то время как обратное часто оказывается невозможным. Для структурной лингвистики, допускающей возможность описания языка как имманентной, замкнутой в себе системы, принципиально важное значение имеют следующие свойства языкового знака:
его дифференциальная природа, делающая каждый языковой знак достаточно автономной сущностью и не позволяющая ему в принципе смешиваться с другими знаками того же языка; это же положение распространяется и на незнаковые элементы языка (образующие план выражения знаков фонемы, силлабемы, просодемы; образующие план содержания знаков значения / семантемы);
вытекающая из парадигматических противопоставлений между знаками возможность отсутствия у знака материального означающего (т.е. существование в рамках определённой парадигмы языкового знака с нулевым экспонентом);
двухсторонний характер языкового знака (в соответствии с учением Ф. де Соссюра), что побуждает говорить о наличии того или иного языкового значения только при наличии регулярного способа его выражения (т.е. устойчивого, стереотипного, регулярно воспроизводимого в речи экспонента), а также о наличии у того или иного экспонента стереотипного означаемого;
случайный, условный характер связи означаемого и означающего;
чрезвычайная устойчивость во времени и вместе с тем возможность изменения либо означающего, либо означаемого.
Именно опираясь на последние из указанных свойств, можно объяснить, почему разные языки пользуются различными знаками для обозначения одних и тех же элементов опыта и почему знаки родственных языков, восходящих к одному языку-источнику, могут отличаться друг от друга либо своими означающими, либо своими означаемыми.
Можно языковые знаки разбить на классы знаков полных, т.е. коммуникативно завершённых,
самодостаточных (тексты, высказывания), и знаков частичных, т.е. коммуникативно несамодостаточных
(слова, морфемы). Языкознание традиционно концентрировало внимание на знаках назывных (словах). Новейшая семиотика сосредоточивает своё внимание на высказывании как полном знаке, с которым соотносится не отдельный элемент опыта, а некая целостная ситуация, положение дел.
Наиболее близкой к языку знаковой системой оказывается письмо, которое, взаимодействуя с исконно первичным звуковым языком, может служить основой для формирования письменного языка как второй ипостаси данного этнического языка. Для лингвиста первостепенный интерес представляет звуковой человеческий язык.
Человеческий язык как звуковая знаковая система возникает при становлении общества и из его потребностей. Его появление и развитие обусловлено социальными факторами, но вместе с тем оно обусловлено и биологически, т.е. его происхождение предполагает определённую ступень развития анатомического, нейрофизиологического и психологического механизмов, возвышающих человека над животными и качественно отличающих человеческое знаковое общение от сигнального поведения животных.
С точки зрения структурно-лингвистической (и, шире, лингвосемиотической) могут исследоваться, с использованием языковедческого исследовательского инструментария, не только письмо, но и все прочие параллельные системы человеческой коммуникации (языки жестов, в том числе системы коммуникации между глухонемыми - sign languages, системы звуковых сигналов и т.п.; на рис. изображён акт коммуникации на American Sign Language). В результате каждая из таких систем может быть представлена инвентарём своих знаков и инвентарём правил их использования.
Заключительные замечания Теперь можно дать итоговую характеристику языка как знаковой по своему устройству и коммуникативной по своему назначению системе:
одному означаемому в соответствие могут быть поставлены два или более означающих: "наука о языке" - языкознание , языковедение , лингвистика ,
а одно означающее может соотноситься с несколькими означаемыми: идти : 1. "(о человеке) передвигаться в пространстве с помощью ног" и 2. "(о поезде) передвигаться в пространстве, используя тягу паровоза или электровоза".
Язык - лишь одна из большого множества знаковых систем, которыми пользуются люди ради коммуникативных целей, т.е. ради передачи информации, знаний о мире и о себе.
Язык в отличие от всех прочих знаковых систем обладает неограниченной информационной мощностью, так как он способен служить передаче информации любого рода о любом событии, факте, явлении, ситуации реального и представляемого мира.
Так как возможности познания мира человеком беспредельны, а человеческая память небесконечна, язык устроен таким образом, чтобы с помощью конечного числа элементов передать бесконечное множество сообщений . Язык имеет в своём инвентаре в принципе конечное число воспроизводимых элементарных знаков типа морфем и слов и ограниченное число способов конструирования бесчисленного множества новых, неповторимых сложных знаковых образований типа словосочетаний, предложений и текстов.
