Госдума в третьем чтении приняла законы о регулировании работы мессенджеров и запрете средств обхода блокировок сайтов. В соответствии с первым документом администрация сервисов будет обязана устанавливать личность пользователей по номеру телефона, а также ограничивать передачу сообщений. Второй закон предусматривает блокировку анонимайзеров и VPN, которые предоставляют доступ к заблокированным Роскомнадзором сайтам. Одновременно депутаты приняли в третьем чтении закон об усилении уголовной ответственности за склонение к самоубийству.

Кроме того, группа парламентариев от «Единой России» внесла в Госдуму документ, который обязывает соцсети удалять противозаконную и недостоверную информацию по заявлению пользователей. За недобросовестную модерацию сайтам грозят штрафы до 50 млн рублей. Правда, выяснилось, что документ практически списан с решения немецкого Бундестага, принятого в конце июня 2017 года. Законопроект сняли с рассмотрения и внесут заново в Госдуму уже в новой редакции.

Это не первый случай, когда российские депутаты отсылают к зарубежному опыту. Зачастую заявления народных избранников, провластных СМИ и блогеров звучат в духе «у них там еще хуже». Корреспондент «Росбалта» исследовал западный опыт и выяснил, почему и те, и другие, мягко говоря, лукавят.

Угрозы президенту и арест за лайки

Довольно часто от сторонников жестких мер против Интернета звучит аргумент о том, что в США невинного гражданина могут посадить за обычный лайк в соцсети. Такие прецеденты действительно были, однако все эти истории не столь однозначны, как могло бы показаться на первый взгляд.

Так, в 2014 году популярного радиоведущего из Мемфиса арестовали за лайк под статусом бывшей подруги в Facebook. В действительности же девушка обладала так называемым «защитным ордером», который запрещал экс-ухажеру предпринимать попытки общения и приближаться к ней на определенное расстояние. В этом же году СМИ сообщили о том, что «полиция США продержала подростка 19 месяцев в колонии за лайк». Правда, в тех же заметках указывалось, что юношу заподозрили в связи с одной из гарлемских банд. Основанием для этого стал тот самый лайк, а также то, что брата фигуранта арестовали за нелегальное владение оружием.

Вообще в США еще в 2013 году суд приравнял лайк на Facebook к выражению свободы слова. А значит, право на лайк в США защищает первая поправка к Конституции.

Также СМИ неоднократно сообщали об арестах американских граждан за нелестные высказывания в адрес американского президента. Однако в США нет закона о защите чести и достоинства главы государства. Более того, в отличие от России федеральное законодательство Соединенных Штатов не рассматривает подобное как уголовное преступление. При этом в нескольких штатах за клевету действительно можно отправиться под арест. И здесь Россия явно смотрится более свободной и демократичной. Уголовный кодекс предусматривает наказание до 5 млн рублей или обязательные работы на срок до 480 часов. И никаких посадок.

Немного другая ситуация с так называемыми «высказываниями ненависти». Та самая 282 статья российского УК. Посчитать, сколько людей получили наказания за возбуждение ненависти хотя бы за год, не представляется возможным — ГАС «Правосудие» не дает такой статистики. Однако, по словам экспертов, в последние годы количество приговоров по делам, связанным с публикациями в Интернете, постоянно увеличивается.

«Сегодня все чаще встречаются дела по ст. 282 УК РФ в связи с возбуждением ненависти или вражды к социальной группе. Проблема в том, что как таковое понятие „социальная группа“ нигде не определено, что позволяет подводить под эту норму даже записи, в которых содержится критика сотрудников правоохранительных органов и так далее. То же самое и с сепаратизмом — любое публично выраженное мнение о возврате территории или об отделении регионов РФ приводит к уголовному преследованию, причем, далеко не во всех этих высказываниях можно увидеть действительно призывы к каким-либо действиям», — сказал «Росбалту» председатель третейского суда Москвы и Московской области, адвокат Олег Сухов.

Примеров, когда в РФ людей сажали за репосты, а также записи или комментарии в соцсетях, — масса. Судьи выносили обвинительные приговоры с разной аргументацией — от «неприязни к гражданам, проживающим на территории ДНР и ЛНР», до приравнивания к экстремизму заявления о том, что Крым входит в состав Украины.

Апофеозом стало ставропольское дело за фразу «Бога — нет». Впоследствии, к счастью, это производство было прекращено в связи с истечением срока давности.

Но и на Западе можно легко отправиться в колонию за репост. Правда, совершенно определенный — связанный с оправданием терроризма. Так, в 2015 году в американском штате Огайо за репост гифки с ИГИЛ (организация запрещена в РФ) был арестован 25-летний мужчина. Его обвинили в попытке добиться убийства американских военных.

В Европе одним из самых жестких является Уголовный кодекс Германии. Документ предусматривает ответственность за клевету, отрицание Холокоста, богохульство, пропаганду антиконституционных организаций и так далее. За оскорбление церкви там можно отправиться в колонию на три года. В ЕС богохульство также запрещено в Италии, Испании, Польше, Норвегии и ряде других стран.

По словам Олега Сухова, в Европе возбуждение ненависти к представителям какой-либо общности считается серьезным преступлением.

«В законодательстве большинства европейских стран содержатся нормы, которые запрещают так называемые „высказывания ненависти“, то есть возбуждающие национальную, расовую, религиозную вражду и так далее. Подход к пресечению таких высказываний очень жесткий. В США подход к подобным высказываниям другой — там в приоритете первая поправка к Конституции, защищающая свободу слова. Однако в США преступления, которые совершены по подобным мотивам, наказываются более строго», — отмечает Сухов.

«Машина только раскручивается»

Чуть больше года назад Владимир Путин подписал комплекс «антитеррористических» законопроектов, который расширил полномочия правоохранительных органов, обязал операторов связи хранить звонки и сообщения абонентов, ввел ответственность за недоносительство, увеличил сроки за экстремизм. СМИ назвали эти поправки «пакетом Яровой» по фамилии одного из инициаторов — депутата Госдумы Ирины Яровой — и подвергли массовой критике. В марте не выдержал даже Владимир Жириновский, назвавший закон «сверхдурацким». Случилось это после того, как воспитательницу приговорили к шести месяцам колонии за репост во «ВКонтакте».

Однако дело Чудновец напрямую не связано с «законом Яровой», отмечает директор аналитического центра «Сова» Александр Верховский.

Между тем, по его словам, практика преследования людей за высказывания и публикации (в том числе репосты) в соцсетях расширяется с каждым годом.

«Количество такого правоприменения действительно поражает. Так же, как и качество. Когда человек делает репост на своей странице, он фактически цитирует высказывание. Но тогда суд должен оценить, с какой целью он сделал репост. К сожалению, судами это очень плохо оценивается — на контекст они вообще не смотрят. Также появились случаи, когда людям на стене написали комментарий, и те подверглись уголовному преследованию. Но это вообще противозаконно, потому что отдельный пользователь не несет ответственности за чужой комментарий. Это постоянная машина, которая только раскручивается», — считает Верховский.

По данным центра «Сова», только в 2016 году за экстремистские высказывания были осуждены около 500 человек. Из них 85% — за публикации в Интернете. Из числа последних — почти все отметились во «ВКонтакте».

«У нас и судят в основном за публикации в этой соцсети, поскольку спецслужбы, даже по статистике, особенно следят за этим сайтом. На остальные соцсети приходятся крохи. Поэтому совет может быть очень простым: чтобы обезопасить себя полностью, лучше не пользоваться „ВКонтакте“», — заключил Верховский.