Языковой знак в представлении билатералистов двусторонен. Одну сторону знака (signum, signe, sign, Zeichen) образует означаемое (сигнификат, significatum, signifie, significate, Bezeichnetes, содержание), другую сторону знака образует означающее (сигнификант, significandum, signifiant, significant, Bezeichnendes, выражение, экспонент).Обе стороны языкового знака тесно связаны, одна сторона невозможна без другой. Это единство - обязательное свойство морфемы, слова, словосочетания, предложения, текста. Унилатералисты помещают означаемое вне знака (это обычная позиция математиков и логиков).
Знак существует для того, чтобы его посредством назвать, обозначить денотат, т.е. выделенный сознанием какой-то предмет, признак, действие, состояние, положение дел, ситуацию, событие и т.п. Тот или иной предмет действительности становится денотатом лишь как противочлен знака, т.е. в рамках конкретной знаковой ситуации и в конкретном акте высказывания. Денотат - это не просто предмет, а предмет, выделенный (как целое или в отдельных своих сторонах) для наименования.
У многих (но далеко не у всех) означаемое и означающее связаны условным (конвенциональным), иначе - произвольным (арбитрарным) образом, т.е. эта связь не зависит от природных факторов, не является причинно-следственной (в отличие, например, от связи только что прошедшего летнего дождя и луж воды на асфальте или же резкого похолодания воздуха зимой и появления гололедицы). Именно поэтому знаки одного языка могут отличаться от знаков другого языка (ср.: один и тот же денотат <дерево>, означаемое "дерево" и слова дерево , фр. arbre, англ. tree, нем. Baum).
Однако связь данного означаемого и данного означающего является в принципе обязательной в данном языковом коллективе. Отдельный говорящий не может нарушить эту связь, не рискуя оказаться непонятым.
Вместе с тем стороны знака (в соответствии с законом о его асимметрической природе) могут как бы "скользить" относительно друг друга. В итоге:
Ни один знак не существует в изоляции. Он существует лишь как элемент системы, противополагаясь (образуя оппозиции) другим знакам этой же системы, отличаясь от них одним или более чем одним дифференциальным признаком. Совокупность дифференциальных признаков, которые характеризуют отношения данного знака к другим знакам, образует основу для опознавания (идентификации) этого знака в различных контекстах его употребления.
Как означающее, так и означаемое знака могут члениться на отдельные компоненты, которые не являются сами по себе знаками. Так, в означающем слова выделяются следующие друг за другом кратчайшие звуковые единицы языка - фонемы (например: мать /mat"/), а в его означаемом (семантеме, или семеме) - сосуществующие во времени элементарные семантические компоненты - семы (например: семантема "мать" [+одушевлённое существо], [+человек], [+находящийся в родственных отношениях], [+находящийся в прямом родстве], [+старше на одно поколение], [+женский пол]).
Знаки могут изучаться в аспекте их строения (синтактика), в аспекте их отношения к именуемым объектам и внутренней структуре их смыслового содержания (семантика) и в аспекте их целенаправленного использования носителями языка в актах речи (прагматика).
Семиотический подход к языку сыграл существенную роль в становлении лингвистического структурализма. Благодаря пониманию языка как системы взаимопротивопоставленных и различающиихся элементов был разработан ряд строгих структурных методов анализа, построены структурные модели в области фонологии, морфологии, лексикологии, синтаксиса, плодотворное развитие получила математическая лингвистика и т.д. Но возможности адекватного познания языка оказались парализованы стремлением структуралистов изучать язык в самом себе и для себя, в отрыве от факторов этнокультурного, социального, психического, коммуникативно-прагматического, когнитивного.
Поэтому сегодня принципы семиотико-структурного языкознания используются главным образом для того, чтобы выявить наборы инвариантных единиц внутренней структуры языка (типа фонем, тонем, интонем, морфем, лексем, схем построения словосочетаний и предложений) и обеспечить базу для составления описательных грамматик.
Что же касается функциональных аспектов языка, обусловливающих его формальное варьирование и исключительную способность приспособляться к любым ситуациям общения в любом культурном и социальном контексте, то здесь приходится ставить вопрос о более широком понимании предмета языка, об обращении к новым подходам и идеям.
Понимание языка как системы знаков получило обоснование в работе Ф. Де Соссюра «Курс общей лингвистики»: «Языковой знак связывает не вещь и ее название, а понятие и акустический образ. Этот последний является не материальным звучанием, вещью чисто физической, а психическим отпечатком звучания, представлением, получаемым нами о нем посредством наших органов чувств…», «Языковой знак есть, таким образом, двусторонняя психическая сущность…».