Никита Кочетов

Сколько людей посадили за репосты и лайки в России по скандальной 282-й статье. Ужасающая статистика политических репрессий в стране, где за картинку в социальной сети или ловлю покемонов можно получить три года колонии.

Еще вчера ты мирно готовился к лекциям, гладил кота и строил планы насчет будущей работы, а сегодня сидишь с наркоманами и гопниками в грязной камере и переживаешь из-за обещаний следователя пришить тебе пару «висяков». Столь скоротечная смена обстановки в России – обычное дело, особенно, если ты неосмотрительно ведешь себя в Интернете.

Сажают сегодня, как за дело (за пропаганду нацизма или терроризма), так и за полную ерунду. Например, за скриншот из кинофильма «17 мгновений весны», выражение недовольства по поводу больших дотаций Кавказу, поддержку вывода войск из Украины и осуждение авианалетов в Сирии. Угодить на нары можно не только за собственные мысли или картинку, но и за обычный репост или лайк.

Естественно, российское правосудие действует только в одну сторону. Если ты ругаешь украинцев или американцев, иеговистов или протестантов, геев или феминисток, то тебе не будет ничего. Если же посмеешь выразиться против вторжения в Украину, наглых кавказцев или православных радикалов, жди наказания – от штрафа и общественных работ, до условного срока и реальной колонии.

Сколько уже осудили

Согласно статистике МВД доля осужденных за экстремистскую деятельность занимает около 10% от общего числа преступлений. Ежегодно фиксируется около 100000 деяний (с января по июнь 2018 уже зарегистрировано 80217 зафиксированных дел) совершенных «с помощью компьютерных и телекоммуникационных технологий».

Большую часть материалов блокирует Роспотребнадзор и до тюрьмы дело не доходит. Дело тут, скорее, не в гуманности, а в том, что раскрыть ряд авторов (особенно с иностранных сайтов) для МВД проблематично. Поэтому основная масса попавшихся поступает из соцсетей, блогов и крупных ресурсов, сотрудничающих с ФСБ и МВД.

В пересчете на обычные цифры количество осужденных по статьям 282 «Возбуждение ненависти и вражды» и ст. 148 «Нарушение права на свободу вероисповеданий» может составлять от 1500 до 3000 человек в год. Большая часть подвергается административным взысканиям или условному осуждению, однако, 400-900 человек в год отправляются отбывать сроки в колонии.

Исследование ЦЭПР подтверждает эти цифры. Так, в 2015 году достоверно известно о 414 осужденных по 282-статье. В 2016 говорилось о свыше 600 осужденных, в 2018 некоторые издания говорят об увеличении приговоров в 1,5 раза, что может говорить о 600-1000 человек в год.

Точная статистика тщательно скрывается. Ведь это политический козырь для оппозиции и правозащитных организаций, а еще миллионные потери по искам в ЕСПЧ.

Кстати, статья 282 под амнистию не попадает. Никогда. Есть слабая надежда выйти по УДО, однако, в виду беспредела в пенитенциарной системе такое счастье постигает далеко не всех.

За что конкретно могут посадить

Итак, небольшая выдержка из наиболее глупых дел по «русской» и «религиозной» статьям.

Витольда Филиппова оштрафовали за лайк к скриншоту из фильма «Американская история X».
Сергея Панарина приговорили к 3 годам колонии за «оправдание терроризма», в качестве вины ему вменялся репост 2-летней давности с надписью «Будет бунт!».
Рафиса Кашапова осудили на 3 года тюрьмы за осуждение политики Кремля в отношении Украины.
Мать-одиночку Екатерину Вологженинову приговорили к 320 часам обязательных работ за стихотворение и осуждение вторжения армии РФ на Донбасс.
Максима Кормелицкого посадили на 1 год и 4 месяца за репост шуточной картинки с изображением крещенских купаний.
Андрея Бубеева к 2,3 годам колонии за репост картинки с тюбиком зубной пасты и надписью «Выдави из себя Россию».
Ивана Алексеева к штрафу за публикацию скриншота с фашистской символикой из зарубежной комедии.
Неизвестного сержанта из Пензы приговорили к 2 годам условно за добавление экстремистской музыки в социальной сети.
Павла Волкова к 5 месяцам исправительных работ за публикацию фотографии надписи в собственном лифте.
Сергея Зинова оштрафовали за публикацию видеоролика с танками «Правого Сектора».
Екатерину Цветкову, которая осудила коррупцию и пытки в полиции, приговорили к 1 году исправительных работ.
Критиковавший Путина и предложивший всенародный референдум «За ответственную власть» Кирилл Барабаш получил 4 года тюрьмы, вместе с ним были осуждены два его соратника.
Блогера Алексея Кунгурова посадили на 2 года за критическую статью по поводу бомбардировок в Сирии.

В чем смысл?

Конечно, разжигание межнациональной ненависти или пропаганда нацизма (а хорошо бы и коммунизма) должны быть наказуемы. Но одно дело сажать в колонию убежденного скинхеда, а совсем другое – безобидного студента. А сколько людей пострадали из-за случайности, неосторожности, глупости? Государство почти не принимает во внимание фактор социальной опасности конкретного человека перед обществом.

Пугает и большое количество реальных сроков. Это не только поломанные судьбы, но и высокие затраты. На содержание 1 заключенного Россия тратит около 300 тысяч рублей в год.

Целые отделы, десятки человек, занимаются полной ерундой – собирают информацию, проводят экспертизы, расследования, когда можно было бы ограничиться простой модерацией внутри тех же соцсетей (что сэкономило бы миллионы) с блокировкой пользователя.

Во-вторых, есть проблемы, которые нельзя замалчивать. Цензура и уголовные преследования могут сдерживать массы до определенного момента, пока обида на государство не станет сильнее, чем страх перед тюрьмой. Уже были локальные прецеденты – Бирюлево, Манежка, Кондопога, Верхний Уфалей. И здесь намного важнее не доводить до бунтов цензурой и посадками активистов, а наоборот, открыто способствовать диалогу между диаспорами, справедливо расследовать малейшие жалобы и инциденты, проводить общественные слушания и так далее. Обязательны культурные мероприятия, постоянная работа с населением. Мирными шагами и диалогом можно свернуть горы.

Кроме того, русские – это вовсе не тот народ, у которого ненависть к другой этнической группе может возникнуть от репоста или картинки. Чтобы полыхнуло – нужно годами создавать почву. В России внимания этому почти не уделяют. К сожалению, борьба идет только со следствием, а не с причиной, тогда как в многонациональной стране отношениями между народами необходимо заниматься постоянно.

Бесполезные уголовные дела за репосты в России продолжаются, количество осужденных продолжает расти, что может не вызывать серьезных опасений.

Активность в социальных сетях становится все более опасной для россиян. Видеоролики, записи, репосты, фото и смешные картинки могут послужить основанием для обвинения в экстремизме, сепаратизме и разжигании межнациональной розни. По данным информационно-аналитического центра «Сова», за первую половину текущего года около 90 процентов всех приговоров, связанных с публичными заявлениями, были вынесены за высказывания в интернете. «Лента.ру» посмотрела, как и за что наказывают завсегдатаев соцсетей.

В конце июля краснодарский краевой суд приступил к рассмотрению первого дела о сепаратизме, возбужденного по новой статье 280.1 УК РФ («Призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности России»). Статья пополнила Уголовный кодекс летом 2014 года, и тогда же появился первый фигурант - левая активистка из Краснодара Дарья Полюдова. За три поста во «ВКонтакте» ей грозит до пяти лет лишения свободы.

Сепаратизм следователи нашли в репосте коллажа с подписью о том, что этнические украинцы Кубани подвергаются гонениям и требуют присоединения к Украине. В обвинительном заключении говорится, что пост был адресован неопределенному кругу лиц, чтобы «побудить их к действиям, направленным на нарушение территориальной целостности Российской Федерации».

В фотографии Полюдовой с одиночного антивоенного пикета, на который девушка вышла с плакатом «Не война с Украиной, а революция в России», усмотрели публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя. А пост с рассуждениями активистки о том, что революция может избавить страну от всех бед, был признан призывом к массовым беспорядкам.

Однако сама Полюдова уверена, что посты были только поводом, а на самом деле ее преследуют из-за попыток организовать летом 2014 года марш за федерализацию Кубани.

«Когда появились ДНР и ЛНР, которые российские власти всячески поддерживали, мы решили потроллить власть», - рассказала активистка. Акцию провести им так и не дали: когда организаторы раздавали агитационные листовки, Полюдову задержали на 14 суток за мелкое хулиганство. А потом возбудили уголовное дело и отправили в СИЗО. В феврале суд изменил меру пресечения на подписку о невыезде.

По словам Полюдовой, из-за своей оппозиционной активности она долгое время не может найти работу по специальности. Прежним работодателям не нравилось, что после каждой протестной акции сотрудница отсутствует на рабочем месте по 10-15 суток. А теперь, когда она стала обвиняемой по экстремистской статье, Полюдовой отказывают уже на этапе собеседования. Чтобы заработать на жизнь, дипломированный юрист вынуждена продавать квас. «5 лет училась, имею опыт работы по профессии, но кому нужен юрист, который поддерживает майдан», - сокрушается она на своей странице во «ВКонтакте».

Параллельно против Полюдовой было возбуждено еще одно уголовное дело по обвинению в оскорблении президента. На своей странице девушка перепостила песню о Владимире Путине, которую исполняли украинские футбольные фанаты. Однако в июле дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Адвокат требовал очной ставки Полюдовой с Путиным, объясняя это тем, что дело об оскорблении представителя власти предполагает наличие потерпевшего.

С обвинениями активистка не согласна, она утверждает, что призывов к насильственному изменению конституционного строя и нарушению территориальной целостности у нее не было. А за фотографии можно привлекать к ответственности многих участников митингов. Полюдова уверена, что ее ждет реальный срок.

«Я никого не сдала, не признала вину. Мне не давали официально работать. Меня три раза подвергали административному аресту. Я думаю, у меня будет не условный, а реальный срок. Не думаю, что пять лет дадут, поскольку первая судимость, скорей всего, будет года два», - заметила она.

Вредные картинки

Случай Полюдовой далеко не единичный. Чебоксарского активиста ПАРНАСа Дмитрия Семенова судят в закрытом режиме по обвинению в призывах к экстремистской деятельности. Семенов опубликовал демотиватор с подписью: «Смерть русской гадине». Следствие посчитало, что изображение «содержит призыв к физическому уничтожению русских». Адвокат Семенова, в свою очередь, утверждает, что аналогичные картинки легко найти в интернете, и его подзащитный всего лишь сделал перепост.

В марте корреспондент смоленского сайта Readovka.ru Полина Петрусева, пишущая под псевдонимом Лина Данилевич была на тысячу рублей за пропаганду и публичное демонстрирование нацистской символики. Претензии возникли к опубликованной на ее странице во «ВКонтакте» с исторического сайта pastvu.com. На снимке, датируемом периодом с 1941 по 1943 год, изображен ее дом в Смоленске, колонна немецких военных и флаг Третьего рейха. Примечательно, что на странице журналистки фотография по-прежнему доступна. В редакции издания Readovka.ru, где работает Петрусева, считают, что дело стало ответом на ее профессиональную деятельность. «Мы защищаем гражданские права жителей региона, что, вероятно, порой кого-то во власти раздражает», - заявил главный редактор ресурса Алексей Костылев.

Арест за перепост

В феврале петербургская студентка Оксана Борисова получила сутки ареста за репост во «ВКонтакте» записи о народном сходе в Минеральных Водах. Согласно решению суда, опубликовав информацию о митинге, Борисова выступила его организатором, не уведомив об этом соответствующие органы. Сама студентка сообщила изданию «Фонтанка.ру», что петербургских полицейских просили обратить на нее внимание силовики из ее родного Ставрополья. У себя в городе Борисова считается популярным блогером - на своей странице во «ВКонтакте» она пишет о местных чиновниках, преступности и сращивании власти и бизнеса.

В марте районный суд города Иваново оштрафовал 20-летнюю беременную активистку Елизавету Лисицыну на 100 тысяч рублей за репост записи из сообщества Anarcho-News. Годом ранее активистка перепостила «Обращение украинцев к народам России», в котором россиянам предлагалось выходить на акции протестов и создавать партизанские отряды против нынешнего руководства страны. Текст распространялся от лица центрального штаба «Правого сектора», запрещенного в России. Эксперты, проводившие лингвистическую экспертизу сообщения, обратили внимание, что в тексте присутствует множество глаголов в повелительном наклонении, которые могут побудить людей к насильственным действиям.

Сама Лисицына назвала дело «полетом фантазии» следователя. «Вся информация на моей странице размещается для обсуждения, а не для призыва кого-либо к чему-либо», - подчеркивала активистка. И уточнила, что с позицией авторов текста она не согласна и всего лишь хотела обсудить его с друзьями. «Ни одного комментария под записью не последовало, и это лишний раз говорит о том, что никакого внимания этот репост у людей не вызвал», - добавила Лисицына. Сумму, необходимую для оплаты штрафа, ей помогли собрать в интернете, однако, попав под амнистию в мае 2015 года, Елизавета перевела средства в помощь трем политактивистам.

Хватит и одного лайка

Иногда и одного лайка достаточно, чтобы отправиться под суд. В 2012 году активиста националистической партии «Российский общенародный союз» Витольда Филиппова оштрафовали на тысячу рублей без права обжалования за лайк, поставленный под кадром из фильма «Американская история Х». На снимке изображен герой Эдварда Нортона с татуировкой в виде свастики. Филиппов даже не сохранял фото на свою страницу - в 2011 году при нажатии кнопки «лайк» картинка автоматически сохранялась в одном из альбомов. Сначала Филиппова собирались судить по уголовной статье, однако позже переквалифицировали обвинение на административную - о пропаганде нацистской символики. Примечательно, что «Американская история Х» не запрещена в России, фильм неоднократно показывали по телевидению.

Лотерейный закон

Замминистра связи и массовых коммуникаций Алексей Волин выступает против уголовной ответственности за лайки и перепосты, которые, по его мнению, «не являются выражением чего бы там ни было».

«Что такое, по сути дела, перепост? Ты указываешь некий адрес. Но по адресу в нашей жизни сегодня может стоять сарай, а завтра булочная. И ты, указывая адрес, можешь иметь в виду сарай. А через 15 минут там что-то изменилось», -

Самая популярная для поиска экстремистов соцсеть - «ВКонтакте», на ее пользователей приходится порядка трети всех приговоров. По словам Верховского, во-первых, националисты традиционно предпочитают эту сеть, а во-вторых, отечественная администрация, в отличие от Facebook, не упирается, если у них просят данные автора.

Верховский считает, что российское законодательство в сфере ответственности за действия в интернете сформулировано нечетко, и под него могут подпадать тысячи людей. А если эти нормы трактовать расширительно, то потенциальным преступником может стать кто угодно. По его словам, такой характер законодательства позволяет применять его выборочно, причем по разным критериям.