Обратим и мы внимание на природу знака и его двусторонности: обе его стороны, и понятие, и акустический образ, в понимании Соссюра, равно психичны: «Это определение ставит важный терминологический вопрос. Мы называем знаком соединение понятия и акустического образа, но в общепринятом употреблении этот термин обычно обозначает только акустический образ, например слово arbor и т.д. Забывают, что если arbor называется знаком, то лишь постольку, поскольку, в него включено понятие «дерево», так что чувственная сторона предполагает знак как целое.
Двусмысленность исчезнет, если называть все три наличных понятия именами, предполагающими друг друга, но вместе с тем взаимно противопоставленными. Мы предлагаем сохранить слово знак для обозначения целого и заменить термины «понятие» и «акустический образ» соответственно терминами «означаемое» и «означающее»; последние два термина имеют то преимущество, что отмечают противопоставление, существующее как между ними самими, так и между целыми и частями этого целого. Что же касается термина «знак», то мы довольствуемся им, не зная, чем его заменить, так как обиходный язык не предлагает никакого иного подходящего термина».
Итак, по убеждению Соссюра, знак - сущность психическая и в целом, в составляющих его сторонах: обозначаемое - это понятие, обозначающее - акустический образ. В современной лингвистике взгляды Соссюра нередко приспосабливаются к мировоззрению излагающих и обслуживающих эти взгляды лингвистов, и получается, что обозначаемое - это предмет, вещь, а обозначающее - звуковая, материальная оболочка слова; другой вариант: обозначаемое - это понятие, обозначающее - звучание слова. Но это, как легко убедится, не соответствует взглядам женевского лингвиста, для которого языковой знак - психичен целиком, а значит, психичен и построенный из знаков язык.
Вслед за Соссюром современное языкознание нередко видит в языковом знаке два «первостепенного значение свойства»: первое - произвольность знака, второе - линейный характер означающего.
Рассмотрим что в «Курсе общей лингвистики» понимается под произвольностью знака.
«Связь, соединяющая означающее с означаемым, произвольна; поскольку под знаком мы понимаем целое, возникающее в результате ассоциации некоторого означающего с некоторым означаемым, то эту же мысль мы можем выразить проще: Языковый знак произволен.
Так, понятие «сестра» не связано никаким внутренним отношением с последовательностью s-oe: - r, служащей во французском языке ее означающим; оно могло бы быть выражено любым другим сочетанием звуков; это может быть доказано различиями между языками и самим фактом существования различных языков: означаемое «бык» b-oe-f (фр. Boeuf) по одну сторону языковой границы и означающим o-k-s (нем. Ochs ) по другую сторону ее». И далее ученый объясняет слово «произвольный»: «Слово «произвольный» также требует пояснения. Оно не должно пониматься в том смысле, что означающее может свободно выбираться говорящим (как мы увидим ниже, человек не властен внести даже малейшее изменение в знак, уже принятый определенным языковым коллективом); мы хотим лишь сказать, что означающее немотивированно, т.е. произвольно по отношению к данному означаемому, с которым у него нет в действительности никакой естественной связи».
Вторым свойством знака в «Курсе общей лингвистики» признается линейный характер означающего: «Означающее, являясь по своей природе воспринимаемым на слух, развертывается только во времени и характеризуется заимствованными у времени признаками: а) оно обладает протяженностью и б) эта протяженность имеет одно измерение - это линия».
По мнению Соссюра, немотивированность знака и протяженность обозначающего определяют собою два фундаментальных (говоря по-современному) принципа исследования языка, и последствия этих принципов неисчислимы, они подчиняют себе всю лингвистику языка.
Рассмотрим эти позиции с материалистического понимания языка - практического, действительного сознания. Языковой знак - реален и объективен (как, впрочем, и любой иной знак); он представляет собою феномен материально-идеальный, а не психический: его значение - идеально, его объективная, доступная восприятию посредством органов чувств форма - материальна.
Тезис о немотевированности знака заслуживает внимания, но не может быть безоговорочно принят, даже если разделить предложенное Соссюром понимание знака как двусторонней психической сущности. Во-первых, если и означающее и означаемое одинаково психичны и образуют психическое же целое, так сказать, сливаются в этом целом, то невозможно представить независимость одной стороны этой двуединой психической сущности (означающего) от другой (означаемого). Во-вторых, просто неверно (и это хорошо показывают факты различных языков), будто звукоморфемная структура слова (означающее) не зависит от его семантики (означаемое). В словах производных (а таких слов в развитых литературных языках большинство) мотивированность их материальной структуры выражаемым значением выявлена достаточно хорошо для того, чтобы ее увидеть: любое сложное слово немецкого языка (таких слов в этом языке множество) говорит и даже кричит о своей большей или меньшей мотивированности: bergbauingehieur - schule `школа горных инженеров"; Blumengarten `цветник" и т.д. В русских производных, простых и сложных, словарях также отчетливо просматривается их мотивированность там значением, для выражения которого они были созданы языком: вбежать и выбежать, приклеить и отклеить, ученик и учитель, цветочница и цветовод, воздухоплаватель и космонавтика. Именно потребности выражаемой информации и сложившиеся в языке словообразовательные закономерности предопределяют ту звукоморфемную оболочку, который получит вновь рождаемое языком слово. Ни какого произвола в смысле независимости одной стороны слова от другой (материальной от семантической) в языке нет.