«Большей частью это случайный выбор, но иногда обращают внимание на различных активистов. Чаще всего - националистов и исламистов, - говорит директор центра "Сова". - Если конкретному активисту хотят предъявить обвинение, то найти его аккаунты в соцсетях несложно, но чаще происходит случайная выборка, просто для статистики. Это еще проще. Вы заходите во "ВКонтакте", набираете "бей хачей" - и пожалуйста, у вас огромный выбор».

Это Верховский считает лотереей. «Нездоровая ситуация, закон должен быть понятным, нужна ясность в том, что можно, а что нельзя. Из практики правоприменения этого не понять, поэтому не возникает ощущения реальной границы дозволенного. Должны быть четкие законы и разъяснения Верховного суда, нужно учить следователей отличать просто гадость от уголовного преступления», - подытожил правозащитник.

А. МИТНОВИЦКАЯ: За что нынче сажают, если речь идёт о репостах, о публикации какой-то информации в соцсетях? Что делать пока ещё можно, а что ни в коем случае нельзя?

Е. КОРЧАГО: Статистика гласит, что за 2015 год по этой статье было осуждено больше семисот человек по стране. Это в два раза больше, чем за предыдущий 2014 год. Рекомендую слушателям очень внимательно относиться к репостам и лайкам в соцсетях, тем более, если они не планируют выкладывать никакую экстремистскую символику и возбуждать межнациональную рознь. Однако буквально два дня назад Верховный суд принял постановление Пленума и указал, что прежде чем выносить обвинительные приговоры, надо внимательно разобраться. Действительно, идёт охота на ведьм, борьба за статистику, за повышение показателей. Наши правоохранительные органы любят отчитаться за то, что они выявили очередных экстремистов. Верховный суд указал, что надо учитывать всю совокупность обстоятельств и очень внимательно разбираться, действительно ли репост или лайк является экстремизмом и направлен на возбуждение розни.

А.М.: Где проходит эта грань? Что экстремизм, а что - нет?

Е.К.: Грань достаточно простая, если её захотят увидеть наши правоохранители и судьи. Если это делается осознанно, например, идёт переписка, чётко высказывается мнение гражданина о том, что он ненавидит кого-то, предлагает другим кого-то ненавидеть, предлагает действия, направленные против кого-то. Однозначно в репосте никакого экстремизма в принципе быть не может. Об этом сказал Верховный суд.

Мало репоста, мало лайка! Надо доказать, что у человека была цель возбудить какую-то ненависть

Евгений Корчаго

И.П.: А если переписка частная, не в комментариях, а в директе, в личных сообщениях?

Е.К.: Не рекомендую писать всё, что хочется. Дело в том, что возбуждение ненависти и экстремизма может быть в отношении даже одного лица. Свобода слова - понятие относительное. В Европе и США свобода слова ограничивается свободой другого. Если мы говорим о законном обсуждении: о выражении своего мнения, о согласии или несогласии с чем-то - это можно. Но если мы говорим, мол, давайте резать кому-то голову!.. Поверьте мне, ни в одной цивилизованной стране мира вы не уйдёте за это от ответственности. Оценочные суждения не должны быть уголовно либо иным образом наказуемы, если они не выражаются в форме негатива и не влекут иного состава преступления.

И.П.: А как быть с негативными оценочными суждениями?

Е.К.: Оценочные суждения не могут быть экстремизмом, однако оценочные суждения могут унижать, оскорблять другого человека.

А.М.: Кто-то пожаловался на некачественное обслуживание в такси. И под таким постом может появиться комментарий, мол, все таксисты - негодяи, особенно те, которые приехали из такого-то региона. С этим что делать?

Е.К.: Никакого состава преступления здесь нет. Если вы написали про конкретного таксиста, вы можете написать, чем вы недовольны, но если вы его называете, например, "Иван Иванович Иванов - негодяй", он может обратиться с заявлением о привлечении вас к ответственности. Вы оскорбили его, назвав негодяем. Это не уголовное преступление, но такая статья есть в Административном кодексе. Негодяй - это не то слово, которое можно использовать для оценки другого человека.

Основные тезисы программы:

За полгода в России по так называемым "экстремистским" статьям осуждены 323 человека
При этом в Уголовном Кодексе нет четкого правового определения слова "экстремизм", и часто под этим понимается просто критика властей и существующих порядков
По мнению правозащитников, судьи в России превратились в чиновников, оформляющих нужные властям бумаги
Российские власти нередко используют уголовные и административные дела по "экстремистским" статьям для того, чтобы выключить особо неугодных им активистов из общественной жизни

Только за полгода в России по так называемым экстремистским статьям осуждены 323 человека

Марьяна Торочешникова: Только за полгода в России по так называемым экстремистским статьям осуждены 323 человека. Преступление большинства из них заключалось в публикации в интернете картинки или записи, которые в правоохранительных органах сочли экстремистскими. При этом четкого правового определения слова "экстремизм" в России до сих пор не существует, и часто полицейские называют преступными любые критические высказывания в адрес действующих властей, а суды с ними соглашаются.

Корреспондент: Краснодарская активистка Дарья Полюдова в конце октября вышла на свободу из колонии-поселения в Новороссийске, где провела два года. В 2015 году Октябрьский суд Краснодара признал ее виновной в призывах к экстремистской деятельности и сепаратизму. Поводом для обвинений стал репост картинки и запись в социальной сети "ВКонтакте". Правозащитный центр "Мемориал" признал Дарью Полюдову политзаключенной, она стала одной из первых в России осужденных за публикацию в интернете.

Сергей Давидис, правозащитник: Дарье Полюдовой инкриминировалось три эпизода. Один - проведение пикета с призывом к революции. Второй – запись, тоже с призывом к социалистической революции. И третий - это квалифицировалось как призывы к экстремистской деятельности, по 280-ой статье, и один эпизод по тогда совсем новой статье - призывы к нарушению территориальной целостности Российской Федерации (280.1), это публикация картинки с подписью: "Требуем от мирового сообщества прекратить нарушения прав украинцев в Кубани. Кубань хочет на историческую родину - в Украину". Ни в каком из этих призывов не было призыва к насилию, который мы, очень высоко поднимая планку, рассматриваем как исключение при признании человека политзаключенным.

Более 85% уголовных дел об экстремистских высказываниях приходится на материалы, размещенные в интернете

Корреспондент: В Информационно-аналитическом центре "СОВА" отмечают, что более 85% уголовных дел об экстремистских высказываниях приходится на материалы, размещенные в интернете. Большинство из них - публикации в российской социальной сети "ВКонтакте". По данным Верховного суда России, в 2016 году более 600 человек были осуждены за публичные высказывания в уголовном порядке, более 3000 - в административном. Проблема преследования за выражение мнения или перепост чужих записей поднималась на спецзаседании Президентского совета по правам человека .

Илья Шаблинский, член Президентского совета по правам человека: Очень большое количество людей осуждены по экстремистской статье именно за высказывание в сетях всяких соображений и мнений, более того, просто за копирование чужих высказываний и постов. Грань очень зыбкая. Вот сегодня мы сажаем за высказывание, возможно, заслуживающее самой широкой оценки, но еще чуть-чуть в другую сторону - и государство захочет сажать в тюрьму за критику в свой адрес.

Корреспондент: Чаще всего за репосты записей в интернете судят по 282-ой статье Уголовного кодекса "Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства". Реже применяют 280-ю статью "Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. При этом точное определение понятия "экстремизм" в Уголовном кодексе отсутствует. Дать его затрудняются даже в МВД.

Максим Шевченко, член СПЧ: В Уголовном кодексе нет квалифицированного понятия "экстремизм", но вы за это сажаете людей в тюрьму.

Тимур Валиулин, начальник Главного управления по противодействию экстремизму МВД РФ: Ответственность за деяние, определенное статьями Уголовного кодекса, определяет у нас суд. Диспозиция и санкции статей определены Уголовным кодексом, который утверждался не в МВД. Если мы нарушаем уголовное и процессуальное законодательство РФ, я прошу привести примеры, и я готов ответить и прокомментировать.

Максим Шевченко: То есть вы не дали понятие "экстремизм", вы ссылаетесь на ШОС (Шанхайская организация сотрудничества).

Тимур Валиулин: Я в своей правоохранительной деятельности ссылаюсь на Уголовно-процессуальный кодекс и иные.

В Уголовном кодексе нет квалифицированного понятия "экстремизм", но вы за это сажаете людей в тюрьму

Максим Шевченко: Сейчас, по крайней мере, вы сослались на ШОС.

Тимур Валиулин: Да! Определение экстремизма принято Конвенцией ШОС.

Марьяна Торочешникова: Кого российские полицейские считают экстремистами, и как не получить срок за публикацию в соцсетях - спросим об этом у Александра Верховского и Сергея Панченко .

Диктор: - член Президентского совета по правам человека, директор Информационно-аналитического центра "СОВА" , который специализируется на таких темах, как радикальный национализм, преступления ненависти, язык вражды, меры противодействия проявлениям ксенофобии, свобода совести, а также злоупотребления в сфере противодействия экстремизму.

Марьяна Торочешникова: Так кого в российских правоохранительных органах и судах называют экстремистами, а какие действия - экстремизмом? Есть все-таки какое-то толковое определение?

Определение есть, оно содержится в законе о противодействии экстремистской деятельности. Его нельзя назвать толковым, оно как раз довольно бестолковое. Оно очень широкое, запомнить его сложно, и это определение смешивается с обыденным пониманием экстремизма как чего-то плохого, антигосударственного, может быть, просто слишком крайнего. И это смешивается не только у обывателя, но также у полицейского, следователя и так далее. Поэтому очень часто на вопрос, экстремистское ли это высказывание, человек в погонах отвечает: "Да, конечно, оно экстремистское", - а потом начинает мучиться, пытаясь объяснить, почему, пытается соотнестись с определением. Это происходит постоянно. Но поскольку суд, к сожалению, почти всегда выбирает его сторону, он помучается-помучается и придумает что-то, что сойдет для суда.

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, несколько лет назад Верховный суд все-таки собирал какой-то пленум по поводу применения этой 282-ой статьи УК, которая предусматривает ответственность за экстремизм, пытался привести все эти понятия к общему знаменателю. Из этого ничего не вышло? Или все опять забыли, какое определение выработал Верховный суд?

Экстремизмом является то, что назвали экстремизмом оперативные сотрудники ФСБ

Механизм определения, что такое экстремизм, в нашей правоохранительной и судебной системе достаточно прост: экстремизмом является то, что назвали экстремизмом оперативные сотрудники ФСБ. Затем, после недолгого следствия, дело попадает в наш скорый суд, где сидят судьи, которые прекрасно знают, что от них требуется, и которые, на мой личный взгляд, сегодня являются чиновниками, выполняющими определенную бумаго-оформительскую функцию в силу того, что они поставлены в такое положение системой и согласились быть частью этой системы. Вот простой алгоритм.

Марьяна Торочешникова: Это ваше мнение как-то очень отдает экстремизмом... (смеются)

Вот именно, потому что экстремизм в нашем обществе - это то, что плохо. А плохо, в понимании государства, то, что выходит за его официальную трактовку и идет вразрез с официальной линией, которую провозглашают должностные лица.

Было даже два Пленума Верховного суда - в 2011-м и в 2016 году. Но Верховный суд не может заменить закон, и если в законе написано бестолково, значит, так оно и останется. Но Верховный суд пытается сделать какие-то пояснения по смыслу слов. Например, еще в 2011 году они написали, что критика политических, национальных, религиозных взглядов, обычаев или организаций не должна сама по себе квалифицироваться по 282-ой статье, если там нет прямого возбуждения ненависти к соответствующим группам людей.

Марьяна Торочешникова: Иными словами, если сказать, что представители такой-то конфессии...

...идиоты, например, - то это будет унижать их достоинство. А сказать, что они абсолютно во всем не правы, и лучше бы они помолчали, это, по идее, критика. Но это, видимо, слишком умное для наших судов разъяснение, да и для следствия. И нашим судам можно предъявлять какие хочешь претензии, но главное заключается в том, что они почти никогда не оправдывают людей, если следствие сделало такое обвинительное заключение.

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, если следствие принесло на утверждение к прокурору обвинительное заключение, то оно, как правило, подкрепляется какими-то авторитетными мнениями экспертов, потому что полицейский же не может просто так решить сам, что вот это экстремизм.

Почему? Вообще-то он мог бы. Вот у меня есть знакомый - очень хороший исследователь, он в свое время делал много экспертиз по этим делам. Он сам живет в Петербурге, и он мне рассказывал чудесную историю, как ему прокурор из провинции присылал 17 вопросов к эксперту, чтобы он ему разъяснил смысл слов "бей жидов - спасай Россию". Эксперт в данном случае просто послал прокурора и сказал: "Вы сами, господин прокурор, можете понять смысл этих слов, вам не нужен эксперт". И в большинстве случаев он действительно не нужен.

Марьяна Торочешникова: Сейчас важно отметить, что это была цитата, использованная вами в рассказе, а вовсе не призыв. (смеется) Вот видите, до чего доходит!

Каково качество таких экспертиз?

Качество расследования дел об экстремизме вообще очень низкое, потому что те, кто находит эти материалы, как правило, рассчитывают на то, что дело пойдет само по себе. Вот если человек украл кошелек, то надо доказать, что он украл этот кошелек. А когда человека пытаются осудить за такие вещи, прежде всего, сам по себе факт, скажем, размещения какой-то информации доказать достаточно просто. А дальше уже идет не фактура, а сплошная оценка - имеется ли здесь состав преступления или нет.

Марьяна Торочешникова: Я знаю, что Центр "СОВА" использует такой термин, как "антиправовой антиэкстремизм".

Есть административная статья о запрете демонстрировать всякую запрещенную символику

Мы говорим - "неправомерный". Мы рассматриваем действия двух видов как неправомерные. Первые - самые простые, которые нарушают действующий закон. Скажем, законом это и это не запрещено, но человека, тем не менее, за это привлекли - не обязательно в уголовном порядке, бывает и административный, и еще какой-то. В других случаях закон как таковой представляется нам слишком ограничивающим конституционные свободы. Например, у нас есть административная статья о запрете демонстрировать всякую запрещенную символику (она в основном применяется к свастике, но бывает и другое). Она сформулирована так: "Демонстрация либо пропаганда такой-то символики". Получается, что демонстрация наказуема, даже если человек демонстрирует не с целью пропаганды, даже если это историческая фотография.

Марьяна Торочешникова: Ну, то есть заходи в любой музей...

Совершенно верно! Обычно, если это сказать полицейским, как было на заседании Совета по правам человека, они отвечают: "Нет, конечно, так не делается!" Конечно, так делается, такие случаи есть, и это, к сожалению, соответствует букве закона. Оставим в стороне вопрос, имеет ли смысл вообще запрещать символику, но так, как она запрещена у нас, это явно чрезмерная запретительность.