Между прочим, видный современный лингвист - Э. Бенвенист подвергает сомнению идею произвольности языкого знака: «Одна из составляющих знака, акустический образ, представляет в нем означающее; другая, т.е. понятие, - означаемое. Связь между означаемым и означающим не произвольна; напротив, она не обходима. Понятие («означаемое») «бык» в моем сознании неизбежно отождествляется со звуковые комплексом («означающим»). И может ли быть иначе! Вместе запечатлены они в моем сознании, вмести возникаю они в представлении при любых обстоятельствах. Симбиоз между ними столь тесен, что понятия «бык» является как бы душой акустического образа. В сознании нет пустых форм, как нет и не получивших названия понятий».
И далее: «Теперь мы видим сферу «произвольного» и можем очертить ее границы. Произвольность заключается в том, что какой-то один знак, а не какой-то другой прилагается к данному, а не другому элементу реального мира. В этом и только в этом смысле допустимо говорить о случайности, и то, скорее, пожалуй, не для того, чтобы решить проблему, а для того, чтобы наметить ее и временно обойти».
Особенно интересна мысль, выраженная во второй из приведенных цитат из работы Э. Бенвениста: знак соотнесен с элементом реального мира, и эта его соотнесенность, по-видимому, случайно в том только смысле, что материальная форма знака выбирается языком не по предписанию «элемента реального мира». Э. Бенвенист уловил слабое место знаковой теории Соссюра и его последователей, которого знаки языка оторвала от обозначаемого ими мира вещей, а заодно и от обслуживаемого ими мира людей. Мы знаем между тем слова Карла Маркса о том, что ни мысль, ни язык не образуют сами по себе особого царства: они суть проявления действительной жизни. Эту истину несмотря на ее солидный философский возраст надлежало бы помнить и лингвистам нашего времени.
Что касается второго принципа знаковой теории Соссюра («линейный характер означающего») то этот принцип, видимо, отражает одну из существенных реальностей языка. Действительно, любые знаки языка, примененные в составе других, более сложных, знаков, образуют линейную последовательность. Это очевидно, если под означающим понимать реальные материальные единицы, из которых построено слово или предложение. Но у Соссюра означающее - это акустический образ, слитый с понятием. Остаются неясными, по крайней мере, две вещи: а) имеются ли в виду акустический образ отдельного элемента языка или речевой цепи, состоящей из многих таких элементов; в) если имеется в виду и второе и если означающее имеет линейный характер, почему не допустить, что и означаемое имеет линейный характер, а значит, и знак в целом! Ведь сущность означающего, означаемого, а также знака в целом одна и та же - психическая?
Произвольность знака и линейный характер означающего влекут за собою важные следствия, в их числе: не изменчивость знака, непрерывность его во времени - изменчивость знака. Произвольность знака не позволят людям изменять его по своему усмотрению, потому что нет никаких видимых причин, по которым наместо одного слова надлежало бы поставить другого. Язык не изменчив, по мнению Ф. де Соссюра, потому, что его изменению мешает, во-первых, произвольность знака, во-вторых, - множественность знаков, не обходимых для образования любого языка, в-третьих - слишком сложный характер языковой системы, в-четвертых - сопротивления инертности говорящего коллектива всякому лингвистическому новшеству. В последнем случае имеется в виду инертность языковых навыков. «Именно потому, что знак произволен, - говорит Соссюр, - он не знает другого закона, кроме закона традиции, и, наоборот, он может быть произвольным только потому, что опирается на традицию».
В «Курсе общей лингвистике» читаем: «Время, обеспечивающее непрерывность языка, оказывает на него и другое действие, которое на первый взгляд противоположно первому а именно: оно с большей или меньшей быстротой изменяет языковые знаки, так что в известном смысле можно говорить одновременно как о не изменчивости языкового знака, так и о изменчивости его.
В конце концов, оба эти факта взаимно обусловлены: знак может изменятся, потому что его существование не прерывается. При всяком изменении преобладающим моментом является устойчивость прежнего материала, неверность прошлому лишь относительна. Вот почему принцип изменения опирается на принцип непрерывности».