Марьяна Торочешникова: Наказание за лайки и репосты в реалиях современной России мало кого удивляют. Впрочем, некоторые случаи выходят за пределы понимания. Руководителя чувашского отделения движения "Открытая Россия" Дмитрия Семенова , например, суд оштрафовал за репост записи о том, как его ранее судили за репост.

Дмитрий Семенов: Это административные дела, связанные с репостом фотографий депутата Госдумы Виталия Милонова в футболке с лозунгом "Православие или..." (а далее мы умалчиваем по контексту, потому что я опять буду привлечен за это к административной ответственности). В первый раз меня по этому делу приговорили к штрафу в тысячу рублей - это статья 20.29 Административного кодекса. И после этого ряд СМИ написал об этой истории, и, в частности, у них там была стандартная фраза: "Напомню, что Дмитрий Семенов был привлечен к ответственности за репост фотографии Милонова в футболке такой-то".

Наказание за лайки и репосты в современной России мало кого удивляют, но некоторые случаи выходят за пределы понимания

Соответственно, одно из СМИ и я так же репостнул к себе на страницу, и так как там шла эта дежурная фраза, они опять посчитали, что я распространяю экстремистские материалы, и опять завели на меня дело по статье 20.29. Многие СМИ тогда отшучивались и называли это "дело за репост новости о том, как судили за репост". И в этот раз я уже был привлечен к административной ответственности со штрафом в размере трех тысяч рублей.

Насколько я знаю, никаких проблем с правоохранительными органами у людей, которые являются авторами этого поста, не было, и я даже не хочу, чтобы они были, просто надо понимать, что все эти дела за репосты - всегда выборочные. Это, естественно, связано с общественно-политической деятельностью, и в иске в ЕСПЧ мы это конкретно доказываем.

Многие СМИ тогда называли это "дело за репост новости о том, как судили за репост"

Административные штрафы за этот лозунг "Православие или..." налагают на меня дополнительные санкции: в частности, я в течение года не могу быть заявителем публичных мероприятий и не могу идти вообще ни на какие выборы. В этом году у нас как раз проходили довыборы в различные муниципальные собрания, и я у себя в Чувашии имел неплохие шансы победить, но у меня не было права баллотироваться. И как раз для того, чтобы доказать это в ЕСПЧ, я даже попробовал выдвинуться, и Избирательная комиссия мне отказала на основании того, что я осужден по статье 20.29.

В данном случае эта история была достаточно предсказуема, она связана с личностью привлекаемого: данного конкретного человека нужно было убрать из предвыборной активности. Это образец использования уголовного закона как кистеня для решения своих проблем.

К сожалению, многие забывают, зачем вообще существует в обществе Уголовный кодекс. Он защищает определенные общественные отношения, и, соответственно, какое-либо деяние оказывается преступлением, когда оно наносит существенный вред общественным отношениям.

Многие забывают, зачем вообще существует в обществе Уголовный кодекс

Здесь я видел бы как максимум основания для какого-то частного иска Милонова, если бы он захотел этим заняться. Это частная история, она не наносит вреда интересам общества и никак не может квалифицироваться по Административному или по Уголовному кодексу, тем более что ЕСПЧ не делает разницы между нашим административным и уголовным судопроизводством: он считает, что если человек осужден именем Российской Федерации, то он уже осужден.

Здесь просто механизм так устроен, что он может порождать практически бесконечное количество дел, и дальше это только вопрос местных властей или полицейских - выбирать, где возникнут эти дела.

Эта история прекрасна от начала до конца! Мало того, что этот человек второй раз осужден за репост, это еще и репост публикации в СМИ, что само по себе не могло составлять правонарушения. Но абсурдна и сама базовая ситуация: кто-то репостит картинку человека в такой майке, а человек продолжает ходить в этой майке, и, кстати, довольно много людей продолжают ходить в таких майках, и им ничего не делается.

Но посмотрим еще на шаг назад: а почему им, собственно, нельзя ходить в таких майках? Когда-то было два параллельных дела в двух районных московских судах, и один решил, что этот злополучный лозунг - не экстремистский, а другой решил, что экстремистский. Но у нас так устроено законодательство, что решение о том, что он не экстремистский, не имеет вообще никаких последствий, так что его как бы и не было, а второе было, и оно попало в список экстремистских материалов. Это лозунг православных фундаменталистов - может быть, их взгляды нам чем-то несимпатичны, но он ни к чему не призывает, а смысл его в том, что они хотят до смерти стоять за свои убеждения. Ну, хорошо, лишь бы на людей не кидались… Поэтому непонятно, что здесь, собственно, запрещали с самого начала.

А дальше, конечно, это можно использовать как угодно. И весь федеральный список такой! Идея этого списка экстремистских материалов заключается в том, что есть какие-то фразы или книги, или песни, которые настолько плохи сами по себе, что их надо законодательно запретить и извлечь из общественного оборота.

Марьяна Торочешникова: В последнее время не редкость возбуждение уголовных и административных дел за репост и лайк в социальных сетях. А если не репостить сомнительные с точки зрения правоохранительных органов картинки, а сохранять их себе на флешку или в закрытый альбом в соцсетях? Это тоже может стать поводом для уголовного дела по статье "Экстремизм". В Красноярске под следствием находится активистка Оксана Походун - ее обвиняют в сохранении к себе на страницу изображений экстремистского характера. Сама Походун связывает возбуждение уголовного дела со своей гражданской позицией и участием в прогулках оппозиции.

Я открываю дверь, а он толчком впихивает меня обратно и говорит: "Что, не хочешь больше никогда увидеть свою дочь?"

Оксана Походун: Мне не важно, за Навального приходить, за Мальцева, за дольщиков без жилья, которые по 15 лет ждут это жилье. Не важно, за кого митинг, лишь бы гражданское общество выходило и требовало свое. Раз оно не может по закону реализовать свои гражданские права, не выходя на улицу, значит, надо выходить на митинги и так добиваться своего. Выходили, шли гулять - всегда по-разному: бывало, что с приключениями, бывало - без, с сопровождением либо с обкидыванием яйцами.

4 июня был выходной, была такая же очередная прогулка, мы дошли до штаба Навального на Горького, подписали документы, что мы с организаторами митинга.

Это было воскресенье. В понедельник из штаба Навального подали разрешение на митинг в администрацию города, а во вторник, 6-го числа, в половине восьмого утра ко мне пришли из ФСБ с обыском - за мемы из закрытого альбома "ВКонтакте". На обыске 6-го мне предъявляли скриншоты с изображениями, которые сейчас не пошли в дело. Там были изображения Путина со свастиками, и я вообще не помню, чтобы я где-то охраняла такое.

Я была дома, собиралась на работу, ко мне так тихонько постучали, и я даже не спрашивала, кто, хотя меня удивило, что в такую рань. Ну, и я спокойно открываю дверь, а меня заталкивают обратно, он вот так толчком впихивает меня и говорит: "Что, не хочешь больше никогда увидеть свою дочь?"

Статья 282-я, часть 1-я: загружала для неограниченного числа лиц эти изображения, для копирования и ознакомления кого ни попадя, хотя альбом закрытый, и туда никому нет доступа. Сейчас они не могут доказать, что этот альбом был открыт, так же как и я не могу доказать, что он был закрыт, настроена приватность.

Вот моя страница, 199 публичных фотографий, которые могут видеть другие люди. А вот этот закрытый альбом, и здесь 4947 изображений, это просто свалка, чего только нет! Кто пользуется "ВКонтакте", видели, что в публичном поле все эти изображения существовали и существуют. И никто не видит в этом нарушений, а мне предъявляют такое обвинение!

В публичном поле все эти изображения существуют, и никто не видит в этом нарушений, а мне предъявляют такое обвинение!

Тут три тома - до некоторых еще руки не дошли прочитать. А вот это у меня уже пачка повесток, сколько раз я посещала Следственный комитет – наверное, штук 20.

И меня в один день уволили. В один день выговор, две докладные, и в докладной даже не было написано, какой дан срок на то, чтобы устранить недостатки работы. 22 августа я подала в суд, а 19 сентября суд признал увольнение незаконным и восстановил меня на работе.

Я не знаю, на каком этапе сейчас расследование: оно должно было закончиться, но потом мой следователь в Санкт-Петербурге еще послал запрос на какую-то дополнительную экспертизу.

Я не считаю себя виновной. Эти изображения у меня не публичные, их никто не видит, а если их видит ФСБ, то это их проблемы! Они еще и останутся виноваты в том, что это видят, потому что они не могут это видеть. Пусть социальная сеть "ВКонтакте" хорошо подумает о том, почему они это видят, и другие люди будут внимательны: их страницами могут пользоваться третьи лица.

Марьяна Торочешникова: Насколько я понимаю, в списке запрещенных материалов сейчас уже более четырех тысяч наименований.

: Больше 4200.

В списке запрещенных материалов сейчас уже 4200 наименований

Марьяна Торочешникова: Обычный человек, который не является исследователем в этой области, понятия не имеет, что там, в этом списке. Правильно ли я понимаю, что таким образом Россия, в которой не прецедентное право, сформировала ту часть, в которой как раз используется прецедент: если ты найдешь в этих четырех с лишним тысячах наименований что-то запрещенное, то, в принципе, можно за это пересажать или оштрафовать то количество людей, которое хоть когда-либо это использовало?

Ну, список так называемых экстремистских материалов направлен на запрет оборота именно этих конкретных материалов, а не каких-то других, аналогичных. Я думаю, никому в голову не придет делать экспертизу такого содержания, что вот какой-то материал аналогичен запрещенному, и поэтому...

Еще как придет!

Марьяна Торочешникова: Так и делают?

Конечно! Есть целая большая практика, например, блокировок доступа к разным сайтам за то, что на них расположены материалы, аналогичные запрещенным. Эти сайты не признаются экстремистскими, но их содержание признается противозаконным. Это новое веяние последнего года, такая новая процессуальная находка - очень много таких судебных решений.

Появилась еще одна тенденция - запрет и признание экстремистскими анонимайзеров, их блокировка

Марьяна Торочешникова: Появилась еще одна тенденция - запрет и признание экстремистскими анонимайзеров, блокировка их на том основании, что… Я даже выписала себе цитаты из того, что пишет прокуратура: "Пользователи сервисов могут просматривать информацию о неполноценности граждан по признаку их принадлежности к национальности, языку и религии, не оставляя данных о своем реальном местоположении, IP-адрес и не регистрируясь на сайте, что способствует разжиганию межнациональной и межрелигиозной вражды". Или вот тоже цитата из обращений прокуроров в разных регионах в суды с требованием заблокировать: "С помощью этого сервиса пользователи могут получать полный доступ ко всем запрещенным сайтам, материалам, в том числе экстремистским и террористическим, путем анонимного доступа и подмены адресов пользователей".

Это все равно, что запрещать кухонные ножи, топоры и бельевые веревки, потому что с помощью этих предметов можно причинить смерть человеку. И вообще, по мнению прокуратуры, граждан нельзя выпускать на улицу, потому что они могут оступиться, упасть и разбиться, поэтому их нужно содержать в хорошо изолированных помещениях с режимом.

Марьяна Торочешникова: Да, но суды выносят решения, удовлетворяют эти требования прокуроров и блокируют анонимайзеры!

Скоро эта проблема у судов отпадет, потому что вступают в силу поправки, по которым сервисы типа анонимайзеров и провайдеры VPN, если они отказываются от требования прокуратуры блокировать сами доступ к каким-то ресурсам, то доступ к ним будет блокироваться по требованию прокуратуры без суда. Об этом мы говорили с теми же полицейскими и прокурорскими чиновниками, которые отстаивают целесообразность этой деятельности, и их аргументация звучит следующим образом: конечно, мы понимаем, что продвинутый молодой человек обойдет все эти наши блокировки и все равно прочтет то, что он там хотел прочесть, но средний гражданин сломается и не обойдет, и мы, таким образом, осуществляем профилактику, не позволяем злокозненному контенту, допустим, роликам запрещенного в России ИГИЛа, распространяться среди кого угодно.

Такова логика, и она, действительно, в том, что граждан лучше не выпускать на улицу. Это плохо работает, и мы с ними постоянно об этом спорим везде, где можно, говорим, что это неправильный способ, и так ничего не получится, и не зря так не делают в других местах.

Марьяна Торочешникова: Но ведь это фактически нарушение свободы доступа к информации, и это повод для обращения, в том числе, и в Конституционный суд РФ. Зачем писать такие законы, которые заведомо можно уличать в неконституционности?

Боюсь, наш Конституционный суд - не то место, где удастся это оспорить.

Дело в том, что среди наших законотворцев и правоприменителей записанная в Конституции РФ идея о том, что человек и его свободы являются высшей ценностью, давно уже заменилась на представление о том, что человек является собственностью государства, и чиновник будет определять, каким образом он будет реализовывать свои права. Конституция говорит, что человеку можно что-либо запретить только в одном случае - если это приносит вред другим людям, не дает им жить, ставит под угрозу интересы других.

Это записано в Конституции! Все остальное - это абсолютно антиконституционные чиновничьи трактовки. И восприятие этого на ура значительной частью общества связано с нашими советскими традициями подчинения человека власти государства, с тем, что человек не осознает себя личностью, имеющей права от рождения.

Марьяна Торочешникова: В октябре 2017 года Европейский суд по правам человека вынес первое решение, связанное с применением в России 282-ой статьи УК. Страсбургские судьи удовлетворили жалобу нижегородского журналиста и правозащитника Станислава Дмитриевского, осужденного по 282-ой статье за публикацию обращений лидеров чеченских сепаратистов Ахмеда Закаева и Аслана Масхадова. Цитирую: "Если выраженное мнение не пропагандирует насильственные действия, кровную месть, не оправдывает совершение террористических преступлений во имя заявленных целей и не может быть истолковано как подстрекательство к насилию посредством выражения ненависти к конкретным лицам, государства не могут использовать защиту территориальной целостности, государственной безопасности, поддержание общественного порядка и предотвращение преступлений как повод для того, чтобы ограничить общество в праве на получение информации об этом мнении".

Это разъяснение касается только одного момента: именно защиты территориальной целостности или государственной безопасности… Есть отдельная и самая размытая проблема - это в какой степени государство может ограничивать возбуждение ненависти. Это очень больной вопрос, потому что во всех конвенциях, везде написано, что возбуждение ненависти запрещено. Есть много комментариев на тему того, что такое "возбуждение", и как именно можно что-то возбуждать, и есть разъяснения, скажем, что это должно быть публично, достаточно громко, это должно быть обращено к достаточно широкой аудитории, но непонятно, что означает здесь слово "ненависть".

Марьяна Торочешникова: Язык вражды?

Это все определение одних слов через другие. Понятно, что это какие-то негативные высказывания о больших группах людей. Насколько негативными должны быть высказывания, чтобы государство могло их запретить?

Марьяна Торочешникова: То есть решение Европейского суда - это не панацея?

Нет, это точно не панацея, хотя на него можно опираться в ряде случаев, которые похожи на дело Дмитриевского.