Выясним, что же понимает Соссюр под изменяемостью знака. По мысли ученого, это сдвиг отношения между означающим и означаемым. «Прочие общественные установления - обычаи, законы и тому подобное - основаны, в различной степени, на естественных отношениях вещей; в них есть необходимое соответствие между использованными средствами и поставленными целями. Даже мода, определяющая наш костюм, не вполне произвольна: нельзя отклониться далее определенной меры от условий, диктуемых свойствами человеческого тела. Язык же, напротив, ничем не ограничен в выборе своих средств, ибо нельзя себе представить, что могло бы воспрепятствовать ассоциации какого угодно понятия с какой угодно последовательностью звуков».
«…Своим произвольным характером язык резко отличается от всех прочих общественных установлений. Это ясно обнаруживается в том, как он развивается; нет ничего сложнее его развития: так как язык существует одновременно и в обществе и во времени, то никто ничего не может в нем изменить; между тем произвольность его знаков теоретически обеспечивает свободу устанавливать любые отношения между звуковым материалом и понятиями. Из этого следует, что оба элемента, объеденные в знаке, живут в небывалой степени обособленно и что язык изменяется, или, вернее, эволюционирует, под воздействием всех сил, которые могут повлиять либо на звуки, либо на смысл. Эта эволюция является неизбежной: нет языка, который был бы от нее свободен».
Мы рассмотрели концепцию Ф.Д. Соссюра. Она сложна и диалектична. И ее хочется принять и в то же время хочется с нею не согласиться. Ученого связал принцип произвольности знака и понимание знака как двусторонней психической сущности.
Попытаемся взглянуть на дело по-иному. Знак - материальный носитель социальной информации. Он непроизволен в системе знака, потому что создание каждого нового знака обусловлено достигнутым состоянием всей системы. Он произволен по отношению к реальным объектам только в том смысле, что сами свойства этих объектов не требует, что бы их означали одним, а не другим звукосочетанием. Однако знак не случаен и по отношению к объекту, потому что существует реальные связи между объектами, предсказывающие многие связи между словами, в частности уже существующими и вновь образуемыми. Если в языке есть глагол читать и есть закономерные способы образования произвольных слов, то не совершенно неслучайно отвлеченное действие будет названо словом чтение , человек, осуществляющий это действие, словом читатель , а место, где занимается осуществление этого действия, читальня . Получается, что реальные свойства реальных объектов влияют на выбор людьми той формы, которую получит вновь создаваемое слово. Таким образом, произвольность знака и по отношению к объекту становиться весьма и весьма относительное.
Но если знак не произволен, да к тому же и не представляет собой двусторонней психической сущности, перестают действовать те соображения об изменчивости не изменчивости знака, которые выражены в привлеченных нами для осмысления теории Ф. де Соссюра цитатах.
Знаки языка обладают устойчивостью, которая объясняется не их собственной природой, а устойчивостью общества, его трудовых навыков, его общественных институтов, закономерности сознания и достигнутых его развитием результатов. Общество заинтересованно в устойчивости языка, обеспечивающего возможность взаимопонимания членов коллектива и преемственность трудового и иного опыта, его передачу от одного поколения другим. Но всякий раз, когда в обществе возникают потребности, которые не в состоянии удовлетворить существующая система языка, в ней начинаются перемены. Язык устойчив, но и изменчив. Изменения языка вызываются опять таки не его собственными свойствами не двусторонней психической сущность знака, а условиями его применения, взаимодействием языка и сознания, как проявлений действительной жизни.
Верно, что язык отличается от всех других социальных установлений и не может быть изменен по воле государственных деятелей или ученых. Он слишком сложен, и он подчинен всеобщей традиции его применения, так как он нужен всем и для осуществления всех видов трудовой деятельности. К тому же происходящие в нем перемены и возможности таких перемен не осознаются в повседневном общении и не представляют для него интереса.
Как можно отнестись к идее полной обособленности, независимости изменений каждой из двух сторон языка? И эта идея представляется несколько оторванной от реального облика языка. Звуки сами по себе могут, разумеется развиваться независимо от изменения смысла слов, но звуковой облик слова, как правило соотнесен с его морфемной структурой. Морфемная же структура, в свою очередь соотнесена со значением слова. Поэтому всякая перестройка значения, если она связана со словообразованием, меняет и звуковую сторону языка, слова. А если так, то о независимости звукового изменения знака от изменения его значений можно говорить лишь к тем словам, в смысловой структуре которых возникают перемены без участия механизма словообразования. Так что если можно говорить о независимости изменения значений слова от изменений его звучания, то эту независимость нужно признать неабсолютной, а относительной.