Максим Кормелицкий, Бердск (1 год и 3 месяца колонии за картинку "ВКонтакте") : Если наше государство будет так же сажать по тюрьмам всех подписчиков подобных пабликов, которых сотни тысяч, ему не хватит не то что тюрем, но даже колоний-поселений.

Личностный рост? Ха! Я сел за репост

Кирилл Петров, Новокузнецк (штраф 1000 рублей за картинку "ВКонтакте") : Меня разыскивает полиция за пропаганду либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики. Кто может пояснить, за что?

Александр Соймин, Вологда (полтора года колонии за две картинки "ВКонтакте") : Сейчас нам прокурор сказал, что здесь все правильно написано, а я вот хочу сказать, что здесь сплошная фальсификация.

Евгений Корт (год колонии за фото "ВКонтакте") : Изъяли системный блок компьютера, два ноутбука: один мой и один брата. Он показывает мне какие-то распечатки: "Почему, расскажите, Евгений, вы сохраняете такой материал у себя на стене?"

Антон Бенедиктов, корреспондент Радио Свобода: Вот пользовательница Твиттера из окрестностей Сочи пишет: "На моего знакомого завели дело за репост картинки во "ВКонтакте". Но все мы считаем, что это связано с Олимпиадой: он очень активно выступал против ее коррумпированности". В соцсетях обсуждают суровость подобных приговоров: "Ну, что, как суд за репост?" - "Дали трешку". - "Фартовый!" - "Да, свезло так свезло!"

Мы покорили бы весь космос, но нас сажают за репосты

И проверяют, за какие шутки в интернете пока не заводят дела: "Вот это уже статья или еще терпимо? А за репост пармезана или лайк хамона на сколько лет сажают?" Многие задаются вопросом: сколько ресурсов тратят на такие расследования спецслужбы? "ЦРУ предотвращает теракт в Питере, а наше ФСБ следит за тем, какой ты репост сделаешь". Молодые пользователи соцсетей опасаются, что в следующий раз придут за ними: "Личностный рост? Ха! Я сел за репост". Или: "Мы покорили бы весь космос, но нас сажают за репосты".

Марьяна Торочешникова: А что нужно делать человеку, чтобы не быть "экстремистом" в России? Как себя вести? Какую литературу не читать?

Марьяна Торочешникова: Вызубрить этот список из четырех тысяч наименований?

Это не поможет. Там в списке есть такие пункты: например, файл3.jpeg. Вот как можно понять, что было в этом файле? Очевидно, какая-то картинка.

Марьяна Торочешникова: То есть теоретически, если этот файл3.jpeg внесен в список запрещенных экстремистских материалов, то любой, у кого он в компьютере...

К счастью, нет! Список состоит буквально из того, что присылали районные суды, и как районный судья написал, так оно и осталось в федеральном списке.

Понятно, что если гражданин хочет сказать что-то резкое про власть или про какую-то группу граждан, он должен понимать, что чем резче он выскажет свое суждение, чем более груб он будет, тем больше у него шансов, что именно его выберут в качестве объекта преследования из моря людей, сказавших похожие вещи.

Второе, что надо иметь в виду: если ты активист, то ты принимаешь риск - в том числе, и этот.

И последнее: большинство дел происходит в социальной сети "ВКонтакте": там легко идентифицировать говорящего - можно просто послать запрос в администрации "ВКонтакте", и она на сто процентов пришлет полиции IP, телефон и все, что надо. А если это будет происходить в Твиттере, то Твиттер, может быть, пришлет, а может быть, и нет. Поэтому на всякий случай следователи предпочитают иметь дело с "ВКонтакте": материалов там хватает. И если вы хотите сказать что-то не то, просто не пишите это во "ВКонтакте", а лучше вообще там ничего не пишите.

Человеку можно что-либо запретить только в одном случае - если это приносит вред другим людям

В принципе, очень легко отличить экстремиста от не экстремиста. Для этого надо иметь совесть. Вот очень многие говорят, что "совесть" - не юридическое понятие. Нет, это понятие юридическое. В законах Российской Федерации существуют нормы, в которых написано, что судья при вынесении решения руководствуется совестью. Так вот, когда вы что-то пишете в интернете, вы тоже должны пропускать это через свою совесть и очень внимательно относиться к каждому своему слову. И переходить дорогу только на зеленый свет, если вы политический активист, потому что ваши посты будут разобраны до последней запятой.

Марьяна Торочешникова: Не так давно была признана экстремистской организация "Свидетели Иеговы". В Уголовном кодексе РФ есть статья 282.2, которая предусматривает уголовную ответственность за участие в деятельности организаций, признанных судебными решениями экстремистскими: по российскому законодательству это преступление, и оно преследуется по закону. Значит ли это, что следует ждать в России вала дел по этой статье 282.2 в отношении десятков тысяч людей, которые придерживаются этой религии?

Я не ожидаю никакого вала преследований рядовых членов данной организации. К активистам, я думаю, будет применен профессиональный подход, потому что данная организация длительное время традиционно подвергалась гонениям, еще в советские времена.

Это вопрос в некотором роде не про право. По практике мы знаем, что такие дела по Свидетелям Иеговы уже есть. Доказательством того, что человек участвует, является то, что он пришел на молитвенное собрание. Но это применение всегда избирательно. Таких дел можно наплодить бесконечно много, потому что Свидетели Иеговы - такие люди, что они не отступаются. И это вопрос, в сущности, к политическим властям - они будут это решать, никакого правового решения тут нет. Политические власти, которые согласились на то, чтобы Генпрокуратура пошла с этим иском в Верховный суд, поставили себя в такую ситуацию, что им теперь придется решать, какое количество дел в год они хотят заводить на Свидетелей Иеговы. Это уже просто область произвола в чистом виде.

Здесь не стоит вопрос о праве, не стоит вопрос о том, что необходима четкая юридическая оценка выявления каких-то общественно-опасных фактов и наказания, как за кражи, бандитизм, разбой и убийства. Это вопрос усмотрительный, а усматривает государство, точнее, силовики - вот и все.

Руслан Соколовский, блогер: В последнее время мне очень много людей пишут, что у них реально начались уголовные дела по шерам и репостам. Пишут: "Привет! Я из такого-то городка. Со мной связался оперативник - вышли на меня, позвали в суд. И сейчас меня пытаются осудить по 282-ой статье за то, что я репостнул картинку в интернете" или "из-за того, что я запостил такую-то книжку".

Люди в погонах пытаются как-то по-новому заработать себе звезды и премии

Вообще, вся эта история, мне кажется, происходит от того, что люди в погонах пытаются как-то по-новому заработать себе звезды и премии. Ведь достаточно просто взять вот этот репост или шер, отдать на откуп экспертам, и они уже напишут какую угодно экспертизу. Можно просто попросить найти там экстремизм, а экстремизм можно найти в чем угодно, даже во фразе: "Лунтик нехороший". По идее, можно из этого сделать вывод о том, что Лунтик - это, возможно, целая социальная группа, и вообще-то у Лунтика есть куча поклонников, которые тоже являются социальной группой, и раз вы оскорбили Лунтика, то вы, получается, оскорбили заодно и чувства целой социальной группы любителей Лунтика. И вот так по этому принципу работает правосудие в нашей стране.

Экстремизм можно пришить за что угодно. Я вот однажды негативно высказался о сектах, которые порой мошенническим путем грабят людей, и меня назвали экстремистом, я официально осужден, в том числе, за экстремизм, как человек, который осуждал секты. Для меня это странно, я этого не понимаю и считаю, что это нужно исправлять.